Глава 4. 2 страница

Глава 6.

Альфред очнулся на кровати раздетым до трусов.
- А-а-а! Артур хочет моей смерти! – заплакал тот, стуча руками и ногами.
- Конечно, ты же чуть не изнасиловал его, - самодовольно произнес Иван.
Он сидел на кресле и читал книгу. В комнате стояла необычайная жара, поэтому на России были короткие шорты, а расстегнутая рубашка показывала рельеф мышц.
- А? – Америка вообще-то думал, что находится дома, но с удивлением осмотревшись, он понял, что в гостях.
Покраснев, парень уставился на Россию.
- Как думаешь, Артур долго будет на меня злиться? – с опаской поинтересовался он у Ивана.
- До конца дней своих, - усмехнулся тот.
- А-а! – Джонс снова заплакал. – Это все из-за тебя! Это ты виноват, сволочь!
- Да-да, конечно, - Брагинский не отрывался от книги.
Америка насупился и подкрался к России.
- Чего тебе нужно? Очнулся - иди домой, - Иван отвлекся от чтива и взглянул на Альфреда.
- Прогоняешь? – обиделся тот, вскарабкавшись к России на колени и обнимая за шею. – А как же твоя гостеприимность?
- Обойдешься, - подтрунивал Ваня.
- А-а! Почему меня все ненавидят? – негодовал Америка, дергая хозяина дома за плечи. – Почему ты меня ненавидишь?
Россия уронил книгу, прижав непоседу к себе.
- Что, тоже больно от мысли, что весь мир против тебя? – довольно грустно сказал Россия, заставив того замереть. – Иногда хочется забить на всех огромный болт, но когда кто-то просит о помощи, невольно протягиваешь руку. Иной раз и я еле удерживаюсь над обрывом, но вместо руки помощи чувствую на своих пальцах армейский сапог… И так много раз.
Америка вздрогнул. Иван не особо рассказывал о своих истинных чувствах, по крайней мере, ему. Альфред представил себя висящим над обрывом, выбраться сам не может, приходится кричать, но никто не решается подойти. Приблизился лишь Англия и беспощадно наступает на пальцы и презрительно улыбается. Остается только падать, ударяться об камни и молить бога.
- Это должно быть больно… - поежился он и заглянул в глаза России.
- Да, особенно здесь, - Брагинский взял его руку и приложил к своей груди.
Америка вспыхнул как свечка, почувствовав биение сильного сердца и еще, он ведь так любит пафос! Романтик, в общем...
- Альфред, тебе приходилось сражаться за свою жизнь? – вдруг поинтересовался Иван.
- Конечно! Одна война за независимость столько крови выпила! – оскорбился тот.
- Нет, я про другую войну…
- Мне ничего не страшно! У меня самое передовое вооружение, любого сделаю! Какую войну ты имеешь в виду?
- Проигрыш которой не означал бы твое рабство, а свидетельствовал о смерти, - о жутких вещах заговорил Брагинский. – Битва, в которой на кону все, в том числе и само твое существование, когда враг неустанно целится точно в сердце. Когда противник превосходит тебя технически, а у тебя в руках только палка, и сам еле стоишь на ногах, потому что последний раз ел кусочек хлеба неделю назад. И тебе некуда бежать, потому что враг на твоей земле.
Америка замолчал, потому что те войны за «демократию», которые он развязывал не шли ни в какое сравнение со сказанным.
- Надеюсь, что со мной этого не произойдет… - уже серьезно ответил Джонс, проведя ладонью по его груди, и пальцами коснувшись соска.
Россия вздрогнул от неожиданной ласки.
- Я возбуждаюсь, когда представляю тебя в отчаянной схватке, - приставал Америка и поцеловал Россию в открытую шею, а это уже само по себе довольно редкое зрелище из-за отсутствия шарфа. – Теперь я понимаю, почему Артур боится войны с тобой. Да и не только он.
Иван покраснел, поежился, но не прогнал наглеца.
- Это… - теперь смутился и Альфред, но прошептал. – Ты мне сделаешь то же, что и Артуру?
- Не-а, - улыбнулся Россия.
- Нет, ну и сволочь же ты! – надулся Джонс. – А я сделал это для тебя!
- Тебя никто не просил.
Америка думал, что лопнет от возмущения.
