Глава 31. Хьюг присоединился к Гаррику и, наполнив их кружки пенной медовухой из огромного чана, стоящего посредине длинного стола

Хьюг присоединился к Гаррику и, наполнив их кружки пенной медовухой из огромного чана, стоящего посредине длинного стола, уселся рядом с братом. Ряженые, надев на себя маски в виде звериных голов, танцевали и бегали по комнате, дразня и подшучивая над собравшимися гостями. Гаррик с трудом сохранял серьезное выражение лица, когда нахлобучивший голову барана человек, в котором он без труда узнал сводного брата, Фейрфекса, подкрался к Хьюгу сзади и опрокинул ему на голову ведро снега. Гаррик удивленно поднял брови, когда Хьюг, всего лишь рассмеявшись, просто стряхнул снег с плеч, даже не потрудившись обернуться и уличить злоумышленника.

– Да ты, я вижу, подобрел, брат. Или постарел? – громко расхохотался Гаррик. – Прежде тебе не по душе были подобные забавы на празднестве! Я уже готовился свалить тебя на пол, думал, разозлишься, обнажишь меч и попытаешься прикончить обидчика!

– А ты, как я вижу, разочарован, – хмыкнул Хьюг, тряхнув золотистой гривой.

– Нет, я совсем не в том настроении, чтобы сражаться!

– Так же, как и я – Значит, мы оба постарели и расслабились?

Гаррик откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на брата – Я считал, что радостнее меня на празднике никого не будет, но вижу, что и у тебя прекрасное настроение. Выглядишь, словно смертный, которому при жизни позволили побывать в Валгалле, где он нашел все, о чем мечтал. Может, объяснишь, откуда такие перемены?

– Поздравь меня, брат, – расплылся в улыбке Хьюг. – Наконец-то и у меня будет ребенок!

– Это действительно прекрасная новость! – Гаррик искренне удивился, но все же с силой хлопнул Хьюга по спине. – Да и пусть родится у тебе мальчик, наделенный силой своего… дяди! – добавил он, подняв кружку.

– Соглашусь и на это! – заревел от смеха Хьюг.

– Должно быть, твоя жена вне себя от радости, – заметил Гаррик. – Долго же вам пришлось ждать.

– Нет, она в бешенстве. Всегда винила меня за собственное бесплодие, а вот теперь оказалось, что это она ни на что не способна. Новая рабыня, Корделла, забеременела от меня!

Почему-то радость Гаррика немного омрачилась.

– Уверен, что именно твое семя дало ростки?

– Да! – гордо подтвердил Хьюг. – 1ы ведь тоже ни с кем не делил свою дикую ведьму, как и я Корделлу.

Гаррик нахмурился при упоминании о Бренне, вспомнив неприязнь, которую та затаила к сестре. Зря он все-таки дал ей кинжал. Останется лишь молить богов, чтобы Бренна не обратила оружие против Корделлы.

Он быстро оглядел комнату, пытаясь отыскать Бренну, но ее нигде не было видно. Несомненно, отправилась на поиски Корделлы!

Гаррик поспешно поднялся:

– Прошу прощения, Хьюг. Хочу найти Бренну, прежде чем она испортит отцу праздник. Она способна на любую проделку!

– Садись, Гаррик. Какой-то глупой девчонке, омрачить наш пир! Я хотел бы поговорить о твоем новом путешествии.

– Не может ли это немного подождать? – нетерпеливо бросил Гаррик.

– Если ты уйдешь сейчас, Морна подумает, что боишься встретиться с ней лицом к лицу.

– Морна?!

Хьюг показал на дверь, и Гаррик, обернувшись, увидел Перрина, по вполне понятной причине выглядевшего смущенным и сконфуженным, а рядом с ним – Морну. Она, как и всегда, выглядела настоящей красавицей. Светлые, почти белые волосы были оттянуты назад, подчеркивая скульптурные черты лица. Темно-зеленый шелк платья туго обтягивал соблазнительные изгибы. Их взгляды встретились, но глаза Гаррика потемнели, словно море в шторм.

Хьюг прав – он не может уйти сейчас. Повернувшись к брату, Гаррик медленно сел на прежнее место. Остается надеяться, что Бренна не совершит очередного необдуманного поступка, о котором они все пожалеют.

В небе собирался красный туман, играя пламенными отблесками на бескрайней снежной белизне. Зловещий багрянец окрасил горизонт – буйный цвет ярости и крови.

Бренна несколько секунд смотрела на северное сияние, воображая, что багрово-фиолетовые стрелы – это окровавленные руки, тянущиеся к невидимым врагам. И причиной столь тревожащих душу фантазий было, несомненно, унижение, которое пришлось пережить девушке из-за лживых басен Корделлы. С трудом сдерживая гнев, Бренна отворила дверь в жилище женщин.

В комнате горели бесчисленные масляные светильники. Посреди комнаты был разложен костер, вдоль стен брошены тюфяки, и на одном из них лежала Корделла, заслонив рукой глаза; пламенно-рыжие волосы разметались по подушке.

