Глава 17

Телефон снова заиграл и разбудил Артура.

- Чёртов сотовый Брагинского! - негодовал тот и привстал, поправив свою пиратскую повязку. – Ни минуты покоя…

Он подошел к столу и с интересом взглянул на сообщение.

«Еще раз спасибо за гостеприимство, - написал Германия. – Моя невеста шлет тебе воздушный поцелуй».

- Невеста?! – удивился британец и сел за стол. – Так, чего я еще не знаю?

Он читал пропущенные сообщения.

Испания: «Россия, ты там как? Китай все еще гостит у меня, и мы вместе занимаемся готовкой».

Романо: «Забери этого китайца, он бесит меня!»

Польша: «Я взял у тебя Xbox, верну не скоро».

Украина: «Не злись, братик, но это я сломала бачок унитаза… Но круг уже кто-то другой!»

Турция: «Странно, но мне снился ты… Хочешь знать, чем мы занимались? (Смайлик) Да-да, собирали подсолнухи! (безумный смайлик)».

Райвис: «Беларусь ударила меня, не знаешь почему?»

Беларусь: «Как я ревную, ты бы знал!»

Канада: «Почему теперь у меня два медвежонка?»

Артур лишь вздохнул: «Они опять веселились…»

Сотовый задребезжал в руках, чем сильно напугал британца.

Литва: «Артур, верни телефон России!»

Дело в том, что Торис как-то звонил Брагинскому, но трубку взял Англия.

Керкленд откинулся на спинку и задумался. В комнате воцарилась звенящая тишина. Одиночество. Долгожданное уединение теперь превращалось в муку, а чтение чужих писем вызывало лишь зависть.

- Россия… - сорвалось с губ. – Ненавижу…

Он закрыл глаза и вспомнил не то что близость, а слова. Да, именно слова Брагинского дергали его за тонкие струны души. И теперь она тоскует…

«А Америка… он влюблен… - задумался Керкленд. – Как же хочу разрушить этот любовный союз…»

Желание разбить чужое счастье придало ему сил. Артур подорвался с места как ужаленный и засобирался в путь. В Россию! Дьявольская улыбка не покидала его лица.

- Ай! – по пути он споткнулся об… спящего лосенка, который испуганно замычал и чуть не довел Артура до инфаркта.

- Брагинский, придурок! Мало того, что ключи, телефон и одежду оставил, так еще и лося своего! – вознегодовал Англия, поднимаясь с пола. – Лучше бы деньги забыл, ей-богу!

Когда остыл немного, посмотрел на несчастное животное.

- Он говорит, что хочет к Тино, - встрял единорог.

- Хорошо, у меня не дом, а прям бюро находок…- сдался Керкленд и набрал номер телефона финна.

- Алло… - сонно проговорил Финляндия.

- Прости за беспокойство, но не желаешь ли ты забрать своего лося?

- Какого лося? – спросонья не сообразил Тино.

- Которого Рашка притащил ко мне из твоего дома!

- Так он не съел его?! – обрадовался Финляндия, да так, что соскочил с кровати.

- Нет, он просто… жестоко пошутил… - вздохнул Артур.

- Вот, подлец! Спасибо, я сейчас заберу его.

- Меня не будет, но лосенок… хм… он уже у ворот ждет тебя, так что не придется его долго искать.

- Спасибо, Англия, ты все-таки не такой плохой, как говорят! Спасибо! Не то, что Россия…

Керкленд даже покраснел:

- Да ладно тебе… - он невольно вспомнил теплую улыбку Ивана, и стало не по себе, даже в жар бросило. – Он… лучше…

- Что? – не расслышал его финн.

- А? – вдруг опомнился Керкленд. – Ничего-ничего, это я уже не тебе! Пока!

***

Америка все еще был у Ивана. А последний ушел в магазин за едой, так как гости все съели.

- Ох… нехило мы погуляли… - Альфред только сейчас проснулся и обратил внимание на беспорядок.

На разбитом зеркале висела записка: «Will be back soon…»

- Он… он написал это на английском? - Америка не поверил, растрогался и тут же воодушевился. – Ладно, сначала в душ, потом уборка! Ха-ха!

- А-а! – теперь это был возмущенный вопль, так как на поломанном бачке унитаза он обнаружил бутылку с кока-колой, на которой был приклеен треугольный знак «Осторожно, радиация!». – Брагинский, черт!

После душа и небольшой уборки, Америка присел перекусить гамбургером, но только он собрался откусить кусок, как в дверь позвонили.

- Ваня! – обрадовался он, его даже не насторожило то, что у России есть ключи.

И каково же было удивление, когда за дверью Ал обнаружил… Артура! Да-да, старшего брата с лисьей мордой и улыбкой. Но затем и на лице Англии появилось недоумение, ведь он ожидал увидеть Брагинского.

- Что ты тут делаешь?! – хором возмутились братья, указывая друг на друга пальцами.

Керкленд не предполагал, что Америка тоже будет в доме, что сильно усложняло ему задачу.

