Но тогда разве это община

Многие люди считают, что сообщество не является настоящей общиной, если оно не открыто для всех и не готово принять каждого, кто пожелает. Ведь разве сама по себе идея общины не подразумевает более открытые, щедрые, принимающие отношения, чем в обычном цивилизованном обществе?

Однако наиболее опытные общинники и экопоселенцы ответят на это, что отсутствие четких критериев для членства в общине - стандартов приема, если угодно, - есть просто-напросто прямое приглашение для эмоционально-нездоровых людей. Сами того не осознавая, они ищут общины для того, чтобы получить ту любящую семью, которой они были лишены в детстве. (Один основатель общины сказал мне, что вывеска над входом в их общину о том, что она открыта для всех, могла с тем же успехом читаться как "Эмоциональный госпиталь: добро пожаловать!")

Когда я рассказываю обо всем этом на своих тренингах, многие люди начинают нервно ерзать на своих стульях: сама по себе мысль о возможности исключать людей из общины не укладывается у них в голове. В такие моменты можно легко опознать опытных членов общин: они выразительно кивают и вращают глазами, словно пытаясь сказать: «Не лишне бы повторить ЭТО еще раз!» Они уже познали эту науку через собственный горький опыт; я не вижу причины, по которой вам непременно нужно этот опыт повторить.

«Альтернативные общества - редкое и ценное благо в нашей культуре, - отмечает Харвей Бейкер, член общины Данмайр Холлоу (Dunmire Hollow), штат Теннесси, - и существуют они только потому, что определенные люди вложили в их создание огромное количество времени и сил. И было бы глупо впускать в них тех, кто может разрушить то, что многие люди с таким трудом создавали в течение стольких лет».

А как же тогда "эффект притирки"? Разве «острые края» в каждом из нас не истираются сами собой при контакте с другими членами общины? Опытные члены общин часто отмечают, что большинство людей действительно становятся более зрелыми в общине благодаря конструктивной (при удачном раскладе) обратной связи, которую они получают, и в силу естественной склонности учиться более совершенным (в идеальном варианте) навыкам общения, которые они наблюдают у своих более опытных собратьев. Многие группы могут привести примеры людей, рядом с которыми было трудно находиться, когда они только прибыли в общину, но которые настолько вдохновились и выразили готовность учиться, что со временем стали образцовыми членами общины.

Однако, похоже, что действенность "эффекта притирки" напрямую зависит от готовности потенциального нового члена учиться чему-то новому, меняться и расти. И мне приходилось видеть молодые формирующиеся общины - даже с очень хорошими навыками взаимодействия, - которые раскалывались в результате конфликта или даже судебного разбирательства только потому, что всего лишь один участник не обладал достаточной эмоциональной зрелостью и самообладанием, чтобы работать в группе. Вся "изнанка" человека всплыла на поверхность - как это, в принципе, происходит со всеми в общине, - но в этих случаях она оказалась слишком разрушительной, чтобы группа смогла ее выдержать. Когда человек психически травмирован и переживает тяжелые времена, он, безусловно, может улучшить свое состояние, находясь в общине, и, в идеале, может исцелиться и вырасти благодаря поддержке и конструктивной обратной связи с окружающими. Но определенный уровень психической травмы - без наличия высокой готовности к росту - оказывается все-таки неподъемным для многих общин, особенно молодых. Я думаю, что один глубоко травмированный человек может причинить группе гораздо больше ущерба, чем десять здоровых, - до того, что сбить с нормальной колеи всю деятельность в общине и высосать всю ее энергию.