По ту сторону добра и зла. Прелюдия к философии будущего задача для воспоследовавших затем лет была предначертана со всейвозможной строгостью

Прелюдия к философии будущего Задача для воспоследовавших затем лет была предначертана со всейвозможной строгостью. После того как утверждающая часть моей задачи быларазрешена, настала очередь негативной, негактивной (neintuende) половины:переоценка бывших до сего времени ценностей, великая война - заклинаниерешающего дня. Сюда относится и осторожный взгляд, ищущий близких, таких,которые из силы протянули бы мне руку для разрушения. - С этих пор все моисочинения суть рыболовные крючки; возможно, я лучше кого-либо знаю толк врыбной ловле?.. Если ничего не ловилось, то это не моя вина. Не было рыбы... 2 Эта книга (1886) во всём существенном есть критика современности, неисключая и современных наук, современных искусств, даже современнойполитики, наряду с указаниями, отсылающими к противоположному типу, которыйотмечен решительным минимумом современности, к благородному, утверждающемутипу. В этом последнем смысле книга представляет собою школу gentilhomme,беря названное понятие более духовно и более радикально, чем его браликогда-либо. Нужно иметь мужество во плоти, чтобы выдержать его, нужно незнать страха... Все вещи, которыми так гордится наш век, пережиты здесь какпротиворечие этому типу, почти как дурные манеры, например знаменитая"объективность", "сочувствие ко всему страждущему", "историческое чувство" сего раболепством перед чужим вкусом, с его ползанием на животе перед petitsfaits, "научность". - Если вспомнить, что эта книга следует за Заратустрой,то легко угадать тот диететический regime, которому она обязана своимвозникновением. Глаз, избалованный чудовищной принудительностью бытьдальнозорким - Заратустра дальновиднее самого царя, - вынужден здесь остросхватывать ближайшее, время, обстание. Во всех отношениях, и прежде всего вформе, легко найти как бы добровольный разрыв с теми инстинктами, из которыхстал возможным Заратустра. Рафинированность в форме, в замысле, в искусствемолчать стоит здесь на переднем плане, психология трактуется с намереннойтвёрдостью и жестокостью - книга отклоняет всякое добродушное слово... Навсём этом можно отдохнуть: впрочем, кто угадает, какого рода отдых нуженпосле такой траты доброты, как Заратустра?.. Говоря теологически - пустьприслушиваются, ибо я редко говорю как теолог, - сам Бог улёгся в концесвоего трудового дня, подобно змее, под древо познания: так отдыхал он отобязанности быть Богом... Он сотворил всё слишком прекрасным... Дьявол естьтолько праздность Бога в каждый седьмой день...