Интервью с Архипом Ахмелеевым

группа "Долина патиссонов"

г. Москва 07.03.99 (Кафешка в районе злачных мест Арбата)

Ольга: Когда и при каких условиях образовалась ваша группа?

Архип: Группа образовалась в 1987 году. Взяли с Шаром в руки по гитаре. Я сочинил песню, и там были слова типа "нужно перелезать через преграду". В общем, какая-то лажа.

Не, что-то я не могу так разговаривать… Дай я вспомню сам. Короче так. Про Шара мы забыли. Временно.

Шел 1987 год. Разгар неформальных тусовок в Москве. Поездки по разным городам. У меня были такие друзья — Дима Детский и Кот, играли в разных городах всякую музыку, рок-н-ролл, в основном. И здесь, на Арбате, я сочинял какие-то вещи с Димой Детским, который потом со мной в «Инфекции» играл вместе с Найком.

Состав наш назывался "Долина патиссонов" по одноименному названию моей пьесы. Про что эта пьесы была, сказать не могу, но забавная была. Потом название забылось. Мы стали играть с Найком в группе "Инфекция".

В это время я как раз познакомился с Сучком, который никогда хорошим музыкантом не был, но был хорошим парнем. Сучок, Шар и еще какие-то люди играли в МАДИ в группе "Сладкая боль" — "Sweet Pain". А я тогда познакомился с Шаром. Что-то мы начали там вместе репетировать в МАДИ, и группа стала называться "Долина патиссонов". Почему-то. Я не знаю, кто предложил. Не я.

И когда в 1997 году группа возродилась, и это опять предложил не я. Я хотел назвать группу «Зонт», но Шар настоял, чтобы группа называлась "Долина патиссонов". И тем не менее, я сделал проект «Зонд», параллельный "Долине патиссонов", с Глобусом и Шуриком Усачевым, и они настояли, чтобы было не «Зонт», а «Зонд». Мы отыграли 3 концерта, и группа распалась. Очень жалко. Но я ее с Рубаном буду возрождать сейчас, мы договорились уже.

Это предыстория все. Дальше у "Долины патиссонов" песни были разные — на «птичьем» английском и на русском — в большинстве своем.

О: На «птичьем» английском, это как?

А: Я английского в то время не знал вообще, а текстов не было. На мои-то песни у меня были на русском тексты, а на шаровские — текстов не было, и мне было лень выдумывать, мы брали из разных англоязычных групп какие-то фразы, которые нам нравились, как-то их перерабатывали. Был еще такой человек — Мамай — более-менее языком владел. Он нам времена строил правильные. В общем, на «птичьем» английском и акцента у меня не было, как такового, а по-русски были мои все. Панк-рок. В общем, "Sweet Pain" развалился. С "Долиной патиссонов" мы начали играть Панк-рок, с Найком я продолжал играть в «Инфекции». С «Инфекцией» мы, по-моему, 3 раза выступали. Тогда было такое время, когда на сцене достаточно было сказать слово «хуй», и куча молодых панков кричали: "Уау!". Одно слово «хуй» на сцене очень круто было. Группа на этом и держалась, потому что играть мало кто умел (смеется).

О: А какой был состав?

А: В "ДОЛИНЕ ПАТИССОНОВ" был такой состав: Дима «Детский» — на барабанах, Макс «Шар» — на гитаре. Я пел, и Сучок — на басу. В «Инфекции»: Я — на басу, Дима «Детский» — на барабанах, Найк Борзов пел и на гитаре играл. Я тоже пел в «Инфекции». У нас 2 голоса было. Потом.… А про что я говорю?

О: Можешь рассказать более подробно, что представляла по музыке "ДОЛИНА ПАТИССОНОВ"?

А: Могу. Макс сочинял какие-то гитарные рифы на гитаре. Жесткая, но мелодичная музыка. Было всего несколько концертов. Всего не больше 15 — за ту эпоху 1987-90 год.

Был концерт в Севастополе, на который я не приехал — квасил в Таллине где-то. И они играли без меня. Дима «Детский» из группы к тому времени ушел, и на барабанах играл Егор из группы «Betrayed» (хорошо играл, с двумя бочками). В общем, получилось, что пел Сучок вместо меня. Шар говорил, что там только выйдешь, по струнам ударишь — все: «Уау». Плевать было — кто приехал, кто играет. Сучок половину текстов не знал, но как-то они выкрутились.

А в Москве были такие концерты: на сцене все стоят… Где Архип? Я в это время из пивной какой-то иду — смотрю — все на сцене стоят. Выхожу. Одну песню отыграли. Звук — говно. Я говорю всем: "Звук — говно". Бутылку разобью обо что-то. Концерт запретят. Все группы, которые после нас должны играть, на меня обижаются. А с другой стороны, сейчас я бы не допустил никогда такого. А в то время, наоборот, казалось — круто. Не то, что концерт сорвал, а что дал дуракам понять, что звук надо хороший делать. Не то, чтобы звук настроить не могли, а просто аппарат — говно.

В общем, я мало что могу рассказать о группе "ДОЛИНА ПАТИССОНОВ" 80-х годов. Ее как таковой не было. Собирались люди иногда. Лабали. Но серьезно ничего не было. Казалось нам, что мы музыканты, и музыку играем, но, на самом деле, это было больше стилем какого-то распиздяйства.

О: А о чем песни пели?

А: Ну, не знаю. Слова были всякие. Такие там: "По морде дали" (смеется). Настроение какое-то. Идешь по улице — сидит сука за окном, смотрит на меня. Камнем стекло вышибешь. Настроение у меня в то время было очень агрессивное. Я ходил по улицам, и не то чтобы мечтал кому-то рожу набить, а ждал, пока меня кто-то спровоцирует. Или про девок. Тематика была самая простая.

