Борьба классов

Вико осознавал своеобразную связь формалистической жесткости с первобытной красочностью, свойственную правовым понятиям древности, значение классовой борьбы между патрициями и плебеями, преобразующее государство, и тем самым значение классовой борьбы вообще. Карл Маркс ценил у Вико мысль об изначальной и неискоренимой враждебности общественных классов.

(«О древнейшей мудрости итальянцев», 1710), «De universi juris principio et fine ппо» («О еди­ном начале и конце всеобщего права», 1720) и, наконец, капиталь­ное произведение «Prin.cipi di scienza nuova d'intorno alia сошипе natura delle nazioni» («Основы новой науки об общей природе народов»), вышедшее на итальянском языке впервые в 1726 г.

В своем учении Вико различает мир естественный и мир чело­веческий. Естественный мир — продукт божественной деятельности и может быть познан только посредством божественного откро­вения. Человеческий же мир является делом самого человека и потому доступен познанию человека независимо от божественного откровения.

Основным руководящим принципом «Новой науки» Вико являет­ся идея закономерности общественного развития. Человеческая история, несмотря на ее многообразие, представляет единый про­цесс. Существует единая «идеальная история», которую проходят по-разному и в разное время все народы.

Вико неоднократно подчеркивал мысль, что люди делают исто­рию.. Гос­подствующие аристократы злоупотребляют властью над плебеями и сами же попадают под власть законов, которые обеспечивают народную свободу. Свободные народы хотят освободиться от обузы законов и попадают под власть монархов. Монархи закабаляют своих подданных и приводят к тому, что государство оказывается под гнетом других народов.

Вико ведет борьбу и против господства случайностей в истории и против фатализма. На идеалистической основе он намечает диа­лектическое решение вопроса об исторической закономерности, о взаимопроникновении случайности и необходимости, субъектив­ного и объективного в историческом процессе.

Различные эпохи, которые проходило человечество, были исторически обусловлены и необходимы. Варварство было в свое время «созидательной силой».

Принцип закономерности исторического процесса конкретизи­руется Вико в учении об общественном круговороте.

В своем развитии все народы в разное время проходят три этапа: эпоху богов — детство человечества, эпоху героев — юность че­ловечества, и эпоху людей — зрелость человечества.

В эпоху богов люди находятся целиком во власти рели­гиозных представлений; на этом этапе истории страх перед богами служил необходимым условием поддержания общественного ^по­рядка.

Эпоха героев — период господства аристократов, которые считали себя существами высшими по своей природе по сравнению с плебеями. Это — эпоха жесточайшей социальной борьбы. «Отцы» организовались в особый класс, чтобы защищаться от восставших домочадцев. В этой борьбе складывается государство. «Patria» — отечество — выражало «интересы отцов», и аристократы — «пат­риции» — были господами первых отечеств. Борьба между аристо­кратами и плебеями, наполняющая эпоху героев, ведет к измене­ниям в обществе. Плебей — это сила, стремящаяся постоянно к изменению государств; аристократы — сила, стремящаяся к их сохранению.

Эпоха людей — это период, когда все люди признаются рав­ными по природе и государства — республики или монархии —, опираются на народные массы.

В эпоху богов люди пользовались языком жестов и иероглифов, В эпоху героев говорили путем уподобления, сравнения, образов, метафор,—-одним словом, на языке символов. В эпоху же людей сло­жилась современная человеческая речь. Вико выдвинул теорию не­произвольного и закономерного возникновения языка, а также учение о первоначальной множественности языков (вопреки биб­лейскому учению о едином древнем праязыке

Соответственно трем эпохам человечества сложились три вида права. Корни «права народов» Вико искал в исторической дей­ствительности, в общественных интересах, в практической пользе.

Для Вико было ясно, что государство и право не являются вечными институтами. Они возникли на определенной ступени общественного развития и появились не по желанию или соглаше­нию людей, а в силу объективной необходимости («rebus ipsis dictantibus regna condita»).

В эпоху богов законом служила «мистическая теология»—ми­стерии и прорицания оракулов.

В эпоху героев господствовала «гражданская справедливость», когда частные интересы патрициев определяли дух законов, когда ге­роические подвиги сопровождались «невыносимой надменностью, не­насытной жадностью и беспощадной жестокостью аристократов по отношению к плебеям».

В эпоху людей господствует «естественная справедливость», когда народы, объединенные в свободные республики, создают законы, сочетающие частные интересы с общим интересом, с инте­ресом государства.

Достигнув зрелости, т. е. эпохи народных республик, и пройдя через все три эпохи развития, общество начинает движение по нис­ходящей линии: народные государства разлагаются анархией, вызываемой неограниченной свободой. Народы попадают под власть монархов, которые насилием принуждают исполнять законы, или в подчинение других, более отсталых народов, или же, предо­ставленные самим себе, цстощенные и разоренные гражданской вой­ной, возвращаются в состояние варварства, после чего начинается снова уже пройденный путь, движение по восходящей линии, но­вый круговорот.

Развитие религии Вико также рассматривает в историческом ас­пекте. На заре первобытной эпохи, когда люди «жили в гнусной общности имуществ и жен», не было религии. Страх дикаря перед всесокрушающими силами природы породил веру в богов. В пат­риархальные времена у людей, по словам Вико, господствовал «глубокий страх перед богами, которых они сами себе сделали». Когда после всемирного потопа (который признавал и пытался рационалистически объяснить Вико) разразилась первая гроза, люди были потрясены страхом. Они решили, что за рычащими тучами находится какое-то человекоподобное существо, названное ими Юпитером. Люди пали на землю и стали ему молиться. Так возникла религия.

