Глава 15. Трэвис наконец-то вышел из толпы вместе с Бенни, который положил руку ему на плечо и что-то зашептал на ухо

ДОМА

Трэвис наконец-то вышел из толпы вместе с Бенни, который положил руку ему на плечо и что-то зашептал на ухо. Мой парень кивнул и ответил. Кровь застыла у меня жилах при виде такого дружелюбия по отношению к человеку, угрожавшему убить нас менее суток назад.

Трэвис купался в аплодисментах и поздравлениях под оглушительный рев толпы.

Спину он держал прямее обычного, улыбался шире. Подошел ко мне и чмокнул в губы.

Я ощутила солоноватый привкус пота и железный — крови. Трэвис выиграл этот бой, но не без ущерба для себя.

— О чем это вы? — спросила я, глядя, как Бенни хохочет вместе со своей шайкой.

— Расскажу позже. Нам нужно многое обсудить, — с широкой улыбкой сказал Трэвис.

Какой-то мужчина похлопал его по спине.

— Спасибо, — проговорил Трэвис, поворачиваясь к нему и пожимая протянутую руку.

— С нетерпением буду ждать нового матча с твоим участием, сынок, — сказал мужчина, вручая ему бутылку пива. — Это было просто невероятно.

— Идем, Гулька. — Трэвис сделал глоток пива, пополоскал во рту и сплюнул янтарную жидкость с оттенком крови.

Петляя, он прошел сквозь толпу и глубоко вздохнул, когда мы оказались снаружи. Затем он поцеловал меня и повел сквозь клуб «Стриптиз» быстрой, уверенной походкой.

Оказавшись в лифте отеля, Трэвис прижал меня к зеркальной стене и забросил мою ногу себе на бедро. Он впился в меня губами и скользнул рукой от колена вверх по ноге, приподнимая юбку.

— Трэвис, здесь камера, — сказала я сквозь поцелуй.

— А мне плевать. — Он усмехнулся. — Сегодня я праздную.

— Мы можем отпраздновать в номере. — Я оттолкнула его, вытирая губы и глядя на свою руку в поисках красных пятен.

— Голубка, да что с тобой? Ты выиграла, я тоже, мы рассчитались по долгу Мика, и я только что получил предложение века.

Лифт открылся, Трэвис вышел в коридор, но я осталась на месте и спросила:

— Что за предложение?

Трэвис протянул руку, но я проигнорировала этот жест и прищурилась, догадываясь, что он скажет.

— Я же попросил, давай поговорим об этом позже. — Парень вздохнул.

— Давай все же сейчас.

Он подался вперед, схватил меня за запястье, вытащил в коридор, потом поднял на руки.

— Я собираюсь заработать достаточно денег. Возместить то, что забрал Мик, покрыть оставшуюся сумму за наше обучение, расплатиться за мой мотоцикл и купить тебе новую машину. — Он провел ключом-картой по замку, открыл дверь и поставил меня на ноги. — И это только начало!

— И как именно ты собираешься все это осуществить? — В груди у меня все сжалось, а руки задрожали.

Пребывая на седьмом небе от счастья, Трэвис положил ладони на мои щеки.

— Бенни позволит мне драться здесь, в Вегасе. Гулька, шестизначная сумма за бой. Шестизначная! За один бой!

Я закрыла глаза, покачала головой, отгораживаясь от такого воодушевления, и спросила:

— Что ты ответил Бенни?

Трэвис поднял мою голову за подбородок. Я открыла глаза, опасаясь, что договор уже подписан.

— Сказал, что подумаю. — Парень усмехнулся.

Я с облегчением выдохнула.

— Слава богу! Трэв, не пугай меня так. Я думала, ты серьезно.

Лицо Трэвиса исказилось, он распрямил плечи, прежде чем заговорить:

— Голубка, я серьезно. Сказал, что мне сначала нужно поговорить с тобой, думал, ты обрадуешься. Он планирует проводить по одному бою в месяц. Ты хоть понимаешь, сколько это денег? Наличкой!

