Глава 22

Торис очнулся связанным, но вокруг – темнота и лишь небольшой просвет.

«Я в шкафу?» - догадался он и выбил ногами дверь.

Был уже день.

- Россия! – он прополз к выходу, но дверь открылась и ударила его по голове.

- Торис?! – удивился Эстония. – Вот ты где!

Он развязал его:

- Что с тобой случилось?

- Я хотел предупредить Россию! – Лауринайтис, несмотря на онемевшее тело, кинулся в коридор в поисках телефона.

- Поздно, - Эдуард поймал его за руку. – Псков уже бомбят.

Торис замер и коснулся своего грязного лица. Оно было влажное от слез.

- Тогда я к хозяину! Я должен поговорить с ним! – снова засуетился Лит.

- Ты с ума сошел вставать меж двух огней?! – одернул его Эстония. – Эти монстры и без нас разберутся, не мешай им, пока снова не схлопотал!

- Вот и сиди! – чуть ли не прорычал Лауринайтис и вырвался из его рук.

Эд с изумлением смотрел ему вслед. Он давно не видел его в таком бешенстве и вдруг рассердился. Его бесило то, что этот чудак смелее его!

- Почему ты так печешься о нем?! – выкрикнул он, чем остановил литовца.

Лит как раз схватился за ручку двери в конце коридора, ведущей на выход.

- Потому что… - сначала неуверенно сказал он, но потом собрался. – Потому что он мой друг!

С этими словами он выбежал, хлопнув дверью. Торис и не думал, что скажет что-то подобное кому-нибудь.

Эстония остолбенел.

- Ох…

«Брагинский, я завидую, но вряд ли он тебе поможет…» - Эстонец сверкнул очками.

***

Лит прибежал к своему хозяину (вернее, хозяйке), чуть ли не сорвав дверь с петель.

- Мы должны прогнать этих англосаксов с нашей территории! Я не хочу, чтобы они топтали нашу землю! – сходу начал он, но тут же замолк, когда в кабинете Дали Грибаускайте обнаружил Альфреда с открытым дипломатом битком набитым долларовыми купюрами.

Джонс передал «подарок» начальнице Литвы и поспешил к выходу, а по пути ободряюще похлопал Ториса по плечу:

- Желаю удачи! Ха-ха!– попрощался тот и скрылся.

- Как это понимать?! – возмутился Лауринайтис.

- Это плата за аренду военных баз, а ты что подумал? – нашлась она и сурово посмотрела на подчиненного. – И не врывайся в мой кабинет! А если бы я переодевалась?! Почини мою дверь и не мешай натовцам, пусть воюют.

- Нет! – отчаялся Лит и присмирел. – Россия… он…

- Торис, - уже мягче сказала женщина и обернулась к окну, заведя руки за спину. – Нам не хватит сил противостоять альянсу. Ты понимаешь, о чем я?

Лит вдруг посмотрел на себя – грязный да избитый.

- В этой войне участвуют страны такого высокого уровня, как Россия, Китай, Америка… - продолжила президент и обернулась.

Достала белоснежный платок, приблизилась к парню и вытерла его грязное лицо:

- Не встревай. Подумай о себе. Я категорически против нашего вмешательства и не проси меня об этом, хорошо?

- Но…

- Никаких «но»! – она отдала платок Торису. – Не приближайся к России.

- Ясно… - Лит сжал платок в руке и понурил голову.

«Белый… - подумал он, глядя на подарок. – Как второй флаг Италии…»

Торис мысленно пошутил, но ему было не смешно, лишь взмахнул им и удалился, «вправив» дверь на место так, словно он этим каждый день занимался.

***

- Монголия, ты где?! – Китай стоял на границе. – Можно я пройду через тебя к России, ару?

Но тот не отозвался.

- Такое чувство, что в Монголии ничего нет, даже Монголии… - растерялся Яо и махнул рукой. – Ребята, молчание – знак согласия, поехали, ару!

