2015-05-22
384
Может, лишь по воле случая попала в общую мясорубку и такая сущая безделица, как неприятельский космофлот. Вместе со всеми захватчиками, существами странными и отталкивающими: типичные Агрессивные-Рептилоиды-В-Жанре-Экшн…
И оцепенел на границе армагеддона – создатель его и виновник: грузный гигант со смуглым ястребиным лицом и взором, подобным вулкану.
Один из тех неисчислимых, не первых и не последних, кто ничтоже сумняшеся совместил правителя, воина, учёного – в одном лице. И что в результате? хаос разрушения, кровавый кошмар; Содом и Гоморра.
Может, сами они, вершители судеб, – такое же слепое могущество? беспредел неподконтрольный, нерассуждающий, недальновидный? Звёздный Молот, с равным безразличием крушащий и чужих, и своих, и целую вселенную без разбора? Легко пробудить – мудрено остановить.
Может, та беспримерная битва немало серебра вплела в смоляные пряди первого всегалактического императора…
…Лихорадочно-горячая рука соскользнула в изнеможении с чёрного холодного металла. Разъединились бесстрастный интеллект машины и человеческий мозг, живой, потрясённый, вдохнувший да выдохнуть забывший.
Теперь Пришелица Ниоткуда знала не понаслышке, что такое Звёздный Молот.
Звёздный Молот, говоря упрощённо, пробивал изрядную брешь в антимир; стоит чересчур увлечься, или просто зазеваться чуток, – и вся галактика, без малого, обрушится в тартарары.
Уж эти аборигены. Антимир открыли, пусть даже как бесплатное приложение к Абсолютному Оружию; а нуль-пространство – ни-ни. Хотя от последнего куда как больше пользы, а жертв и разрушений – в обратной пропорции.
Чему удивляться, впрочем: варвары есть варвары. Расщепив, к примеру, атом, – не находят ничего умнее, кроме как состряпать бомбу.
Только перед этой вот чёртовой штуковиной любая атомная бомба – детский лепет на лужайке, не более.
По всем признакам Тельдамарит I, родоначальник великого царствующего дома (как и полагается родоначальникам великих царствующих домов), был – ярко выраженным безумным гением. Угораздило же тебя, парень, сотворить два таких потрясающих одоробла: Вселенскую Державу и Звёздный Молот!
Впрочем, это Высший Разум – «творит». А мы грешные – «вытворяем».
Святая истина.
И ещё истина сверкнула, не новая, но именно в ту минуту ставшая непреложным убеждением. И рука, только что без сил прервавшая контакт с ужасами древности, сжалась в упрямый кулак, словно для безмолвной клятвы.
Война с применением столь дьявольского оружия – не должна повториться. Новому рукотворному апокалипсису, новой гигантской гекатомбе – не бывать.
Во всяком случае, этого не допустит Пришелица Ниоткуда. А уж каким способом она того добьётся, и кому из великовозрастных шалунов придётся выдать ата-та по попке – Тельдамариту, или Аррк Сету, или всем подряд, до кого дотянется… лучше не спрашивайте, достойные этши.
Сориентируемся по ходу, и плевать на амбиции политиканов. На амбициозных воду возят; а жизни людские – драгоценны.
Разобранный Звёздный Молот таился в полутьме сгустками мрака. Удачно притворялся скопищем безобидных генераторов, микросхем, полупроводников.
Ни спасение, ни насилие – безличная, безразличная, слепая мощь.
А сил на обратную телепортацию оставалось – не густо. Выйти, что ли, отсюда – под прикрытием обычного «эффекта неприсутствия»? Даже не слишком заботясь о невидимости?
Кому тут смотреть?!
Смутное, на грани уловимого, копошение обозначилось в малоприметной стенной нише; и тут же вслед – задушенное бульканье.
Нервишки шалят?
Какая-то из охранных систем запоздало среагировала?
Или?..
