Важен результат

На про­тя­же­нии всей шах­мат­ной карь­еры мне при­хо­ди­лось слы­шать двус­мыс­лен­ные ком­п­ли­мен­ты по по­во­ду глу­би­ны и раз­нос­то­рон­нос­ти мо­ей под­го­тов­ки. Тем са­мым ее - воль­но и не­воль­но - про­ти­во­пос­тав­ля­ли уме­нию тво­рить не­пос­ред­с­т­вен­но за дос­кой. «Я не знаю дру­го­го шах­ма­тис­та, ко­то­рый бы столь ос­но­ва­тель­но го­то­вил­ся к мат­чу или тур­ни­ру. В этом пла­не он пре­вос­хо­дит да­же ле­ген­дар­но­го Бот­вин­ни­ка», - го­во­рил обо мне Ана­то­лий Кар­пов. На са­мом де­ле ис­кус­ство под­го­тов­ки от­ли­ча­ло мно­гих чем­пи­онов ми­ра и всег­да со­дей­с­т­во­ва­ло прог­рес­су шах­мат­ной мыс­ли.

В 20-е го­ды прош­ло­го ве­ка Але­хин ра­бо­тал над шах­ма­та­ми упор­нее, чем кто-ли­бо до не­го в ис­то­рии, с та­кой не­ис­то­вой одер­жи­мос­тью, что под его вли­яни­ем рез­ко вы­рос­ла вся куль­ту­ра «лю­би­тель­с­кой иг­ры». В 40-е ме­то­дич­ный ум и на­уч­ный под­ход Бот­вин­ни­ка спо­соб­с­т­во­ва­ли прев­ра­ще­нию шах­мат в нас­то­ящую про­фес­сию. В 70-е фа­на­тич­ная ув­ле­чен­ность Фи­ше­ра ана­ли­ти­чес­кой ра­бо­той вы­нуж­да­ла мно­гих игроков, не же­лав­ших от­с­тать от по­ез­да, уде­лять боль­ше вре­ме­ни те­оре­ти­чес­кой под­го­тов­ке. В 80-е, ког­да мне до­ве­лось стать ли­де­ром но­вой вол­ны пе­ре­мен, не­об­хо­ди­мость та­кой под­го­тов­ки бы­ла уже аб­со­лют­ной ак­си­омой.

Мое шах­мат­ное кре­до сло­жи­лось в об­с­та­нов­ке стро­гой дис­цип­ли­ны, соз­дан­ной ма­мой и мо­им учи­те­лем Бот­вин­ни­ком. У ме­ня был без­г­ра­нич­ный ап­пе­тит к ра­бо­те над де­бю­том, со­че­тав­шей ис­сле­до­ва­ние, твор­чес­т­во и ус­во­ение ма­те­ри­ала. Я изу­чал все пос­лед­ние пар­тии ве­ду­щих грос­смей­с­те­ров, от­ме­чал но­вин­ки и ана­ли­зи­ро­вал кри­ти­чес­кие по­зи­ции, ста­ра­ясь най­ти уси­ле­ния. Вы­бор той или иной де­бют­ной сис­те­мы всег­да был у ме­ня пло­дом глу­бо­кой твор­чес­кой пе­ре­ра­бот­ки, а от­нюдь не сле­по­го под­ра­жа­ния. Ал­го­ритм ра­бо­ты сло­жил­ся под вли­яни­ем мо­их тре­не­ров, не­за­уряд­ных шах­мат­ных ана­ли­ти­ков Алек­сан­д­ра Ни­ки­ти­на и Алек­сан­д­ра Ша­ка­ро­ва.