— Трэвис, я умею считать. А еще умею сдерживать свои эмоции, когда я в Вегасе, чего ты явно не можешь. Нужно увезти тебя отсюда, пока ты не натворил глупостей. — Я подошла к шкафу, сорвала одежду с вешалок и стала яростно запихивать ее в чемоданы.

Трэвис нежно взял меня за руки и развернул к себе.

— Я смогу. Буду драться для Бенни в течение года, и мы обеспечим себя на долгое время.

— И что ты станешь делать? Бросишь учебу и переедешь сюда?

— Бенни оплатит мне перелет и организует бои вне расписания занятий.

Я посмеялась, не веря своим ушам.

— Трэвис, ты не можешь быть таким наивным. Если ты на счету у Бенни, то будешь драться для него не раз в месяц. Ты забыл про Дейна? В итоге ты станешь одним из его головорезов!

Трэвис покачал головой.

— Гулька, мы это уже обсуждали. Ему от меня ничего не нужно, только бои.

— И ты поверил? Его здесь называют Скользким Бенни!

— Голубка, я хотел купить тебе машину. Хорошую. Мы заплатим за наше обучение.

— Да? Теперь мафия раздает стипендии?

Трэвис стиснул зубы. Его злило, что приходится убеждать меня.

— Для нас это отличный вариант. Я буду копить, пока не наберется на дом. Больше я нигде столько не заработаю.

— А как насчет уголовного правосудия? Работая на Бенни, ты еще не раз встретишься с бывшими однокурсниками.

— Детка, я понимаю твои опасения, но буду действовать с умом. Поработаю годок, а потом займусь тем, чем нам, черт побери, захочется.

— Трэв, от Бенни просто так не уходят. Лишь он может сказать тебе, когда ты закончишь. Ты даже не представляешь, с кем имеешь дело! Не похоже, что ты вообще думал на этот счет! Работать на человека, который прошлой ночью чуть душу из нас не вытряс, не останови ты его?

— Вот именно. Я его остановил.

— Трэвис, ты победил двоих не слишком крутых наемников. Что будешь делать, когда их станет дюжина? Как поступишь, когда во время твоего очередного боя они придут за мной?

— Бенни это ни к чему. Ведь я заработаю для него кучу денег.

— Как только ты решишь не драться для него больше, тебя спишут в расход. Вот как поступают эти люди.

Трэвис отошел от меня и посмотрел в окно. Мигающие огни заплясали на его лице, омраченном сомнением. Он принял решение еще до того, как заговорил со мной.

— Голубка, все получится. Я позабочусь об этом. Мы будем обеспечены.

Я покачала головой и отвернулась, запихивая одежду в чемоданы.

Когда мы приземлимся дома, он вновь станет самим собой. Вегас творит с людьми странные вещи, и я не могу урезонить Трэвиса, пока он одурманен потоком денег и виски.

Я отказывалась обсуждать это с ним до посадки в самолет, опасаясь, что придется лететь одной. Пристегнувшись и сжав зубы, я наблюдала, как Трэвис тоскливо смотрит в иллюминатор, пока мы поднимаемся в ночное небо. Он уже скучал по тем неисчерпаемым порочным соблазнам, которые предлагал Вегас.

— Гулька, это же столько денег.

— Нет.

Он резко повернулся ко мне.

— Это мое решение. Не думаю, что ты видишь картину целиком.

— О черт! Похоже, ты напрочь лишился рассудка.

— Ты даже не желаешь обдумать этот вариант?

— Нет, и ты тоже не желаешь. Трэвис, ты не станешь работать на бандита из Лас-Вегаса. Нелепо с твоей стороны рассчитывать, что я захочу обдумывать такой вариант.

Трэвис вздохнул и отвернулся к окну.

— Мой первый бой через три недели.

Потрясенная, я ахнула.

— Ты уже согласился?

— Пока еще нет. — Он подмигнул.

— Но собираешься?

— Ты перестанешь беситься, когда я куплю тебе «лексус». — Он улыбнулся.

— Не нужен мне «лексус», — закипела я.

— Детка, у тебя будет все, что ты пожелаешь. Представь, каково это: заехать в любой автосалон и лишь выбрать цвет для своей новой машины.