Активизируем-ка «инфракрасное зрение», что бы там ни было…
…Тщедушная фигура в полумраке; тень среди теней. Физиономия какая-то… никакая: тускло-серая, невнятная, без единой «особой приметы». Зенки побелевшие, как у варёной рыбы (причина двоякая: изумление перед невиданным чудом – и самый банальный страх за собственную шкуру!), выпучены в упор.
Так и превратился бы в таракашку! так и юркнул бы в щель понезаметнее!
И правда, дышать нечем в этом императорском дворце. По самому совсекретному коридору пройдёшь – на шпиона наступишь. Бедняга император.
Следовало бы, по идее, принять срочные меры, или хотя бы полумеры.
Но – душа не лежала.
Так уж пропиталась насквозь отвращением к любому насилию, после приятного знакомства с Абсолютным Оружием. Не только убивать собственноручно, не только тащить «под вышку», – даже стереть из чужой памяти события последней пары-тройки минут, и то представлялось немыслимым.
Живи-гуляй уж, диверсантик, хаос с тобой. Спеши-стучи хозяину, усердная ищейка: даже в этом не препятствую, не выдираю законную добычу из горла.
Благостна я нынче, милосердна, цивилизованна – по самое мама не горюй.
…Верно, ещё долго-нудно приходил в себя незадачливый шпик, когда грозная иномирянка-контрразведчица, бич аррк-сетовой агентуры, убралась безо всякого инцидента. Чудесное донесение, чудесное же спасение – не многовато ли чудес для одного вечера?
Ну, ускользнул – твоё счастье.
А мы, с вашего позволения, удалимся. Для дум дальнейших; миротворческих.
Когда ещё поразмыслить о миссии мира, как не в увольнительной на три дня? Выдали-расщедрились – по случаю вчерашнего беспримерного подвига…
20.
– Лейтенант Шейла! разрешите обратиться…
Нагнали в скверике: в увольнительной и то покоя нет. Какой-то «юноша бледный со взором горящим». Честное слово: не поэтическая красивость, а так оно и есть. Мундир космофлотский; нашивки капральские; физиономия безусая.
Незнакомая.
Козырнул:
– Капрал Фелт Вирен. Утром переведён к вам из восьмой эскадрильи.
Из Локвиной – мигом сообразила землянка. Горе ей луковое с этим Локви. Только и знает, что подвёртываться то и дело на её пути, влетать камешком в сапог: нарочно ли, невольно.
Гигант космофлотский.
Соблюдём, однако, субординацию и мы. Честь отдать – пожалуйста; хаос с тобой, солдатик, обращайся. Оборотень в погонах, понимаешь…
– Я к вам с поручением, лейтенант Шейла…
Вот невезуха! я-то думала, парень, ты меня кружечкой пивка угостить намерен, со знакомством! От господина полковника, что ль, поручение срочное-совсекретное? Или – от самого императора?
Давай, катай.
– Капитан Джемберри вызывает вас, лейтенант, – выпаливает пацан в ответ на её иронию невысказанную, одной пожимкой губ обозначенную. – Дело важное, отлагательств не терпящее.
Всего-то?! – едва вслух не брякнула. Мог бы своими ногами за ней сходить, старина Джав, – не в службу, а в дружбу.
Или звякнуть хотя бы.
С каких пор обленился-загордился?
Неужто подпёрло нечто впрямь невообразимое?
– Докладывайте по существу, капрал.
– Лейтенант Шейла! – Мигом вытянулся в струнку; зачастил готовно. – Сегодня, около трёх часов пополудни, в системе Артли был обнаружен дрейфующий крейсер. Имперский. Обследовали; в полной исправности, но команды… ни человека… – Круглая-лопоухая физиономия вытянулась до неправдоподобия. – Отбуксировали в порт; и вот… капитану Джемберри досталось расшифровывать «чёрный ящик». Так он за вами послал, лейтенант, как за самым компетентным…
Дух перевёл – уфф!!! кажется, всё передал, что велели, ничего не напутал.
И ещё уставился в упор – глазами вдохновенного камикадзе.
А к горлу, к губам землянки поднималось откуда-то изнутри, пузырьками шампанского, – бесовское веселье. Наружу рвалось: придурковатым смехом.