- Россия – мой! А ты иди к черту!!! – Джонс уже было собрался хлопнуть дверью перед носом брата, но тот подставил ногу.

И зря… Потому что Америка все-таки толкнул дверь и сильно придавил тому конечность.

- А-а-а! – прозвучала музыка боли. – Альфред, сука!

- Ха-ха-ха! – ликовала «сучка», надавливая на дверь.

Артур отпрянул назад, но понял, что натолкнулся на кого-то спиной. И, судя по высокой тени, этот кто-то очень большой.

- Альфред, зачем брата обижаешь? – да, позади британца стоял Брагинский.

Проклятье уже давно развеялось, поэтому он был в своем обычном виде.

- Такого обидишь? – Джонс открыл дверь и яростно уставился на Артура.

«Не тебе тягаться со мной в хитрости, мальчишка!» - про себя подумал Англия и, прихрамывая, развернулся к России.

- Я всего лишь хотел вернуть тебе сотовый и одежду… - британец состроил самые милые глазки, на которые только был способен.

И да, в его руках был пакет с коробкой, куда он сложил вещи Ивана.

- Спасибо, только я еще не постирал твою форму – она в морской воде побывала, - порозовел Россия и тоже ему улыбнулся. – Но если хочешь, проходи в дом.

- Чего?! – возмутился Америка. – Не верь ему!

- Я бы ушел, конечно, но что-то нога разболелась, поэтому воспользуюсь твоим приглашением, - Артур проигнорировал брата.

- Россия, нет! – протестовал Джонс.

- Альфред! – гаркнул на него Брагинский. – Какая муха тебя укусила? Тем более это мой дом, кого хочу, того и приглашаю.

- Мое чутье супергероя подсказывает – гони этого гада! – ответил тот.

- Не говори чепухи… - Артур гордо, и уже не особо прихрамывая, проник в дом.

«Досадно, - про себя цыкнул британец, - нужно спровадить этого придурка отсюда…»

- Я приготовлю завтрак, пойдемте на кухню, - предложил Брагинский.

- Точно, у меня же гамбургер остался! – обрадовался американец и поторопился за стол.

На зеркале Артур заметил записку от Брагинского, он бы подумал, что это Альфред написал, но он знал, чей это почерк.

«На английском? – удивился он. – Хм… не похоже на Россию, неужели между ними все так серьезно?»

Керкленд тоже сел за стол и с отвращением уставился на кока-колу с предупреждающим знаком об опасности.

- Альфред, она же в туалете стояла! – Россия переставил бутылку со стола на подоконник.

- Не беспокойся, всю заразу она уже убила, - язвительно отозвался тот и сделал один глоток с горла. – Фу… теплая…

Альфред скривился, и уже было поставил ее в холодильник, но Ваня не позволил:

- Помой ее сначала.

- Ладно-ладно…

- Америка, а ты тут надолго? – все-таки спросил Артур.

- А тебе-то что?

- Хотел кое-что обсудить с Россией, - усмехнулся тот, подперев подбородок ладонью.

- Что именно?

- Это касается только нас, - он нарочно злил брата.

Альфред нахмурился – не нравилось ему все это.

- Сейчас я с тобой поговорю! – разозлился Америка и поволок брата в коридор. – Мы на минутку!

«Ну, вот, снова они что-то не поделили… - задумался Россия, выливая яйцо в тесто, но вдруг замер и покраснел. – Меня, да?»

Америка схватил брата за горло и прижал к стене.

- Что ты снова задумал? Не приближайся к нему… - как никогда серьезно заговорил Альфред.

Керкленд сначала опешил, но затем не смог сдержать ехидной улыбки.

- Совсем голову потерял, а не ты ли гордо заявлял, что у вас свободные отношения? – ответил он, даже не сопротивляясь. – Это же Россия, он бросит тебя без сожаления, а ты его защищаешь…

- Закрой свою пасть!

- Ха-ха! Вот увидишь, ваш союз не продлится долго, Россия всего лишь терпит тебя, избалованного мальчишку!

Америка крепче сжал его горло.

- Ты как назойливая муха… - уже с хрипотой продолжал британец. – А в любви он признавался… мне…

Да, Артур до сих пор так и не понял, о чем говорил Иван в том разговоре под ясенем в саду.

- Врешь… - Америка растерялся, уж больно уверены и убедительны слова.

- Сам подумай, с какого перепуга он так преследовал меня в последнее время? Прям как ты его, - Керкленд воспользовался замешательством и вырвался из ослабшей хватки.

- Я не верю! – очухался Джонс. – Ты лжец!

- Думаешь? Но ты ведь не знаешь… - Артур схватил его за галстук, притянул к себе, да шепнул на ухо, - …о чем мы говорим с ним наедине. Со мной он другой. Тогда в саду он отдавался мне. И простил меня…

Керкленд провел пальцем по повязке на глазу, чем напомнил Америке о своем ужасном и бесстыдном поступке. Ярость вспыхнула с новой силой, и Альфред, не задумываясь, ударил брата кулаком по лицу.

- Драки хочешь, идиот?! – бесстрашно рассмеялся британец. – Тогда получи!