— Ты делаешь это не ради меня. Прекрати притворяться.

Он наклонился и поцеловал мои волосы.

— Нет, я делаю это для нас. Ты просто не понимаешь, как здорово все будет.

Мое сердце сжалось, пуская дрожь по всему телу. Он не образумится, пока мы не вернемся домой.

Я отогнала прочь свои страхи. Надо верить в то, что Трэвис любит меня достаточно сильно, что он позабудет о долларах и посулах Бенни.

— Гулька, ты умеешь готовить индейку?

— Индейку?.. — переспросила я, удивившись такой смене темы.

Трэвис пожал мою руку.

— Скоро День благодарения, и ты понравилась моему отцу. Он хочет, чтобы ты пришла к нам на праздник. Но мы всегда в итоге заказываем пиццу и смотрим телик. Я подумал, может, попытаемся вдвоем приготовить индейку? Хоть раз в доме Мэддоксов будет настоящий ужин в честь Дня благодарения.

Я поджала губы, пытаясь не рассмеяться.

— Нужно всего лишь разморозить индейку, положить на противень и печь в духовке весь день. Все просто.

— Значит, ты придешь? Поможешь мне?

— Конечно. — Я пожала плечами.

Трэвис наконец отвлекся от дурманящих огней Вегаса, и я понадеялась, что он поймет, как ошибается насчет Бенни.

Парень взгромоздил наши чемоданы на кровать и рухнул рядом. Про Бенни он больше не заговаривал, и я поверила, что Вегас понемногу выветривается из его организма. Я искупала Тотошку и высушила его полотенцем — после недельного пребывания у Брэзила щенок насквозь провонял дымом и грязными носками.

— Вот! Теперь от тебя пахнет намного лучше! — Я захихикала, когда Тотошка отряхнулся, обрызгав меня.

Щенок встал на задние лапки и вылизал мое лицо крошечным языком.

— Я тоже по тебе соскучилась, красавчик.

— Голубка!.. — позвал меня Трэвис, нервно сжимая кулаки.

— Да? — сказала я, вытирая Тотошку желтым полотенцем.

— Я хочу это делать. Драться в Вегасе.

— Нет, — отрезала я, с улыбкой глядя на счастливую мордочку Тотошки.

— Ты меня не слушаешь. — Трэвис вздохнул. — Я собираюсь это сделать. Через несколько месяцев ты убедишься, что решение было верным.

Я подняла на него глаза.

— Ты собираешься работать на Бенни.

Трэвис нервно кивнул, а потом улыбнулся.

— Гулька, я просто хочу позаботиться о тебе.

От такой решимости на мои глаза навернулись слезы.

— Трэвис, мне не нужны вещи, купленные на эти деньги. Не хочу иметь ничего общего с Бенни, Вегасом или чем-то похожим.

— Зато ты не слишком беспокоилась о том, чтобы купить машину на деньги с моих боев.

— Это совсем другое дело, ты сам знаешь.

— Гулька, все будет в порядке. — Трэвис нахмурился. — Вот увидишь.

Я несколько секунд смотрела на парня в надежде найти в его глазах озорной огонек и услышать, что все это лишь шутка, но видела только неуверенность и алчность.

— Трэвис, зачем ты вообще тогда меня спрашивал? Ты ведь собирался работать на Бенни, не учитывая моего мнения.

— Мне нужна твоя поддержка. Отказываться от таких денег — просто безумие.

С минуту я сидела в прострации, потом, когда до меня дошла суть случившегося, кивнула и сказала:

— Хорошо. Ты сделал свой выбор.

Трэвис засиял от счастья.

— Голубка, ты увидишь. Все будет замечательно. — Он встал с кровати, подошел ко мне и поцеловал мою ладонь. — Я умираю с голода. А ты?

Я покачала головой, он чмокнул меня в макушку и отправился на кухню. Как только в коридоре стихли шаги, я сняла свою одежду с вешалок. К счастью, в чемодане осталось достаточно места для большинства моих вещей. По щекам скатились слезы злости. Мне не следовало брать Трэвиса с собой. Я изо всех сил старалась отгородить его от темных сторон своей жизни, но, как только представился такой случай, без раздумий потащила его в самую гущу всего, что ненавидела.

