Воображение как привычка

Фантазия - это не лам­поч­ка, ее не вклю­чишь на­жа­ти­ем вык­лю­ча­те­ля. По­это­му ори­ги­наль­ность мыш­ле­ния на­до по­ощ­рять как мож­но ча­ще, что­бы она прев­ра­ти­лась в при­выч­ку. Каж­дый изоб­ре­та­ет соб­с­т­вен­ный спо­соб об­ра­ще­ния к сво­ей му­зе. Ес­ли вы де­ла­ете это пос­то­ян­но и не­осоз­нан­но, ва­ша фан­та­зия всег­да в ра­бо­те. Это не зна­чит, что вы ста­но­ви­тесь изоб­ре­та­те­лем и ре­гу­ляр­но ис­пы­ты­ва­ете оза­ре­ния. Это зна­чит, что вы каж­дый раз под­хо­ди­те к про­цес­су при­ня­тия ре­ше­ний твор­чес­ки.

Когда пред­с­та­ви­те­ли кор­по­ра­ций и ор­га­ни­за­то­ры биз­нес-выс­та­вок впер­вые об­ра­ти­лись ко мне с пред­ло­же­ни­ем чи­тать лек­ции, у ме­ня воз­ник­ло же­ла­ние на­учить­ся по­луч­ше го­ворить на их язы­ке. Как пос­то­ян­ный ав­тор ко­лон­ки в Wall Stre et jo­ur­nalи рев­нос­т­ный слу­ша­тель но­вос­тей по ка­бель­ным те­ле­ка­на­лам, я счи­тал се­бя до­воль­но хо­ро­шо ос­ве­дом­лен­ным о глав­ных ми­ро­вых со­бы­ти­ях, вклю­чая пос­лед­ние де­ло­вые свод­ки. Но бе­да в том, что ин­фор­ма­ци­он­ные прог­рам­мы ред­ко вклю­ча­ют свои но­вос­ти в по­лез­ный и ос­мыс­лен­ный кон­текст.

Безусловно, мож­но на­учить­ся мно­го­му, ес­ли пос­та­рать­ся ра­зуз­нать, как об­ре­ли свое ве­ли­чие круп­ней­шие биз­нес­ме­ны и по­че­му не­ко­то­рые ком­па­нии до­би­лись ус­пе­ха там, где дру­гие по­тер­пе­ли не­уда­чу. И я ре­шил ра­зоб­рать­ся, что по­мог­ло ве­ду­щим сов­ре­мен­ным брен­дам и кор­по­ра­ци­ям при­об­рес­ти ми­ро­вую из­вес­т­ность. Од­ной из та­ких на­хо­док ста­ла уже упо­мя­ну­тая ис­то­рия Уиль­яма Бо­ин­га. Дру­гие по­доб­ран­ные мной ис­то­рии, воз­мож­но, не столь яр­кие - но есть нес­коль­ко имен, ко­то­рые ны­не не­зас­лу­жен­но за­бы­ты.

Например, имя Джо­зе­фа Уил­со­на зна­ко­мо нем­но­гим, хо­тя наз­ва­ние ком­па­нии Xe­rox, ко­то­рую он воз­г­лав­лял, до сих пор у всех на ус­тах. Во­об­ще-то Уил­сон был изоб­ре­та­те­лем, од­на­ко в ис­то­рии ос­тал­ся имен­но его твор­чес­кий под­ход к уп­рав­ле­нию ком­па­ни­ей, пер­во­на­чаль­но на­зы­вав­шей­ся Ha­lo­id Со. Он, в час­т­нос­ти, го­во­рил сво­им сот­руд­ни­кам: «Мы не хо­тим вес­ти де­ла по-ста­ро­му. Пос­коль­ку вы приш­ли сю­да, я на­де­юсь, что вы го­то­вы вос­п­ри­ни­мать пе­ре­ме­ны как об­раз жиз­ни. Зав­т­ра вы не бу­де­те вес­ти де­ла так, как это де­ла­ете се­год­ня».