О: А где вы играли? Клубов же тогда не было.

А: Были кафе разные. Были концерты в разных ПТУ, Домах Культуры.

О: С какими группами вы играли?

А: С "Young Guns" (смеется). Половина групп, с которыми мы играли, не существует давно уже.

О: Расскажи о духе группы.

А: Время было легендарное. Я с моей подружкой снимал квартиру на Ленинском проспекте. На кухне было не пройти — бутылки стояли в 3 этажа. Постоянно тусовались какие-то люди. Например, приезжает ко мне мой друг Сучок, вместе с которым мы играем, и делает какую-то гадость. Начинается не то, чтобы избиение Сучка, а какая-нибудь бутылка летит в голову. Сучок убегает по лестнице от меня. Все держат меня. Я вырываюсь. Босые ноги режу об осколки, бегу за ними по лестнице. Вся лестница в крови вокруг…

О: Какие люди ходили на концерты?

А: В большинстве своем, друзья. И друзья друзей. В Севастополе висели афиши — там, вообще, незнакомые люди ходили. В подмосковных городах — им лишь бы электрогитары привезли — кто угодно пойдет на концерты.

О: Почему в тот момент вам Панк-рок был ближе других стилей?

А: Не то, что ничего другого не умели. Я, когда, музыку начал сочинять, в основном, это были мелодичные рок-н-рольные вещи. Не знаю… Хотелось Панк-рок играть. Трудно сказать, почему.

Я мотался по стране по всей. И когда происходили разные фестивали, я пристраивался ко всяким группам, вместе джемы играли в то время — и с Андрюшей Пановым в Питере замутили в рок-клубе на Рубинштрассе, не говорю уже про разные Крымские вечеринки (фестивали).

О: Расскажи о Гурзуфском фестивале.

А: Это был первый официально объявленный Панк-рок Фестиваль. Мы там были. Приехала куча музыкантов. Приготовились — не было ограничений, кто будет играть. Там все могли играть. У тебя есть группа — приходи, играй. И, естественно, куча панков со всего Союза слетевшихся в курортный городок… Я удивляюсь, что в то время эта история не нашумела. Это было просто массовое убийство. Люди (хипии, панки), собравшиеся вместе, устроили лагерь на скалах. Естественно, куча панков по всему городу — всем намозолили глаза. Кто деньги аскает, кто пьяный ходит. Везде ирокезы, мат, портвейн. И крымские власти решили это дело, мне кажется, прикрыть, вызвали подмогу. Как потом оказалось, это был Запорожский ОМОН в полном составе — куча подготовленных убийц профессиональных. У ребят никаких шансов, вообще, не было ни на что. Хотя они очень бодро себя вели — такая дружба, поддержка. "Ребята, давайте, арматуру выламывайте…" Люди по городу попадаются уже с перекошенными мордами, в крови все. В общем, паника какая-то ощущается, и люди вместе начинают собираться. Народу было меньше, чем 1000, но больше, чем 200 (Я в цифрах смутно ориентируюсь). Может, 500 человек было, я не знаю. Куча. И все как-то объединились и решили хотя бы защищать лагерь, а там уже отбиться и отстоять это дело. Даже закоренелые пацифисты взяли колы в руки. В общем, старались это дело отстоять, потом началось средневековое какое-то побоище. Гул стоит, лязг, арматура бьется, и кастеты, визг. А — а — а. Бж — бж — бж. Из толпы какие-то люди выскакивают. Люди какие-то падают с обрывов. Крики — визги. С палками каким-то, с арматурой люди в гущу вбиваются, потом из этой каши какой-то выбежит, смотрит: "Жубы цэлы". Смотрит — каша во рту уже. Дальше туда бежит. Даже беременная девушка, хиппушка, камушки собирает. Я говорю: "Бросай скорее свои жалкие камушки. Вот там виднеется пансиона, беги скорее туда". Потому что я понял, это все — пиздец. Полное убийство. И в итоге, все так и поступили, но слишком поздно было. Потому что там — подготовленная армия. В общем, лагерь весь разрушили. Со мной был человек, который как раз пришел из армии, из Афганистана, воевал на танке. Он говорил "Я, вообще, в своей жизни не видел ничего страшнее, потому что в Афганистане понятно: враги, душманы — понятно, убиваешь. А здесь не понятно, что. Какое-то убийство".

Угол там тоже был со мной, кстати. Метался с палкой. Я тоже героического духа преисполнился, но думал, метнуться, может, кому-нибудь переебать по черепу. Люди лежали трупами, скатывались со скал. Парень, который пришел из армии, говорил мне: "Туда побежал заяц. Это мне какой-то знак свыше. Он побежал по виноградникам — надо бежать туда". Мы побежали, и за нами побежало человек 20 туда. Люди, которые поняли: "Это все". Мы побежали, и с высоты уже смотрели, как остальные убегают в сторону того пансионата, который я свое время девочке посоветовал. Надо было видеть — солнце, жара. Нестройной толпой бегут все эти панки — хиппи. Бегут, спотыкаются, друг на друга налетают, валятся. А сзади — отряд подготовленный бежит — спортивным шагом, добивают тех, кто упал.

И от этих солдат отделяется группа человек 15 и бежит за нами вверх по виноградникам. В общем, я ворвался в какой-то дом… Я перепрыгнул через калитку, стал барабанить в дверь. Открывает человек: "Если узнают, что я вас впустил, мне будет… плохо". Потому что все было уговорено. Местные не должны были никому помогать, держали нейтралитет. Я говорю: «Молчи». Выпихнул — отпихнул. А что нам делать? Нас бы убили, вообще. И мы сидели в этом доме. Отсиживались. Потом вроде все притихло. Вернулись в лагерь — все разрушено, валяются паспорта смятые, вместо лагеря — горы мусора. Все уничтожено, растоптано. Кровь какая-то вокруг, куски кожи.