До чего забавный отпуск выходит! Где б и когда ещё так развлеклась?!
Чердачная мальчишечья романтика. Тимур и его команда. Осенняя Фэнтезиада. Как в том детском стишке: «К эльфу хоббит раз пришёл, и сказала кроха: сытый хоббит – хорошо, а голодный – плохо!»
Что ещё скажешь, кроха?
– Кое-какую информацию капитан Джемберри уже извлёк, – подогрел интерес солдатик (всё тем же, мальчишески-чердачно-романтическим тоном). – Довольно… э-э… странную. И, кажется, опасную.
– Какую именно? – Если не поставить рамки точным вопросом – долго ещё будет туману напускать!
Капрал Фелт Вирен жмёт плечами – совсем неуставно.
– Для того вас и требуют, лейтенант. Для расшифровки. Вы-то повидали виды…
Опять вперился – взором благоговейным, светлым, кристальным.
Космос! да не становится ли она в чужом континууме – столпом опорным бытия? Только этого недоставало.
Опять вот подвалило нечто жуткое, пугающее, сулящее скоропостижную гибель всей выдуманной галактике. И, как всегда, без Пришелицы Ниоткуда вода не освятится.
Трепещите же, все на свете «чёрные ящики». Грозная иномирянка-контрразведчица идёт по ваши души грешные. Всегда готова, как пионер, приступить, оправдать и расколоть.
Взрослая тётя играет в войнушки с такими же, изрядного возраста, мальчиками.
Ради такого случая даже лезть в мозги к пацану, выведывая смутные подробности, – лишнее. Войти в курс дела прямо на месте – куда интереснее.
Близкий рёв чего-то внушительного – стартующего ли, садящегося – на полминуты заложил уши. Переждав – скомандовала не без издёвки:
– Так шагом марш, капрал. Промедление – смерти подобно.
Просиял непритворно, солдатик; чётко развернулся налево кругом; помаршировал, печатая шаг старательно-вымуштрованно. Может, даже чересчур для демократических нравов Имперского Космофлота.
Ну, а мы следом: вразвалку, поспешая медленно. Он-то – при исполнении, а мы – в увольнительной.
Даст Бог, эта чёртова спиральная штуковина без нас не сколлапсирует ещё минут пять.
А нет – туда дорога.
Скверик плавно перетёк в окраину космопорта. Последний нахлынул властно: всеми посадочными площадками, ангарами, флотилиями, орудиями, ремонтными механизмами, огнями, шумами, запахами. Индустриализмом-урбанизмом-милитаризмом. Неизбывной круглосуточной суетой сует, парадоксально сотканной из деловитости и бестолковости: много народу, мало кислороду, кто спешит, кто работает, кто околачивается. И каждый тебя приветствует: знакомые ухмыляются, незнакомые козыряют, знай не зевай, отвечай соответственно.
Благодать.
С чего бы свербит странное чувство, будто видишь всё это – в последний раз?
То ли настораживает, что до сих пор никто по-приятельски не окликнул – Фелт Вирена?
Центропост, уже залитый огнями в сумерках, провожатый как нарочно обминул десятой дорогой. Окраиной, окраиной свернул в закоулочек вовсе глухой, на отшибе (развели государственных тайн, футы-нуты, сами себя боятся!) Вот и загадочная цель, прямо по курсу: крейсерок из класса лёгких, в пару десятков мегатонн. Вид мрачноватый, неосвещённый; трап опущен; у нижней ступеньки двое лбов, вооружённых и очень опасных, несут караул, маяча как привидения. Иллюзия, кстати, полная: кожа у обоих – бледная до анемичного.
Тоже её приветствовали, как ангела-избавителя: вскинули в салюте атомные ружья. Вновь застыли угрожающими столбами. Даже не гаркнули для порядка: «Стой, кто идёт?!!» Даже пароль не спросили.
В курсе дела.
Фелт Вирен посторонился, пропуская вперёд даму (тем более даму, старшую по званию). Засопел, взбираясь на трап, уже в затылок. Шлюзовая камера втянула обоих… что-то света и тут маловато, ну да хаос с ним.