И китайцев орда помчалась через границу Монголии к России. Они решили построить свои базы на этой территории, чтобы легче было бы перебрасывать войска. И не заметили, как оккупировали Монголию со всех сторон.

***

Срочное собрание НАТО.

- Какого хрена вы творите?!! – разразился Германия, стуча кулаком по столу. – Зачем развязываете Третью Мировую?!

- Чья бы корова мычала! – встрял Америка и, поднимаясь из-за стола, гордо задрал нос. – Это дело чести!

- Подумаешь, пару раз трахнули! – нашелся немец, но тут же покраснел, сообразив, что именно ляпнул сгоряча, но продолжил. – Не втягивай нас в свои проблемы, эгоист!

- А тебя никто и не заставляет воевать, просто предоставь воздушное пространство и базы! – обиделся тот.

Немец с яростью посмотрел на Альфреда, но успокоился, и не стал больше спорить. Он член альянса, черт возьми! Теперь нужно поневоле идти против России.

- Италии! С вас пару солдат! – распорядился Джонс и хихикнул.

- А-а-а! – испугались те.

- Америка, не издевайся над ними, а то до инфаркта доведешь бедняжек, - теперь и Франция встрял.

- Ничего, пусть прокачаются! – возразил Америка. – Что плохого?

- Я не пушечное мясо, изверг! – возмутился Романо и спрятался за Испанию. – Придурок, скажи ему что-нибудь! Чего молчишь? Защити меня!

- Ох… - вздохнул Антонио и нахмурился. – Не нравится мне все это…

- За Северную Италию пасть порву, - хладнокровно заявил немец, защищая свою перепуганную «невесту».

- Не порвешь! Ты тоже натовец, как и я! Ха-ха! – развеселился Альфред. - Мы союзники, так что, твоя задача – защищать меня, главного героя!

- Боже, сделай так, чтобы Россия снес ему башку, не для себя же прошу… - Германия уронил лицо на ладонь. – Аминь.

- Эй-эй! – обиделся Джонс и покраснел. – Молиться в пользу врага запрещаю! Поддержи же меня, мы же союзники…

- К несчастью… - отозвался тот и убрал руку от лица.

- Неужели я хуже России? – поинтересовался Джонс у немца и надул щеки.

- Тебе сказать правду или соврать?

- Хорошо-хорошо, я понял, - Америка сел. – Несмотря на непонимание, по уставу альянса ты все равно обязан быть на моей стороне, и я рассчитываю на твою помощь. Я прощаю тебе твои оскорбления, сволочь немецкая…

- Вот и поговорили… Злодей ты, а не герой, - не смолчала вышеупомянутая сволочь.

Артур хрюкнул со смеху, когда Америка потерял дар речи от возмущения и многозначительно уставился на Людвига.

- А ты помалкивай, цундере! – Альфред заметил, как брат смеется над ним, чем вызвал дикий ржач у Франциска.

- А?! – покраснел «цундере», лучше бы его придурком обозвали.

- А-ха-ха!!! Точняк! А Россия же самый настоящий яндере! Эталон! – вдруг вспомнил франк. – Цундере и яндере просто созданы друг для друга. Америка, а ты пролетаешь, как фанера над Парижем…

- Заткнись!!! – хором воскликнули братья.

- Давайте обсудим план по захвату янде… тьфу! России! – заговорился Керкленд и еще больше покраснел под всеобщий смех, хотя, какая разница?

- Давайте… - согласился француз, он все еще не мог успокоиться. – Боже, храни Россиюшку…

- Что я там говорил про молитвы? – Джонс покосился на Франциска.

- Я не сказал «аминь».

- Уже сказал… - спокойно констатировал Америка и как-то поник.

- Да не переживай, братец, - усмехнулся цундере. – Представь себе, что скажет Россия, когда увидит нашу разношерстную армию?

- А я знаю-знаю! – снова оживился Франциск. – Разведет в изумлении свои руки и скажет: «Где же я вас всех хоронить-то буду?!»

