Литературоведческие направления и школы

Направления и школы в литературоведении отличаются друг от друга своими "фирменными" проблемами, которые они лучше других умеют и любят формулировать.

Одной из первых таких проблем, поставленных в XIX веке, была связь новой художественной литературы с архаическими (фольклорными, мифологическими, праязыковыми) корнями. Возникшая в ту пору школа носит условное название культурно-исторической. Ее основоположники - В. фон Гумбольдт, А.Н. Веселовский, А.А. Потебня - много сделали для соотнесения литературной практики с первичными корнями мышления, зафиксированными в языке. Для этого было выработано понятие внутренней формы (языка - у Гумбольдта, слова - у Потебни); в творчестве новейших поэтов обнаружились проявления архаических форм и смыслов, в частности следы древних солярных (солнечных) мифов и обрядов. Веселовский сделал попытку построить поэтику сюжетосложения, положив в ее основу понятие мотива - ответа на некоторый вопрос, который встает перед человечеством в определенную эпоху; этот мотив далее передается от автора к автору и комбинируется с другими мотивами.

Примерно в тот же период сформировалась биографическая (или позитивистская, как она себя называет) школа, стремящаяся заменить умозрительную реконструкцию древних мифов добыванием точно верифицируемых фактов, сбором и документальной проверкой биографического материала. Этот метод утвердился, в частности, во французской науке и критике (Ш.-О. Сент-Бёв, Г. Лансон). Литературное творчество интерпретируется здесь через жизненные обстоятельства автора. Ныне такой подход по-прежнему широко практикуется, но кажется архаичным: связь произведения с биографией, конечно, существует, однако одно не обязательно объясняется другим. Часто творчество писателя строится не как воспроизведение его биографии, а как отталкивание от нее, создание принципиально иной версии событий, компенсация не бывшего в жизни; с другой стороны, предшествующее творчество (свое и чужое) может само определять собой жизнь писателя, его поступки.

Реакцией на эти две традиционные школы явился русский формализм 20-х годов. Его ведущими теоретиками были В.Б. Шкловский, Б.М. Эйхенбаум, Ю.Н. Тынянов, Р.О. Якобсон, к нему были близки также В.М. Жирмунский, Б.В. Томашевский. Две главных проблемы формальной школы - спецификация литературы и динамическая форма. Формалисты стремились строго и осознанно отделить свой предмет от предметов других, смежных наук: литературоведение не должно под видом изучения литературы заниматься психологией человека, устройством общества, метафизикой - на это есть более профессиональные исследования. Нужно выделить в литературных текстах собственно литературный слой - "литературность", "литературный факт". В основе литературности лежит динамическая формальная конструкция, в принципе не связанная с тематикой. Литературная форма сама создает себе содержание (Шкловский); в процессе эволюции новая форма образуется не новым содержанием, а старой формой, от которой она отталкивается. Динамика формы проявляется не только в ее исторической смене, но и в устройстве конкретного текста: принципом художественного построения служит затрудненность, ощутимость формы, мобилизующая читательскую активность. Для раннего формализма особо важной была фонетическая, произносимая сторона поэтического языка, где форма резче всего противостоит "содержанию" и зачастую понимается как материальная, незначащая реальность; эту теоретическую ошибку подвергли критике сами Тынянов и Якобсон в "Тезисах об изучении литературы и языка", но в рамках формализма она так и не была преодолена.

Социологические школы в литературоведении разнообразны и до сих пор развиваются под разными лозунгами. Одним из первых теоретиков социологии литературы был И. Тэн, предложивший в 1860-е годы три категории для описания состояния литературы, вообще культуры некоторого народа - расу, среду и момент. Раса - это природно-биологический субстрат национальной культуры; среда - по преимуществу климатическое окружение, в которой она развивается; момент соединяет в себе социальный и временной характеры - раса и среда меняются со временем, и в ходе этого процесса выделяются разные фазы, разные состояния литературы; таким образом, момент - социально-исторический компонент теории Тэна, противостоящий ее натуралистическим тенденциям. Марксистская традиция в социологическом литературоведении исходит из классовых понятий; у Ф. Меринга, П. Лафарга, Г.В. Плеханова она трактовала о проявлении классовых ценностей в литературе (скажем, дворянских и буржуазных ценностей накануне Французской революции); в СССР эта тенденция деградировала, выродившись в описание "типичных представителей" разных классов, которых принялись искать среди персонажей литературы, - то есть социология вопреки своей природе стала применяться к отдельным личностям, да еще и вымышленным, занимаясь научно безответственной интерпретацией. У западных марксистов (Д. Лукач, Л. Гольдман) подход был более корректным, основываясь на понятии "видении мира", присущего тому или иному классу и косвенно отражающегося в литературе, не обязательно у писателей - представителей данного класса. Видение мира касается восприятия Бога, истории, природы и т.д.