Теперь, пожалуй, можно, прежде чем заявиться в рубку лично, предупредить Джава: мол, не дрейфь по геликоиде, помощь на подходе. Звякнуть: телепатически. К таким её штучкам Джав успел привыкнуть, чай штаны не обмочит.
Протянула ниточку мыслепоиска; взамен Джава, нашарила вдруг нечто совсем уж постороннее, неуместное, непотребное…
И – то была последняя, недодуманная мысль.
В следующий момент мозг взорвался странной чёрной сверхновой.
21.
Сознание возвращалось, как сквозь дебри непродёрные. С буреломом, совами, лешими да кикиморами, и с прочей древнесказочной жутью.
То корень за ноги перецепит; то шипы ткнутся в физиономию; а то над самым ухом замогильно гугукнет нечто неопознанное. Вон, впереди – как бы не топь… огоньки блуждающие над чёрной, алчной трясиной. И в воздухе, всепроникающий, – гул какой-то чужеродный, как от двигателей местного звездолёта, если находиться внутри…
Новый натужный стон перекрывает всю какофонию; не сразу соображаешь, что – твой собственный. О-о-о! поднимите мне веки…
Веки в конце концов поднимаются без посторонней помощи, хотя с грехом пополам. Первозданная, былинная чащоба, как по волшебству, сменяется грязноватыми металлическими стенами, тесно сомкнутыми. Под спиной – нары какие-то, что ли; на потолке, опрокинутом навзничь, – пара-тройка анемичных лампочек посвечивают только-только себе под нос. И больше, кажется, не за что зацепиться омутнённому глазу.
А гул-то никуда не девался.
То ли в голове с бодуна шумит; то ли впрямь отсек звездолёта. И что-то он подозрительно смахивает на карцер. Допрыгалась, Молодая Волчица? «На губу» посажена господином полковником, за всё хорошее?!
В памяти всплывает фанатическая физиономия Фелт Вирена… щёлк! последовательность событий восстанавливается мигом. Если б «на губу» – ещё бы полбеды. А то ведь – несёт меня лиса за тёмные леса… прямиком в гости к душке Аррк Сету.
Ещё парализатор в затылок разрядил, свинтус! угораздило её разгуливать без силового поля именно сегодня.
Чтоб и всем так хорошо жилось, как ей всю жизнь везёт!
С другой стороны, если рассматривать весь казус в аспекте юмористическом… давненько с нею не справлялись так запросто – обычным парализатором! Хват ты, Фелт Вирен, капрал аррк-сетовского космофлота! говорят, дуракам счастье… А «союзников очищения огнём» сама ведь давно проведать собиралась: на вождя их посмотреть, да себя показать.
Прям-таки, спасибо за оказию, ребята! не гора к Магомету, так наоборот.
Ага! способность логически мыслить восстановилась быстро, и без нарочных усилий. Вот что значит – от души посмеяться над своей же незадачей. Хороший запас прочности-сопротивляемости в её старом добром организме (или просто парализаторы в этих краях на редкость чахлые?) Если с координацией движений так же благополучно обошлось – о’кэй, можно развлекаться дальше.
Тело покинуло неудобные нары, приняло прямоходящее положение – в общем беспрекословно. Разве что чуть разболтанным-развинченным ощущалось, непривычно. Не таким, правда, раздёрганным-разбитым-опустошённым, как после усмирения вулкана или торнадо (по долгу службы доводилось и этим заниматься, как всякому владеющему Силой). Ни остаточных судорог, ни энергетического дисбаланса; зрение в фокусе, голова ясная, каждая мышца реагирует как должно. Чего ж вам боле?
Ах да: как там с остальными способностями?
Взялась сканировать: для начала потихоньку, с оглядкой, в малом радиусе… ох, чтоб тебя! То ли она ослепла на третий глаз, оглохла на четвёртое ухо? то ли эти остолопы, союзнички-очистители-огнепоклонники, настолько её не уважают, что даже охрану у дверей не удосужились выставить? Ф-фу, порядок: во всех прочих местах корабля, в рубке особенно, деятельное присутствие людей ощущается явственно. Да и сам корабль – всем своим сложным механизмом, и каждым узлом в отдельности – для неё как на ладони.