- Франция!!! – гаркнули на него остальные.

- Он когда-то так и сказал кому-то, не помню кому, правда-правда! – продолжил тот.

Все замолчали.

- Не ссыте, я же с вами, хотя я вас терпеть не могу, ару, - взбодрил их Китай и улыбнулся.

«Он же не натовец, что он делает на совещании?» - эта мысль поскакала по головам туда и сюда, но никто не решился ее озвучить.

Как-никак, раз помогает, то чего гнать?

Венецианно с ужасом слушал речи «брутальных парней»: они строили совместные планы, спорили, что-то отмечали на картах… Он уже запутался, ничего не понимал, поэтому уставился в одну точку и задумался, посасывая шариковую ручку. Италия подумал о пасте, а когда мысленно ее съел, решил сосредоточиться на новом враге – России. Но последнее, что он помнил о нем – то, как был у него в гостях.

«Он даже погладил меня тогда, неужели мне придется с ним воевать?! – Италия боялся. – Не хочу! Страшно, что жуть! «Сухие» будут пролетать над моей головой! А-а-а!»

Снова вспомнил русского.

«А ведь мы почти подружились, но мне духа не хватило…» - вздохнул он и посмотрел на немца, жениха-красавца.

Тот снова о чем-то спорил, но уже с Англией.

«Ему тоже не хочется воевать с Россией, потому и злится…» - расстроился Венецианно.

Германия замолк, переводя дух, и посмотрел на свою вторую половинку.

- Италия, ты устал? – спросил тот, когда заметил столь сосредоточенного парня.

Венецианно придвинул стул ближе и обнял Людвига за руку, положив подбородок на его плечо.

- Я не хочу воевать с Россией, - тихо пожаловался он, глядя немцу в глаза. – Он угощал меня едой и говорил замечательные слова, когда поздравлял нас, даже беспокоился обо мне. Мерзко нападать на него. На душе мерзко…

- Италия… - Германия удивился тому, что итальянец говорил… так серьезно!

Тогда немец потрогал кончик его носа и улыбнулся:

- Ты не один, просто отступай, когда увидишь опасность, а я тебя прикрою.

- Я не хочу, чтобы ты ссорился с Россией, тем более из-за меня… - все тем же тоном продолжил Венецианно и посмотрел на Германию щенячьими глазками, рассекая воздух большими ресницами.

Немец покраснел от его близости и такого взгляда. Кстати, они еще так и ни-ни…

«Только после свадьбы!» - растерянно сказал тогда ответственный Германия.

Италия усмехнулся, вспоминая его слова, и потянулся, чтобы легонько коснуться уголка губ жениха своими губами. Людвиг остолбенел от неожиданности и хотел было закрыть рот приставале, но тот сам отстранился, правда, не отпуская руки.

- Не делай этого прилюдно, - отчитал его немец. – Тем более на собраниях… неприлично…

- Зануда… - хмыкнул тот и показал язык. – Бе-е-е!

Англия украдкой подглядывал за парочкой и понял, о какой «невесте» говорилось в СМС. Его затошнило от чужого счастья.

«Поссорить их, что ли?» - про себя пошутил Керкленд, но не хотел тратить время на них, так как вспомнил, что он с Франциском пытались их рассорить во время Второй Мировой, но ничего не вышло.

Когда Италия по-лисьи улыбнулся и поцеловал смущенного немца, то румянец заиграл и на лице Артура. Он все еще мечтал о близости с Брагинским, а тут еще эти сидят и дразнятся. Завидно же!

Парочка кожей почувствовала на себе чей-то взгляд и обернулась. Италия спрятался за женихом, когда встретился с заискивающим взглядом Англии, но тот даже не помышлял отвернуться, а усмехнулся и продолжал смотреть на них, смущая своим вниманием.

«Я тоже так хочу…» - снова позавидовал Керкленд и приуныл.

Его телефон молчал, от России – тишина.

«И что мне мешало просто быть с ним? – вдруг задумался он. – Точно! Ненависть и гордость!»

