2015-05-22
1116
Предшествующие этапы были лишь подготовительными к анализу межсобытийных отношений, являющемуся главной целью каузометрического исследования. Этот анализ начинается с выявления представлений опрашиваемого о причинно–следственных зависимостях между событиями его жизни. Перед проведением причинного анализа карточки складываются так, чтобы последнее событие (15) находилось сверху, а первое (1) — снизу. Опрашиваемый откладывает верхнюю карточку в сторону (рис. 6а) и начинает анализировать все имеющиеся отношения последнего 15 события со всеми 14 предшествующими.
Инструкция. «Мы переходим к главному этапу исследования. Вам нужно будет подумать над каждым событием и ответить на вопрос: Почему оно произошло или произойдет? Начнем с события 15. Оно имеет много причин, некоторые из которых, возможно, содержатся среди названных Вами и предшествовавших ему во времени событий. Можете ли Вы, к примеру, согласиться с утверждением, что событие 15 произойдет потому, что было (будет) событие 14»? Речь идет не о том, что событие 14— единственная причина события 15, а лишь о том, что между ними существует причинно–следственная связь. Меня интересует при этом только Ваше личное мнение, субъективное представление о наличии или отсутствии отношения «причина — следствие» между событиями 14 и 15. Отвечать нужно «да», если причинно–следственная связь есть, или «нет» — если таковая отсутствует».
|
|
|
Рис. 6. Расположение карточек с событиями при причинном анализе:
а — перед анализом причин события 15; б — после ответа на первый вопрос; в — перед анализом причин события 14.
Ответив, респондент откладывает карточку № 14, как это показано на рис. 6 б, и переходит к ответу на следующий вопрос: «Является ли событие 13 одной из причин события 15»? Точно так же анализируются отношения события 15 со всеми остальными событиями, вплоть до 1–го.
После того как респондент проанализировал все отношения события 15, он переходит к анализу отношений события 14 с предыдущими. Аналогичным образом он анализирует затем причины событий 13, 12, …, 2. Каждый последующий цикл причинного анализа требует все меньших усилий, поскольку число анализируемых отношений уменьшается. В результате на каждый новый цикл затрачивается все меньше времени, и респондент легко втягивается в ситуацию исследования.
Таблица 3. Образец протокола причинного и целевого анализа
| События–следствия | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| События–цели | + | + | + | + | + | + | + | + | + | + | + | + | События–причины | + | + | + | + | + | + | + | + | + | + | + | 0+00++0450000+++++0+++0560000000000+00+6700000000+0+0+07800000000+0+0+0890++00000++++++910000+00+++00++010110++0000++00+++1112000++++++++++012130000+000+00+++1314000+00+++++++0141500+00000+0+0+015 | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| События–средства |
Для регистрации ответов интервьюер пользуется протоколом, образец которого представлен в табл. 3. По строкам и столбцам этой матрицы располагаются хронологически упорядоченные события, представленные соответствующими номерами. Для регистрации результатов причинного анализа отводится треугольная часть матрицы, которая расположена над главной диагональю — клетки 1,1; …15,15. В этом случае столбцы матрицы содержат события–следствия, а строки — события–причины. Ответы фиксируются в соответствующих клетках матрицы знаком «+», когда есть причинно–следственная связь, или знаком «0» — когда ее нет. Например, +, стоящий на пересечении 13 строки и 15 столбца, обозначает, что событие 13 является, по мнению опрашиваемого, причиной события 15; 0, располагаемый клеткой выше, свидетельствует об отсутствии причинно–следственной связи между событиями 12 и 15. В 14 столбце + обозначаются все причины события 14, в 13 — причины события 13 и т. д. Диагональные клетки матрицы (связь события с самим собой) остаются пустыми.
|
|
|
Рис. 1. Временная структура составного события.
Из рисунка видно, что это составное событие находится в процессе реализации и принадлежит психологическому настоящему, несмотря на то что первое элементарное событие в данном случае полностью реализовано, а второе абсолютно не реализовано. Очевидно, что статусом настоящего обладает лишь процесс перехода от первого события ко второму, который собственно и является «работой на предприятии».