На какое-то время просто бы замереть, блаженно, благословенно: простая радость прибывающих сил. Когда каждая клеточка впитывает энергию космоса; а энергия космоса из каждой клеточки же вымывает всё остаточно-затхлое; и рвётся наружу – уже подконтрольная разуму, к полезной работе готовая! Не радость даже – упоение. Протянуть ниточку мыслепоиска – и держать на мощном, надёжном пульсе двигателей, в нём черпая покой и бодрость. Или окликнуть доверчиво: «Моё сознание открыто для вас!» – и бортовые компы-интеллектуалы ответно поверят тебе деловитые свои мысли-расчёты. Курс; все трудности-опасности его; конечная цель полёта!
Последнее соображение отрезвляет. Нет, провести остаток пути в энергетической эйфории – так не годится. Силы восстановились – пора напомнить о себе этим фанатикам, чтоб не больно расслаблялись-зарывались. Ишь, даже одного-двух завалященьких стражей к ней не приставили… оскорбление профессиональной гордости! Держитесь теперь, солдатики, раззадорили всерьёз! Не в меру надеетесь на кодовый замок? – так вступить с ним в телепатический сговор – работёнка непыльная. Или думаете, пленница тихо-мирно, никому не мешая, проваляется себе в отключке до места назначения? – так убедитесь наглядно, что за жизнеспособные ребята конфедераты.
Может, просто телепортироваться за дверь, не порушив запоров? Вот поломают мозги свои фанатические, когда приволокут её обратно!
Ладно… стоит ли пинать убогоньких.
Герметичная дверь отъехала с ощутимой натугой, с кряхтеньем дряхленьких сервомоторов. Темноватый запущенный тупичок за нею – сканируй-обсканируйся! – очаровательно пуст, как головка местной светской дамочки.
Ну, с Богом – прямиком в рубку.
22.
– Привет, парни.
Небрежно окликнула, непринуждённо облокотилась в дверном проёме: мол, мы тут мимо гуляли… Скучающе огляделась: рубка как рубка. Пульт управления; приборы; монитор внешнего обзора… на этом последнем, мгновенно перечеркнув мирную звёздную панораму, нет-нет да и прошнырнёт сорванец-метеорит. А прямо по курсу – целый астероидный пояс! и, кажется, ещё пылевая туманность впридачу, нарочно чтоб пилоты не скучали.
Полно, да подходящий ли момент выбрала ты для своего сенсационного «явления народу», Молодая Волчица? Похоже, поднимать пресловутую панику на корабле именно сейчас – идея не лучшая?
Центральная из трёх фигур за пультом, не выпуская напряжённо зажатых рычагов управления, оборачивает к двери знакомое (теперь уже) лицо.
Фелт Вирен.
– Какого дья…
Поперхнулся ходовым ругательством, юноша бледный; ещё побледнел – ну прямо восставший из гроба. Зашлёпал губами, захлопал ушами: умора. Даже взор горящий, и тот остекленел слегка.
Рулей, однако, не выпустил. Летун старый – годы малые.
– В-в-вы?.. – только и выдавил наконец.
– Как видите. Скучно стало. Решила прошвырнуться. Может, у вас веселее?
Два дружных ика: фелт-виреновы коллеги осознали гостью. Тьфу, пропасть! все равны, как на подбор: те же юноши бледные, те же взоры горящие.
Прикладной генетикой их вождь пробавляется, что ли? В смысле, клонированием? Иначе, может, и не сколотишь порядочной армии фанатиков?
– Ка-ак?.. – запинается клон по имени Фелт Вирен.
– Вот этого низшим формам жизни знать необязательно, капрал Вирен.
– Капитан Вирен! – Мальчишка обиженно приосанивается, не выпуская-таки рулей.