На самом деле Артур даже не предполагал, что «засохнет» без Ивана уже через пару недель. Он только сейчас задумался над тем, как такое могло произойти?

- Я выйду? – отпросился Англия и, не дожидаясь ответа, покинул зал совещаний.

Он с облегчением вздохнул, когда звуки притихли. Нет, он не в туалет. Прошелся по коридору и глянул в одно из окон, которых здесь множество. За окном простирались улицы Брюсселя, как-никак – штаб-квартира натовцев.

Он вышел, так как мысли привели его в смятение.

«Я стал каким-то… странным, да? – он облокотился на высокий подоконник, подперев подбородок. – Я все время думаю о нем. Я одержим? Без него как-то все не так…»

Он загрустил, затем отмахнулся: «Глупости, просто недотрах! Нужно найти кого-нибудь и все пройдет!»

Он уже прикидывал с кем «можно»: «Франциск – фу-у, ужас нах, только мертвым отдамся ему! Хотя он не побрезгует даже моим трупом… Америка – ох, он же мой брат и как я только мог подумать об этом? Германия и Италия заняты. Испания… хм… Рядом с ним крутится другой цундере, не хочу. А чего это я все мужиков вспоминаю? У нас же есть мымрочка Беларусь. Нет-нет, она зарежет меня. Украина… Украина… хм… как вариант можно оставить. Кто там еще? Лихтенштейн? Упаси боже, ее братец потом с меня семь шкур спустит. Сейшелы? Хм…»

Англия думал-думал и с ужасом понял, что никого из перечисленных он не хочет! А от некоторых даже мутило, как стоило представить. Тогда он решил не насиловать себя близостью с кем бы то ни было. Да и лень было заводить новые отношения…

«Честно, даже трогать никого не хочется, не говоря уже о сексе… кроме…» - признался он себе и снова вспомнил Ивана.

Керкленд вздохнул и закрыл глаза:

«Спорим, что эта русская сволочь будет изменять мне налево и направо? А говорят, что я негодяй! Ничего, потоскую, потом все пройдет само собою…»

Тут он почувствовал, как его кто-то больно шлепнул… по заднице! Что за бестактность?! Англия чуть не зашипел и резко обернулся.

- Не стой раком, а то привыкнешь! – рассмеялась Бельгия, но, заметив растерянность парня, продолжила. – Прости, напугала? Меня попросили позвать тебя, а то Мировая начнется прямо здесь и сейчас без участия России. Америка опять сцепился с Германией.

- Да хрен с ними, пусть ругаются, - успокоился Артур и прислонился к подоконнику, пряча болезненный зад от девушки.

- Что-то ты в последнее время такой странный, - заметила та и тоже прислонилась.

- Странный?

- Да, стал тише, летаешь где-то в облаках, и, что самое невероятное, улыбаешься! – ответила она и указала пальцем на свою улыбку. – И не только хитренько, как обычно ты это делаешь, а по-другому…

- По-другому? – удивился Англия и зарумянился.

- Тепло так, мечтательно, я бы даже сказала, влюблено…

- А?! – теперь Артур еще и испугался. – Тебе показалось!

- Тогда не только мне, остальные как раз тебя обсуждают, так что поторопись, пока они не перемыли все твои косточки, - сдала она сплетников.

- Что?! – разгневался он и устремился к двери. – Я им покажу… косточки перемывать мне…

Бельгия усмехнулась и пошла следом.

«Влюблено, говоришь? – задумался Англия. – Глупости, это всего лишь мимолетное влечение…»

***

Через три дня.

- Огонь идет, тяжелее всего Брагинскому на Восточном фронте. Китай просто зверь! Людей и техники у него не так много в этом участке. Боже, как его там… О, точно, Канада, как член альянса, помогает нам с севера. – Америка рассказывал Артуру, как обстоят дела. – С юга Турция и Греция обеспечили нас базой, техникой и парой тысяч солдат, а Грузия обеспечит коридор на юг России. На западе у нас тоже есть коридор к России: Германия, Польша, Литва, а уже через Эстонию и Латвию на территорию России. В общей сложности – четыре фронта! Ха-ха! Даже такому монстру, как Брагинский не выдержать этого окружения!