- Дурак! Дурак! Дурак! – он принялся колотить его. – Почему ты такой-растакой?
Россия не успел ему что-либо ответить, как Джонс снова его обнял и потерся щекой о его щеку.
- Все-таки ты хорошенький… - умилялся он.
- А-а… Альфред! – Иван уже не знал, куда деваться от него. – Заколебал!
- Да, я знаю, - рассмеялся тот и активно расцеловал его в щеку. – Я тоже заколебался, но руки сами тянутся тебя потрогать и обнять.
- Ты хочешь, чтобы я тебя еще раз трахнул?
- Как ты проницателен! – не растерялся Америка.
- …Трубой…
- Извращенец!
- …в голову! – издевался Россия.
- Ну-у… можно и орально…
- Нет, это ты извращенец! Ты меня хоть слушаешь? – возмутился Брагинский, вжимаясь в кресло. – Я тебе угрожал, между прочим.
- Изнасилованием?
- Нет, бл..дь, сотрясением мозга!
- Шутник! Конечно же, изнасилованием, - рассмеялся Джонс.
- А-а! Хорошо-хорошо, я тебя насилую, и ты уходишь…
- Куда ухожу?
- Америка, не тупи! Домой пойдешь! Кажется, я разгладил твою единственную извилину, когда тебя стукнул, - бесился Иван.
Общаться с американцем было уже выше его сил.
- А можно я у тебя останусь до завтра? – красивые глазки Америки заблестели.
- Нет!
- Почему?
- А вдруг ты еще и послезавтра останешься… - забеспокоился Иван.
- Нет-нет! Я действительно только до завтра. А всю ночь я могу кое-чем заниматься с тобой, - зарумянился Альфред.
- Я всю ночь хочу спать.
- Ну, полночи!
- Мне завтра идти бухать в Финляндию, я должен выспаться!
Америка рассмеялся и схватился за живот.
- Ха-ха! Я думал, что ты скажешь, что тебе нужно на работу! – веселился Альфред, а Россия смотрел на него, как на дурака.
Затем Альфред смутился его взгляду и прижался к русскому.
- Я хочу, чтобы сегодня ты меня любил, сможешь войти в такую роль? – он снова провел ладонью по его груди.
- Это жестоко… - ответил Иван и поцеловал в шею любовника.
- В смысле?
- А вдруг завтра заболит сердце, - теперь и Россия коснулся груди Америки.
- Ты думаешь, что кто-то из нас может влюбиться?
- А ты исключаешь такую возможность? – вопросом на вопрос ответил Брагинский, проведя рукой от груди к подбородку.
Америка замер от ласки, даже мурашки по коже пробежали.
- Ты слишком страшный, чтобы тебя любить, - улыбнулся он.
- А ты пи..дец как раздражаешь, - Ваня обменялся любезностью.
- Это слово, на каком языке ты его произнес?
- На русском матерном…
- Что-то у тебя много таких слов, - захлопал глазками Джонс.
Россия лишь таинственно улыбнулся и поцеловал того в губы.
- М-м... - простонал от неожиданности Альфред, прижимаясь к любовнику.
Они кусали друг друга за губы, хмурясь от боли и боролись за право ворваться языком в рот.
- Раша... - простонал Альфред, когда Иван коснулся его разгоряченного члена, обтянутого тканью; запрокидывая голову, Джонс подставлял свою шею для поцелуев.
На его коже тут же появились засосы, а соски затвердели от ласки.
- Анх... - задрожал Америка, когда чужие руки стянули трусы и потащили на кровать.
Иван навалился сверху, яростно целуя тело любовника и закидывая одну его ногу к себе на плечо. Когда его рука снова коснулась, теперь уже обнаженной плоти, Америка двинул бедрами ему навстречу и застонал.
- Да... великолепно... - Америка был в восторге не только от прикосновений, но и от его взгляда.
Он так серьезен, даже зол, опасен одним словом, но невероятно страстен. Альфред сильно возбуждался уже от одного этого. Россия целовал его нежную кожу внутренней части бедра, не переставая при этом теребить член любовника. Затем его губы опустились и коснулись возбужденной головки. Джонс аж громко ахнул от неожиданности, ведь Брагинский принципиально отказывался орально ласкать его.