Вико исключает историю «народа божия»—евреев—из своей исторической концепции. Он не имеет мужества открыто заявить, что еврейский народ подчинен тем же законам развития, как и другие народы. Вико не решается открыто порвать с библейской историей: отделив ветхозаветную историю евреев от истории других наро­дов, Вико совершенно отказывается от ее изучения, как бы уста­навливая здесь границу исторической критики.

Характерным для исторического метода Вико является исполь­зование им языка, мифов и народных сказаний для объяснения общественного развития. Мифология имеет земное, историче­ское содержание. Она отражает в поэтической форме историю древних народов. Поэмы Гомера — не создание отдельных личностей, а творение всего греческого народа, народный эпос, сложив­шийся на протяжении столетий и отражающий жизнь и историю древней Греции.

Маркс высоко ценил исторический метод Вико. По его словам, в «Новой науке» «...имеется в зародыше Вольф («Гомер»), Нибур («История римских царей»), основы сравнительного языковедения (хотя и фантастические) и вообще не мало блесток гениальности»1.

Историческая заслуга Вико заключается в том, что он впервые рассматривает историю как закономерный процесс, пытается вскрыть за деятельностью отдельных личностей социальные отно­шения, за отдельными историческими фактами — исторические за­коны, за цепью случайностей — историческую необходимость.

Вико далек от понимания действительных движущих сил истори­ческого развития. «Новая наука» Вико не создает исторической науки, но она предвосхищает ее. Идея закономерности истори­ческого процесса, исторический подход к изучению обществен­ных явлений предвещают развитие исторического познания у Монтескье, французских историков, времен реставрации и, да­лее, в гегелевской «Философии истории».

20. Особенности просветительской историографии в Германии (Гердер, Л.-А. Шлецер).

В Германии, где буржуазные порядки в XVIII в. только еще зарождались и в основном господствовали еще феодальные отношения и мелкое производство, идеи Просвещения преломились совершенно своеобразно. Во Франции историография этого периода апеллировала к широким кругам буржуазной интеллигенции и приобрела преимущественно публицистический характер. В Германии же просветительные идеи становятся достоянием либо замкнутых университетских кругов

Одним из таких наиболее видных немецких историков-рационалистов университетского кабинетного тйпа можно считать Шлёцера.

Август-Людвиг Шлёцер (1735—1809) был последователем Вольтера и стремился в университетском преподавании проводить идеи «Опытов» Вольтера. Впрочем, Шлёцер в гораздо большей степени принадлежит историографии России, где он жил с 1760 до 1769 г., и его главные труды посвящены истории России

Ш. первый понял историю как изучение государственной, культурной и религиозной жизни, первый сблизил её с статистикой, политикой, географией и т. д. «История без политики даёт только хроники монастырские. В этот хаос Ш. ввел две новые, правда, переходного характера идеи: идею всемирной истории для содержания и по методу идею исторической критики. Идея всемирной истории заставляла изучать одинаково «все народы мира», не отдавая предпочтения евреям, или грекам, или кому-нибудь другому; она же уничтожала национальное пристрастие: национальность только материал, над которым работает законодатель и совершается исторический ход.. Идея исторической критики, особенно благотворная для того времени, когда из благоговения к классическим авторам историк не мог усомниться ни в одном факте их рассказа, заключалась в требовании разбирать не самый рассказ, а источник его, и от степени серьёзности его отвергать факты или признавать их. Восстановление фактов — вот задача историка. Ход разработки исторического материала Ш. рисовал себе в постепенном появлении: Geschichtsammler’a, Geschichtsforscher’a, который должен проверить подлинность материала (низшая критика) и оценить ею достоверность (высшая критика), и Geschichtserzähler’a, для которого ещё не наступило время. Гораздо удачнее были его взгляды на этнографию России. Вместо прежней классификации, основанной на насильственном толковании слов по созвучию или смыслу, Ш. дал свою, основанную на языке. Особенно резко выступил он против искажения истории с патриотической целью. «Первый закон истории — не говорить ничего ложного. Лучше не знать, чем быть обманутым». В этом отношении Ш. пришлось вынести большую борьбу с Ломоносовым и другими приверженцами противоположного взгляда. Особенно резко их противоречие в вопросе о характере русской жизни на заре истории. По Ломоносову и другим, Россия уже тогда выступает страной настолько культурной, что при рассмотрении дальнейшего хода её жизни не замечаешь почти изменения. Сообразно с этим своим взглядом Ш. делит русскую историю на 4 периода: R. nascens (862—1015), divisa (1015—1216), oppressa (1216—1462), victrix (1462—1762)..

У другого крупнейшего писателя той эпохи— Готхольда-Эфраима Лессинга (1729—1781) заметно влияние исторических идей Просвещения, в частности идеи прогресса, но все это облекается у него опять-таки в своеобразную, туманно-мистическую форму. Его религиозные фантазии сливаются с теорией прогресса. В работе «О воспитании рода человеческого» 5 (1780) он изображает историю развития человечества как историю развития отдельного человека. Он рассматривает три возраста человечества — детство, юность и мужество. Для него прошедшая история человечества — это своего рода школа, причем средством воспитания в этой школе является «Священное писание» и божественное откровение.