– Кто там? – скучающе осведомилась она. – Хьюг? – И, не дождавшись ответа, снова спросила:

– Линнет?

– Нет, это я, Делла.

Корделла вскочила как ошпаренная, с лица медленно сбежала краска.

– Бренна… я…

– Что именно? – резко оборвала ее Бренна, подходя ближе. – Начнешь просить прощения? Хочешь покаяться в том, что я опозорилась перед мужчиной из-за твоего вранья? – Бренна, подбоченившись, яростно сверкая глазами, встала перед Корделлой. – Почему ты лгала насчет того, что происходит между мужчиной и женщиной?

– Потому что ты заслужила это! – Щеки Корделлы ярко вспыхнули.

– Но чем?! Какое зло я причинила, чтобы ты решилась так жестоко отомстить? Я хочу знать ответ, Корделла, прежде чем достойно наказать тебя!

Корделла снова побледнела, но все-таки попыталась оправдаться:

– Дунстан хотел тебя, а ты даже не понимала этого.

– Дунстан?! – нахмурилась Бренна. – Какой вздор! Он был твоим мужем.

– Вот именно, моим! – злобно взвизгнула Корделла. – Но он домогался тебя, и, знай ты правду, могла бы положить этому конец Ты же была слишком поглощена тем, что пыталась показать себя достойной гордости твоего отца, и не заботилась о чувствах других.

– "Но если ты говоришь правду, почему не рассказала мне? Знала ведь, что я не хотела ни одного мужчину, не говоря уж о Дунстане.

– Но как я могла признаться тебе или кому-то еще, что не смогла удержать любовь мужа?

– И поэтому заставила меня пережить кошмар наяву? Думала, что первым будет муж, но страшнее всего, что на его месте оказался враг, взявший меня силой! И дело не в том, что произошло и что я испытала! Впервые в жизни мужество покинуло меня, и я струсила, струсила, как цыпленок перед ножом кухарки!

– Я рада, что тебе пришлось хоть немного страдать, потому что я испытывала бесконечные муки из-за тебя!

Во взгляде Бренны молнией блеснула свирепая ярость. Размахнувшись, она отвесила Корделле звонкую пощечину и, пока та пыталась прийти в себя, выхватила кинжал.

– Не мне осуждать тебя за раненую гордость, Делла! Будь у тебя хоть немного разума, ты бы поняла это. Жаль, что я не встретила тебя сразу после той ночи, когда викинг впервые овладел мною! Вонзила бы клинок в твое черное сердце! Но не думай, что тебе удастся отделаться и на этот раз!

Корделла не веря глазам уставилась на кинжал в руке Бренны:

– И ты осмелишься убить беременную женщину?

– Ты правду говоришь, Делла? – Бренна мгновенно отпрянула.

– Линнет знает. Спроси ее, если не веришь. Бренна не рассчитывала на такое. Она, конечно, не собиралась убивать сестру, поскольку в своей внезапно обретенной любви к Гаррику смогла найти в собственной душе великодушие и способность прощать. Но все же хотела напугать Корделлу, чтобы как следует проучить. Теперь же оставались лишь угрозы – угрозы, которые она никогда не приведет в исполнение.

– Ты слишком постаралась испортить мне жизнь, Делла. И если еще раз вздумаешь сыграть со мной подобную шутку, придется позабыть о том, что я христианка, и пронзить клинком твое лживое сердце. Я не посмотрю даже на ребенка!

Пока Бренна вкладывала кинжал в ножны, Корделла, успела обрести мужество.

– Ты не запугаешь меня, Бренна Кармахем! – ехидно ухмыльнулась она. – Хьюг защитит меня! И ты дорого заплатишь за то, что хотела сделать со мной сегодня!

– Неужели желание отомстить стоит твоей жизни, сестричка? – зловеще прошипела Бренна, прежде чем повернуться и вылететь из комнаты.

Бренна была в бешенстве. Свидание с сестрой закончилось совсем не так, как она ожидала. Просто невозможно поверить в столь бесконечную наглость Корделлы! Нет, она отречется от сводной сестры и никогда больше не увидит эту лживую ведьму! Конечно, единственная пощечина вряд ли может считаться достойным наказанием, но придется довольствоваться и этим.

Красный туман больше не освещал небо. Стояла почти непроглядная тьма, пока Бренна спешила назад, в дом Ансельма. Теперь она жалела, что была так резка с теткой, и, войдя в холл, огляделась, чтобы отыскать ее и попросить прощения. Но той нигде не было видно, поэтому девушка пробралась к тому месту, где сидел Гарри к.

Стоило Бренне опуститься на скамью рядом с ним, как ее смущение возросло вдвое. Множество глаз с любопытством уставились на нее, но взгляд Гаррика был самым настойчивым.

– Ты видела сестру?

– Видела.