Иван лишь усмехнулся и, притянув раскаленный «ствол» к себе, провел языком по нему. Америка смял простыни от желания проникнуть в горячий рот, тело не слушалось, хорошо, что он лежал, иначе бы колени подкосились.
Брагинский сначала помял руками твердеющую игрушку, затем взял ее в рот, проталкивая глубже в себя. Альфред даже звездочки увидел от головокружения и неземной радости. Эти, казалось бы, недоступные губы, теперь принадлежали ему.
- Россия... - очередной стон прорезал комнату. - М-м!
Джонс бедрами пытался контролировать движения во рту, но когда Иван завел под него руку и нащупал пальцем отверстие, то Америка вздрогнул. Легкое касание и ненавязчивое проникновение сводили Альфреда с ума, а одновременная ласка ртом могла в любую минуту извлечь семя.
Но Россия остановился, чтобы этого не допустить, и, проведя пальцами по всей длине члена Альфреда, снял трусы с себя.
Америка посмотрел на то, что ему угрожает. Россия наслаждался доступностью партнера и обхватил свое орудие, чтобы оно как следует затвердело. Альфред в восхищении наблюдал за тем, как Брагинский ласкает самого себя. Выражение лица России стало таким... таким... в общем, теперь уже Джонсу захотелось поиметь его.
- Давай я сам! - Америка одним резким рывков завалил любовника и оказался сверху.
Россия даже опешил от неожиданности, а Альфред наслаждался его сменой эмоций. Обхватив его член рукой и, натирая его, парень всматривался в краснеющее лицо Вани. Но этого было мало. Джонс жаждал услышать прекрасную песню из жарких стонов, поэтому втянул в рот уже твердый член.
А Россия прикусил нижнюю губу, чтобы не вырывались постыдные звуки, поэтому Америка еще усерднее заработал ртом.
- Ах! Ты специально так делаешь? А-а... - вот и раздались долгожданные звуки.
Американец порой поражался тому, как Иван может издавать такие умиляющие возгласы. Не, он уже слышал его в прошлый раз, но обычно так мил был Италия, ну и Англия, как выяснилось. Короче, у Альфреда явно была неделя открытий.
Вытащив игрушку изо рта, Америка продолжил скользить рукой по её длине и наблюдать за Иваном. Тот лежал с раздвинутыми ногами, нервно кусая себя за палец. Америке пришла в голову безумная идея. Да, он облизал два своих пальца и проник ими между ягодиц Брагинского.
Россия широко открыл глаза и вздрогнул, когда ощутил вторжение в себя, но наглеца не оттолкнул. Америка почувствовал, как плоть в руке напряглась еще сильнее. А его собственный член встал колом от желания ворваться внутрь, и трахать до потери пульса.
Еще немного поласкав его ртом и языком, не забывая при этом перебирать пальцами внутри, Альфред склонился к лицу Ивана.
- Россия, я хочу тебя... - с дрожью в голосе заговорил он. - Невероятно хочу...
Иван задумчиво посмотрел на разгоряченного Америку.
- Только не говори гадостей сейчас, - попросил его Альфред и поцеловал в губы.
Россия обнял его бедра ногами, а Альфред занервничал так сильно, словно он это делает впервые. Направив свой член, Джонс протиснул головку в любовника.
- Ах! - разом слетело с губ парней.
- Ты как? - Америка беспокойно глянул на дрожащего под ним Брагинского.
- Все хорошо... - выдохнул тот и обвил руками Альфреда за шею.
- М-м... ах... - Джонс вошел глубже и приступил к движениям.
«О боже, он мой! - не мог поверить Америка, двигая бедрами быстрее. - С ума сойти! Этот хитрец и опаснейший из всех отдается мне!»
Альфред снова представил Россию под огнем врагов.
«Его не берет даже самая тяжелая артиллерия, - как-то откровенничал Англия, сидя за столом. - Ты его обстреливаешь, а он как киборг, стоит и неторопливо готовится выстелить в тебя. Это жуткое зрелище, он не щадит своего тела, а иногда и улыбается при этом так грустно, что теряешься».
«А если попасть ему в сердце?» - спросил тогда я.
«Франция однажды сделал это, но Брагинский не умер, и даже не проиграл, - поежился Артур. - Проводил пинками до самого Парижа, да еще и на какое-то время оккупировал его, для профилактики, видимо».