К периоду детства человечества Лессинг относил грубый и жестокий израильский народ, на который могли влиять лишь грубые, устрашающие картины, моральные угрозы немедленной кары и обещания немедленной же награды. Христианство — юность человечества — дает, по его мнению, более совершенные формы религиозного сознания, а именно — вводит представление об отдаленном духовном возмездии, которое будет иметь место лишь в будущей жизни. Наконец, в его время, полагал Лессинг, человечество вступает в период полной зрелости— в эпоху нового вечного евангелия, когда добро будут делать ради самого добра, а не ради воздаяния за него в будущем. Картина прогрессивного развития человечества у Лессинга переходит в мистическую картину переселения душ. По его мнению, люди, которые жили один раз в прошедшую эпоху, путем ряда перевоплощений будут жить в эту более совершенную эпоху вечного евангелия.

Подобная же полумистическая картина истории человечества, но гораздо более проникнутая историческим духом, чем у Лессинга, дается у Иоганна-Готлиба Гердера (1744—1803), идеи которого оказали значительное воздействие на историографию XIX в.

Его главное историческое произведение — «Идеи о философии истории человечества» 6. Эта трехтомная работа, выходившая с 1784 до 1791 г., должна была охватить историю человечества в целом, но была доведена только до середины XIII в. Кроме того, Гердер написал ряд других историко-философских работ.

Идеи Гердера представляют собой чрезвычайно интересное смешение разнородных элементов. Здесь мы видим огромное влияние естественнонаучных открытий XVIII в.

'Гердер начинает историю человечества с истории солнечной системы, образования земной коры, развития животного и растительного мира. В его представлениях по этому вопросу присутствует идея эволюции, хотя еще в очень смутном виде. Его любимые слова — «генетически» н «органически». Все в его представлении развивается генетически и органически.

Он полагает, что в основе природы и истории лежит одно и то же начало, что природа и история подчинены одним и тем же общим законам. Это начало—активность. Идея как будто плодотворная и олережающая его время. Однако творящая природа представлялась ему как живое существо, которое своей мыслью определяет будущие пути развития. Человечество —это тоже особый живой организм, это мировая душа, которая все более и более раскрывается с каждым новым поколением. Здесь мы видим оригинальное, крайне своеобразное и противоречивое преломление идей французского.

Органического различия между животным и человеком Гердер не признает. Он пытается определить основное отличие человека от животного, утверждая, что человека отличает культура. Но к этому взгляду он примешивает какие-то библейские реминисценции. Он, например, говорит о «сотворении человека» как о моменте, когда гений природы воззвал к усовершенствованному животному и призвал его к культуре.

Гердер видит в истории человечества воспитание человечества про видением для высших целей. Гердер распространяет эту идею на все человечество, хотя он и сбивается иногда на европоцентризм. Его идеальный человек—это богословская абстракция.

. Гердер думает, что человечество, пройдя ряд этапов по пути к совершенствованию, в конце концов достигнет более высокой стадии существования, на которой человек будет лишен всякого сходства с животным. Но это чисто духовное состояние было связано в его представлении с периодом, когда человечество покинет землю, где оно проделало всю предшествующую эволюцию.

Вся история, по Гердеру,— это путь к высшей цели, к человечности, к гуманности.

Гердер считал, что хотя человечество фактически распадается на множество обществ и народов, но тем не менее оно едино в своей истории.

Развертывая теорию единого прогресса, Гердер отрицательно относился к методу, которому следовали предшествующие историки, а именно к методу сравнительного изучения политических и общественных форм, установлению типических форм. По мнению Гердера, в истории ничто не повторяется, каждая ступень, проходимая человечеством, глубоко индивидуальна, каждый народ дает что-то свое, достигает совершенства в какой-нибудь одной области, но в целом все эти односторонние линии развития дают одно общее равновесие.

Гердер либерален в религиозных вопросах, но сам он человек очень религиозный. Для него религия не враждебна культуре, как для большинства просветителей, культура, и наукн развиваются не вопреки религии, как полагал, например, Кондорсэ, но именно на основе религии. Вместе с тем Гердер разделяет с просветителями отрицательное отношение к церковности, к догматам, в которых он видит позор для человеческого разума. Византийская история, отмеченная господством церкви и догматов, представляется ему отвратительной, исполненной жестокости. Крестовые походы изображаются им как «святая глупость», как «бешеное» предприятие, совершавшееся распущенными шайками разбойников.

Большое влияние на последующую историографию оказала идея Гердера о неизменных национальных характерах, сходная с идеей, выдвинутой в «Опытах» Вольтера. Гердер утверждает, что культура каждой нации развивается генетически и органически, но не может быть пересажена в другое место, ибо один народ не может освоить культуру другого народа. Эта идея в начале XIX в. получила самое широкое распространение на почве реакционного национализма. Причем обычно национальный характер выводили из изучения литературы и права данного народа, а затем литература и право данного народа объяснялись этим национальным характером. Получался своего рода заколдованный круг, в котором вращалась реакционная мысль начала XIX в.а.

21. Основные черты историографии романтизма.

Французская революция конца XVIII в. имела общеевропейское значение. На континенте в первой половине XIX в. существовали условия для новых буржуазных революций и реформ. Промышленная революция, начавшись в Англии, распространилась на континенте. Изменялась социальная структура общества, формировались классы промышленной буржуазии и пролетариата. Происходило становление идеологических течений: либерализма (он преобладал), консерватизма, радикализма, социализма. Идея развития, которому подчинено все - от техники до человека - охватывала все слои общества.

В этих условиях в культуре и социально-гуманитарных науках формируется новое направление - романтизм (понятие «романтизм» ввел немецкий литератор Новалис). Романтикам было свойственно стремление открыть новые факты, дать новое объяснение уже известным фактам. Это объяснение было не только рационалистичным, но и основанным на интуитивном понимании. Несмотря на неоднородность взглядов романтиков, можно выделить ряд общих отличительных черт этого направления.