Джонс был воодушевлен, стоя над картой России, которую, наконец-то, выучил. Артур сидел на диване, откинувшись на спинку, и слушал брата. Он был уверен в победе Североатлантического альянса.

- Ясно, сдача России – лишь вопрос времени, - сказал он, затем потянулся за бутылкой эля.

- Хватит пить! – разозлился Альфред и перехватил алкогольный напиток, переставил на другой стол. – Скажи, тебя что-то беспокоит?

- С чего ты взял? – обиделся тот, но не стал отбирать бутылку.

- Потому что пьешь много! – запилил его Америка и сел рядом.

- Я расслабляюсь так, - недовольно сказал Керкленд.

- Значит, ты где-то напряжен? Ха-ха! – подшутил Америка и пальцем пихнул брата под ребра.

- Не прикасайся ко мне! – разозлился тот.

Не любил щекотку, да и Америка не умел щекотать – он больно засовывал пальцы под ребра и оставлял синяки. И вообще, Артур не любил непрошенные прикосновения, он же британец чопорный.

- Будешь много пить – станешь бякой-бакой! – не отставал Джонс, разыгравшись.

- Да ну тебя! – Артур таки отпихнул его и насупился.

- Ладно-ладно, - успокоился Америка и откинулся на спинку дивана. – Как же я сегодня устал.

Он закрыл глаза и только сейчас Англия заметил на его лице мимолетную грусть. Артур вдруг вспомнил, как Альфред умолял русского не бросать его…

Сам же Артур все еще вынашивал план о бегстве на свидание к Ивану. Он уже все ногти изгрыз себе. Почему Брагинский не отвечает ему? Глупый вопрос, конечно. Кто вообще будет разговаривать с ним после такой подставы? Америка не в счет!

«Альфред вообще ведет себя так, словно ничего и не было, - удивился Керкленд и покосился на брата. – Но все-таки… Почему Брагинский молчит? Он всегда знал, что я такой… хм… нехороший, мягко говоря, но все равно улыбался и говорил «привет». А сейчас замолк…»

На душе стало неспокойно.

«Может, и впрямь решил на меня положить болт? – невесело подумал он. – Нет, я так не играю! Россия так не поступит, он должен откликнуться, хотя бы матом! Боже, как же я хочу увидеть его…»

Британец знал, что завтра летит на западный фронт, и сильно надеялся, что выловит там Ивана, как золотую рыбку, и тот исполнит все три его желания, а лучше одно и три раза. Он уже готов был облазить и остальные четыре фронта, лишь бы найти его! Голова шла кругом от нетерпения и трепета…

Артур положил руку на спинку дивана, попытался расслабиться, но случайно дернул ею и коснулся головы Альфреда, чуть взъерошив его шевелюру. Америка от неожиданности вздрогнул и открыл глаза. Дело в том, что он настолько привык к тому, что брат редко к нему прикасается, что опешил.

- Послушай, я хочу тебя кое о чем спросить, - начал Артур, но руку не убрал, напротив, стал неторопливо перебирать золотые волосинки.

Если бы он отдернул руку, то Альфред бы решил, что тот его всего лишь разбудил прикосновением, хотя чаще Артур будит голосом. Даже мурашки по коже.

- Не пойми превратно, но все-таки: тебе тяжело сейчас без Брагинского? – осторожно поинтересовался Керкленд.

Америка насторожился. Чего-чего, но не ожидал он подобного вопроса. Джонс отстранился от спинки дивана и руки брата.

- Ты хочешь насладиться тем, как я буду описывать свои страдания? Не дождешься! – Америка не так его понял.

Англия нахмурился.