Понимание проблемы психологического настоящего как диапазона, ограниченного началом и концом одного события и пересекающего момент хронологического настоящего, в целом соответствует представлениям о «событийной» природе настоящего, т. е. зависимости его длительности от длительности событий — изменений в протекании процессов различного содержания и уровня. Событийный подход в отличие от «квантового» отвергает хронологическую константность настоящего и ставит его в зависимость от событий, имеющих различное содержание и длительность. В этом случае «настоящее всегда соотнесено к какому‑либо наличному состоянию, событию, и длительность этого события, состояния, определяет «размеры» настоящего, причем в каждом конкретном ряду событий это определение специфично» [Аскин, 1966, 85 ].
В соответствии с событийным подходом можно объяснить причины субъективного отнесения к настоящему событий независимо от их длительности. Однако нерешенным остается вопрос: как быть с событием, начало и конец которого принадлежат хронологическому прошлому или хронологическому будущему, а само событие переживается настоящим? (рис. 2). Таких событий в нашем эксперименте оказалось 22 % — каждое пятое, что никак нельзя объяснить случайностью. Чтобы выяснить, почему составное событие K, все элементы которого принадлежат прошлому, может быть отнесено к психологическому настоящему, обратимся к примеру.
Рис. 2. Временная структура составных событий:
1, 2 — событие–начало и событие–конец составного события K;
3, 4 — событие–начало и событие–конец составного события L.
Одна из участниц эксперимента в числе событий настоящего назвала «замужество», точно указав даты его начала и окончания, интервал между которыми составил около трех месяцев. Считая данное событие составным, предположим, что элементарным начальным событием было знакомство с будущим супругом или объяснение в любви, или предложение выйти замуж, а конечным — день регистрации брака. Все элементы составного события принадлежат хронологическому прошлому, само же оно названо «настоящим». Среди 10 событий настоящего названо также «рождение ребенка», дата начала и окончания этого события была указана одна и та же. Следовательно, данное событие является элементарным и полностью принадлежит хронологическому будущему. Таким образом, выделим три элементарных события: первыми двумя, предположительно, являются знакомство с будущим супругом и регистрация брака, а третьим — рождение ребенка, все они определенным образом могут быть связаны друг с другом (рис. 3).
|
|
|
Объективный характер связей может быть различным. Так, связь между первыми двумя событиями является причинно–следственной (s 1,2) — произошла «регистрация брака» (2) потому, что было «знакомство» (1), т. е. событие 1 выступает причиной, а событие 2 — следствием. Подобные причинно–следственные отношения могут существовать между событиями 1 и 3, 2 и 3 (s 1,3; s 2,3). В этих случаях «регистрация брака» (2) и «рождение ребенка» (3) являются прямым и косвенным следствием «знакомства» (1). Детерминация может иметь и обратное направление, при котором отношения между событиями складываются по типу цель — средство. В этом случае событие 2 будет целью, а событие 1 — средством ее достижения (s 2,1), т. е. «знакомство» происходило для того, чтобы в последующем состоялась «регистрация брака». Событие 3 также будет выступать в качестве цели, по отношению к которой события 1 и 2 являются средствами, т. е. в результате «знакомства» и «регистрации брака» стало возможным «рождение ребенка» (s 3,1; s 3,2).
Причинные и целевые отношения представляют два противоположных по своему направлению типа межсобытийных связей. В отношениях «причина—следствие» предшествующие события детерминируют последующие, а в отношениях «средство — цель» последующие события являются детерминантой предшествующих. Хотя в хронологическом времени постановка цели всегда предшествует выбору средства, тем не менее в сознании человека событие–цель как бы проецируется в тот отрезок времени, который хронологически расположен за моментом реализации события–средства. Здесь можно провести аналогию между временным проецированием цели и пространственным опредмечиванием зрительного образа, который опознается человеком не как отпечаток предмета на сетчатке, а как сам предмет, локализованный в определенной области физического пространства.
|
|
|