Дебютная эру­ди­ция счи­та­ет­ся в шах­мат­ном ми­ре приз­на­ком зре­лос­ти. Но я был тог­да еще слиш­ком юн, и вско­ре пос­ле пер­вых мо­их ус­пе­хов на меж­ду­на­род­ной аре­не по­пол­з­ли слу­хи, буд­то мои об­шир­ные поз­на­ния - ре­зуль­тат уг­луб­лен­ных ис­сле­до­ва­ний це­лой бри­га­ды со­вет­с­ких шах­ма­тис­тов! По­том эти слу­хи вы­рос­ли в нас­то­ящую ле­ген­ду: мол, «у Кас­па­ро­ва есть ко­ман­да грос­смей­с­те­ров, ко­то­рые день и ночь при­ду­мы­ва­ют для не­го де­бют­ные но­вин­ки»! Или поз­же: «У не­го есть су­пер­ком­пь­ютер!» По­доб­ные воп­ро­сы-ут­вер­ж­де­ния, зву­чав­шие в каж­дом ин­тер­вью, со вре­ме­нем ста­ли ме­ня нес­коль­ко раз­д­ра­жать, хо­тя в них, как в лю­бой ле­ген­де, бы­ла до­ля ис­ти­ны.

Лучшие юные шах­ма­тис­ты обыч­но име­ют пос­то­ян­но­го тре­не­ра, и я не яв­лял­ся ис­к­лю­че­ни­ем. Плюс к то­му у силь­ней­ших грос­смей­с­те­ров, осо­бен­но в пе­ри­од борь­бы за ми­ро­вую ко­ро­ну, уже дав­но при­ня­то ра­бо­тать с по­мощ­ни­ка­ми-ана­ли­ти­ка­ми (их, как и во вре­ме­на ду­элей, на­зы­ва­ют се­кун­дан­та­ми). А что до ком­пь­юте­ра, то я дей­с­т­ви­тель­но был пер­вым шахматистом, ко­то­рый вклю­чил в сис­те­му под­го­тов­ки ма­шин­ный ана­лиз и сис­те­ма­ти­зи­ро­вал ис­поль­зо­ва­ние иг­ро­вых прог­рамм и баз дан­ных. Но по быс­т­ро­дей­с­т­вию и объ­ему па­мя­ти мой ком­пь­ютер ни­ког­да не пре­вос­хо­дил имев­ши­еся в про­да­же се­рий­ные мо­де­ли.

И я про­дол­жал сос­ре­до­то­чен­но ра­бо­тать, не ре­аги­руя на раз­го­во­ры о по­мощ­ни­ках. Мо­жет быть, для ко­го-то дру­го­го мои ме­то­ды и не го­ди­лись, но для ме­ня они бы­ли очень хо­ро­ши, так как да­ва­ли на­ивыс­шие ре­зуль­та­ты. Ра­бо­тая как одер­жи­мый, я тем не ме­нее прис­лу­ши­вал­ся к кри­ти­ке, ко­то­рая всю жизнь сле­до­ва­ла по пя­там мо­его ус­пе­ха.

Вдохновение или тяж­кий труд?

У каж­до­го че­ло­ве­ка в лю­бом воз­рас­те име­ют­ся ка­кие-то не впол­не раз­ви­тые та­лан­ты. Да­же у то­го, кто дос­тиг вер­ши­ны в сво­ем де­ле. Так, Ка­паб­лан­ка счи­тал­ся «не­по­бе­ди­мой шах­мат­ной ма­ши­ной» (ибо в рас­ц­ве­те лет поч­ти не про­иг­ры­вал), од­на­ко он, да­же ес­ли и не был столь ле­нив, как лю­бил го­во­рить сам и как гла­сят ле­ген­ды, яв­но не­до­люб­ли­вал ис­сле­до­ва­тель­с­кую ра­бо­ту. Свет­с­кий лев, жив­ший за счет си­не­ку­ры при ми­нис­тер­с­т­ве инос­т­ран­ных дел Ку­бы, он ред­ко го­то­вил­ся к по­един­кам со сво­ими со­пер­ни­ка­ми и гор­до за­яв­лял, что во­об­ще ни­ког­да не за­ни­ма­ет­ся серь­ез­ным шах­мат­ным ана­ли­зом. Его дар был так ве­лик, что он не сом­не­вал­ся в сво­ей спо­соб­нос­ти обой­ти за дос­кой лю­бую ло­вуш­ку - и дей­с­т­ви­тель­но об­хо­дил!