Артур не думал, что ввяжется в мордобой, но теперь он ликовал, не боялся ударов Америки, так же неистово отвечал.

Россия услышал подозрительный шум и разгневался.

- Как же вы достали! – он сию же минуту очутился в коридоре, схватил обоих за шиворот, как котят, разнял, но потом с силой ударил их лоб в лоб. Несколько раз!

- Ха-ха, англосакский краш-тест! – почему-то умилился он.

А когда братья обмякли, то Россия опустился с ними на пол, а затем обнял их за плечи и прижал к себе.

- Ну, что? Будете еще драться? – спросил он.

Братья покосились друг на друга и снова сцепились, но Брагинский еще раз стукнул их лбами.

- Раз уж все так серьезно, то давайте разберемся во всем прямо здесь и сейчас! – потребовал Иван.

- Он пришел, чтобы разлучить нас! – тут же пожаловался Америка, указывая пальцем на британца.

Керкленд чуть воздухом не подавился от его заявления и воскликнул:

- Да он и сам будет рад, когда ты исчезнешь!

В общем, они не уступали друг дружке.

- Тогда оба, быстро исчезли из моего дома! – снова рассердился Брагинский и оттолкнул их от себя.

- Что?! – удивились братья.

- Пошли вон, я сказал! Достали вы меня, никакого покоя! – Иван встал на ноги.

- А как я вас выгонял из своего дома, ничего? – припомнил Артур.

- Но Раша… - забеспокоился Джонс.

- Я повторять не буду! – перебил его Иван, а в его руках появился обрезок трубы. – Выясняйте свои отношения за моими границами!

- Угомонись! – Америка осмелился подойти, но чуть не получил от разъяренного русского по голове, пришлось отскочить.

- Ох… - Артур понял, что нужно хватать ноги в руки и с глаз долой. – Альфред, пошли!

Англия схватил его за локоть.

- Но… - тот не желал уходить.

- Вы не поняли, да?! - Россия перешел в наступление, но Америка перехватил его кран.

Тогда Брагинский разгневался еще сильнее и потянул трубу на себя, чтобы сократить расстояние и с силой ударился лбом обо все еще болезненный лоб Джонса. Американец пошатнулся и упал на колени – замелькали звездочки перед глазами.

- Альфред, не зли его, хватит! – Керкленд схватил брата за шиворот и буквально таки потащил за собой прочь.

Если бы не британец, то Джонс получил бы еще и с ноги по челюсти от Брагинского.

- Исчезните! – Россия вдогонку запустил свой кран, который угодил-таки по затылку Англии.

- Мать твою, сумасшедший! – Артур чуть не вписался в косяк и чудом покинул дом, не забывая при этом о своей ноше.

Он остановился у дороги в лесопосадке и бросил Америку на землю. Отдышался, но вдруг разразился неистовым хохотом. Ему стало так весело: как давно он не видел Россию в дикой ярости? Как давно Америка, по крайней мере, при нем не получал по морде? Ну, и рассорилась же парочка, в конце-то концов!

- Боже, получилось лучше, чем я думал! Ха-ха! – ликовал он, и даже первые капли дождя его не смущали.

Но он забыл, что остался один на один с Америкой. Парень поднялся с земли и люто посмотрел на старшего брата, на негодяя. Альфреду даже в голову не пришло сказать: «Я накажу тебя!» или хотя бы «Прибью, зараза!». Никакой прелюдии, просто неудержимое желание размазать его, убить и закопать прямо здесь. Но Артур вовремя заметил, как этот хищник приготовился к смертельному прыжку.

- Черт, остынь! – отпрыгнул британец, когда тот на него наскочил, но Америка повторил попытку.

Керкленд еле-еле увернулся – он все еще помнил эти глаза, с таким бешенством Джонс когда-то проучил его за надругательство над малышом, над Россией.

- Дьявол! – Альфред запустил в него камень, но и от него британец уклонился, и это притом, что у Артура зрячий только один глаз.

- Ха-ха! Счастливо оставаться! – рассмеялся Керкленд, и уже хотел было убежать, как поскользнулся на мокрой земле и сел.

Америка воспользовался случаем и в мгновение ока оказался у него, навалился сверху да схватил за горло.

- Мерзавец! – негодовал Джонс и нанес ему удар по лицу, затем под ребра.

Артур понял, что не вырваться, поэтому даже не сопротивлялся – так Америка скорее остынет, как говорится, лежачих не бьют. Да, избивать не обороняющегося было даже как-то бесчестно, поэтому Альфред остановился и крепко сжал брата за плечи.

- Почему ты такой? – прохрипел Америка.

Капли дождя показались теплыми; Артур понял, что это слезы младшенького льются ему на лицо и шею.

- Почему нельзя быть чуточку добрее? – продолжил тот. – Тебе не надоело, а? Сколько можно? Негодяй…

- Я ненавижу… чье-либо счастье… - ответил Англия. - Иди домой. Оставь Россию в покое, если ты его так любишь, как говоришь, то неужели не видишь, как он устал от тебя?