Мы по горным дорогам уходим в Ялту. Я иду первым. Выхожу из-за поворота и вижу их. Они: "Вон еще один с зелеными волосами". Бегут за мной. Я скорей бегу, ору всем: "Атас, скорее! Они там! Они там!" Они тоже все, конечно, побежали. Но я-то их видел, мне страшнее. Я побежал просто через какие-то высокие заборы, перепрыгивал, подавил там все помидоры-персики (смеется). Засел под какое-то персиковое дерево.

В итоге, опять мы переждали. Опять пошли. И вот, приезжают власти какие-то. Куча ментовских машин. Какой-то генерал идет: "Ребята, а что, что-то случись, что ли?". Я говорю: "Пошли вы к черту, как будто вы не знали, что случилось. Сами все подстроили, а спрашиваете, как будто случайно все вышло. Кто-то что-то подрался". На самом деле все было заранее спланировано. Может, никто последствий таких не ожидал…

На удивление, приезжаешь в Москву — никто ничего не знает. В течение многих лет никто ничего не знал.

Ник Рок-н-ролл афишировал это дело. Он там тоже был, но в военных действиях не участвовал. А среди моих близких знакомых погиб один человек, и пострадало конкретно двое. А сколько было покалеченных, вообще!

О: А как выглядели панки в конце 80-х?

А: Тогда были люди более идейные, потому что сейчас, в основном, если нечего делать, если ты ни на что не способен, в основной своей массе — я, блядь, панк буду. Даже не рассуждают вообще ни о чем. А тогда были у людей протест, мысль, конкретное отделение от общества, от этого было актуально это. А сейчас это уже не настолько актуально.

О: Тогда же нельзя было достать каких-то западных штук?

А: Ведь можно из чего угодно сделать себе имидж, если ты захочешь. В школе ходил с ирокезом, Что так трудно сделать ирокез, что ли?

О: Ну, как люди воспринимали?

А: Били все время.

В 1990 году я уехал из России, и лишь в 97-м приехал. Шар с Сучком создали "Арр1е Core".

О: А что было в Европе?

А: Играл в разных составах. Выступал везде. Создал свою собственную группу. Во Франции моя собственная группа называлась "Five Days". Состав был прост. У меня была полуакустика, Жан-Пьер играл на басу, когда нужно, а когда на гитаре, а на барабанах — Пьер-Жан (ведущий барабан, тарелка, и вместо бочки был бубен). И нам было очень легко. везде передвигаться — погрузили все в машину и вперед. Ездили по всей стране, выступали даже в женской тюрьме один раз. Потом была конкретно моя очень неплохая группа. Называлась она "Two owls jet". Родилась она в Амстердаме. А потом в Антверпене мы играли. Там был как раз Улдис, который играет в "Долине патиссонов" на клавишных. Потом так сложились обстоятельства, что я оказался в России, а Улдис — в Латвии. И Улдис приехал в Москву, чтобы продолжать музыкальное дело. И появилась "Долина патиссонов". На роль барабанщика я планировал Рубана изначально, но потом на каком-то концерте мы случайно встретились с Углом, ему сказал, что собираюсь группу мутить. А он говорит: "Давай Максу и «Шару» позвоним. У него репетировать можно". И так получилось в группу попали Шар и Угол вместо Рубана. А на басу должен был изначально играть Денис Петухов. Но Пит потом стал слишком занят в "Маша и медведи" своих и из группы ушел. Улдис не видел никаких перспектив дальнейшего существования здесь и уехал в Латвию. Сейчас он ждет меня в Европе. Сначала он в Латвии ждал, когда я присоединюсь, но я не могу покинуть. Я здесь начал что-то делам. У нас вторая и третья пластинка на подходе. Куча материала. И мы прекрасно справляемся без клавиш его.

О: А как Антон появился в группе?

А: С Антоном я познакомился в Копенгагене в 1995 году. А потом я, когда ехал в Питер, встретился в поезде с Антошиным другом, с которым я познакомился тоже в Копенгагене. Мы разговорились, оказалось, что у Миши и Антоши есть песни, и они очень хорошо поют и играют. И я хотел с ними играть вместе в группе, в новом проекте. Но когда я привез Антошу и Мишу к Шару, что бы прорепетировать, Шар сказал: "Давайте объединимся, ребята. Улдиса все равно нет". Так Антоша попал в группу… Он там поет и играет на скрипке.

Продолжение 16.03.99. Дома у Шара.

Ольга: Какая сейчас ситуация в "ДОЛИНЕ ПАТИССОНОВ"? Чем занимаетесь? Какие планы на будущее?

Архип: Первого Мая я уезжаю отсюда в Европу и планы сейчас — выпустить вторую пластинку, потом я приеду и заняться третьей. Уезжаю я месяца на три и планирую вернуться. В противном случае, позову ребят туда. Вторая и третья пластинки целиком по-русски будут.

О: А чем ты занимаешься по жизни?

А: Я принципиально не работаю и не делаю ничего никогда всю жизнь свою. Если я буду чем-то заниматься, то исключительно музыкой или, может, книжку напишу. Какого черта я должен вставать рано поутру и ходить делать то, что мне не нравится. Не, я пробовал переводчиком… Не то что работал, а переводил какие-то вещи… Но переводы попадаются, в основном, такие — подоходный налог или оптовая распродажа какая-то… Совершенно не интересно.

О: Чем Панк-рок, на твой взгляд, отличается от других стилей?