Альфред страшно хотел, чтобы кто-то снова напал на Брагинского, чтобы воодушевленно понаблюдать за этой битвой. Война с Грузией ему показалась слишком скоротечной, уж очень быстро Россия его нокаутировал. Красиво, конечно, но не тот уровень. Вот, если бы с Турцией его столкнуть, то это было бы мясо, но Брагинский с ним уже в нормальных отношениях. Да и не любит Иван связываться с персами, навоевался уже. Предпочитает раздражать европейцев и пугать их краном.
«Даже я, супердержава! Лучшая в мире страна! Даже я не уверен, хватит ли мне сил, чтобы одержать над ним победу, не разрушив при этом всю планету, - задумался Америка, кусая противника за плечо. - Но у меня такое предчувствие, что когда-нибудь нам придется столкнуться в битве. Или это просто мое желание? Да! Хочу победить и сказать, что я самый сильный! Трепещите!»
- Анх! - Альфред уже подходил к кульминации, прижимаясь к Брагинскому. - Раша! Я завоюю тебя! Ты будешь только моим!
Казалось, что он поклялся и содрогнулся, а семя белой массой пробивалось наружу.
- Не веришь? - переведя дыхание, прохрипел Америка, без сил упав на грудь.
- Ха-ха! Нет, тебе прийдется уничтожить меня в таком случае, - рассмеялся Россия и, подхватив парня, прижал его лицом к подушке.
- Но ты был в рабстве и не умер же, - Джонс не сопротивлялся ему.
- Да, был, но каждый божий день я проливал кровь, чтобы вырваться из клетки, - Брагинский вцепился руками в бедра Альфреда и ворвался в него.
- Ах! Дикий! - вскрикнул Америка, роняя слезы на подушку от боли.
- Вздумаешь напасть, знай... - Россия обхватил его грудную клетку и прижал к себе. - Я буду бросаться под огонь, чтобы схватить тебя за горло... Мы можем даже оба погибнуть, а может то будет бессмысленная опустошительная война, где не будет победителей. Оно тебе надо?
- Ничья? А что: тоже вариант, - удивился Джонс, героически терпя довольно грубое вторжение в себя. - М-м!
- И почему все норовят напасть на меня? Я не успеваю возродить свою экономику... - возмутился Брагинский.
- Ты большой и клевый! - рассмеялся Америка.
Альфред снова возбудился, и его член раскачивался и увеличивался после каждого толчка.
- Раша... - извивался он, когда Иван свободной рукой легонько смял его чресла. - А-а...
Россия ласкал его ладонью и целовал чувствительную шею. Возбуждение нарастало и Альфред уже не сдерживал своих стонов, криков, даже мата.
- Я кончаю! Я кончаю! - вторил Америка, сдерживаясь из последних сил.
Но настойчивая рука сделала свое дело, и белые пятна снова залили простынь.
- А-а! Ах! - у Альфреда в глазах даже на мгновение потемнело.
Теперь он прислушивался к дыханию и сердцу любовника. Его дрожь была приятна.
- А-а! - теперь и Россия, движимый оргазмом, прижимался к Джонсу.
Теперь оба парня замерли, приходя в себя и собираясь с мыслями.
- Это было супер... просто мегасупер... - Америка все еще находился под большим впечатлением.
Россия вышел из него и, обняв, уронил свою и его тушку на кровать.
- Мур-мур, - Альфред жался к нему. - Завоюю...
Ему уже снился сон, где он пипец как крут, напал на империю зла и поработил его. А остальные страны удивлялись, завидовали и боялись. О-о! Он победил зло, теперь демократический рай наступит во главе с Америкой на всей Земле!

***

Альфред проснулся утром первым и невольно залюбовался спящим Иваном. Вспоминая вчерашнюю ночь, Америка улыбнулся и почувствовал себя таким счастливым! Нагло тиская соседа по койке, он хотел, чтобы тот проснулся и заговорил, пусть даже матом, но Россия спал крепко.
- Империя Зла, джедай проснулся... - веселился Америка, растягивая щечки руса.
- Раша, просыпайся! - требовал Джонс, но Иван лишь нахмурился и перевернулся на другой бок.
- Раз! Два! Вперед! - Америка запрыгнул на него, как кошка на мышку.
- Пиндостан, отстань! - все-таки не выдержал Брагинский, натянув простынь на себя так, что Альфред упал на пол.