. Принцип историзма предполагал взгляд на прошлое как на «органический» процесс возникновения, становления, расцвета, упадка и гибели того или иного явления. Каждое историческое событие следовало объяснять внутри того времени, в системе тех ценностей, к которым оно принадлежало. Из этого вытекало пристальное внимание романтиков к своеобразию, неповторимости исторических явлений.

. Объектом их научных интересов была прежде всего история отдельных народов и стран. Это стремление отражало объективную потребность в самоидентификации народов Европы и Америки, переживавших в XIX в. подъем национального движения.

. Особенности этой истории определялись в конечном итоге влиянием «народного духа» (коллективного сознания, национальной психологии), возникающего вместе с народом.

. Постичь народный дух можно было посредством вживания, вчувствования. Передать же неповторимые черты эпохи было возможно, добиваясь яркого, образного изложения.

В первой половине XIX в. общественный интересе к истории был необычайно высок. О. Тьерри утверждал в 1823 г., что именно история наложит свой отпечаток на XIX век и даст ему имя, как философия дала свое имя веку восемнадцатому. Открытие исторических факультетов (отделений) в университетах, музеев, исторических обществ, специализированных журналов. Многотомные собрания источников по национальной истории: «Памятники истории Германии», «Неизданные документы по истории Франции», «Государственные документы Америки» (США). Публичные лекции Ф. Гизо, Ф. Шлоссера, Т.Н. Грановского. Исторические романы В. Скотта, В. Гюго, О. де Бальзака, Ф. Купера, А.С. Пушкина оказали влияние не только на художественную литературу, но и на приемы написания национальных историй.

Переплетение в общественной жизни тенденций преемственности и разрыва с прошлым находило свое отражение в идеологических предпочтениях историков, что, в свою очередь, сказывалось на их научных концепциях. В романтизме выделяют три течения: консервативное, либеральное и демократическое.

22. Основные направления развития французской романтической историографии.

консервативное, либеральное и демократическое.

Во Франции писатели и публицисты Ж. де Местр, Л. де Бональд, Ф. Монлозье, Ф. Шатобриан, используя приемы романтического письма, пытались воссоздать колорит средневековья, когда христианство, по их мнению, облагораживало нравы. Консервативные романтики, отвергая рационалистический подход просветителей к изучению прошлого, подвергали критике концепцию естественного права и общественного договор а. В сочинениях Ж. де Местра «Рассуждения о Франции» (1797), Ф. Шатобриана «Гений христианства» (1802) и др. идеализировались дореволюционный сословный строй, монархия и католическая церковь. Утверждалось, что 1) разум (философия просветителей) оказался бессильным обеспечить стабильность в обществе. Порядок всегда поддерживается общей верой, хранителем и распространителем которой является церковь. 2) Люди от природы неравны, и поэтому естественно сословное неравенство. 3) В окружающей действительности все устроено монархически: бог правит миром, душа - человеком, отец - семьей, король - страной. Участие народа в делах управления - фикция. Таким изображался естественный порядок, который якобы был нарушен во Франции появлением «нового народа» - буржуазии. Революция была заговором этой «расы рабов», она была кровавой нелепостью, которая разрушила естественно выросший государственный организм Франции.

Либеральное течение в романтизме синтезировало рационализм просветителей, их концепцию прогресса с идеей органического развития общества. Сторонники реформ, либеральные романтики признавали историческое значение революций, включая Французскую революцию конца XVIII в.

Во Франции в 1820-1830-е гг. сложилась «школа историков периода Реставрации». Ее виднейшими представителями были О. Тьерри, Ф. Гизо, Ф. Минье, А. Тьер. Объектом их пристального внимания было третье сословие. Начиная со средних веков они прослеживали борьбу этого сословия против дворянства. В отличие от консервативного романтизма представители либерально-романтического течения не склонны были наделять понятие народного духа мистическим смыслом. Народ (буржуазия и люди незнатного происхождения) - это общность с особой культурой и духовным складом. Такая трактовка отражала политико-идеологическую ориентацию либеральных историков. Тьерри в капитальном исследовании «Опыт истории происхождения и успехов третьего сословия» (1856) утверждал, что история третьего сословия во Франции началась с XII в., когда средневековые города добились автономии от феодальных сеньоров. Возвышение третьего сословия во главе с буржуазией было закреплено Французской революцией конца XVIII в. и завершено революцией 1830

В «Письмах по истории Франции» (1817-1827) Тьерри изложил свое понимание принципа историзма. он требовал конкретности при описании событий и выступал против модернизации прошлого. Нужно изучать сущность конкретных явлений и воспроизводить их неповторимое своеобразие.

Ф. Гизо - политик, историк известен курсами лекций, которые он читал в Сорбонне: «История цивилизации во Франции» (1823), «История цивилизации в Европе» (1828). Гизо предлагает свою трактовку понятия цивилизации, понимая под ним прежде всего прогресс и развитие. Он выделяет два аспекта: прогресс гражданской жизни, отношений между людьми и прогресс человеческого духа. Основываясь на теории завоевания Галлии римлянами, а затем франками, он выводил третье сословие из римского корня. Вся последующая история Франции была наполнена борьбой сословий (классов). Этапом этой борьбы была «ужасная, но справедливая» Французская революция конца XVIII в.