- Ну, не хочешь, не говори, - оскорбился он и задумался. – Я просто хотел узнать, думаешь ли ты о нем? Мечтаешь ли о встрече? Не жалеешь ли, что ввязался во все это?

- А что рассказывать тебе, злодею? Тебе не понять меня и простого человеческого! – завелся тот и даже вскочил с дивана, зажестикулировав. – Но если тебе интересно, то – да! Я думаю о нем! Да, хочу его увидеть, но я не жалею ни о чем, потому что настанет день, когда он будет принадлежать мне и вся моя грусть останется позади! А ты, зараза, как был один, таковым и останешься! Тебе не понять, что приходится герою пережить прежде, чем он… он…

Во время своей напыщенной речи, Альфред вдруг задумался над тем, почему Артур задал именно эти вопросы? Откуда ему знать, что он думает? И да, порой Америка может говорить и думать одновременно о разных вещах.

Джонс замер, внимательно рассматривая брата так, словно впервые видит. Он вспомнил, что Англия в последнее время частенько отвлекается, а если задают вопрос, переспрашивает. Или же, ни с того, ни с сего, улыбается своим мыслям. Уединяется с алкоголем. И самое необычное – едкие шутки Франциска не вызывали бурю эмоций! Либо он вообще его не слушает, либо что-то его гнетет, из-за чего он не лезет на рожон.

Англия заметил, что на него подозрительно уставились, но лишь моргнул глазами и промолчал. Тогда Джонс опять сел на диван, все еще удивляясь, и осторожно спросил:

- Артур, ты тоже?

- Что «тоже»? – не понял его Керкленд.

- Ты тоже его любишь? – прямо в лоб спросил Америка, указывая на него пальцем.

- С ума сошел, что ли?! – Керкленд чуть не подавился словами и покраснел, как помидор.

- Ты не просто так спросил меня, думаю ли я о нем! – с уверенностью заговорил Альфред, изумляясь собственной догадке. – Потому что… потому что это ты, стоя у окна, думаешь о нем! И пьешь ты, оттого что Брагинский не уходит из твоей головы. И…

Тут вспомнился «стояк» британца, тогда в вертолете, но Америка только сейчас понял что к чему. Его щеки запылали, он схватился за них и продолжил:

- Боже… Артур, сейчас я не поверю ни единому твоему слову. Конечно, «любишь» в твоем случае – это слишком сильно сказано, но то, что ты хочешь быть с ним – это ясно, как солнечный день.

Керкленд встал на ноги от изумления, его бросало то в жар, то в холод. Ярь его одолела! Он злился на брата за то, что тот не смолчал, а так просто обсуждает то, что для самого британца – табу. И на себя – зачем вообще открыл эту щекотливую тему?

Чтобы не наговорить лишнего и, не дай бог, подраться, Артур затаил дыхание и направился к окну. Нужно было взять себя в руки, а только потом говорить. Мысли путались, а что ответить? Альфред уже сам все сказал, даже то, что Керкленд себе боялся говорить.

«Хочу ли я сейчас быть с Иваном? Да, черт возьми! Смерть как хочу!» - признался себе Англия и резко развернулся к брату.

Тот сидел и терпеливо чего-то ждал, хотя, скорее изучал его. Америка видел его замешательство и волнение.

- Думай что хочешь, - лаконично ответил Керкленд и поспешил к выходу, но Джонс подоспел к двери и встал на пути.

- Не так быстро, чего хвост поджимаешь? - Америка толкнул брата обратно на диван, но сам с места не сдвинулся. – Давай прояснимся.

- Что ты хочешь от меня услышать?! – Артур вдруг испугался, но изобразил гнев.

Когда Альфред прекращал дурачиться, то казалось, что строгим взглядом он способен прожечь стену.

- Правду… - тут же ответил он, но затем коснулся своего подбородка и хмыкнул. – Честно, я уже подумал, будто ты так зачерствел, что уже не способен привязаться к кому-либо. Я удивлен. Очень-очень!

Керкленд недоверчиво прищурился:

- И что это меняет?