Признаться, я сам в ка­кой-то ме­ре яв­ля­юсь ра­бом при­вы­чек, и мне, что­бы внять это­му со­ве­ту, вся­кий раз при­хо­дит­ся де­лать над со­бой не­ма­лое уси­лие. За дос­кой я иног­да ста­рал­ся от­в­лечь­ся от мель­те­ше­ния ва­ри­ан­тов и от­пус­тить ра­зум на во­лю, что­бы нуж­ный ход воз­ник как яр­кий луч, оза­ря­ющий путь во мра­ке. В обо­юдо­ос­т­рых по­зи­ци­ях та­кие хо­ды, вы­хо­дя­щие за рам­ки ус­лов­нос­тей (но не шах­мат­ных пра­вил!), час­то ока­зы­ва­ют­ся пол­ной не­ожи­дан­нос­тью для соперника. И вре­мя, пот­ра­чен­ное им пе­ред этим на об­ду­мы­ва­ние ва­ше­го от­ве­та, про­па­да­ет впус­тую, ибо рез­ко ме­ня­ет­ся весь ри­су­нок иг­ры. Это неч­то боль­шее, чем прос­то хо­ро­ший, объ­ек­тив­но силь­ный ход! Ре­ше­ния, не­су­щие до­пол­ни­тель­ный за­ряд фан­та­зии, мо­гут оше­ло­мить со­пер­ни­ка и зас­та­вить его со­вер­шить ошиб­ку.

Нестандартное мышление. «А что, если?…»

В 1997 го­ду в пя­том ту­ре су­пер­тур­ни­ра в Тил­бур­ге я иг­рал чер­ны­ми фи­гу­ра­ми про­тив од­но­го из луч­ших «шах­мат­ных фан­та­зе­ров» в ми­ре - Алек­сея Ши­ро­ва, уро­жен­ца Ри­га. Твор­чес­кий та­лант Ши­ро­ва в юнос­ти раз­ви­вал сам ге­ний нес­тан­дар­т­ной иг­ры Ми­ха­ил Таль.

Однако в той пар­тии роль фан­та­зе­ра дос­та­лась мне. В слож­ной по­зи­ции с обо­юд­ны­ми шан­са­ми со­пер­ник дви­нул впе­ред свою ладью, со­би­ра­ясь сле­ду­ющим хо­дом ата­ко­вать мо­его фер­зя. Бы­ло яс­но, что нуж­но от­с­ту­пить фер­зем, и не­ко­то­рое вре­мя я об­ду­мы­вал воз­мож­ные пу­ти от­хо­да. Все ва­ри­ан­ты сох­ра­ня­ли ди­на­ми­чес­кое рав­но­ве­сие, но… мне хо­те­лось боль­ше­го!

Прежде чем ре­шить­ся на «не­из­беж­ный» увод фер­зя, я сде­лал глу­бо­кий вдох и об­вел взгля­дом ос­таль­ную часть дос­ки… Как и мно­гие иные твор­чес­кие оза­ре­ния, это на­ча­лось с воп­ро­са «а что, ес­ли?…». Ес­ли вклю­чить фан­та­зию и пред­с­та­вить то, что вы хо­те­ли бы ви­деть в бу­ду­щем, иног­да мож­но об­на­ру­жить не­ожи­дан­ный ре­сурс. А что, ес­ли я ос­тав­лю без вни­ма­ния уг­ро­зу мо­ему фер­зю? Ши­ров по­лу­чит ма­те­ри­аль­ное пре­иму­щес­т­во, но мои фи­гу­ры, фор­маль­но ус­ту­па­ющие в си­ле его фер­зю, бу­дут очень ак­тив­ны, и он ока­жет­ся под дав­ле­ни­ем… И вмес­то хо­да фер­зем я по­шел ко­ро­лем поб­ли­же к цен­т­ру дос­ки. Этот с ви­ду не­вин­ный ход сла­бей­шей фи­гу­рой выг­ля­дел па­ра­док­саль­но, ибо иг­но­ри­ро­вал оче­вид­ную уг­ро­зу.

Но, ко­неч­но, я был уве­рен, что это дос­та­точ­но силь­ный ход, име­ющий не­сом­нен­ные дос­то­ин­с­т­ва. Фан­та­зию сле­ду­ет под­к­реп­лять трез­вой оцен­кой и рас­че­та­ми, ина­че вы пот­ра­ти­те свою жизнь на кра­си­вые про­ма­хи.