А: Музыкой отличается. Ну, тут, по-моему, понятно. Достаточно послушан, панк — группу и любую не панк — группу. Чем отличается? Шумнее все, энергичнее, злее.

Во-первых, или должна быть какая-то конкретная идея, или какое-то чувство негативизма, или совсем уже ни о чем — такая нарочитая тупость, проявление того, что: "А, вот вам, нате". Или слишком громко и откровенно просто идея кого чему-то научить или показать точку зрения. Или просто — а вот плевать нам. Просто выплеск своих эмоций. Именно эмоций, бьющих через край. В литературе ведь тоже можно найти панк. Пелевин, например, не панк. А Достоевскии мне кажется, что-то типа "No Means No"

Шар сел на диван (играет на балалайке).

О: Что касается панка как музыкального стиля, то какие тут критерии, отличающие его от, допустим, металла, попсы?

А: А ты сама не знаешь, как будто?

О: (прикалывается) Не-е-ет.

А: Тебе хочется мое мнение услышать? Нужно играть искренне и честно. Вонзать, главное, чтобы в кайф было тебе и, соответственно, по возможности тем людям, которые тебя слушают. Чтобы ты не играл, о чем бы ты не пел, все должно идти от души. Кроме того, панк — изначально некоммерческая вещь. Все группы типа "Green Day", которые превратили Панк-рок… конфетки какие-то вылепили из направления. Вот это не Панк-рок, это голимая коммерция, причем я совершенно не против, чтобы нормальные достойные панк — группы выпускались большими тиражами, но не на таких лейблах.

О: Насколько в Панк-роке важен элемент эпатажа?

А: Как мне ответить — в процентах?

О: Да. И желательно не ошибиться ни на долю.

А: На 80 %, мне кажется. Панк-рок — это все-таки какой-то вызов, изначально. Соответственно, если ты будешь стоять как мумия на сцене, то как бы хорошо ты ни играл…

О: О чем вы поете?

А: Тексты для меня второстепенная вещь, потому что я упор, в основном, на музыку делаю. Если мне приятно слушать, то я буду слушать и над текстом задумаюсь. А если мне неприятно, то мне плевать, о чем они поют. Я слушать не стану.

О: А, вообще, в Панк-роке что более важно: текст, музыка или подача?

А: Подача, конечно.

О: А что ты можешь сказать по поводу анархии?

А: Ну, я не знаю даже, что сказать, потому что я специально всем этим не занимался. Что для меня анархия? Я живу в полной анархии. Для меня не существует ни общества, ни государства, ничего. Ни границ никаких. Здесь в России приходится мириться с границей, но я делаю все возможное, чтобы не замечать ее.

О: Тебя государство напрягает наше?

А: Да я живу от него настолько обособленно, то есть я от него не завишу никак. Единственное, что я хожу, может, в магазины, покупаю себе напитки и по барам всяким там… Но максимально стараюсь не зависеть, и ничего ему не давать, и не брать ничего от него. Даже в других государствах у меня были возможности получить social money (социальные деньги какие-то), но я не получал. На фиг? Зачем мне от кого-то зависеть. Они мне работу будут искать тогда. Мне это не надо. И школу я бросил после 6 класса. И на этом закончилось образование. И не считаю себя некультурным человеком: то, что мне интересно, всегда могу узнать или почерпнуть откуда-нибудь. То, что мне нужно, я знаю. Достаточно читаю, музыку слушаю и путешествую, езжу.

О: Что касается западных панков, у меня создалось такое впечатление, что на Западе у панков три основные проблемы — фашизм, права животных и третье — секс-меньшинства.

А: Естественно. А чего им быть против? У них все есть. В той же Голландии против чего они могут быть? Фашизма там нет как такового. Не запрещает ни кто ничего. Государство их обеспечивает. Они получают пособие больше, чем какой-нибудь суперхирург, который работает в Москве. Против чего ты можешь быть там? Против государства, которое тебе дает все? Ты хочешь дом? Пожалуйста, занимай дом. Живи в нем, твое право. Такой закон есть. Против чего-то надо быть, раз уж ты панк…

О: Против системы.

А: Как ты можешь быть против системы, когда система хорошая. Хочешь марихуану — пожалуйста, тебе, хочешь гашиш — на тебе. Хочешь метадону — на, возьми, пойди на любой мост. Что угодно. (Я про Голландию говорю). Против чего ты можешь быть? Конечно, выдвигаются: "Я против фашизма" — его нет как такового. "Я против расизма" — тоже нет как такового. Вот такие проблемы у людей. Еще панки в Европе делают множество полезных вещей. Например, создаются в тех же сквотах бесплатные рестораны для людей, у которых денег нет. И любой человек, даже не панк, может прийти и получить бесплатную еду — без мяса, без сыра, без молока — макароны под соусом, зелень, овощи.

О: Такое ощущение, что не деструктивные люди, а тимуровские отряды. Где Панк-рок?

А: Все благородно. Все очень благородно. Люди в беде всегда тебе помогут. Впишут, накормят — в основном, приезжих люди или совсем сторчавшихся субъектов, или просто бомжей каких-то.

О: Что ты можешь пожелать читателям этой книги?

Шар: Что я могу им пожелать? Слушайте Панк-рока побольше, причем, хорошего Панк-рока. Пусть не зацикливаются на какой-то одной панк — группе, а слушают разностороннюю музыку.

А: Старайтесь быть культурными, умными людьми. Повышайте свой духовный потенциал…

ДИСКОГРАФИЯ:

1998 "Линия поведения"

1999 "Ипонский язык"

Интервью с Антоном Грачевым. группа "Лосьон"

г. Москва, май 1997, июнь 1999

Ольга: Как ты понимаешь Панк-рок?