- Ха-ха! – Альфред приблизился и взъерошил волосы маленькому старшему брату. – А ты очень мил, когда влюбляешься! Первый раз вижу тебя таким…

- Отстань! – тот раздраженно поймал его за руку и отстранился. – Не трогай меня!

Но Америка вдруг поймал его за нос и склонился:

- Но учти, я просто так не отдам тебе Россию, чего бы ты там не замыслил. Понял? – развеселился он, но в голосе прозвучали нотки угрозы.

Джонс отпустил его раньше, чем тот разразился проклятиями.

- Нужен он мне больно! – британец подскочил и толкнул брата в грудь, подальше от себя. – И пропусти меня, который сейчас час? Нам завтра рано вставать, я хочу выспаться.

- Давай-давай, переводи тему, обманщик, все равно заснешь поздно, небось, будешь мечтать о нем, не так ли?

Артур боялся его откровений. И злость одолевала его, но он вдруг понял, что Америка уверен в своих убеждениях и скрывать очевидное – тупое упрямство. Нужна другая тактика, если хочешь уйти из этого спора победителем.

- А если и так то, что с того? – резко отозвался Керкленд и вызывающе поймал его взгляд.

Было понятно, что тот тоже так просто не отступится.

- Когда я разгромлю Россию, как отберешь его у меня, а? – усмехнулся Джонс.

Он уверен в победе.

- Давай не будем делить шкуру не убитого медведя, хорошо? - фыркнул Англия и махнул рукой. – Я спать, малыш. Ты тоже укладывайся. – Попрощался он и, уже было шагнул в коридор, как Америка повис на его талии.

- О-о, я тоже тебя люблю… - Джонс просто растаял от ласкового слова и на время позабыл про обиды.

- А! Не висни на мне, придурок! – вырывался тот.

Еле-еле выпрыгнул из его объятий.

- Сладких снов… - Америка таки развернул его к себе и поцеловал в ресницы.

Руками же он обхватил британца за лицо, чтобы тот не отвертелся.

- Тебе того же, Ал… - на удивление Англия не противился и прикрыл веки.

На мгновение этот инцест… тьфу… эта братская близость тронула его за душу, потому и не оттолкнул. Да и устал он.

Альфред затрепетал. Теперь ему это, как он думал – исчадие ада, вновь показалось человеком. Дорогим человеком. Он мог гладить его щеки и целовать глаза, лицо. Хотелось вновь заключить его в объятия, но Керкленд отстранился.

- Не трави душу, былого не вернуть, - вдруг начал он, но в голосе ощущалось сожаление.

- Ты первый начал, - насупился Джонс, но в глазах блеснула влажная искра.

- Тогда прости… И до завтра.

***

Альфред был прав, британец не мог заснуть. Он только на миг позволил себе подумать о России, сославшись, что всего лишь пересмотрит план завтрашних боевых действий, как мысли стремительно понеслись в совершенно другом русле.

Письмо дошло, а Брагинский не отвечает. Злится? Игнорирует? Или некогда? Как-никак – четыре фронта! А вдруг его не будет на западном фронте, а только лишь армия?

«Я перелопачу все огневые точки, но найду его! – размышлял Керкленд. – Завтра. Я увижу его завтра!»

В голове снова промелькнул уже заезженный сценарий о возможном свидании. Внизу живота снова заполыхал огонь, хоть на стенку лезь! Уже не лежалось, не сиделось, тогда Артур подошел к открытому окну, чтобы подышать свежим ночным воздухом и посмотреть на одинокую луну, которая украдкой подглядывала за ним из-за занавесок.

Тоска не проходила, напротив, усилилась.

«Интересно, если буду выть на луну, как быстро меня упрячут в дурдом?» - усмехнулся он, но улыбка тут же исчезла.

Странное состояние: спать хочется, да возбужден телом и душой. Хотелось выбежать, сесть на первый попавшийся транспорт и уехать на поиски Ивана.