Гизо не считал, что борьба сословий (классов) должна заканчиваться полной победой одной стороны и полным уничтожением другой. Его идеалом было национальное единство при гегемонии буржуазии. Он был пленен историческим развитием Англии, в которой разные социальные группы вынуждены были идти на компромиссы. Сравнивая исторические пути Англии и Франции, Гизо отмечал, что Британия могла служить примером для Франции после событий 1789 г. Англия обуздала своего Робеспьера и (или) Наполеона-Кромвеля, что сделало возможным свершение второй, тихой, но решительной революции (Славной революции 1688 г. - А.А.) и установление прочной общественной системы. Франция смогла повторить ее опыт в июле 1830 г.

Ф. Минье автор «Истории Французской революции» (1824) выделил в революции три силы: привилегированные классы, «средний класс» (буржуазию) и народ. Революционная деятельность «среднего класса» имела своим результатом конституцию 1791 г., а активность народа привела к установлению якобинской диктатуры и принятию конституции 1793 г. Симпатии Минье на стороне «среднего класса», но, следуя принципу историзма, он считал закономерными все этапы Французской революции. Он полагал также, что о революции следует судить как с политической, так и с нравственной точки зрения.

А. Тьер в «Истории Французской революции» (1823-1827) и «Истории консульства и империи» (1845-1869), как и Минье, признавал неизбежными все этапы Французской революции. Он выдвинул концепцию «революционного блока», интерпретируемую с буржуазно-либеральных и патриотических позиций. В трудах Тьера приводился обширный новый материал по военной и финансовой истории революции.

Ж. Мишле был автором «Истории Франции» и «Истории Французской революции». Его перу принадлежит также книга «Народ», в которой рисуется идеализированный образ мелкого собственника-труженика. Природный инстинкт и добродетельные качества верно направляли народ к конечной цели - освобождению от многовекового гнета. Помехой на этом пути стала борьба партий, вызванная честолюбием вождей. Мишле первым среди исследователей Французской революции использовал архивные документы. В основе Французской революции, считал Мишле, лежали идеи свободы, братства, справедливости, а не материальные интересы. Кумир историка - Жорж Дантон, Максимилиан Робеспьер, напротив - инквизитор.

23. Романтическая историография в Германии. Характеристика основных направлений.

В Германии консервативные романтические идеи в историографии (особенно прусской) были представлены наиболее полно. Немецкие романтики пытались доказать, что для достижения гармонии в обществе необходимо поддерживать традиции, идущие от средневековья, и постигать дух народа как мистическую, изначальную сущность. В трудах представителей «исторической школы права» Ф.К. Савиньи и К.Ф. Эйхгорна обосновывался тезис о длительном естественном развитии законов, их соответствии национальной культуре и народному духу. Выступая против перенесения на почву Германии опыта Французской революции, они утверждали, что невозможно произвольно создать новое право.

Многими стонами своих взглядов к консервативному романтизму близок крупнейший германский историк XIX в. Л. Ранке. Выходец из семьи прусских бюргеров, он начал свою карьеру учителем гимназии во Франфурте-на-Одере, а закончил профессором Берлинского университета, прусским придворным историографом. Традиционно прусская историография испытывала сильное влияние классической филологии, государствоведения и богословия. Это способствовало усиленной разработке метода филологической критики источников, абсолютизации роли государства в истории, приданию теологического оттенка взглядам неа исторический процесс.

Ранке - автор огромного количества исторических трудов: «История римских пап», «История Германии в эпоху Реформации», «Прусская история», «История Франции в XVI - XVII вв.», «Всемирная история». Они написаны блестящим литературным языком, содержат яркие исторические портреты. Приверженец идеи плавности исторического развития, Ранке рассматривал государство как исторически сложившуюся индивидуальность, воплощение неких «господствующих идей», в первую очередь религиозных. В его концепции государства приоритетное значение имело исследование внешней политики. «Вечным законом» существования государств он считал борьбу за господство», из этого вытекал взгляд на войну как на естественное состояние общества.

Придавал громадное значение критическому анализу источников. Опираясь на источники (по мнению Ранке, наиболее достоверные официальные документы), свободный от морализаторства историк сможет описать прошлое так, «как это действительно происходило». Ранке учил работать с источниками на семинарах, которые он первым ввел в Берлинском университете. Эти семинары посещали немецкие и иностранные студенты, которые постигали «метод Ранке». Он включал в себя ряд требований: выяснить происхождение каждого исторического источника, компетентность автора документа, определить степень доверия к нему, а затем сравнить используемые источники для установления подлинной картины прошлого.

Разработка принципа историзма в немецкой философии связана с именем Г.В.Ф. Гегеля. Он обосновал диалектический принцип развития: пружина развития - в разрешении противоречия, в борьбе противоположностей. В старом порядке содержится его собственная противоположность, элементы нового. В «Философии истории» (лекционный курс 1822-1830 гг.) Гегель рассматривает всемирно-исторический процесс как отражение саморазвития абсолютного духа в эволюции сознания свободы. Понятие духа состояло из тех компонентов: общего, особенного и единичного. Общее - Божественный дух. Единичное - его воплощение в отдельном человеке. Особенное - дух народа. Сознание свободы зародилось у народов Передней Азии, где абсолютный дух возник, и Европы, где он получил подлинное развитие. В Европе сознание свободы было неодинаковым у разных народов. Оно было замедленным у славян и не достигло высокого уровня у романских народов. Только германцы с давними традициями индивидуальной свободы оказались подлинными ее носителями. У них развитие абсолютного духа достигает апогея и на этом завершается. Государство понималось как абсолютная цель разума, оно наделялось высшей функцией упорядочивания человеческого бытия.