Антон: Панк-рок является продолжением нигилизма середины XX века, но не в смысле искусственного отрицания все и вся, а скорее в кропоткинском понимании: отрицание всего, связанное с неким психологическим и эмоциональным аспектом. Панк — это не плевки и мат, а свобода самовыражения. Если я хочу уступить старушке место, я это сделаю. Но если я хочу ругаться матом, а рядом находятся, к примеру, дети, меня это не должно останавливать.

Я не понимаю тех людей, которые говорят, что они истинные панки. Если Человек так говорит, то он уже ставит рамки, ограничивает свою свободу, а знает он не панк.

Панк способен изменяться, трансформироваться. Это не статическое движение, не определенные аксиомы, принятые раз и навсегда. Как у Ницше, например: толкает теорию, а на следующей странице все отрицает. Как только у человека складываются определенные устои, мироощущение, и он начинает следовать им, то он начинает потихоньку мертветь. Настоящий панк все время подвижен, он может принимать любые формы. Принято считать, что панк не соглашается ни с чьим мнением, а он может вполне принять, а потом опять отрицать — как ему нравится.

Если п анк дробится, развивается, значит он живет:

Punks not dead!!!!!

Панк-рок — это исключительно молодежное явление: ты уже не ребенок, но еще и не взрослый: материальные ценности для тебя ничего не значат и вообще… А как только человек начинает обзаводиться вещами… У человека в процессе взрослении мозг костенеет, и всего лишь единицы людей проносят свои убеждения через всю жизнь.

В Панк-роке главное — энергетический обмен между слушателем и исполнителем. Но существует много коллективов в музыкальном плане из себя ни чего особенного не представляющие, а в интеллектуальном… А бывает и наоборот. Каждый человек носитель определенной информации. Почему люди собираются на тусовки — обмениваться информацией. Человек без общения не может жить. Людям нужен лидер, и в толпе человек сильнее. По теории Гоббса, человек боится абсолютной свободы, и он с радостью отдает свою свободу. Вот и вся ассоциальность панка. Если молодой человек видит по телевизору, например, Джонни Роттена с его идеями, здесь Роттен выступает в роли лидера. Получается агрессия одного человека, направленная в толпу. У человека иммунная система получает вирус: "Весь мир — говно… Всех нужно давить, никому нельзя верить…" И этот вирус заставляет человека думать, действовать, жить и не быть безразличным.

Ольга: Как ты относишься к анархизму, и какое значение имеет анархия в Панк-роке?

Антон: Анархизм — это пропаганда полной свободы личности, когда не существует никаких уставов, никаких норм. Чисто твой внутренний настрой на данный момент. Там, где присутствует слово «свобода», анархия будет всегда. Так как панк проповедует идею свободы, то анархия — это важнейшая часть концепции панка, как социального явления. Анархизм, как политическое понятие это существование людей без государства, а музыка, я считаю, должна быть аполитична. Тем не менее идея анархии утопична, поскольку полной свободы ни когда не будет, так как человек ее боится.

Ольга: Расскажи, пожалуйста, о группе.

Антон: Группа существует около трех лет. Возникла она достаточно стихиино. У истоков группы стояли три Саши -

Александр Мазуркевич — соло-гитара (погиб; причина его гибели до сих пор не раскрыта милицией);

Александр Силин — барабаны. Придя в «Лосьон», взял барабанные палочки первый раз в руки;

Александр Волков «Конфурик» — гитара. Следопыт. Черный следопыт Археолог. Экстремальный образ жизни;

А также -

Олег Сафонов — бас-гитара, основной вдохновитель;

Константэн Григорьев — клавиши. Орден куртуазных маньеристов. Пиши тексты + некоторые музыкальные идеи;

Константин Матвеев — второй вокал (он же второй барабанщик);

Сергей Максимов — новый гитарист. Живет исключительно музыкой.

Изначально гитаристом в группе был Руслан Борисов, панк по сути, жил одним днем. Он успешно откосил от армии, и плевать было ему на все окружающее. Но потом он поссорился со свой девушкой, сдал военный билет и пошел служить в армию.

О: Почему они решили создать группу?

А: Потому что в очередной раз не получилось с бизнесом — пропили очередные палатки… И насколько я знаю, Саша Силин и Конфурик — это люди, которые однажды встали перед выбором: заниматься криминалом (потому что братва-то подрастает) либо становиться слесарями 6-го разряда. И они, в очередной раз пропив палатки, поняли, что бизнесменов из них не получится и решили создать группу. В «Лосьоне» все происходит достаточно спонтанно.

О: А название откуда возникло?

А: От Саши Силина и Конфурика. Саша Волков — человек очень романтичный. Сама понимаешь — раскопки, черепа, мины взрывают… Кроме того, они: жили в то время, когда со спиртным не всегда бывало сладко, и «Лосьон» был довольно-таки почитаемым напитком, тем более что алкогольная тематика была и остается основой для группы. А к тому же такое название и звучит красиво, почти по-французски — «ЛОСЬОН». Есть какая-то изюминка, нежность.

О: Как ты попал в «Лосьон» и что делал до этого?

А: Я пою в «Лосьоне» с лета 1996 года. Музыкой начал увлекаться давно. Еще в начале 1990-х мы с друзьями пробовали создавать «металлические» группы. Приоритетом был crossover. Потом мы образовали группу "Квазимода Fe", где я играл на бас — гитаре и пел. Закончив техникум, мы пытались возродить проект, но в сентябре 1996 года погиб барабанщик, а с гитаристом мы почти не общаемся. После техникума я года на полтора вообще отошел от музыки. Потом приятель позвал меня к себе в группу «Джест» бас — гитаристом, откуда я ушел детом 1995 года по творческим разногласиям. С «Лосьоном» я познакомился через гитариста "Квазимоды Fe", который был также гитаристом «Лосьона», и при этом очень много пил.