Когда Ка­паб­лан­ка по­бе­дил в мат­че Лас­ке­ра (1921), ка­за­лось, что он зав­ла­дел ко­ро­ной на дол­гие го­ды. В ис­пол­не­нии «Ка­пы» шах­ма­ты выг­ля­де­ли на удив­ле­ние лег­кой иг­рой, и для не­го так и бы­ло на са­мом де­ле. Од­на­ко он слиш­ком по­ла­гал­ся на свою при­род­ную ода­рен­ность и в ито­ге по­те­рял чем­пи­он­с­кий ти­тул уже че­рез шесть лет. Ха­рак­тер­но, что победивший его Але­хин был, на­вер­ное, са­мым фа­на­тич­ным ис­сле­до­ва­те­лем шах­мат сво­его вре­ме­ни.

Тогда, в «дос­тей­ни­цев­с­кую» эпо­ху, сре­ди ве­ду­щих шах­ма­тис­тов бы­ло еще мно­го лю­би­те­лей, а на про­фес­си­она­лов пог­ля­ды­ва­ли с сом­не­ни­ем. Сох­ра­ни­лась ис­то­рия о том, как не­кий ме­це­нат приг­ла­сил Ка­паб­лан­ку и Але­хи­на в те­атр и впос­лед­с­т­вии вспо­ми­нал: «Ка­паб­лан­ка не сво­дил глаз с тан­цов­щиц кор­де­ба­ле­та, а Але­хин не мог отор­вать­ся от сво­их кар­ман­ных шах­мат!».

Разумеется, Але­хин то­же был шах­мат­ным ге­ни­ем, что в со­че­та­нии с нап­ря­жен­ной под­го­тов­кой и поз­во­ли­ло ему спра­вить­ся с ко­лос­саль­ным врож­ден­ным да­ром Ка­паб­лан­ки. Он тща­тель­но изу­чил все пар­тии со­пер­ни­ка и, хо­тя не об­на­ру­жил кон­к­рет­ных сла­бых мест, на­шел ма­ло­за­мет­ные ошиб­ки, оп­ро­вер­га­ющие миф о не­у­яз­ви­мос­ти ку­бин­с­ко­го чем­пи­она. Это при­да­ло Але­хи­ну уве­рен­нос­ти, но, что важ­но от­ме­тить, не сде­ла­ло его са­мо­уве­рен­ным.

Отправляясь на бит­ву за ми­ро­вую ко­ро­ну в Бу­энос-Ай­рес (1927), он счи­тал фа­во­ри­том Ка­паб­лан­ку. Ведь он еще ни­ког­да не вы­иг­ры­вал у ку­бин­ца и нам­но­го от­с­тал от не­го на не­дав­нем тур­ни­ре в Нью-Йор­ке, хо­тя и за­нял вто­рое мес­то. Лег­кость то­го три­ум­фа усы­пи­ла бди­тель­ность Ка­паб­лан­ки. Поз­же Але­хин на­пи­шет об их мат­че: «Я не счи­тал. что иг­раю луч­ше не­го. Воз­мож­но, глав­ной при­чи­ной его по­ра­же­ния бы­ла пе­ре­оцен­ка соб­с­т­вен­ных сил пос­ле оше­лом­ля­ющей по­бе­ды в Нью-Йор­ке и не­до­оцен­ка мо­их воз­мож­нос­тей».

В Буэнос-Айресе Ка­паб­лан­ка про­иг­рал пер­вую же пар­тию и, хо­тя за­тем не­на­дол­го выр­вал­ся впе­ред, ни­че­го не мог по­де­лать с со­пер­ни­ком. Он был неп­ри­ят­но по­ра­жен и вы­бит из ко­леи, ибо не ожи­дал та­ко­го ожес­то­чен­но­го соп­ро­тив­ле­ния. Матч прев­ра­тил­ся в по­еди­нок ха­рак­те­ров, и здесь Але­хин - однаж­ды ска­зав­ший «Я не иг­раю в шах­ма­ты, а бо­рюсь» - на­хо­дил­ся в сво­ей сти­хии. Им вла­де­ла та са­мая неукротимая жаж­да по­бе­ды, что зас­тав­ля­ла его пе­ред мат­чем го­то­вить­ся по во­семь ча­сов в день (как он сам го­во­рил, «из прин­ци­па»). Ка­паб­лан­ка к та­ким су­ро­вым ис­пы­та­ни­ям не при­вык и в кон­це кон­цов ус­ту­пил со сче­том 3:6 при 25 ничь­их. Этот ре­корд про­дол­жи­тель­нос­ти - 34 пар­тии - про­дер­жал­ся до мо­его мат­ча с Кар­по­вым (1984/85), длив­ше­го­ся 48 пар­тий.