- Да что ты знаешь?! – Джонс встряхнул пленника.

- А что ты знаешь о нем? – вопросом на вопрос ответил тот и усмехнулся. – Он не верит нам, странам Запада, да и Востоку тоже. Россия верит только себе. Да и где ты видел, чтобы страны жили вдвоем и были счастливы? Они рано или поздно расстаются, а иногда и исчезают…

Америка отпустил брата, но все еще сидел на нем, только выпрямился и посмотрел на хмурое небо. Он не мог ответить на его вопрос…

- Дождь… В России давно не было дождя… - вдруг промолвил он и закрыл глаза. – Ему грустно…

- Думаешь, он его вызвал? – удивился Артур и тоже посмотрел в небо. – Неужели он так суров?

- Ему подвластна вьюга, но если Генерал Мороз порой ему докучает, то и Распутица также… -

- Распутица?

- Да, мне Германия рассказывал, он нарочно напал на Россию летом, чтобы избежать Мороза, но познакомился с Распутицей, из-за которой танки просто тонули в грязи… - ответил Джонс и посмотрел на брата. – Зимой и летом Россию берегут невидимые силы природы, а иногда такое чувство, словно сам Бог его бережет. Это так… потрясающе…

- Поэтому я удивляюсь тем дуракам, которые пытаются его поработить, - фыркнул Англия и выполз из-под Альфреда, затем неторопливо поднялся, с отвращением оттряхивая с себя грязь.

- А ты бы хотел, чтобы Россия принадлежал тебе? – вдруг оскорбился Джонс, словно те слова ему предназначались.

Артур покраснел и прищурился:

- Многие хотели бы его к себе в рабство, но, как показала история, все его поработители рано или поздно либо исчезали с лица Земли, либо просто не справлялись и отпускали.

- Ну, а все-таки? Ты бы хотел?

Керкленд снова смутился и задумался:

- Да, если бы он достался на халяву, то хотелось бы, но…

- Что «но»?

- Но не стал бы, - кивнул Керкленд, словно согласился со своими мыслями.

- Почему?! – изумился Америка, он даже забыл, что совсем недавно ругался с ним.

- Как бы так сказать… Брагинский – бомба замедленного действия. В один прекрасный день он бы освободился и разнес все королевство. Наяву, Россию нужно либо уничтожать, либо не трогать вовсе. Поэтому я просто травлю ему жизнь, когда случай подворачивается, но без цели завоевать его, скорее уничтожить. Поэтому помогаю его врагам, ставлю палки в колеса, распускаю грязные сплетни, подталкиваю к нему дураков, готовых с ним воевать. И в этой войне я превзошел всех вас вместе взятых! Тебя называют выскочкой номер один в мире, но твои дела ничто, по сравнению с тем, что делал я…

Америка снова рассердился, замахнулся, но промазал, Керкленд ускользнул.

- До встречи! – прокричал он на прощание. – Я не оставлю вас в покое! Ха-ха!

- Вот, подлец… - негодовал Альфред и ударил кулаком по дереву, отчего оно вздрогнуло и треснуло.

***

Америка дошел до дома Литвы и постучался.

Торис опешил, когда увидел его, всего грязного и промокшего до нитки:

- А-а… Америка?

- Можно я у тебя пережду дождь? – напрашивался гость.

Лит всегда его помнил энергичным, веселым и надоедливым, но тут он увидел в его глазах усталость и грусть. Да и побит он был.

- Ты что, с Брагинским поругался? – предположил Торис и пропустил его в дом.

Когда тот упомянул Россию, Альфред не выдержал: обнял парня и зарыдал в голос.

- Что мне делать? Почему страны не могут быть вместе? Почему этот мир меня так бесит?! – от усталости он упал на колени, обняв хозяина дома.

Торис аж руками развел – не ожидал, что прямо сейчас промокнет и на нем повиснет американец.

- Почему Россия… не верит мне? – жаловался он. – Почему Артур… такой козёл?! Ува-а-а!

«Что, Америка, удача не всегда на твоей стороне?» - про себя вдруг усмехнулся Торис.

- Успокойся, Брагинский – человек настроения, завтра он скажет «Привет!», как ни в чем не бывало, - ответил Лит и положил ладонь на голову Альфреда.

- Думаешь?

- Мне больше всех доставалось от него, когда мы жили вместе. Да и бьет – значит, любит. В этом весь Россия.

- Стало быть, тебя он любил больше всех, - теперь и Америка улыбнулся и поднялся.

С любопытством посмотрел на Литву.

- А? Но мне от этого легче не становилось… - засмущался тот.

- Ха-ха… Если он узнает, что я у тебя, то рассердится, - рассмеялся Джонс.

- Да, он до сих пор ревнует меня к тебе, - покраснел Торис.

- Это так мило!

- Мило?! – испугался Лит.

- Да, он очень мил, когда ревнует, сразу видно, что готов по башке треснуть…

- Это же страшно… - не согласился Торис.

- Можно я душ приму? – Альфред по-хозяйски прошел в дом.

- Только обувь сними!