- Ха-ха-ха! Ты уже не спишь! - почему-то обрадовался Джонс, снова оказавшись на России. - И не заснешь...
- Если хочешь идти домой, то иди...
- А я еще позавтракать хочу, - жалобно заскулил Альфред.
- Холодильник на кухне...
- Нет-нет! Я хочу в душ с тобой, и завтракать тоже! - протестовал тот, стаскивая Брагинского с кровати.
- О боже, ты всегда такой? Я бы на месте Артура радовался твоей независимости, - пробурчал Россия, но зря он напомнил ему о брате.
Иван на самом деле сказал это не со зла, просто забыл, что те в страшной ссоре. Заметив погрустневшие глазки, Брагинский сел и обнял его.
- Скажи ему, что ты любишь его, - улыбнулся Россия.
- Э-э... - Америка покраснел как рак, все-таки с Англией у него отношения намного сложнее. - Даже если он поймет, все равно будет дуться. Я вообще не помню, чтобы он кого-то прощал.
- Правда? Тогда он невероятно несчастлив.
- Ага, сидит у себя на острове, дуется на весь мир. Вообще, он не любит близость.
- Ха-ха! Вот и еще одна причина, почему он не любит Францию: залапал, - рассмеялся Иван.
Глядя на смеющегося Россию, Америка испытал эйфорию. Человек с таким искренним и даже детским смехом не должен быть жестоким по своей природе.
А еще у него в ванной комнате находились водяные пистолеты, так что утро было долгим.

***

Англия все еще не вставал с постели, а сидел под одеялом, обняв колени, и злился. Заиграл сотовый телефон.
- Никого не желаю видеть... еще как минимум неделю... - он страдал от передозировки всевозможной человеческой близости.
- Этот мир наполнен монстрами. Их руки постоянно тянутся ко мне. Особенно ненавижу двух самых жутких из них, - бубнил он, но вдруг вспомнил и Францию. - Точно, троих монстров, хотя этот лягушатник уже тысячу лет по умолчанию числится врагом, так что...
Британец вздохнул, но воздух снова прорезал противный звонок. Уже по мелодии вызова Артур понял, что это Америка.
- Что за монстра я вырастил...
«Яблоко от яблони не далеко падает. Бва-ха-ха!» - в голове заиграл голос Франции.
- Хоть ты меня сейчас не трогай! - британец застучал руками и ногами.
- Не переживай, Артур! - между его ног появился один из его зеленых воображаемых покемонов. - Оставайся только с нами, мы тебя не предадим! Будем вечно играть, собирать цветы и кататься на радуге, а враги пусть умоются кровью и плачут на развалинах своей цивилизации, извиваясь в агонии.
- Ах, ты мой хороший, - Англия обнял волшебную зверушку.
Сотовый телефон просигналил о том, что пришло СМС, и Артур вылез из-под одеяла. Он хотел уже дотянуться до раздражающего устройства, но появившийся единорог схватил телефон зубами, переложив на тумбочку.
- Не печаль себя новостями из злого реального мира, - сказал единорог.
- Я не хочу, чтобы Америка притащился сюда, если я ему не отвечу, - смутился Англия.
- Если на телефон не отвечают, значит, он должен догадаться, что его слышать не желают, - теперь возмутилась фея.
- Он тупица, поэтому не догадается, - ответил Артур и рассмеялся, когда единорог защекотал его своей мордой. - Ой, что это у тебя?
На шерсти волшебной лошади блестели золотые бисеринки.
- Это проклятие лепрекона за то, что я прикоснулся к его горшку с золотом, - вздохнул единорог, постучав копытом. - Теперь, если я не выпью отвар четырехлистного клевера, то превращусь в золотую статую. В общем, долгая и мучительная смерть, но красивая.
- Что ж ты сразу не сказал! - Англия соскочил с постели и принялся одеваться.
- Но четырехлистный клевер растет высоко в горах, а там живут злобные тролли! - испугалась фея и спряталась под рубашкой британца.
- Против троллей у меня есть волшебная флейта и специальный кинжал!

***

- Франция... - жалобно протянул Америка, глядя на того щенячьими глазками. - Артур не берет телефон и не отвечает на СМС.