Артур вспомнил, что у него была заначка. Да, вот он родимый, прямо за шкафом – эль! Откупорил и сделал пару глотков. Чуть полегчало, мысли уже не тяготили, а радовали.

Узкие ночные улицы напомнили ему о забавном случае, когда Россия маячил под окнами и навеселе напевал самые разные песни. Особенно ему запомнилось:

«Луч солнца золотого

Тьмы скрыла пелена…» - все же напел он и протянул раскрытую ладонь к ночному светилу.

«И между нами снова

Вдруг выросла стена…» - Керкленд запел громче.

Ему нравилась эта песня, но дальше слова он помнил смутно. Да, он поучил русский, чтобы сильно не хандрить…

«Ночь пройдет, наступит утро ясное.

Знаю, счастье нас с тобой ждет…» - вдруг заиграл до боли знакомый голос.

Он взбудоражил сердце, вскружил голову, а действительность расширилась, позволяя поверить в самое невероятное, что только подвластно мыслям. Волшебство, одним словом.

Из темного переулка нарисовался ни кто иной, как сам Иван, шагая по каменистой улочке к окну Артура. У того глаза чуть из орбит не повылазили, а челюсть отвисла от изумления наивысшей степени.

«Ночь пройдет, пройдет пора ненастная,

Солнце взойдет… Солнце взойдет…» - как ни в чем не бывало, продолжил напевать Брагинский.

Он выглядел как герой-любовник с картинки, а пел с чувством и легкой грустью, приложив руку к груди. А Артур почувствовал себя героем детской сказки, в которой обязательно должен быть счастливый конец. Легкость появилась в теле, словно окрылился.

«Господи! С ума сойти, не знаю что он тут забыл, но я никогда не испытывал такого одухотворяющего волшебства, как сейчас!» - Артур потерял чувство реальности, сорвался с места – ведь перед ним был тот, кого он так долго хотел увидеть (и не только) все это мучительное время.

Он боялся, что перед ним – мираж, отголосок его желания. К его счастью, падал он с первого этажа, но будь это седьмой – не остановился бы ни на секунду.

- Солнце! – на радостях выкрикнул Артур среди ночи и побежал к нему.

Ему жизненно необходимо было узнать – реален ли его Раша?

- До завтра, – но тот махнул ему рукой и скрылся в темном переулке, словно его и не было.

- Нет! Не уходи! – в отчаянии закричал Артур и тоже нырнул во тьму. – Останься!

В лабиринте переулков лишь белой лентой промелькнул шарф.

- Прошу тебя! – Англия пробежал еще несколько метров, но понял, что потерял его из виду.

Он вышел на освещенную серебром аллею, чтобы присмотреться к теням, но нет, все поиски тщетны. Но раздался привычный смешок России, разносимый эхом по округе. Если бы Керкленд оказался здесь до того, как был близок с Иваном, то ходил бы кирпичами под себя от жути.

- Покажись, я прошу тебя… - он уже охрип.

«Петь птицы перестали,

Свет звезд коснулся крыш…» - эхо все еще разносило голос России, не позволяя понять, откуда он.

Но он становился все тише и тише.

«В час грусти и печали,

Ты голос мой услышь…» - звуки растворялись, словно доносились из другого мира, такие волнующие и манящие.

Артур понял, что этот призрак не вернется сегодня и искать его бесполезно. Англия задрал голову, посмотрел на россыпь звезд, а в голове все еще играла дивная упоительная песня.

Прекрасная ночь. Живая ночь.

«Солнце взойдет… - про себя напевал он, его душа горела от необъяснимого жара и ликования. Крылья увеличились и расправились, переливаясь серебром. – Солнце взойдет…»

Хотелось заплакать от грусти, счастья, ожидания…

Но солнце взойдет…

***

А теперь, как было на самом деле…

Брагинский всего лишь шпионил, чтобы раздобыть план их завтрашнего наступления. Но увидел в окне одного поющего дебила и просто не удержался… присоединился дуэтом.

Еле убежал...