Широв не смог быс­т­ро прис­по­со­бить­ся к но­вой си­ту­ации: бу­ду­чи при­рож­ден­ным мас­те­ром ата­ки, он вне­зап­но ока­зал­ся в обо­ро­не. Объ­ек­тив­но на дос­ке сох­ра­ня­лось ди­на­ми­чес­кое рав­но­ве­сие, но вско­ре он до­пус­тил гру­бую ошиб­ку и про­иг­рал. В са­мом кон­це, что­бы дос­той­но увен­чать кра­си­вую идею, я с удо­воль­с­т­ви­ем по­жер­т­во­вал еще од­ну фи­гу­ру… Тог­да я не так мно­го раз­мыш­лял на эти те­мы, но те­перь, мыс­лен­но воз­в­ра­ща­ясь к той пар­тии, по­ни­маю, как важ­но бы­ва­ет вы­хо­дить за рам­ки оче­вид­ных ре­ше­ний.

Мы час­то от­вер­га­ем с ви­ду не­ле­пые идеи и ре­ше­ния, осо­бен­но в тех сфе­рах де­ятель­нос­ти, где дол­гое вре­мя поль­зо­ва­лись хо­ро­шо из­вес­т­ны­ми ме­то­да­ми. Нес­по­соб­ность мыс­лить твор­чес­ки тес­но свя­за­на с су­щес­т­ву­ющи­ми са­мо­ог­ра­ни­че­ни­ями - ив ра­бо­те, и в жиз­ни. Воп­рос «а что, ес­ли?…» за­час­тую при­во­дит к воп­ро­су «по­че­му бы и нет?». В этот мо­мент на­до наб­рать­ся сме­лос­ти и вы­яс­нить - по­че­му бы и нет.

Каждый раз, ког­да вам нуж­но при­нять ре­ше­ние, вы мо­же­те по­ло­жить­ся на си­лу сво­его во­об­ра­же­ния. Вы не най­де­те но­вых спо­со­бов ре­ше­ния проб­лем, ес­ли не бу­де­те ис­кать их осоз­нан­но и ес­ли у вас не хва­тит му­жес­т­ва ими вос­поль­зо­вать­ся. Ко­неч­но, не все они ока­жут­ся та­ки­ми дей­с­т­вен­ны­ми, как вы на­де­ялись. Но чем боль­ше вы эк­с­пе­ри­мен­ти­ру­ете, тем бо­лее ус­пеш­ны­ми бу­дут ва­ши эк­с­пе­ри­мен­ты. Из­бав­ляй­тесь от шаб­ло­нов, да­же ес­ли они для вас при­ят­ны и при­выч­ны. Ста­рай­тесь ис­кать но­вые, бо­лее эф­фек­тив­ные ме­то­ды ре­ше­ния проб­лем.

Если вы хо­ти­те пол­нос­тью рас­к­рыть свои врож­ден­ные та­лан­ты, всег­да нуж­но быть го­то­вым к кри­ти­чес­ко­му са­мо­ана­ли­зу и ус­т­ра­не­нию сла­бых мест. Про­ще все­го по­ла­гать­ся

на свой та­лант, сос­ре­до­та­чи­ва­ясь лишь на том, что мы уме­ем де­лать хо­ро­шо. Ра­зу­ме­ет­ся, каж­дый хо­чет ра­зыг­ры­вать толь­ко свои ко­зы­ри, но тог­да не­из­беж­но воз­ни­ка­ет пе­ре­кос в од­ну сто­ро­ну, что ог­ра­ни­чи­ва­ет раз­ви­тие лич­нос­ти.