- Ой, прости, ха-ха… - смутился Джонс, но его улыбка тут же стерлась.

***

Иван сидел в кресле; гнев уже растворился, уступив место унынию – ничего не хотелось. Создавалось ощущение, словно это его побили, а не он.

«Боже, что мне делать с этими братьями? – размышлял он. – Альфред все равно вернется, и будет смотреть на меня щенячьими глазками. А Керкленд – лишь наблюдать и от случая к случаю травить жизнь ему и мне. Вот урод…»

Он так погрузился в мрачные думы, что не стразу заметил, как капли дождя ударили по стеклу. И только когда заморосило сильнее да застучало по карнизу, Брагинский посмотрел на окно.

- Дождь? – удивился он и подскочил к подоконнику, упираясь на него руками.

Как давно он ждал прохлады на своей земле!

Иван распахнул окна, и в лицо тут же ударил холодный мокрый ветер. Долгожданная свежесть! В небе сверкнули яркие молнии, и следом ударил гром, а где-то тут же отозвалась машинная сигнализация. Но Россия несказанно обрадовался столь шумному и хмурому гостю; тут же выскочил на улицу через окно и от всей души закричал, да так громко, со всей мощи. Гроза услышала его рев и тоже ответила раскатами грома, такими, словно в небе происходит настоящий бой с пушками. Ветер усилился, а дождь пошел как из ведра, а где-то хрупкие тополя склонились перед природной мощью на дороги и линии электропередач.

Брагинский рассмеялся, он трепетал перед непогодой, но успокоила его молния, которую он поймал краном, когда поднял руку. Но это его ничуть не расстроило, напротив, получил массу впечатлений. Когда полностью промок, вернулся домой, но восторг так переполнял его, что решил поделиться радостью со всем миром: в твиттере по-русски написал слово «Дождь!!!», отчего тот сразу же и рухнул!

***

Литва сидел за ноутбуком и в изумлении смотрел на монитор.

- Америка, твиттер почему не работает? – все же спросил он, когда Джонс вышел из ванной с полотенцем на бедрах.

- Не работает? – не поверил он и склонился к экрану. – Обычно он ломается из-за сообщений от некоторых монстров!

Альфред живо отобрал у Ториса ноутбук.

- Монстров?! – испугался тот.

- Да, и это снова Россия, - Америка проследил, какие слова вышли в топ.

«Дождь» - он даже в кеш попал.

- Что это значит? – спросил Литва, но ни он, ни Америка по-русски читать не умели.

- Брагинский онлайн, спроси у него, - попросил Джонс. – Меня он проигнорирует.

- Хорошо, - кивнул Торис и написал Ивану сообщение.

Но Брагинский, добрая душа, любил шутить над пугливыми прибалтами и без лишних слов запостил у себя фотографию своего ракетного комплекса противоторпедной защиты «Дождь». И пусть что хотят, то и думают.

- А-а-а! Что он задумал?! – струсил Торис и спрятался за Америку.

- Не знаю, видимо, он все еще зол… - расстроился тот.

***

Уже вечерело, а Керкленд сидел на кровати в номере отеля и просматривал сообщения через свой телефон. Пока его одежда просыхала, он был в одном полотенце.

На возню и глупые предположения всего мирового сообщества по поводу постов Брагинского он лишь фыркнул и усмехнулся. Он-то сразу воспользовался гугл-переводчиком и выяснил, что же означает сие волшебное русское слово.

- Это из категории «Специально не придумаешь», - вслух поразмыслил Артур и посмотрел за окно на громыхающее небо. – Вот придурки! А ведь он всего-навсего… рад дождю…

Англия тепло улыбнулся, он и сам не понимал, что его так осчастливило, но, несмотря на хмурую погоду, в груди разливалось тепло.

«Как интересно наблюдать за тем, как весь мир трепещет перед необузданной энергией Брагинского, - задумался он. – Готов поспорить, что он обвалил твиттер и напугал этих глупцов совершенно случайно. Будь это кто-то другой, то непременно бы извинился за беспокойство, а не запостил фотографию ракетного комплекса. Хех…»

Артур отхлебнул водку прямо с горлышка и поставил бутылку на прикроватный столик. А что? Раз он в России, то зачем ему пить сидр или эль? То он может и дома купить, а здесь водка дешевле. Да и пить он любит не меньше Брагинского.

Керкленд снова посмотрел на фотографию ракетной установки и не мог понять нравится ли она ему внешне или же нет?

- Есть хороший вкус, есть плохой вкус, а есть еще и русский вкус, - сказал он.

Если предоставить фотографии с различной техникой, то русскую он распознает сразу, и для этого ему не нужно знать какие-либо характеристики. Все русское ему кажется каким-то нескладным, неудобным и убийственным.

- Если он вздумает снять фантастический фильм о далеком будущем, то, не зависимо от сюжета, он все равно будет выглядеть постапокалиптическим, - решил Керкленд и снова сглотнул крепкого напитка, затем посмотрел в экран сотового.

- Онлайн, да? – Англии вдруг захотелось с ним связаться.