Трэвис собирался прыгнуть в этот омут. Он не позволил мне спасти его, поэтому я должна выручать себя.

Чемодан наполнился до отказа. Я с трудом застегнула молнию, сняла его с кровати и потащила по коридору к двери, даже не бросив взгляда на кухню. Я торопливо спустилась по ступенькам и с облегчением увидела на парковке Америку и Шепли. Они целовались и смеялись, перекладывая вещи подруги из «чарджера» в «хонду».

— Голубка!.. — с порога позвал меня Трэвис.

Я прикоснулась к руке Америки.

— Мерик, отвези меня в «Морган».

— Что происходит? — спросила она, видя по моему лицу, что дело серьезное.

Я обернулась и взглянула на Трэвиса, спешащего к нам.

— Что ты делаешь? — сказал он, глядя на мой чемодан.

Скажи я ему все сейчас, любая надежда отгородиться от Мика, Вегаса и Бенни рухнула бы. Трэвис не позволил бы мне уехать, а к утру я смирилась бы с его решением.

Я почесала затылок и улыбнулась, пытаясь выиграть время и придумать какой-нибудь предлог.

— Гулька!..

— Я хочу отвезти вещи в «Морган». Там уйма стиралок и сушилок, а у меня куча грязного белья.

— Ты хотела уехать, ничего не сказав мне? — нахмурился Трэвис.

Я взглянула на Америку, потом на Трэвиса, собираясь соврать более-менее правдоподобно.

— Трэв, она скоро вернется. Ты ужасный параноик, — сказала Америка с беззаботной улыбкой, которой так часто обманывала родителей.

— А… — неуверенно сказал Трэвис. — Ты останешься со мной на ночь? — спросил он, теребя мою куртку.

— Не знаю. Все зависит от того, когда я перестираю одежду.

Трэвис улыбнулся и притянул меня к себе.

— Через три недели я смогу кого-нибудь нанять, чтобы возил тряпье в прачечную. Или ты выкинешь все свои грязные вещи и купишь новые.

— Ты снова будешь драться для Бенни? — с явным потрясением спросила Америка.

— Он сделал предложение, перед которым я не мог устоять.

— Трэвис!.. — заговорил Шепли.

— Ребята, еще вы будете на меня давить! Если я ради Гульки не изменил своего решения, то не сделаю этого и ради вас.

Америка с пониманием посмотрела на меня.

— Эбби, нам лучше поехать. Стирка такой горы займет у тебя целую вечность.

Я кивнула, и Трэвис нагнулся, чтобы поцеловать меня. Я привлекла его к себе, зная, что это наш последний поцелуй.

— Увидимся позже, — сказал Трэвис. — Я люблю тебя.

Шепли забросил мой чемодан в багажник «хонды», и Америка заняла место за рулем. Трэвис скрестил руки, о чем-то говоря с Шепли, а подруга включила зажигание.

— Эбби, ты не можешь сегодня ночевать у себя. Когда он узнает, то придет прямо туда, — сказала Америка, медленно выезжая со стоянки.

Слезы заполнили мои глаза и потекли по щекам.

— Знаю.

Радостное выражение на лице Трэвиса исчезло, когда он взглянул на меня.

Не теряя ни секунды, он ринулся к моему окну, застучал по стеклу и спросил:

— Гулька, что случилось?

— Езжай, Мерик, — проговорила я, вытирая слезы, и уставилась на дорогу перед собой.

Трэвис бежал рядом с машиной.

— Голубка!.. Америка, останови свою чертову машину! — закричал он, с силой ударяя ладонью по стеклу. — Эбби, не делай этого! — сказал он, когда все понял, и страх исказил его лицо.

Америка выехала на главную дорогу и нажала на газ.

— Знаешь, а я ведь еще получу по мозгам.

— Мерик, мне так жаль.

Она глянула в зеркало заднего вида, сняла ногу с педали газа и еле слышно пробормотала:

— Боже, Трэвис!..