Очень важ­но не по­па­дать­ся на удоч­ку шаб­лон­ных пред­с­тав­ле­ний о се­бе. На­ши соб­с­т­вен­ные мне­ния о на­ших спо­соб­нос­тях час­то бы­ва­ют силь­но ис­ка­жен­ны­ми и ос­но­ван­ны­ми на еди­нич­ных слу­ча­ях или про­из­воль­ных срав­не­ни­ях. Те, кто пос­то­ян­но твер­дит о сво­ей за­быв­чи­вос­ти или не­ре­ши­тель­нос­ти, по­па­да­ют в по­роч­ный круг (в пси­хо­ло­гии это на­зы­ва­ет­ся «не­га­тив­ным под­к­реп­ле­ни­ем»), из ко­то­ро­го бы­ва­ет очень труд­но выр­вать­ся. От­ку­да вы зна­ете, что ва­ша па­мять ху­же, чем у ва­ше­го дру­га или под­ру­ги? Го­раз­до луч­ше быть нес­коль­ко са­мо­уве­рен­ным, чем на­обо­рот. По сло­вам Чер­чил­ля, «жиз­нен­ная по­зи­ция - это та­кая ме­лочь, ко­то­рая со­вер­шен­но ме­ня­ет де­ло». Ес­ли мы ве­рим в свои спо­соб­нос­ти, они нас не под­ве­дут.

Хо­се Ра­уль Ка­паб­лан­ка (19.11.1888 - 8.03.1942), Ку­ба

Алек­сандр Алек­сан­д­ро­вич Але­хин (31.10.1892 - 24.03.1946), Рос­сия/Ф­ран­ция Ге­нии, жив­шие на раз­ных шах­мат­ных по­лю­сах

Про­ти­вос­то­яние двух чем­пи­онов ми­ра за­час­тую при­во­дит к то­му, что их име­на ока­зы­ва­ют­ся свя­зан­ны­ми друг с дру­гом не­раз­рыв­но. Так, ду­мая о ве­ли­ком ку­бин­це Хо­се Ра­уле Ка­паб­лан­ке, мы сра­зу же вспо­ми­на­ем об Алек­сан­д­ре Але­хи­не.

В 1921 го­ду Ка­паб­лан­ка стал треть­им чем­пи­оном ми­ра, одер­жав убе­ди­тель­ную по­бе­ду над ста­ре­ющим Эма­ну­илом Лас­ке­ром. «Ве­ли­кий Ка­па» ка­зал­ся не­у­яз­ви­мым: он поч­ти не про­иг­ры­вал! Тем не ме­нее уже в 1927 го­ду он ус­ту­пил ко­ро­ну Алек­сан­д­ру Але­хи­ну. «Шах­мат­ная ма­ши­на», как назы­ва­ли Ка­паб­лан­ку, за­бук­со­ва­ла пе­ред блес­тя­щей ори­гиналь­нос­тью и же­лез­ной во­лей рус­ско­го ге­ния. Сле­ду­ющие де­сять лет Ка­паб­лан­ка до­би­вал­ся мат­ча-ре­ван­ша, но тщетно: Але­хин не жаж­дал но­вой встре­чи с ку­бин­цем и иг­рал мат­чи с ме­нее опас­ны­ми со­пер­ни­ка­ми. В 1946 го­ду, ког­да его луч­шие вре­ме­на уже дав­но ми­но­ва­ли, он стал един­с­т­вен­ным в ис­то­рии чем­пи­оном, унес­шим свой ти­тул в мо­ги­лу. Име­на обо­их ве­ли­ких шах­ма­тис­тов ста­ли оли­цет­во­ре­ни­ем их сти­ля. О мас­те­ре тон­ких по­зи­ци­он­ных ма­нев­ров мо­гут ска­зать: «Он иг­ра­ет как Ка­паб­лан­ка». А при­вер­жен­ца рез­кой ата­ку­ющей иг­ры по­рой на­зы­ва­ют «но­вым Але­хи­ным».

Ка­паб­лан­ка по пра­ву счи­та­ет­ся ве­ли­чай­шим при­рож­ден­ным шах­мат­ным ге­ни­ем. Его мгно­вен­ное по­ни­ма­ние пози­ции бы­ло поч­ти не­пог­ре­ши­мым, а яс­ный и ме­то­дич­ный стиль иг­ры снис­кал вос­хи­ще­ние у его сов­ре­мен­ни­ков и многих пос­ле­ду­ющих по­ко­ле­ний. Он был весь­ма си­лен уже с юнос­ти и мог бы пре­тен­до­вать на чем­пи­он­с­кий ти­тул го­раз­до ра­ньше, но Пер­вая ми­ро­вая вой­на и ма­те­ри­аль­ные зат­руд­не­ния от­ло­жи­ли его не­из­беж­ный три­умф.