Критики философско-исторической системы Гегеля упрекали его в панлогизме, в игнорировании момента иррациональности в истории. Они обращали внимание на то, что у немецкого философа все существующее в мире трактовалось как необходимость; таким образом, и справедливость, и зло получали одинаковое «оправдание».

Ф. Шлоссер, профессор Гейдельбергского университета, предложил первую в германской историографии либеральную концепцию Французской революции. Осуждая в «Истории восемнадцатого столетия» (1823) революционное насилие с нравственных позиций, он, тем не менее, признавал ее необходимой и полезной для прогрессивного развития Франции. Революция, по его мнению, даровала равенство и другие благодеяния, а якобинцы «спасли отечество, основали новый дух свободы и истребили с корнем все средневековое зло». Невежество породило все крайности революции.

Много внимания уделил эпохе просвещенного абсолютизма Фридриха II, повернувшего Пруссию на путь прогресса. Во «Всемирной истории» (1844-1850) представил историю общества как процесс нравственного самоусовершенствования и изменения злой природы человека.

К демократическому крылу гейдельбергской исторической школы принадлежал Вильгельм Циммерман. Его главный труд «История великой крестьянской войны» (1841-1843) был написан на архивных материалах. Отвергая нападки и клевету на участников крестьянских движений, Циммерман показал, что тяготевший над народом гнет вызывал восстания задолго до Реформации. Циммерман восхищался Томасом Мюнцером как «Одной из самых отважных и самых интересных фигур эпохи Реформации». Одновременно он осуждал Мартина Лютера за непоследовательность и переход в лагерь «угнетателей».

24. Особенности английской романтической школы.

Представители консервативного течения негативно оценивали Французскую революцию конца XVIII в. Английский публицист и политический деятель Э. Бёрк в памфлете «Размышления о революции во Франции» (1790) осуждал насильственную кровавую Французскую революцию, которая привела к воцарению хаоса и анархии и террора. Сама революция - результат «заговора» просветителей, осуществивших «философскую революцию», и нового имущего класса. Ее движущая сила - «якобинцы» - люди энергии, фанатичной одержимости и одновременно некомпетентные и самонадеянные. Революция нарушила естественный, установленный Богом ход развития. В противоположность Франции в Англии, по мнению Бёрка, даже в моменты самых решительных действий осторожность, осмотрительность, нравственность, поддерживаемая религией, были руководящими принципами политиков.

Выдающимся представителем либерально-романтического течения в Англии был Т. Маколей. Его главный труд - «История Англии» (1842-1859) - охватывает период 1665-1702 гг. Он стремился написать историю, которая бы соединяла в себе научную точность и литературные достоинства. «История Англии» - образец миниатюрного описания, исчерпывающего предмет. Маколей начинает свое изложение с раскрытия особенностей политической ситуации. Он рисует 200 исторических портретов государственных деятелей Англии. Далее он анализирует экономическую жизнь страны и останавливается на развитии городских центров. Описание городской жизни сменяется очерками о культуре.

Маколей изучил огромное количество опубликованных и архивных материалов: официальные документы, мемуары, письма, народные песни, памфлеты, сатиру. Он посетил все места, связанные с главными событиями той или иной эпохи. Сущность эпохи раскрывается в крупных исторических событиях и в выдающихся личностях. Центральное событие «Истории Англии» - революция 1688 г. Она осмысливается через призму противостояния Якова II и Вильгельма Оранского, символов прошлого и настоящего.

То́мас Ка́рлейль 1795—1881) — британский писатель, публицист, историк и философ шотландского происхождения, автор многотомных сочинений «Французская революция» (1837), «Герои, почитание героев и героическое в истории» (1841), «История жизни Фридриха II Прусского» (1858-65). Исповедовал романтический «культ героев» — исключительных личностей вроде Наполеона, которые своими делами исполняют божественное предначертание и двигают человечество вперёд, возвышаясь над толпой ограниченных обывателей

Такой же оригинальностью, как и эти произведения, отличается «История французской революции» («French Revolution, a history», 1837), едкий памфлет «Чартизм» (1839), лекции о героях и героическом в истории («On Hero worship», 1841) и историко-философские размышления «Past and present» (1843).

Не подходя ни к одной из установившихся политических партий, Карлейль чувствовал себя одиноким и думал некоторое время об издании собственного журнала для проповеди своего «верующего радикализма». Все указанные произведения Карлейля проникнуты стремлением свести прогресс человечества к жизни отдельных выдающихся личностей-героев (согласно Карлейлю, всемирная история есть биография великих людей, смотри Теория великих людей), положить в основу цивилизации исключительно нравственный долг; его политическая программа ограничивается проповедью труда, нравственного чувства и веры. Утрированная оценка героического в истории и недоверие к силе учреждений и знания привели его к формальному культу прошедших времен, более благоприятных для героических людей. Взгляды его ярче, чем где-либо, сказались в двенадцати «Памфлетах последних дней» («Latter-day pamphlets», 1858); здесь он смеется над эмансипацией негров, над демократией, филантропией, политико-экономическими учениями и пр. Не только прежние враги после этих памфлетов негодовали на Карлейля, но и многие поклонники перестали его понимать.