Я обернулась и увидела, что он изо всех сил бежит следом, пропадая и вновь появляясь в свете уличных фонарей. Достигнув конца дома, Трэвис развернулся и помчался назад к квартире.

— Он за мотоциклом. Поедет за нами в «Морган» и устроит огромный скандал.

Я зажмурилась и попросила:

— Тогда поторопись. Сегодня я переночую в твоей комнате. Как думаешь, Ванесса не будет против?

— Ее никогда там нет. Он и впрямь собирается работать на Бенни?

Слова застряли у меня в горле, и я лишь кивнула.

Америка пожала мою руку.

— Эбби, ты приняла правильное решение. Ты не сможешь опять пройти через это. Если он не послушает тебя, то наплюет и на всех остальных.

Зазвонил мой мобильник. Я посмотрела на забавное лицо Трэвиса на экране и отключилась. Через пять секунд телефон зазвонил снова. Я вырубила его и бросила в сумочку.

— Ужасная выйдет неразбериха, — сказала я, качая головой и вытирая глаза.

— Не завидую тебе. Даже не могу представить, каково это — ты с ним порываешь, а он отказывается уходить. Ты ведь знаешь, что теперь будет?

Мы заехали на стоянку «Морган-холла», и Америка придержала двери, чтобы я занесла внутрь свой чемодан. Потом мы помчались в комнату, и я нетерпеливо вздыхала, пока подруга отпирала дверь. Америка распахнула ее и вручила мне ключ.

— Трэвиса, наверное, сегодня арестуют или что-нибудь в этом духе, — сказала она.

Америка побежала по коридору, а я смотрела в окно. Она стремительно пересекла стоянку и забралась в машину как раз в тот момент, когда рядом остановился Трэвис. Он помчался к пассажирской дверце, дернул ее и посмотрел на «Морган-холл», убедившись, что меня нет в машине. Америка выехала со стоянки. Трэвис забежал в здание, и я повернулась, глядя на дверь. Чуть дальше по коридору он остановился и заколотил кулаками по двери моей комнаты, зовя меня по имени. Я понятия не имела, там ли сейчас Кара. Мне стало не по себе: ох и натерпится же страху бедняжка, пока Трэвис не поймет, что меня там нет.

— Гулька!.. Открой эту чертову дверь! Я не уйду, пока ты не поговоришь со мной! Голубка! — закричал он на всю общагу.

Я съежилась, услышав писклявый голос Кары.

— Что такое? — возмутилась она.

Я прижалась ухом к двери, пытаясь разобрать слова Трэвиса. Сильно напрягаться не пришлось.

— Я знаю, она там! — закричал он. — Голубка?

— Она не… Эй! — завизжала Кара.

Дверь ударилась о бетонную стену, и я поняла, что Трэвис ворвался внутрь.

После минутной тишины я снова услышала его крик:

— Голубка! Где она?

— Я ее не видела! — громко сказала Кара, демонстрируя злость, совершенно не характерную для нее.

Дверь захлопнулась, а меня охватило тошнотворное чувство. Я ждала, что Трэвис станет делать дальше.

После нескольких минут тишины я приоткрыла дверь и высунулась в коридор. Трэвис сидел на полу, прислонившись спиной к стене и закрыв лицо руками. Я притворила дверь так тихо, как только могла. Меня беспокоило, что кто-нибудь вызовет охрану общаги. Через час я снова выглянула в коридор. Трэвис не сдвинулся с места. Ночью я еще пару раз проверяла, там ли он, и к четырем часам наконец-то уснула. Я намеренно проспала занятия, зная, что сегодня никуда не пойду, включила телефон и увидела, что Трэвис заполонил весь ящик входящих сообщений. Бесконечные эсэмэски, посланные мне ночью, начинались извинениями и заканчивались напыщенными тирадами.

Днем я позвонила Америке, надеясь, что Трэвис не изъял у нее телефон. Когда подруга ответила, я вздохнула.

— Привет. — Америка говорила полушепотом. — Я не сказала Шепли, где ты. Не хочу, чтобы он попал в эпицентр скандала. Трэвис ужасно злится на меня. Наверное, сегодня я останусь в «Морган-холле».