- Не бери в голову, - тот лежал на диване и подпиливал ногти на руках. - Когда ему плохо, он и его воображаемые друзья проходят какой-нибудь квест, после чего успокаивается. Кстати, ты чего весь грязный?
- Я хотел прийти к нему, но попал в страшный лес с привидениями, - покраснел Джонс и стер с щеки пыль. - Словно что-то невидимое не пропускало меня. Я сошел с ума?
- Нет, видимо Англия действительно никого не желает видеть, - Франц вдруг вспомнил, как видел спящего Артура в окружении фей. - Можешь считать это его способностью. Кстати, герой, видимо, бежал ты со всех ног. Ха-ха!
Америка покраснел теперь от злости, но ведь и не поспоришь.
- Это... а почему ты хочешь дозвониться до него? - удивился француз. - Ты же с ним и так в хронической ссоре.
- Это личное...
- Правда? Кстати о личном, я видел как Брагинский нес тебя к себе домой, - подмигнул Франциск.
Джонс лишь мечтательно улыбнулся и завис где-то в облаках. Франция даже покраснел.
- Понятно, ваши отношения продолжаются, - вздохнул он.
- Кстати, Франция, расскажи мне о нем! - вдруг оживился Америка. - Расскажи о его прошлом, каким он был? А ты видел его маленьким? Расскажи-расскажи!
Француз опешил от неожиданных вопросов и сел.
- А с какой целью интересуешься? Хочешь подкопать под него? - не доверял он.
- Нет-нет, - зарумянился Джонс, размахивая руками. - Это искреннее любопытство!
- Возьми учебник истории и почитай...
- Нет, я хочу знать не то, что он делал, а каким он был!
- Он был очень дружелюбен ко мне, всегда радовался, когда я приходил, но он боялся общаться с другими, - начал Франциск. - Если с кем-то ругался, то тут же стремился помириться, но при этом не шел ни на какие уступки...
У Америки глаза заблестели, он представил себе маленького Россию.
- М-м... это... ты влюбился в него, что ли? - заподозрил француз, от чего Альфред сконфузился.
- Н-нет... п-просто... встречаемся... - заикался тот, но вдруг зазвонил телефон. - А?! Это Раша!!!
Он чуть не оглушил Францию.
«Раша... Раша...» - зазвенело у него в ушах.
- Нет, я не дозвонился до него! - отвечал Джонс, расхаживая по комнате и жестикулируя. - Я у Франции. Франциск, тебе привет от Раши! Ха-ха!
- Ему тоже! - отозвался франк.
- Он тоже передает тебе привет. Кстати! Я героически пробирался через страшный лес с привидениями до Англии! Ха-ха! Да, я вздумал к нему прийти. Нет, лес я не прошел... Нет, я не наделал в штаны! Просто решил вернуться... Я не вру! Да, я решил, что Артуру нужно время... Нет, не вру и я не зараза! Почему ты мне не веришь? Сам дурак, - ругался Америка, но потом вдруг покраснел, и стал ковырять пальчиком стол, вызывая улыбку Франции. - А ты там долго гулять в Финляндии будешь? Нет, просто спрашиваю... И я не ревную! Соскучился... Да я тебя не видел целых 6 часов. Можно я к тебе завтра приду? Ну, пожалуйста-пожалуйста! Нет, ты не убьешь меня с похмелья. Ха-ха! Тогда я ворвусь в твой дом и возьму в заложники твой кран. Что, ты взял его с собой? Зачем? Черт! Что? Ну, поговори еще со мной... Хочешь, я тебе перезвоню сейчас, раз ты такой еврей. А-а! Значит, у тебя есть деньги на телефоне, подлый врун! Кстати, по телефону у тебя такой приятный голос... А у меня? Крикливый? Спасибо, горазд ты на гадости. Так можно к тебе на днях, или ты ко мне? Чем мы будем заниматься? А догадайся! Ха-ха! Нет, я не извращенец! Просто хочу тебя... Даже сейчас, так что сегодня ночью не засну. Да, я буду о тебе думать, делая это! Ой, я забыл, что здесь Франция и теперь он умирает от носового кровотечения. Ха-ха-ха! Он такой смешной! Что? Правда? Ура-а!!! Ой, бл.., по-русски заговорил... А когда ты ко мне придешь? Хорошо, буду ждать...