Ого-го, карьерный рост! неужто в награду за поимку её, Шейлы, скромной персоны?
– Шустро выслужились. Уже меня обскакали, не успела глазом моргнуть. Широкой, видно, души человек ваш босс.
Вслед за командиром, задирают нос до небес оба подчинённых. Так и не уловили в восхищении – иронию.
Может, в их фанатических мозгах вовсе не укладывается этакое кощунство – издёвка над обожаемым вождём?
В упоении своей лучшей в мире службой, лихие пилоты едва замечают предательски подкравшийся вплотную метеорит. Спохватываются, когда уже пожалуй и поздно избежать столкновения; дружно принимаются терзать пульт – усердно, лихорадочно, только что-то всё не по делу…
Одним прямым скользящим прыжком – вперекор пьяным синусоидам корабля – дотягиваешься до рулей; без труда смахиваешь нервно-судорожные пальцы незадачливого капитана; дёргаешь на себя – до упора, без колебаний. Отчаянный провал вниз, в бездну… уфф!..
Разминулись.
– Может, я поведу? – предлагаешь сочувственно.
Фелт Вирен (бледный не то что до губ – до глаз!), будучи отторгнут от пульта, хватается, как за соломинку, за кобуру на поясе. Извлекает старый знакомый парализатор.
– Отойди!.. – откровенно «пускает петуха».
– Никакой благодарности… ну, пошалила, виновата. Каюсь. (Может, правда стоило сидеть – не рыпаться вплоть до места назначения?) Чем хвататься за свою пукалку, ты бы подбросил мне в камеру хоть комп. Или книг пару-тройку. Тогда буду вести себя паинькой… Кстати, лететь ещё далеко ли?
Секунду ошарашенно помедлив, пацан до отказа раздувает грудь и даже щёки; и, единым духом, выталкивает великолепный сверлящий вопль:
– Да-уберите-вы-чёртову-аферистку-из-чёртовой-рубки-к-чёртовой-бабушке-пока-чёртовы-метеориты-не-расплющили-чёртово-корыто-в-чёртов-блин!…
В рубку, привлечённые небывалым сотрясением воздуха, просовываются ещё столько-то любопытствующих физиономий: что, мол, за шум, а драки нет? Узнаёшь среди них тех самых лбов, что стояли в карауле у трапа. Эти, отдадим справедливость, среагировали быстрей: вскинули всё те же верные свои ружьишки (небось даже спят с ними, за неимением баб!) без лишних расспросов, нацелили неотвратимо.
Ой-ой… сейчас друг друга перестреляют и пульт изрешетят, от ума большого! Пора и правда прекращать балаган, во избежание многочисленных фатальных исходов.
– Всё, всё, ребята, поняла, не дура! – Руки за голову, ухмылка миролюбивая, чин чином; напоследок ещё подмигнуть капитану, и совесть чиста. – Или всё-таки мне повести дальше вашу посудину? Для надёжности?
Неистовый взор мальчишки дал понять, какого мнения тот о подобной затее в частности и о Пришелице Ниоткуда в целом.
Яснее ясного дал понять.
Яснее слов и даже выражений.
Хаос с вами; проехали. Наше дело предложить – ваше дело отказаться. Кто куды, а мы к себе в карцер.
Встряхнула вас хорошенько, чтоб не дремали при исполнении – и то ладно.
23.
А встряхнулись и впрямь не на шутку, горе-союзнички.
К прежнему стационарному замку спешно прибавили ещё штук пять портативных; за дверью выставили на караул целый взвод без малого… из одной крайности – в другую! Крепко возжаждали реванша, вояки бравые: мол, век нам «Очищения Огнём» не видать, если упустим «чёртову аферистку» ещё раз! И тельняшку на груди – тр-р-ресь!!! – вдребезги пополам! и кулаками в грудь!..
Кинг-Конг жил, Кинг-Конг жив, Кинг-Конг forever.
Добро, мальчики… потешьте уязвлённое самолюбие. Не препятствую.