На протяжении 40-х годов взгляды Карлейля менялись в сторону консерватизма. Постепенно в работах Карлейля критика капитализма звучала все глуше, а его высказывания, направленные против выступлений народных масс,-- все резч е. В книге «Прежде и теперь» он рисовал идиллические картины средневекового общества, где якобы царили простые благородные нравы, добрый монарх обеспечивал благополучие и свободу подданных, а церковь пеклась о высоких моральных ценностях. Это была романтическая утопия, сближавшая Карлейля с феодальными социалистами. Из всех сочинений Карлейля наибольшее историческое значение имеет «Letters and Speeches of Oliver Cromwell» (1845-46), с комментариями; последние далеко не беспристрастны к «герою» Кромвелю. Карлейль по-новому показал роль Кромвеля в истории страны, в частности, его заслуги в возвышении морского могущества Англии и в усилении ее международного престижа. Работа носила для своего времени новаторский характер. Английские историки до того времени игнорировали этого деятеля, видя а нем только «цареубийцу» и «тирана». Карлейль сделал попытку вскрыть подлинные мотивы и значение государственной деятельности Кромвеля. Он пытался понять и характер самой революции, но исходил из того, что Английская революция, в отличие от Французской, носила религиозный характер и не имела «земных целей». Самое обширное сочинение Карлейля — «History of Friedrich II of Prussia, Called Frederick the Great II» (1858-65), заставившее его предпринять путешествие в Германию; при многих блестящих качествах оно страдает большою растянутостью. Карлейль воспевает этого «короля-героя» и восхищается порядками крепостнической Пруссии. В 1847 г. появились его «Исторические и критические опыты» (сборник журнальных статей), в 1851 г. — биография его друга юности, поэта Стерлинга. С 1868 до 1870 г. Карлейль был занят изданием полного собрания своих сочинений («Library edition», в 34 т.). За этим изданием последовало на следующий год дешевое издание «People’s edition», которое много раз было повторено. Далее он напечатал ряд очерков под заглавием «Первые норвежские короли» (1875). В 1866 г. Карлейля предложили почетное место ректора Эдинбургского университета; кроме этого места, он никогда не занимал никакой должности, всю жизнь оставаясь только писателем. Во время франко-прусской войны он стал на сторону Пруссии и горячо и искренне отстаивал её дело в своих письмах в «Times», изданных и отдельно (1871). Он умер в 1881 году.

25. Марксистская историческая концепция.

К. Маркс и Ф. Энгельс - немецкие мыслители, революционеры, социалисты.

Середина и вторая половина XIX в. отмечены стремительным ростом городов, промышленного производства, изменениями в повседневном быте и культуре. Возникли новые социальные проблемы, прежде всего, «рабочий вопрос». Естественные науки с их материалистическим методом исследования пользовались большим авторитетом в обществе.

В этой обстановке формируется концепция материалистического понимания истории с ее идеей обусловленности политико-идеологических процессов условиями материальной жизни.

. Конечная причина исторического развития коренится в сдвигах в материальном производстве.

. Способ производства, или экономический базис общества - это взаимодействие (комплекс) производительных сил (предметов, средств труда, рабочей силы) и производственных отношений, ядро которых образуют отношения собственности. Базис оказывает влияние на надстройку: политические, идеологические, духовно-культурные институты и отношения.

. По типу базиса выделяются пять общественно-экономических формаций: первобытно-общинная, рабовладельческая, феодальная, капиталистическая, коммунистическая.

. Смена формаций происходит в процессе классовой борьбы и революций, которые устраняют возникшее несоответствие производственных отшений уровню производительных сил.

Материалистическое понимание истории изложено в работах К. Маркса и Ф. Энгельса «Немецкая идеология» (1845-1846), «нищета философии» (1847), «Манифест Коммунистической партии» (1848), «К критике политической экономии» (1859), «Капитал» (1867), «Анти-Дюринг» (1876-1878), «Письма об историческом материализме» (1893-1895).

Маркс и Энгельс «апробировали» свой материалистический метод на анализе ряда исторических событий. К. Маркс о французской революции 1848-1849 гг.: «Классовая борьба во Франции с 1848 по 1850 год», «18 брюмера Луи Бонапарта»; о Парижской коммуне 1871 г: «Гражданская война во Франции». В истории революции 1848-1849 гг. установил зависимость политической борьбы от экономических сдвигов; выявил три этапа нисходящей линии революции; раскрыл феномен бонапартизма; пришел к выводу, что всеобщее избирательное право при буржуазном строе - не панацея. Нужно разрушить государственно-бюрократическую машину.

Работы Ф. Энгельса по истории: «Революция и контрреволюция в Германии», «Крестьянская война в Германии».

Марксизм и принцип историзма. Острополемический характер работ основоположников марксизма.

философия марксизма находит человека в состоянии отчуждения и основной акцент делает на его освобождении. Однако человек трактуется не как ни от кого не зависимый индивид, но как «совокупность общественных отношений», поэтому философия марксизма является, прежде всего, философией общества, рассматриваемого в его историческом развитии.

Движущей силой истории Маркс считает «материальное производство» («базис»). Его сподвижник Энгельс утверждает, что именно «труд создал человека». Важнейшим фактом антропогенеза стал переход от присваивающего хозяйства к производящему. Производство накладывает определённый отпечаток на общество, вследствие чего выделяют ряд последовательно сменяющих друг друга формаций или способов производства.

Все известные формации заключают в себе противоречия в виде антагонизма, поскольку в зависимости от отношений к средствам производства члены общества разделены на классы: рабовладельцы и рабы, феодалы и крестьяне, буржуазия и пролетариат. В ходе классовой борьбы наиболее могущественный класс создаёт государство, а также различные формы идеологии (включая религию, право и искусство) для того, чтобы этот класс мог господствовать над другими классами общества. Смена формаций определяется уровнем развития производительных сил, которые постепенно «перерастают» производственные отношения, вступают в конфликт с ними, что приводит к революциям (социальным и политическим).