«Гад, ты все еще здесь?» - но Россия опередил его в этом желании.

Артур чуть не подавился водкой, когда прочитал сообщение.

«Да, а ты как думал?» - напечатал британец и отправил, затем лег на подушку, подложив руку под голову.

Россия: «Надо было тебя бить, а не Альфреда».

Англия: «Ха! Негодяям везет! (смайлик)».

Россия: «Для чего приходил? Рассорить нас, ведь так?»

Англия: «Верно, но не только…»

Россия: «Что еще?»

Артур резко сел, усмехнулся и снова обжег губы спиртным. Хмель уже давно ударил в голову.

«Тебя хотел увидеть, а дверь открыл этот урод, а не ты…» - ответил он.

По ту сторону монитора Брагинский почувствовал что-то неладное, подобный ответ от него, мягко говоря, смущал.

«Ты где бухаешь, сука?!» - догадался он.

Артур: «А вот и не скажу-у-у, дорогуша! (хохочущий смайлик)»

Россия: «Найду, трубой оттрахаю!»

Англия: «Звучит заманчиво… Но я там, где Ночной дозор катается по стенам здания на крутой тачке. Ох, и только что молния ударила в чертово колесо!»

Брагинский: «Ясно, ты в отеле на ВДНХ…»

Керкленд чуть с кровати не упал, но удержался за край стола и сел на место, затем отхлебнул русского горького и задумался. Бутылка уже была на половину пуста, а Керкленд наблюдал за небольшим волнением жидкости в ней.

Брагинского уже не было в сети, судя по статусу, что сильно встревожило британца.

«Сильно бить будешь?» - Артур догадался отправить ему СМС.

В любом случае, не бежать же ему голым? Или лучше бежать?

«А ты как думаешь? (смайлик)» - ответил тот.

Артура бросало то в жар, то в холод. Сейчас он больше не гнева Брагинского боялся, а трепетал от того, что останется с ним наедине. Тут же вспомнились сладкие мгновенья их близости, и сердце забилось сильнее. Теперь Керкленд не находил себе места, снова захотелось поцеловать эти губы.

«Боже, он идет ко мне! Мы будем наедине!» - даже в животе скрутило от волнения.

Артур взъерошил свои волосы, хотелось прогнать похотливые мысли, но когда случайно посмотрелся в зеркало, обнаружил себя полуголым.

- Да, меня сейчас трудно не трахнуть… - Артур еще больше засуетился и нашел свой пистолет.

Проверил обойму, патроны на месте, оставалось только ждать. Он встал за дверью, но за ней царила тишина. Тревога не проходила, поэтому он с собой для смелости прихватил бутылку с водкой, отхлебнул и ждал дальше. Но пока дожидался, со страху все выпил!

- В-вот теперь мне лучше! – Керкленд даже улыбнулся, а голова закружилась.

В коридоре прозвучали тяжелые шаги – кто-то приближался уверенным шагом, не крадучись. Англия узнает этот солдатский марш из тысячи. Нет сомнений – это ступает Брагинский. Одного его пинка было достаточно, чтобы дверь раскрылась и придавила незадачливого британца.

Россия заметил, что она как-то неестественно остановилась, словно за ней кто-то прятался. Тогда он схватился за ручку и уже аккуратненько закрыл ее. Так и есть, за дверью стоял Керкленд, схватившись за ушибленный нос, а в другой руке он держал опущенный пистолет.

- Тебя стучаться не учили, придурок? – разгневался тот и направил пушку на Ивана.

- А ты бы открыл? – усмехнулся гость и заметил пустую бутылку из-под водки на полу.

- Ни с места! – приказал британец.

- Хорошо-хорошо! – Россия подыграл ему и даже поднял лапки вверх, согнув их в локтях.

- Без глупостей, - Керкленд встал позади него, чтобы тот не перехватил пистолет, если вздумает, и даже ткнул стволом в поясницу.

Сердце забилось еще чаще, быстрее разгоняя кровь по сосудам и отравляя ее хмелем. Если честно, то Артур не знал, что делать дальше, попросить уйти? Но это же Россия, он не уйдет, даже под дулом пистолета! Да и… уже не хотелось его отпускать…

Керкленд присмотрелся к его широкой спине.

«Голой она будет выглядеть лучше…» - задумался он и даже не заметил, как неторопливо гладит ее пистолетом вдоль позвонков вверх.

- Снимай плащ! – приказал британец.

Да, будь он трезв, не вел бы себя так.

Брагинский послушался не сразу, он понял, что прерывистое дыхание у Артура не только из-за страха.

- Как скажешь, - усмехнулся Иван и неспешно выскользнул из своего плаща.

Но этого Англии показалось мало.

- Верх! Весь верх сними… - увлекся он и сглотнул; не мог отвести глаз.

Россия же не мог стереть улыбки с лица; расстегивал рубашку пуговку за пуговкой, и после ткань слетела с его плеч на пол.

Когда мышцы заиграли на спине Брагинского, Артур затрепетал, а внизу живота зарядился другой «пистолет». Дрожащей рукой он коснулся сильного стана России, провел ею по мускулам вверх, затем также медленно вниз к ягодицам.