О: Как бы ты ваш стиль определи?

А: Это сложный вопрос. Вообще Олег как-то идею выдвинул, что «фьюжин». но у нас закрепилось — "цирковой Панк-рок". У нас мечта сделать панк — шоу на уровне Филлипа Киркорова — с большими декорациями, с выдвижными членами, с ходящими бутылками.

О: А о чем вы поете кроме алкоголя?

А: О любви, только о любви. Больше ни о чем… У нас темы любви и алкоголя тесно переплетаются, потому что это настолько близко русскому человеку… По-моему, он без любви и без водки не мыслим, а поскольку мы все нормальные деревенские парни…

О: Можешь процитировать какой-нибудь ваш поэтический шедевр?

А:

1. Я неважно учился в школе,

Хотя был не последний дебил.

У меня была даже девчонка,

Правда, страшная как крокодил.

Мой сосед, Витек-тунеядец,

К себе баб косяками водил.

Он давно пропил свою душу.

Так на что же он их разводил?!

Припев: Секс, выпивка, рок-н-ролл

2. Стал я тоже нести эту ересь:

Появились пьянтосы-друзья,

Бабы виснут на мне как на груше,

Но не любит меня родня.

Двадцать лет спустя я как новый,

Ты же стала как кочерга,

Потому что ты не врубилась в эти важные слова:

Секс, выпивка, рок-н-ролл

О: Как вы относитесь к стрейтэйджерству… я спрашивать не буду, я лучше спрошу про Панк-рок. Должен ли Панк-рок нести опасность для общества?

А: Панк-рок несет опасность по той простой причине, что он проповедует свободный образ жизни. А общество не любит свободный образ жизни, потому что правит какая-то верхушка, которая создает устои, удобные им. И когда человек через эти устои перешагивает, многие смотрят на него и поступают также. Становится трудно управлять государством. То есть Панк-рок не несет специально угрозы обществу, у него это получается естественным образом.

О: Какую роль в Панк-роке играет бунт, протест?

А: Основополагающую. Любой творческий человек не приемлет преклонение перед любыми идолами. Панк — это человек, который тащится на концерте под любимую группу, но тут же может выйти и набить кому-нибудь из них морду (если наедут) — нормально, по-мужски.

О: Зачем ты этим всем занимаешься?

А: Меня прет, я этим занимаюсь.

О: Чем русский Панк-рок отличается от Западного?

А: Боюсь показаться необъективным, но мы здесь видим, в основном, Панк-рок поднятый, уже подкрепленный какими-то лейблами. Андеграундного Панк-рока у нас очень мало. Он ходит, конечно, но в очень узких кругах.

О: Как ты считаешь, какая у нас была почва для возникновения панка? Или он был механически перенят с Запада?

А: Я так подозреваю, что панк был завезен на Запад из России. Просто там ему навесили лейбл Панк-рока. У нас же все, начиная со времен князя Игоря — панки. Веселье безудержное: сегодня все целуются, а завтра приехали в деревню — вырезали всех. Ну, ты посмотри вокруг. Какие тут могут быть предпосылки? Каждый сентябрь — кризис, люди не знают сметают все с полок. У нас самая панковская страна. Здесь же никакой стабильности. У них инфляция расписана на 20 лет вперед и они схемы придерживаются. А у нас ты можешь сегодня бутылки собирать, а можешь стать миллионером. У нас — Российская Федерация Панков.

О: Что ты можешь пожелать панкам и людям, которые будут читать эту книгу?

А: Пожелать им, чтобы они нормальными человеками остались.

ДИСКОГАФИЯ:

"Урки правят миром" 1995.

"Попутчик в ад, ирокез и пулемет" 1996

Интервью с Олегом «Черепахом». Группа "АЗЪ"

г. Москва 27.10.97, 12.11.97, 03.07.99

"Шагай через пустыню Азии,

где блещет призрак АЗА,

звоном зовет глухим рассудка,

АЗЪ — освобожденная личность, освобожденное Я"

(В. Хлебников)

История группы

Группа «АЗЪ» была образована в 1991 году и дала первый концерт в августе. Изначально группа собиралась по астрологическим заморочкам. В первом составе они продержались до конца 1996 г.:

Черепах — бас-гитара, вокал

Лещ — гитара

Фил, отец Артемий (1996) — барабаны

В принципе, Олега предупреждали, что по астрологии — с гитаристом будут проблемы (Черная Луна в Рыбах), и первый альбом (записан в июле 1995 на студии TEF) — записывали в системе астрологических координат лунно-солнечных дней. И этот альбом был записан за 36 часов (12 песен). Звукорежиссер (Макс Лебедев) удивлялся скорости, поспешности и наглости группы. "Так не пишет никто", — говорил он. Но Черепах настоял и они уложились.

Результат: выход альбома на студии «Союз». Первая ласточка.

Шел сентябрь 1995 года, и Черепах носился с идеей чего-то очень глобального и сумел доказать Пауку необходимость выпуска Punk-революции в Москве, после чего 5 ноября 1995 г. грянула Punk-революция — как акция тяжелого рока. Изначально это был грандиозный концерт. Черепах сумел договориться (стусовался) с тогда уже известными группами Purgen, Чудо-Юдо, и они с радостью откликнулись, тем более, что концерт Punk-революции в Москве почти день в день совпал с первым концертом "Sex Pistols" 20 лет назад.

В промежуток между 1-й и 2-й частями (в октябре и ноябре) АЗЪ усиленно репетировали и готовили убойный прикид.