Коммунистическая революция, по мысли представителей марксизма, должна окончательно освободить человека от отчуждения и привести общество к бесклассовой коммунистической формации.

Исторический материализм рассматривает общество как систему, обусловленную уровнем развития производительных сил. Собственно социальная структура общества есть сочетание базиса и надстройки.

Базис — совокупность производственных отношений, которые составляют экономическую структуру общества. Материальное производство - сочетание производительных сил (трудящейся массы людей и средств производства, которыми те пользуются) и производственных отношений (общественных отношений, неизбежно возникающих в связи с производством). Базис — основа и первопричина всех процессов, происходящих в обществе. По своей роли в производстве почти во всех формациях выделяются 2 «основных», антагонистических класса — трудящиеся-производители и собственники средств производства.

Надстройка (нем. Überbau; англ. Superstructure) — совокупность политических, правовых, В общественном производстве своей жизни люди вступают в определенные, необходимые, от их воли не зависящие отношения – производственные отношения, которые соответствуют определенной ступени развития их материальных производительных сил. Совокупность этих производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определенные формы общественного сознания. Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще. Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание.

— К. Маркс. „К критике политической экономии“. Предисловие

Отношения антагонистических классов определяются существованием прибавочной стоимости — разницы между стоимостью продуктов производства и стоимостью использованных для их создания ресурсов, в которую входит и стоимость рабочей силы, то есть полученное работником в той или иной форме вознаграждение. Оказывается, что она ненулевая: работник своим трудом добавляет в сырье (превращая его в продукт) бо́льшую стоимость, чем получает обратно в виде вознаграждения. Эту разницу присваивает собственник средств производства, который, таким образом, эксплуатирует трудящегося. Именно это присвоение, по Марксу, и является источником дохода собственника (то есть, в случае капитализма, — капитала).[3]

Исторический материализм считает [4], что развитие общества проходит через следующие общественно-экономические формации:

Первобытно-общинный строй (первобытный коммунизм: нем. Urkommunismus). Уровень экономического развития крайне низкий, используемые орудия примитивны, поэтому нет возможности производства прибавочного продукта. Классовое разделение отсутствует. Средства производства находятся в общественной собственности. Труд имеет всеобщий характер, собственность — только коллективная.

Азиатский способ производства (другие названия — политарное общество, государственно-общинный строй). На поздних этапах существования первобытного общества уровень производства позволил создавать прибавочный продукт. Общины объединились в крупные образования с централизованным управлением. Из них постепенно выделился класс людей, занятый исключительно управлением. Этот класс постепенно обособился, аккумулировал в своих руках привилегии и материальные блага, что привело к появлению частной собственности, имущественного неравенства и обусловило переход к рабовладению. Управленческий аппарат же приобретал все более сложный характер, постепенно трансформируясь в государство.

Существование азиатского способа производства как отдельной формации не является общепризнанным и являлось темой дискуссий на всем протяжении существования истмата; в работах Маркса и Энгельса он также упоминается не везде.

Рабовладение (нем. Sklavenhaltergesellschaft). Существует частная собственность на средства производства. Непосредственным трудом занят отдельный класс рабов — людей, лишённых свободы, находящихся в собственности у рабовладельцев и рассматриваемых как «говорящие орудия». Рабы трудятся, но не имеют собственности на средства производства. Рабовладельцы организуют производство и присваивают результаты труда рабов.

Феодализм (нем. Feudalismus). В обществе выделяются классы феодалов — собственников земли — и зависимых крестьян, находящихся от феодалов в личной зависимости. Производство (главным образом, сельскохозяйственное) ведётся трудом зависимых крестьян, эксплуатируемых феодалами. Феодальное общество характеризуется монархическим типом правления и сословной социальной структурой.

Капитализм. Имеется всеобщее право частной собственности на средства производства. Выделяются классы капиталистов, — владельцев средств производства, — и рабочих (пролетариев), не владеющих средствами производства и работающих на капиталистов по найму. Капиталисты организуют производство и присваивают прибавочный продукт, производимый рабочими. Капиталистическое общество может иметь различные формы правления, но наиболее характерны для него различные вариации демократии, когда власть принадлежит выборным представителям общества (парламенту, президенту). Основным механизмом, побуждающим к труду, является экономическое принуждение — рабочий не имеет возможности обеспечить свою жизнь иным способом, чем получением заработной платы за выполняемую работу.

Коммунизм. Теоретически предполагаемое, никогда ещё не существовавшее на практике, устройство общества, которое должно прийти на смену капитализму. При коммунизме все средства производства находятся в общественной собственности (не государственной), частная собственность на средства производства полностью устранена. Труд имеет всеобщий характер, классовое разделение отсутствует. Предполагается, что человек трудится сознательно, стремясь принести обществу наибольшую пользу, без внешнего принуждения, в том числе экономического. При этом общество предоставляет любые доступные блага каждому человеку. Таким образом реализуется принцип «Каждый по способностям, каждому по потребностям!»[5] Товарно-денежные отношения отмирают. Идеология коммунизма поощряет коллективизм и предполагает добровольное признание каждым членом общества приоритета общественных интересов перед личными. Власть осуществляется всем обществом в целом, на основе самоуправления.

В качестве общественно-экономической формации, переходной от капитализма к коммунизму, рассматривается социализм, при котором происходит обобществление средств производства, но сохраняются товарно-денежные отношения, экономическое принуждение к труду и ряд других особенностей, характерных для капиталистического общества. При социализме реализуется принцип: «От каждого по его способностям, каждому — по его труду».

26. Основные черты позитивистской историографии. Огюст Конт и Герберт Спенсер.