«И почему я раньше не замечал этой красоты?» - Керкленд нашел для себя новый фетиш.

Его руки оказались на талии Ивана, не выпуская оружия, а сам Артур припал к желанной спине. Он уже целовал ее, облизывал, покусывал. А свободной от оружия рукой сминал упругие ягодицы.

Россия не думал, что Керкленд решится на столь смелый поступок. Привык к тому, что над чопорным британцем нужно как следует поработать, чтобы развести его на секс. А тут сам лезет!

«Черт возьми, как же он хорош…» - Артур уже потерял голову, прижался к Брагинскому всем телом, а руками обнял его, отыскал сосок и сжал его между пальцами.

Россия чуть не согнулся от стягивающей боли от возбуждения. Он посмотрел на себя, на руки британца, в одной из которых находился пистолет. Он воспользовался случаем и обезоружил наглеца.

- Ах! – очнулся Арти, и прошмыгнул сбоку под рукой, чтобы оказаться перед ним и перехватить пистолет, но слишком поздно – Иван поднял игрушку над головой.

Керкленд даже подпрыгнул, но все тщетно, только полотенце с бедер слетело и упало на пол. Брагинский дернул бровью верх, когда посмотрел на «боевую готовность» британца. Артур сообразил, что в ловушке – оружие у России, сам он стоит совсем голым перед недругом, но таким желанным.

- Трахнешь, да? – с небольшой досадой спросил Артур.

- Да это ты с Альфредом меня затрахали во всех смыслах! - вознегодовал тот, и на его лицо упала тень. – Но и я не останусь в долгу…

- Раша, подожди! – испугался Англия и отступил на шаг, а лучше на два.

Но Брагинский выбросил пистолет в другой конец комнаты, затем резко схватил британца за горло и сделал то, чему его научил Америка: неожиданно поцеловал в губы. Артур подумал, что задохнется от восторга и возмущения одновременно. Но настойчивый язык проникал в него, будоражил…

Керкленд вцепился пальцами в плечи насильника, чтобы не упасть, так как колени подгибались, тело не слушалось. Его и так мало что в жизни впечатляло, чего он только не видел, но этот парень его изумляет каждый раз, когда тот появляется перед ним: поступками, словами, а порой и одним своим видом, взглядом. Керкленд стыдился, когда чувства проклевываются сквозь невозмутимую оболочку, позволяя видеть его таким, какой он есть. Но когда он давал себе волю, то этот бурлящий поток уже трудно было остановить.

Вот и сейчас, когда он отказывал себе в близости с Россией, страсть закипела с новой силой. Сердце лихорадочно билось в груди, хотелось… хотелось отдаться соблазну и признаться в том… нет не в любви! А в том, что он давным-давно признал силу и великодушие России, и ему больше не нужно никаких доказательств, он просто знает. Но какая-то невидимая стена не позволяла и не позволяет до сих пор признаться ему вслух, словно его уста запечатаны злым волшебством, туманом окутывающее сердце.

Сердце плененное пороками… Хотя оно уже не глухо для понимания добра и оно каждый раз болит, когда гордость всякий раз требует зла.

Англия даже не заметил, когда ответил на поцелуй Ивана, а руки сами обвили шею.

«Америка в пролете, Россия – мой! Сколько бы они не проводили времени вместе, он мой! Он всегда будет возвращаться ко мне! – торжествовал британец, запуская пальцы в его волосы. – Америка глух, он слышит только себя, ему не понять всех тонкостей души столь сложного человека, кем является Брагинский. Да и вообще, правильно кто-то сказал, что экспертов по России нет – есть только разные уровни некомпетентности…»

Арти все же отстранился от русского, когда тот ослабил хватку. Но взгляд британца тут же упал на грудь и живот любовника. Крепкие мускулы прорисовывались на коже, и захотелось сделать так, чтобы они заблестели от влаги. И Англия как раз был достаточно пьян, чтобы воплотить свое желание: рукой коснулся груди, пробежал вниз, спотыкаясь на выпуклостях.

Россия решил не мешать ему – ведь интересно, что тот задумал. Керкленду не потребовалось сильно сгибаться из-за небольшого роста, чтобы достать языком до соблазнительного рельефного живота и груди Брагинского. Солоноватый вкус его ничуть не смущал, напротив, возбуждал.

Иван напрягся от легкой щекотки и мышцы заиграли, заблестели от влаги, отчего Артур пришел в восторг, но лишь скромно улыбнулся, глядя на красивое тело.

Рука Англии сама скользнула ниже на пояс брюк и повисла на нем, а чуть ниже ладонь нащупала еще одну «мышцу». Артур погладил ее и чуть сжал – та напряглась в ответ и увеличилась. Керкленд никогда не думал, что его будет привлекать красота мужского тела так сильно, как сейчас. Он удивлялся самому себе – ему понравилось трогать чужой член, играть с ним, а в голову лезли безумные мысли: обнажить, взять его в рот.