Результат сказался — выступили достаточно успешно. И вышла кассета "Punk-революция — 1" (КТР&Союз) — большим тиражом (около 5 тысяч).

Приблизительно в это же время вышел второй альбом группы «АЗЪ» "Стадо Адама" (лето 1996, записывались на студии «Megasound» живьем, звукорежиссер — Михаил Долотов).

"Для меня всегда группа — шайка музыкальных единомышленников. Когда заканчивается понимание, свои становятся чужими (поэтому расстался с предыдущим составом)", — утверждает Черепах.

С осени 1996 началась концертная деятельность по Москве. Довольно удач но. Но Черепах не был удовлетворен непанковским состоянием участников. Скептическое отношение гитариста к тому, что Черепах считал своей философией, привели к тому, что с гитаристом расстались в феврале 1997 г., успев записать материал для Punk-революции.

С января 1997 года до мая активно велся поиск нового гитариста.

31 мая поехали в Питер на День города, где барабанщик нажрался так, что получился сейшен в стиле Sex Pistols (FUZZ 6 (1997). Это был день КТР в Питере. Очумевшие фаны, пришедшие на «Коррозию» дико веселились под пьяную музыку. Ночевать остались в зрительном зале полигона. И новый барабанщик «Седой» просил, чтобы Черепах его повесил (протрезвев и осознав провал концерта), и периодически просыпавшийся гитарист Кед прощал его.

Punk-революция 2, приуроченная к 850-летию г. Москвы состоялась 14 июня 1997 г. Но Паук не проплатил организаторам концерта аренду полностью и уехал отдыхать в Крым. Глубокой ночью Черепаху позвонили и сообщили, что концерт отменяется по соответствующим причинам. Но билеты уже были проданы, нужно было найти 500 тысяч. Черепах сумел договориться с организаторами, что утром деньги будут на месте, в противном случае концерт бы не состоялся.

К вечеру на концерт стали стекаться огромные толпы фанатов этого движения, радостные и слегка выпившие, они не представляли, что концерт мог быть отменен.

Выступили из известных агрессоров: «Purgen», «Чудо-Юдо», «Distemper» со своим саксофонистом, из молодых команд порадовали:

— "Террор" с призывом "бей буржуев" во главе с их идеологом Федором Волковым.

— Группа «Вий» с поэтом и вокалом душой команды Димой Климовым (который теперь поступил в военное училище и оставил после себя хорошие песни и плачущих девчонок на перроне)(Вий — развалились)

— Из молодых прикольных групп выделились «ПНД» и «ЫШО-ЫШО» (г. Химки) вытащили на сцену унитаз, специально привезенный из Химок

Состав: группы «АЗЪ» на 1997 год:

Александр «Кед» Усачев — гитарист,

Олег «Седой» — барабаны,

Духовая секция (легионеры):

Сергей «Дычь» — трубы,

Саша «Глобус» — тромбон, (экс — "Ногу свело").

"АЗЪ" как есть (1999):

Олег Черепах — отпевание собственных текстов на музыку, бас-гитара

Олег «Мутный» Митрофанов — гитара, бэк-вокал

Миха «Баламут» Хлыстов — барабаны

Ольга: Для чего ты всем этим занимаешься?

Черепах: Я наткнулся на мысль, что слово «искусство» произошло от слова «искушение» и когда я пролистал Бердяева, меня осенило, что все имеет конечный результат, если во главу угла (на 1-е место) ставить материальное, а не духовное.

За символ веры я взял «бунт» против власти конечного. Меня дико напрягает телевизор и прочая СМИ и т. п. Я осознал, что вся наша цивилизация в глобальном масштабе магическая, и манипуляции, которые производятся над человеком, ведут его к распаду личности, далее я попытался прийти к ВЕРЕ, религии. Я пошел в храм, попытался найти общий язык со священником, но слишком смешон и жалок я оказался в его глазах.

Я общался с разными людьми, которые составляют определенную христианскую православную общину в Москве. Не буду называть имен и фамилий этих людей. Гонений на них и так достаточно. Но я понял, что христиане — это те, кто идут за Христом и не оглядываются.

Вот почему ни религии, ни официальное искусство не могли меня вдохновить, потому что я не христианин, а неоязычник, и все выше сказанное мною это блуждание и поиск себя.

Так я и пришел в punk — rock.

Панк-рок для меня. Тезисы:

1. Революция духа, но не политическая проституция.

2. Стаду всегда нужен авторитет, кто-то, без кого они просто овцы, — destroy! Я не стадо!

3. Все, что не прошло молоток времени, просто будет разрушено.

4. Чем хуже, тем лучше.

5. Анархию в кровь! (Девиз).

Панк-рок для меня — это всего лишь моя контркультура. Для одного взятого человека конкретно.

Это моя война, это мое место под солнцем.

Моя философия творчества относится только ко мне.

Да здравствует индивидуализм во всем!

Панк — это разрушение, и на низком уровне, punk — именно хулиган, беспределыцик (уранисты — на астрологическом уровне). Это интеллигент-нигилист с террористическими замашками на словах, но единицы могут себе позволить взять в руки оружие (это средний уровень).

Высший уровень — царь, которого грохнули — самый главный анархист. Все короли, цари и принцы, потому что в них есть благодать божья. А главный закон астрологии — служение высшим космическим силам.

Сейчас моя позиция такова:

1. Бунт против власти конечного. Полный отказ на данном этапе от террора, как черного беспредела, т. к. террор — это возвращение к законам этого рабского мира.

2. Свобода — революция духа (это не что хочу, то и делаю, а это внутренне право выбора не между добром и злом, а созидание добра и зла вместе взятых, за что я и отвечаю, но потому что свобода — это не просто выбор «да» или «нет», еще и ответственность за этот выбор).