- Ладно, трусишка, целую, пока, - услышал Франция, как попрощался Россия.
- Я - герой! Меня не испугать! - оскорбился Америка, краснея, как помидор. - И это... я так рад! Пока-пока!
Раздались чмокающие и някающие звуки из уст Америки.
«О-о, бедный Брагинский, он достойно терпит его...» - посочувствовал Франция, а от его голоса в голове зазвенело еще сильнее.
- Бинго! - Альфред зажал телефон в кулаке, прыгая от радости. - Счастье-счастье! Франция, представляешь, он сам позвонил мне! Сам! Тра-та-та!!!
- А ты время зря не теряешь, развел его на свидание, - усмехнулся тот. - А говоришь, что просто встречаетесь. Напоминаешь по уши влюбленного придурка.
- Неправда! - парировал Америка.
- Хорошо, представь себе, что перед тобой голая Украина, предлагает себя трахнуть, или же Россия готовый отдаться тебе. Кого выберешь? - проверял его Франция.
- Это... Россию я уже трахал, - задумался Джонс. - Но сделал бы это еще раз!
- Что?!!
- Да, я бы выбрал Россию, что такого?
- Нет, я о другом... Брагинский отдавался... тебе?! - изумился Франция.
- Ой, это личное, конечно, - вдруг смутился Альфред и почесал затылок. - Верно, вчера мы отдавались друг другу.
Франциск снова схватился за нос.
- После такого я бы тоже в него влюбился, - забормотал он. - Америка, можешь ни о чем не беспокоиться. Если он пошел на такие уступки, это значит, что ты ему очень симпатичен, или он в глубокой депрессии.
- Депрессия? Вряд ли, он был весел...
- Брагинский - мастер скрывать свои чувства; он может смеяться тебе весь день, но на самом деле лить невидимые слезы, не зря же писатели из его народа придумал фразу про зубную боль в сердце. Немыслимо, но в точку!
- Зубная боль? В сердце? - поежился Альфред, невольно прикоснувшись к своей груди. - Жуткая метаморфоза...
- Да и вообще, свою душевную боль, он заглушает болью физической или водкой, поэтому во время войн он кажется неуязвимым. Словно сражаешься с демоном, не чувствующим боли: ни огня, ни копья не боится. А его солдаты редко сдавались в плен, даже если исход битвы для них был очевиден. Умирали ради него и много крови проливали. Он одерживал победу, даже если жертв на его стороне было в десятки раз больше, а экономика разом рухнула. Если мы воюем ради выгоды и готовы отступить или даже сдаться, то он ради победы свернет горы и наломает дров. Мы научились воевать точно и красиво, ограбив соседа или предложив ему партнерство в виде оккупации. Но с русскими мы воевать так и не научились, потому что его построение - хаотичное, народ - простой, не поймешь кто солдат, а кто мирный житель. Да, и территория огромна, всю не оцепишь, а стоит ему где-то прорваться, то все, пипец. В общем, страшно и не выгодно с ним воевать, он не знает меры. В тот момент, когда он уже проиграл и должен сдаться, он вытворяет просто немыслимые вещи ради победы, - откровенничал Франция, вспоминая былое. - Представь себе, что вор врывается в дом, избивает хозяина, грабит и довольный уходит. Это первый вариант, или же хозяин дома оказывается крепким орешком, избивает вора и вызывает полицию. Это вариант для нас, европейцев, но в случае с Брагинским все по-другому. Хозяин дома мало того, что изобьет вора, так еще погонит бедолагу до его собственного дома и ограбит теперь его. А на следующий день придет к нему в гости с дорогой водкой, улыбнется и скажет, что это теперь и его дом, заставит прислуживать и все такое...
Америка смеялся до слез, так как действительно в этом «хозяине дома» распознал Россию.
- О, боже, Брагинский действительно берет все то, что плохо лежит, - успокаивался Джонс, вытирая слезы.
- Да, при этом не обращая внимания на то, что на него кто-то смотрит, например, хозяин этой вещи... - вздохнул Франция.
- Расскажи мне еще что-нибудь?
- Может ты сам попросишь Россию?
- Не-е, он застесняется, - покачал головой Альфред.
- Или ты застесняешься? - издевался француз.
- Ха! Да ни за что!