Естественно, ни запрошенных книг, ни персонального компа узнице и теперь не предоставили. Из тех ли соображений, что кур перед смертью не поят? или просто-напросто не водится на военных звездолётах такого добра?
Так или иначе, а время пришлось коротать согласно мудрому принципу: используй то, что под рукою, и не ищи себе другое. Сначала – за трансатомной физикой. Полсуток без малого изгалялась, превращая кусок обшивки в наружной стене в прозрачную стеклосталь, пока не добилась максимальной прочности при минимальном коэффициенте преломления света. Чтоб и обзор идеальный, и шальной метеорит не прошиб дыру аккурат в том месте.
Эффектно было бы, конечно, ускользнуть именно так: через пробоину в обшивке, ищи-свищи. Но при большом желании смазать лыжи владеющий Силой в пробоинах не нуждается; а желания-то такого и нет вовсе. А есть желание противоположное: свести с пронырой Аррк Сетом знакомство покороче.
А пока наблюдай-медитируй – не хочу, коль скоро прорубила себе «окно в Европу».
Есть на что посмотреть.
Поначалу только метеориты частили – дальше больше. Исподволь внедрились в настоящий астероидный пояс; такие манёвры пошли – знай держись! Пылинки, песчинки, камешки, каменюги, целые планетоиды; самые крупные – средоточие кипучей деятельности, горноразработки, плавки, ковки, штамповки, прессовки, спорой сборки чего-то, подозрительно смахивающего на военные звездолёты. Добротное, судя по всему, и отлаженное предприятие. Вот и приобщилась, шпиёнка, к святая святых – рождению аррк-сетовского флота… сбылась мечта идиотки! Не стоит, однако, спешить с докладом к императору. Спиной и пониже чувствуешь: самое-то главное-интересное – впереди.
Вон, прямо по курсу – плотненькое такое, аккуратненькое звёздное скопленьице. Светила, в количестве ровно восьми, все как на подбор угасающие, подмигивают тускло-красным: глаза колоссального паучары, затаившегося во вселенской тьме. Дескать, пожалте!
Антураж вполне в духе космической оперы, и в самый раз для галактического узурпатора. Скромно, как говорится, и со вкусом.
Впрочем, антураж антуражем, а логовище настоящего паука вынырнуло из-за метеоритов задолго до приближения к упомянутым мрачноватым солнцам. Такая себе база преуспевающего пиратского главаря из родной вселенной Пришелицы Ниоткуда. Летающая крепость размером с хорошую планетку, довольно нескладное милитаризированное одоробло: шары какие-то, конусы, кубы, цилиндры, многогранники, просто бесформенные обломки, словно наспех притянутые друг к другу; и стволы изобильно щетинятся изо всех дыр, где надо и где не надо. Вид не ахти какой изящный – зато уж грозный, как жук навозный.
Для полноты картины, ещё б неисчислимый флот вокруг. Серьёзный такой флот. И не просто, а очень серьёзный. Под рекламным слоганом: «Трепещи, галактика!»
Увы – ничего преподобного не наблюдается покуда. Ни самого завалященького почётного эскорта.
Разве что крохотные челноки нет-нет да и шмыгают серебристыми рыбёшками: от астероидов и обратно к базе, от астероидов и обратно…
Не таков пентюх Аррк Сет, чтобы до срока выставлять всю свою боевую мощь сосредоточенной на каких-то паре-тройке квадратных парсеков: любуйся кто желает, заходи-бери. Раздёргал небось свой могучий флот на отдельные подразделения – и рассовал по тысячам заначек, благо таковых избыток в этих дебрях. Но в нужный момент, будьте покойны, весь он сожмётся в стальной кулак. С целью грохнуть по Империи так, чтобы этой последней мало не показалось. Чтоб из штанов выскочила – да бегом-бегом с голым задом в светлое будущее, огнём от скверны очищенное!
Ладно, пока что это лишь твои прожекты, приятель Аррк Сет… жаждущий власти предполагает, а владеющая Силой – располагает. И Империя, между прочим, тоже кое-чем располагает. Абсолютным Оружием, например – и тою же Пришелицей Ниоткуда, ещё того абсолютнее (а главное, скромнее!) Таков расклад сейчас, а дальше…
Поживём-посмотрим, умрём-увидим.