Алехин, Бот­вин­ник, а поз­же и Фи­шер про­де­мон­с­т­ри­ро­ва­ли ми­ру об­раз­цы эф­фек­тив­ной ра­бо­ты. Они уме­ли на­кап­ли­вать боль­шой за­пас энер­гии и за­тем тра­тить его рав­но­мер­но, дос­ти­гая за­вет­ной це­ли. Во­об­ще-то боль­ше ра­бо­тать и мень­ше смот­реть те­ле­ви­зор мо­жет каж­дый из нас, но спо­соб­ность к эф­фек­тив­ным дей­с­т­ви­ям в об­с­та­нов­ке пос­то­ян­но­го нап­ря­же­ния у раз­ных лю­дей не­оди­на­ко­ва. У каж­до­го свое со­от­но­ше­ние объ­ема ра­бо­ты и ее ре­зуль­та­тов. Ка­паб­лан­ка мог час-дру­гой фон­та­ни­ро­вать иде­ями, но че­рез два ча­са он пе­ре­го­рал. Але­хин мог прий­ти к тем же вы­во­дам лишь за че­ты­ре ча­са, за­то он был в сос­то­янии тру­дить­ся во­семь ча­сов, не сни­жая уров­ня ра­бо­тос­по­соб­нос­ти.

Важно по­нять, ка­кие ва­ми дви­жут по­бу­ди­тель­ные мо­ти­вы и что да­ет вам си­лы сде­лать еще один шаг сверх обыч­но­го. Для ме­ня это - соб­лю­де­ние ре­жи­ма. Не де­лая ис­к­лю­че­ний из сво­ей прог­рам­мы, я не те­ряю ра­бо­че­го нас­т­роя. Кро­ме то­го, что­бы ос­та­вать­ся в то­ну­се, мне нуж­ны но­вые за­да­чи и но­вые ис­пы­та­ния. Как толь­ко что-то на­чи­на­ет пов­то­рять­ся или ста­но­вит­ся слиш­ком прос­тым, я стрем­люсь пос­ко­рее най­ти со­вей энер­гии но­вое при­ло­же­ние.

Бывают иные внут­рен­ние сти­му­лы - нап­ри­мер, дух со­пер­ни­чес­т­ва или дос­ти­же­ние свер­х­це­ли. Ана­то­лий Кар­пов ни­ког­да не был тру­же­ни­ком, но в пе­ри­од под­го­тов­ки к мат­чу пре­тен­ден­тов с Бо­ри­сов Спас­ским 1974) он, по сви­де­тель­с­т­ву се­кун­дан­тов, тре­ни­ро­вал­ся чуть ли не по де­сять ча­сов в день! Дух со­пер­ни­чес­т­ва у Кар­по­ва был чрез­вы­чай­но си­лен, и во­ля к по­бе­де зас­тав­ля­ла его при­ла­гать дополнительные уси­лия. Тем бо­лее что это был по­ис­ти­не ис­то­ри­чес­кий матч - точ­ка пе­ре­се­че­ния тра­ек­то­рий двух яр­ких звезд: вос­хо­дя­щей и мед­лен­но иду­щей на спад. Стре­ми­тель­но на­би­ра­юще­му мощь мо­ло­до­му да­ро­ва­нию про­ти­вос­то­ял 37-лет­ний экс-чем­пи­он ми­ра, толь­ко что с блес­ком вы­иг­рав­ший чем­пи­онат СССР… В ито­ге уси­лия Кар­по­ва пол­нос­тью се­бя оп­рав­да­ли, и он одер­жал убе­ди­тель­ную по­бе­ду.