- Еще Россия игнорирует все возможные знаки, предупреждения и ограждения. Однажды я с ним в зоопарк ходил, так он через клетку дотянулся до хвоста спящего льва. Бедное животное спросонья вцепилось когтями в пол, когда Брагинский еще и потащил его к себе. В музее пыток, он чуть не усадил Райвиса на кресло с шипами, нацепил пояс верности на Литву, и пытался пронести топор палача, сказав, что ему на даче дрова колоть нечем. А Япония вообще сказал, что с ним больше никуда не пойдет.
- Ах! Теперь хочу с ним куда-нибудь сходить! - загорелся Америка. - Желательно большой компанией и в музей пыток! И Артура взять с собой...
Последнее предложение он сказал зловеще.
- Хе-хе, злой ты, а еще помириться с ним хочешь, - развеселился и Франция. - Зря ты Брагинского обзываешь империей зла.
-Да дело в том, что к чему он прикасается, все тут же рушится или принимает причудливые формы...

Глава 7.

Во время пьянки, Россия уволок лосенка, которого Тино выхаживал уже неделю и сильно полюбил. Но Брагинский не пошел домой, а проводив сестер и Польшу, который повис на Украине, прижавшись к ее груди, вспомнил про страшный лес в Англии, о котором говорил Америка.
- Пошли, посмотрим, что это за страшный лес с привидениями? - предложил Россия лосенку, но тот задрожал и прижался к земле.
- Трусишка! Не бойся, я же с тобой. Ха-ха! - подбодрил его Россия, схватив за ухо и потащив за собой.
Нет, детеныш лося не боялся страшного леса, по крайней мере, Брагинского он боялся больше.
У России был большой бонус: добравшись до нужного места, он был пьян и тоже видел волшебных существ, придуманных Англией. Кроме того, Артур помнил, что Америка хотел проникнуть к нему, да и про договор с Россией он тоже не забывал, поэтому расставил все возможные ловушки. Иван нашел все его ловушки, вернее он их все собрал по пути, но прорвался. Ни яма, ни сеть, ни топор в спине его не остановили.

- Тревога! Тревога! Ловушки сработали! - прокричала маленькая фея.
- Правда? - усмехнулся Англия, представляя, как Америка сейчас запутался в сети, а стрелы протыкают его тело. - Этот придурок решился на второй заход. Ребята, как следует напугайте его!
- Да-да! Пусть прольется кровь чужака! - ликовали волшебные существа.
- Я с вами! - подал голос и единорог, допивая отвар из четырехлистного клевера.

- Ты как? - поинтересовался Россия у лосенка, вытаскивая из себя стрелы, и, поковыряв наконечником во рту, наконец-то вытащив раздражающий кусочек мяса между зубами.
Лосенок упал в обморок.
- Ну и что теперь? Съесть тебя, что ли? - раздосадовался Брагинский, которому было лень нести такую ношу на руках - лучше носить ее внутри.
Животное тут же подскочило на ноги и прижалось к дереву.
- Да не буду я тебя кушать, - умилился Ваня, погладив лосенка.
А за спиной России появился единорог, специально превратился из маленького животного в огромное, и опустив голову рогом вперед, устремился на врага.
- М-м! Му-у! - запаниковал маленький лось, указывая копытами на разъяренного единорога.
- Ты мне хочешь что-то сказать? - недоумевал Россия и присел рядом с ним на корточки.
Рог проткнул ствол дерева. Иван и единорог удивленно переглянулись.
- А-а! Плохая лошадка!
Единорог отбивался копытами, а Россия царапал его стрелами. Бедное животное хотело вырваться, но дерево не отпускало.
- Ха-ха! - Брагинский взобрался на него и с улыбкой замахнулся тем самым топором, который только что торчал у него из спины.
- Нет! Мужик, не надо! - взмолился единорог.
Но топор угодил не в голову, а в рог, перерубив его.
- Не-е-ет! - закричало животное и уменьшилось до своих привычных размеров.
- О, я тебе друга нашел, смотри! - Иван обратился к лосенку, обнимая пойманного единорога, но уже без рога, можно сказать, коня. - Правда он непарнокопытный, но ты же не гордый, правда?
- Бл..дь... - пришел в себя единорог и заплакал.
- Ха-ха! Теперь у меня есть волшебный рог! - радовался Россия, заметив, что трофей уменьшился и теперь можно его забрать.