По­ми­мо шах­мат­но­го мас­тер­с­т­ва Ка­паб­лан­ка сла­вил­ся сво­им оба­яни­ем и прив­ле­ка­тель­ной внеш­нос­тью. Он был наз­на­чен на по­чет­ную дол­ж­ность дип­ло­ма­ти­чес­ко­го ат­та­ше сво­ей стра­ны, поз­во­ляв­шую мно­го пу­те­шес­т­во­вать и нас­лаж­дать­ся жиз­нью, что он и де­лал в пол­ной ме­ре.

Але­хин во мно­гих от­но­ше­ни­ях был ан­ти­по­дом Ка­паб­лан­ки. Его стиль от­ли­чал­ся энер­гич­нос­тью и ком­би­на­ци­он­ной слож­нос­тью, ко­то­рая до сих пор ос­та­ет­ся неп­рев­зой­ден­ной. Од­ной из мо­их пер­вых шах­мат­ных книг был сбор­ник луч­ших пар­тий Але­хи­на. Я мог ра­зыг­ры­вать их сно­ва и сно­ва, вся­кий раз по­ра­жа­ясь и на­хо­дя что-то но­вое. Не­обуз­дан­ная энер­гия Але­хи­на оше­лом­ля­ла и ус­т­ра­ша­ла его со­пер­ни­ков. Мне хо­те­лось иг­рать имен­но в та­кие шах­ма­ты! Але­хин уде­лял ма­ло вре­ме­ни че­му-ли­бо ино­му, кро­ме шах­мат. Ес­ли он не иг­рал в тур­ни­рах, то пи­сал о шах­ма­тах или за­ни­мал­ся шах­мат­ны­ми ис­сле­до­ва­ни­ями. Его вряд ли мож­но бы­ло наз­вать оба­ятель­ным че­ло­ве­ком, да он об этом и не за­бо­тил­ся. В поз­д­ние го­ды здо­ровью и карь­ере Але­хи­на пов­ре­ди­ло его прис­т­рас­тие к спир­т­но­му. В этом мно­гие ви­дят глав­ную при­чи­ну его не­ожи­дан­но­го по­ра­же­ния в мат­че с гол­лан­д­цем Мак­сом Эй­ве (1935). Пе­рей­дя на мо­лоч­ную ди­ету и из­ба­вив­шись от не­до­оцен­ки со­пер­ни­ка, Але­хин вско­ре взял ре­ванш и вер­нул ти­тул (1937).

«Я знал мно­го шах­ма­тис­тов, но сре­ди них толь­ко од­но­го ге­ния - Ка­паб­лан­ку!» (Лас­кер).

«Я всег­да иг­раю ос­то­рож­но, ста­ра­ясь из­бе­жать не­нужно­го рис­ка. Счи­таю этот ме­тод вер­ным, ибо лю­бая по­верхнос­т­ная «отва­га» про­ти­во­ре­чит внут­рен­ней сущ­нос­ти шах мат. Это не азар­т­ная иг­ра, а ин­тел­лек­ту­аль­ный по­еди­нок, ве­ду­щийся в со­от­вет­с­т­вии с точ­ны­ми ло­ги­чес­ки­ми пра­вила­ми» (Ка­паб­лан­ка).

«Але­хин до­рог шах­мат­но­му ми­ру, глав­ным об­ра­зом, как ху­дож­ник. Аля не­го ха­рак­тер­ны глу­би­на пла­нов, да­ле­кий рас­чет и не­ис­то­щи­мая вы­дум­ка. Од­на­ко глав­ной его си­лой бы­ло ком­би­на­ци­он­ное зре­ние» (Бот­вин­ник).

«Для ме­ня шах­ма­ты не иг­ра, а ис­кус­ство. Да, я счи­таю шах­ма­ты ис­кус­ством и бе­ру на се­бя все те обя­зан­нос­ти, ко­то­рые оно на­ла­га­ет на сво­их при­вер­жен­цев» (Але­хин).