Общей свободы (для всех) — у меня нет, т. к. толпа — это стадо, которому время от времени кусок беспредела.

Ольга: Должен ли Панк-рок нести опасность для общества?

Черепах: Панк-рок может быть опасным, и это как нарыв, как бацилла, микроб, засевший в крови, т. к. там, где болото, там, где обывательщина, нужен взрыв для рождения нового. Панк-рок нужен время от времени в музыке, в искусстве, в поэзии, в эстетике, чтобы человечество не забывало, что оно вышло из грязи в князи.

Ольга: Какие особенности ты бы мог выделить в русском Панк-роке?

Черепах: Главная особенность русского Панк-рока заключается в том, что Россия — не Запад, т. е. бунт против богатеньких в Англии — при их сытой, размеренной жизни — ни в коей мере не состыкуется с нашим "банановым капитализмом". России, на самом деле, отведено место на помойке в мировом сообществе. На словах у нас в стране — демократия и борьба за права человека, а реально люди внезапно поделились на бедных и богатых и большинство людей просто обмануты. Не может русский Панк-рок выражать европейские буржуазные идеалы! Бунт против своих же нищих и заигрывание, копирование английского панка — скотство.

О: Какое значение в панке имеет бунт, протест?

Ч: В моем понимании, это критика всего современного мира, против него мы ведем необъявленную войну, как, впрочем, и этот мир агрессивно настроен против нас.

О: Что тебя не устраивает в современном мире, в частности, в нашем государстве?

Ч: У нас ментовское, бандитское государство. Тоталитарный режим, основанный на бесправии и унижении людей.

О: Ты считаешь, что со времен перестройки немногое изменилось?

Ч: Во время перестройки перестоились те, кто был готов. Это ведь не просто так все было. Это была спланированная акция, которая неожиданно переросла в нечто большее. Поэтому те, кто были готовы делать деньги, сделали эти деньги — были связи, были каналы. А остальные наслаждались в это время свободой слова, свободой печати, что и привело в итоге к краху. Людям кинули кость, которою они, как собаки, терзали, а когда устали, подумали: "А что дальше?" А дальше делать нечего, потому что все ниши заняты.

(Ольга хохочет).

О: Как ты считаешь, то, что мы отходим от тоталитарного прошлого и пытаемся влиться в мировой капиталистический поток, это положительно?

Ч: У нас капитализм получается со звериным лицом. И это звериное лицо на руку ведущим мировым сверхдержавам, потому что, чем больше мы дискутируем, тем больше мы углубляемся в извечно русский вопрос "что делать?" и "кто виноват?". И это, с одной стороны, на Западе совершенно непонятно, а с другой — мы сами уводим себя от конкретного пути.

О: Против чего есть реальный смысл протестовать и бороться нашим панкам?

Ч: Бороться против системы глупо, потому что мы пилим сук, на котором сами паразитируем.

(Ольга смеется).

Эту систему нужно пытаться использовать. Панк сейчас должен стать оружием, знаменем, объединяющим всю неформальную молодежь против мракобесия сильных мира сего.

О: Как ты относишься к анархии?

Ч: Анархия — это не безвластие, а молодость мира, и цвет анархии — не черный, а зеленый.

О: А как бы жили люди при таком общественном устройстве?

Ч: Да никак, потому что это всего лишь мечта. Это то, к чему нужно стремиться. Потому что люди — своей массе — стадо, поэтому им, чтобы прийти к анархии, нужно быть дисциплинированными и коммуникабельными, а это может произойти только в мечтах. А мне вообще никакой строй не нравится. Я вообще против всего.

О: Как ты относишься к фашизму?

Ч: Я считаю, что и фашизм, и антифашизм — это плохо. Этот вечный поиск врага приводит к взаимной нетерпимости и ненависти. Что делать человеку с братом своим? Все мы неформалы и дети улиц. Если какой-то урод этого понимать не хочет — его место в стаде гопников, ментов и прочих козлов.

О: Почему Панк-рок появился в России? У нас были свои предпосылки для его возникновения?

Ч: Я считаю, в России всегда существовал панк. Если заглянуть в глубину веков, то скоморошество и юродство на Руси считалось чуть ли не богобоязненным делом. И этих людей можно считать панками. Это русский менталитет скоморошничество, юродство, эпатажность, надежда на авось.

О: То есть ты считаешь, что панк как дух, как позиция в нашей культуре был изначально, а Панк-рок как музыкальный стиль был с Запада перенесен?

Ч: Да-да.

О: Что бы ты мог пожелать панкам и людям, которые будут читать эту книгу?

Ч: Создавать нашу российскую панк — культуру без оглядки на Запад. И идти по жизни с кулаками.

P. S. Философия Черепаха:

"Анархию в кровь" — значит контролировать свои поступки и эмоции в Духе над животной агрессией.

Наркотики — несвобода! Некоторые думают, что круто быть при кайфе, но проходит несколько лет и ты — живой труп. Круто не наркота, а контролировать быть над ситуацией.

Хаос миру необходим? Этот лозунг провокационен. Ведь Хаос — беспорядочное состояние, в котором преобладают случайные силы, готовые уничтожить все на своем пути. Этот мир уже доигрался до последней черты. Наплевав на великую Мать Природу, наши отцы присягнули на Хаос. Готовы ли мы крушить все на своем пути? По любому, в крови должна находиться бацилла экстремизма, чтобы разрушить отжившее и двигаться дальше. Только так ты сможешь подчинить себе Хаос и сможешь управлять им. Каждый может творить Хаос в своих мирах, чтобы родить танцующую звезду. Хаос миру необходим!

Наш сайт в интернете: AZ-PUNK.DA.RU