«Как последняя шлюха…» - подумалось ему, когда уже опустился на колени и покусывал «мышцу» через одежду, расстегивал ремень…

«Когда он протрезвеет, снова спрячется под одеялом, и будет проклинать весь мир. А меня в особенности за то, что воспользовался случаем и трахнул его… - задумался Россия. – Хотя, я так и сделаю, а потом буду подтрунивать, если тот возмутится. Ха-ха! Я так коварен бываю…»

Россия смутился собственному лукавому нраву, правда, от этого он только милее был.

Англия справился с ремнем и молнией, теперь брюки скользнули по ногам русского до самых лодыжек. Из трусов выглядывала блестящая головка, и Артур уже хотел было попробовать ее на вкус, как что-то его отвлекло. Да, так и есть, на Брагинском надеты забавные трусы: черные короткие и облегающие боксеры с нарисованной… белой кошечкой Китти на наружной части бедра. Керкленд так и замер с открытым ртом, уставился на Китти, а та на него. Да еще и рисунок такой, где кошечка скромно прикрывает свой ротик лапкой…

Англия понял, что плачет со смеху. Россия не сразу сообразил, в чем дело, но все же догадался и покраснел.

- Мне их Китай на Новый год подарил… - сказал Ваня, пряча свои глаза. – И я их нахожу славными…

- Боже, да я и не спорю! Но они на тебе смотрятся настолько мило, что мои намерения теперь кажутся кощунственными… - признался Керкленд, вытирая слезы, правда он еще хотел стереть и дурацкую улыбку, но не получалось.

- Тогда… тогда можешь снять их с меня… - когда Россия становился таким скромным ангелочком, хотя совсем недавно казался сущим дьяволом, то Англия терялся.

«Черт возьми! Что за парень, а? Из брутального мужика он в один миг превращается в невинное дитя, и тут же обратно! - изумлялся Артур, внимательно глядя на Ивана снизу вверх. – Раньше я всегда думал, что он ребячится тогда, когда лукавит, чтобы скрыть свое истинное лицо хищника, но теперь я в этом не уверен. Он искренен: стесняется, когда стыдно, в ярости - бесится…»

Россия же покраснел сильнее, когда на него посмотрела пара зеленых задумчивых глаз. Англия лишь усмехнулся, заметив его неловкость, и продолжил то, что начал: спустил китайское недоразумение к коленям, освободив «грозное оружие». Член только наливался кровью, но когда Артур взял его в ладонь, понял, что тот достаточно тверд и гибок.

Иван сглотнул от предвкушения, и вспомнилось, как разводил его на минет еще с того часа, как на заседании Большой Восьмерки объявили карантин. Также всплыло в памяти, как Америка соблазнил его в первую же ночь, пробравшись к нему в спальный мешок. И как потом Англия околачивался подле него, все смотрел на губы, и как робкий школьник дергает за косички любимую девочку, так и британец дразнил его, говорил гадости, творил мелкие пакости.

Да-да, всю эту игру именно они начали! Америка со своими «любовными играми», Англия, в котором проснулся осторожный интерес, но после того, как преступил черту, теперь соперничает с братом за внимание России. И вот сейчас началось перетягивание каната…

«И чутье мне говорит, что виноватым останусь я один…» - Брагинский не любил пророчить, но у него нюх на «Это Россия виноват, ведь он плохой!» из уст обиженных и оскорбленных, даже там, где его и не было.

- Кстати, - хищно улыбнулся Керкленд и погладил «Ванькин-встанькин». – А ведь ты изменяешь «американ бой», не так ли?

Даже в такие минуты Англия – сволочь, при чем бесстыдная, – и, не дожидаясь ответа, провел влажной головкой по своей щеке и взял в рот, посасывая ее, как сладкий леденец.

Россия почувствовал, как черные руки дернули звонкие струны души, но победа телесных наслаждений затмила столь тревожный звон.

- Ах… - простонал Ваня и прикрыл глаза. – Америка… он… Я ничем ему не обязан! – вдруг разозлился он. – Он сам…

- Ха-ха! – перебил его Керкленд своим звонким смехом. – Мне нравится твой ответ!

Иван замер, словно потрясенный, что-то ему сильно не нравилось. Частенько, когда Россия поступал нечестиво, Англия хвалил его.

Снова острые когти в душу. Как же мерзко! Брагинский схватил британца за волосы и оттянул назад.

- А-а! Ты что творишь? – зашипел от боли Артур.

Но Иван другой рукой поймал его за горло и поднял неприятеля над полом, заглянул тому в лицо. Артур с ужасом обнаружил на губах русского лукавую усмешку, а взгляд пронзал своей яростью и щекотал нервишки. Даже внутренности у Артура чуть не завязались в один большой узел, как будто от прыжка с высоты. Смерть дышала прямо в лицо своим ледяным дыханием.

- Ра… ша… - его горло сдавленно, даже нельзя пощады выпросить, только непонятный свист.

Воздух заканчивался, и Артур забился в этих сильных клешнях, но все было тщетно. В глазах меркло, тело немело, звуки затихали…