Слышишь?!
Я уже здесь!
А вождю успели доложить! За отсутствием флотов, пришлось со скуки делить своё внимание между наблюдением за базой и отслеживанием переговоров в верхах. Те прошли без особых проволочек, в обстановке деловой и, по чести признаться, сдержанно-нетерпеливой. Вождь «союзников», как видно, истомился вконец, ожидая своих клевретов. И теперь рад-радёхонек, что их рискованная до безрассудства миссия увенчалась-таки успехом. Ещё бы: заполучить главного вредителя своим замыслам – это вам не квазар сверкнул! Жаль, имидж любимого полководца, «отца солдатам», не позволяет проявить торжество в полную силу.
Основное же, что стоило вынести из этого обмена отчётами-распоряжениями: вождь желает лицезреть пленницу чем скорее, тем лучше, и вчера не было бы слишком поздно. Не иначе чтобы удостовериться лично, что неслыханный триумф не мираж. Вот ладно. Могли и запрятать её в самое глубокое подземелье, а ключ выбросить: до выяснения обстоятельств. И примерно через полсуток, наскучив этой лавочкой, довелось бы Пришелице Ниоткуда являться к вождю – без доклада-протекции, своим ходом.
Лучше уж – честь по чести.
В одном из внешних кубов – верно ангаре – раздвинулись внушительные герметичные ворота. (Знаем, знаем: коль в стене открылся люк – успокойся, это глюк). Одновременно в коридоре за стеной образовалась некая мышиная возня, шарканье ног, сухие по-военному реплики. Распахнулась дверь; в карцер бодренько вступил всё тот же Фелт Вирен. Запнулся на полушаге; готовая к отдаче команда обернулась отчаянным бульканьем.
Не мешало бы подбодрить мальчишку дружелюбной ухмылкой через плечо.
– Здравия желаю, кэп. Прибыл по мою душу грешную? – ну что застыл, как памятник Реформатору? Не боись, в космос не высквозит.
– Разговорчики! – Взял-таки себя в руки, солдатик-фанатик; тон, правда, скорее ребячески-обиженный, чем непреклонно-повелительный.
Знал, что ловил, парень. Ешь теперь хоть с кетчупом вприкуску.
Очередной челночок прошмыгнул впритирку к импровизированному иллюминатору; отчётливо сверкнул в глаза намалёванный на борту факел – эмблема «союзников». За спиной капитана изумлённо икал конвой – стволы наизготовку.
И нисколько не торопилась Пришелица Ниоткуда, поднимаясь с замызганного пола, где до того прочно устроилась в позе «лотос».
Кивнула милостиво – и кто ж тут хозяин положения?
Добро уж: ведите, показывайте, что у вас да к чему. Умираю – жажду познакомиться с вашим боссом. И надеюсь, что это взаимно.
24.
…Металл.
Металл, металл, металл…
Стальные переходы разбегаются, сходятся, путаются; шаги отдаются гулким эхом; и слишком ощутимо смотрят в затылок с дюжину стволов. Свет – режущий; воздух – душноватый, многократно переработанный. Кой-где герметичные дверки угадываются. А ещё – механизмы какие-то мерно стучат в недрах всего сооружения; да и на стенах «жучки» с «самострелами» присутствуют в избытке. Попадаются и организмы кое-какие навстречу: сплошь индивиды в военных мундирах с эмблемой Факела, вымуштрованные, нелюбопытные, вооружённые и очень опасные; и взор, горящий фанатизмом – один на всех, мы за ценой не постоим. Обмениваются с усиленным конвоем жестами вроде «Хайль Гитлер!», и вся недолга.
А в целом – для зрения, слуха и прочих чувств, включая телепатию, никакой пищи особой. Насквозь утилитарное логовище ренегатов-оборванцев… навидались мы таких-то во время оно.
Наверняка, аскеза с воздержанием здесь в огромадном почёте; как же иначе!