— Если Трэвис не успокоился, то… желаю удачи с мирным сном. Прошлой ночью он устроил в коридоре сцену, достойную «Оскара». Странно, что никто не вызвал охрану.

— Сегодня его выгнали с истории. Когда ты не пришла, он опрокинул ваши парты. Шеп слышал, что Трэвис прождал тебя после всех занятий. Эбби, он сходит с ума. Я сказала ему, что ты решилась на это, когда он согласился работать на Бенни. Как Трэвис допустил саму мысль, что ты смиришься?

— Увидимся, когда ты приедешь сюда. Пока я не могу вернуться в свою комнату.

Следующую неделю мы с Америкой жили вместе. Она старалась держать Шепли подальше, чтобы он не поддался соблазну рассказать Трэвису о моем местонахождении. Мне пришлось приложить огромные усилия, чтобы избежать встречи с ним. Я исключила обеды в столовой и лекции по истории, а с занятий уходила пораньше. Я знала, что в итоге придется поговорить с Трэвисом, но не могла это сделать до того, как он успокоится и примет мое решение.

Вечером в пятницу я находилась в комнате одна, лежа в кровати и держа возле уха телефон. Я закатила глаза, когда в животе заурчало.

— Могу заехать за тобой и отвезти поужинать, — предложила Америка.

Я просмотрела учебник по истории, быстро переворачивая страницы, исчерканные на полях любовными посланиями Трэвиса.

— Нет, Мерик, сегодня вы с Шепом впервые за эту неделю вместе. Я загляну в столовую.

— Уверена?

— Ага. Передавай Шепу привет.

Я медленно подошла к столовой, ощущая на себе пристальные взгляды. Вся школа стояла на ушах после нашего расставания, а взрывоопасное поведение Трэвиса только усложняло ситуацию. Когда впереди замаячили лампы столовой, на моем пути возник темный силуэт.

— Голубка!..

Я вздрогнула и остановилась. Трэвис вышел на свет, небритый и бледный.

— Боже, Трэвис! Ты меня чертовски перепугал!

— Если бы ты ответила по телефону, мне не пришлось бы подкрадываться.

— Ты выглядишь ужасно, как в аду побывал.

— Пару раз там был за эту неделю.

Я обхватила себя руками.

— Вообще-то, я шла перекусить. Позвоню тебе потом, хорошо?

— Нет. Нам надо поговорить.

— Трэв!..

— Я отклонил предложение Бенни. Позвонил ему в среду и сказал «нет». — В глазах Трэвиса загорелся огонек надежды, но тут же исчез, когда он увидел выражение моего лица.

— Трэвис, я не знаю, что ты хочешь от меня услышать.

— Скажи, что прощаешь меня и примешь обратно.

Я сжала зубы, запрещая себе плакать.

— Не могу.

Лицо Трэвиса исказилось. Я воспользовалась этой возможностью и обошла его, но он опять загородил дорогу.

— Я не спал и не ел… не могу сосредоточиться. Я ведь знаю, что ты любишь меня. Все будет как раньше.

Я закрыла глаза.

— Между нами все неправильно, Трэвис. Кажется, ты помешан на самой мысли обладать мною.

— Это не так. Голубка, я люблю тебя больше собственной жизни, — обиженно сказал он.

— Об этом я и говорю. Речи помешанного.

— Это не помешательство, а правда.

— Хорошо, но что в таком случае для тебя гармония? Деньги, я, твоя жизнь?.. Или есть что-то важнее денег?

— Я сознаю, что натворил, понятно? Вижу, как ты все восприняла, но знай я, что ты бросишь меня, никогда бы… Я всего лишь хотел позаботиться о тебе.

— Ты уже это говорил.

— Пожалуйста, не поступай так… Я не смогу вынести… Это просто убивает меня, — проговорил он одышливо, как будто из его легких вышибли весь воздух.

— Трэвис, я все решила.

— Не говори так. — Он вздрогнул.

— Все кончено, иди домой.

Трэвис свел брови.

— Но мой дом — это ты.

Его слова задели меня за живое, а в груди все сжалось так, что трудно было дышать.

— Трэв, ты сделал свой выбор, а я свой, — сказала я, проклиная себя за дрожь в голосе.

— Я буду держаться подальше от Вегаса и Бенни, черт побери! Я закончу учебу. Но мне нужна, просто необходима ты, мой лучший друг. — В его надломленном голосе слышалось отчаяние, под стать выражению лица.

В тусклом свете я увидела слезинку, упавшую с ресниц, а в следующую секунду Трэвис дотянулся до меня, обнял и прильнул губами в поцелуе. Он крепко прижался ко мне, а потом нежно положил ладони на мое лицо, становясь настойчивее и в отчаянии пытаясь добиться ответной реакции.

— Поцелуй меня, — прошептал парень, снова прикипая ко мне губами.

Мои глаза и рот оставались закрытыми, а тело обмякло в его объятиях. Я использовала остатки самообладания, чтобы не ответить на поцелуй. Ведь всю неделю я так скучала по этим губам.

— Поцелуй меня! — умоляюще произнес он. — Пожалуйста, Голубка! Я же сказал ему «нет»!

Когда по моему каменному лицу потекли горячие слезы, я оттолкнула Трэвиса.

— Оставь меня в покое!

Я прошла всего пару шагов, и он схватил меня за запястье. Я не повернулась, держа руку вытянутой позади себя.

— Ради бога!

Моя рука опустилась и дернулась, когда Трэвис упал на колени.

— Эбби, умоляю, не делай этого.

Я повернулась и увидела искаженное страданием лицо Трэвиса. Мой взгляд переместился на его руку и остановился на моем имени, выведенном черными буквами на запястье. Я отвернулась и смотрела в сторону столовой. Трэвис доказал мне то, чего я так сильно боялась. Как бы он ни любил меня, я уходила на второй план, когда на кону стояли деньги. Все как с Миком. Уступи я сейчас, Трэвис либо изменит свое решение насчет Бенни, либо будет злиться на меня каждый раз, когда получит возможность облегчить с помощью денег свою жизнь. Я представила, как он, став «синим воротничком», возвращается с работы с тем же взглядом, что и у Мика после неудачной ночи. Я стану виноватой в его неудачах. Нет уж, все плохое осталось в прошлом. Я не позволю, чтобы оно омрачило мне еще и будущее.

— Трэвис, отпусти меня.

Через несколько секунд он все-таки выпустил мою кисть. Я побежала к стеклянной двери и, не оборачиваясь, дернула за ручку. Пока я шла к буфету, все пялились на меня, а как только достигла цели, головы повернулись в другом направлении — к стеклянным дверям, за которыми стоял на коленях Трэвис.

От такого жалкого зрелища по моим щекам побежали слезы, которые я так усердно сдерживала. Я прошла мимо тарелок и подносов, вырвалась в коридор и побежала в уборную. Мало того, что все лицезрели наше с Трэвисом выяснение отношений!.. Я не могла позволить, чтобы меня увидели в слезах.

Я забилась в кабинку и просидела там час, безостановочно рыдая, пока не услышала тихий стук в дверь.

— Эбби?

Я шмыгнула носом.

— Финч, что ты здесь делаешь? Это женский туалет.

— Кара видела, как ты забежала сюда, и сходила за мной в общагу. Впусти, — тихим голосом сказал он.

Я покачала головой. Финч, конечно, не видел меня, но я не могла вымолвить ни слова. Я услышала, как он вздохнул, а потом уперся руками в пол, пытаясь проползти в кабинку под дверцей.

— Не верю, что ты заставляешь меня это делать, — сказал Финч, забираясь внутрь. — Ты пожалеешь, что не открыла дверь. Ведь я только что ползал по залитому мочой полу, а теперь собираюсь обнять тебя.

Я хихикнула, а потом улыбка на моем лице перекосилась. Финч притянул меня к себе. Мои ноги подогнулись, он осторожно опустил меня на пол и посадил к себе на колени.

— Ш-ш. — Финч, качая меня на руках, вздохнул и помотал головой. — Черт побери, девочка моя, что же мне с тобой делать?