– Надеюсь, она здорова?

– Ждет ребенка, – раздраженно огрызнулась Бренна, но тут же пожалела о собственной грубости.

– Но она здорова? – настаивал викинг.

– Когда я уходила, была жива и невредима, – пожала плечами Бренна, слишком занятая собственными мыслями, чтобы обращать внимание на его тревогу. Только теперь, осознав свои чувства к Гаррику, она по-иному взглянула на него. Заметив, что ему явно не по себе, она невольно задала себе вопрос, в чем причина, и решила каким-то образом дать ему понять о произошедшей в ней перемене. Только нельзя действовать слишком открыто, иначе Гаррик заподозрит что-то неладное и решит, что Бренна вновь намеревается сбежать.

– Я уже говорила, как великолепно ты выглядишь сегодня, Гаррик? – Бренна кокетливо улыбнулась ему.

Как она и предполагала, викинг скептически оглядел ее:

– Насколько я припоминало, у тебя была такая возможность, но ты ее упустила. Улыбка Бренны стала еще шире.

– Ну так я говорю тебе об этом сейчас: ты действительно похож на благородного лорда. Правда, таких титулов в вашей стране нет!

– Нет, конечно, – покачал головой Гаррик. – У нас нет лордов и королей. В каждом роду есть вождь, и в своем поселении он и лорд и король.

– Как твой отец?

– Да, – кивнул он, подняв брови. – Но почему ты спрашиваешь?

– Ты не думаешь, что пришло время, когда мне следует побольше узнать о твоем народе и о тебе?

– Что ж, вполне разумно, – усмехнулся Гаррик.

– У тебя большая семья?

– У меня есть дяди, тетки и много двоюродных братьев и сестер.

– Я знаю, у тебя два брата, но других нет? И сестер тоже?

Лицо Гаррика помрачнело.

– У меня была сестра, – с горечью ответил он. – Младшая. Последняя, родившаяся у матери. Но она умерла много лет назад.

Бренна почувствовала, как его боль пронзает ее сердце, словно острый меч. Странно, почему это должно так трогать ее?

– Мне очень жаль, Гаррик.

– Не стоит, – сухо процедил он. – Ты же не знала ее.

– Нет, но мне знакома боль потери тех, кого любишь. – Бренна осторожно коснулась его руки.

Гаррик молча стиснул ее пальцы и поднял глаза, в которых медленно таял гнев.

– Верю… что тебе действительно жаль. Бренна почувствовала непреодолимое желание прижаться к нему, ощутить силу его объятий. Даже сейчас при мысли об этом она поняла, что рана, нанесенная смертью отца, начинает затягиваться. Ей уже не было так одиноко в этом чужом мире.

И хотя теперь главным в ее жизни стал Гаррик, она еще не была готова открыть ему душу. Они никогда раньше не говорили так откровенно, и девушка радовалась возникшей между ними близости. Однако когда оба вновь замолчали, Бренну охватило неожиданное смущение, и она поспешила задать новый вопрос:

– Ты никогда не рассказывал о том, что перенес в плену. Странно, но, похоже, ты не испытываешь ненависти к моему народу за то, что они сделали с тобой. Почему?

– Кто поведал тебе об этом? – удивился Гаррик.

– Твоя мать, когда меня впервые привезли сюда. Она хотела объяснить, почему Ансельм напал на нас.

Бренна не стала говорить, что позже Ансельм во всех подробностях описал муки и пытки, через которые пришлось пройти сыну.

– Предпочитаешь не вспоминать об этом? – допытывалась она, видя, что на этот раз Гаррик не помрачнел.

– Да, я желал бы забыть то время. Но раз тебе так хочется знать, расскажу. Когда викинг отправляется в набег, он знает, что ежеминутно рискует либо погибнуть смертью истинного воина, либо попасть в плен и быть казненным, что страшнее любой смерти. Но я пошел на это и, оказавшись пленником, ожидал бесчестья и позора.

– Но разве это так важно? – перебила Бренна. – Именно погибнуть в бою?

– Это единственный способ достигнуть Валгаллы.

– Рая викингов?

– Хорошее сравнение, – пожал плечами Гаррик. – Но только воины могут попасть в Валгаллу.

Вспомнив уроки Уиндхема, Бренна не стала расспрашивать о том, что уже знала.

– Так ты ожидал позорной смерти?

– Да, – кивнул Гаррик. – Правда и то, что со мной жестоко обращались, и я не задумываясь расправился бы со своими мучителями, попадись они мне в руки, но правда и то, что, если бы не один из ваших людей, старый стражник, пожалевший мальчишку-пленника и отпустивший на волю, меня сегодня не было бы в живых.

– Именно поэтому ты не испытываешь ненависти ко всем кельтам? – И дождавшись, пока Гаррик снова кивнет, девушка добавила:

– А вот твой отец так не думает. Разве он не знает, что именно кельт помог тебе бежать?

– Знает. Но отец – человек поспешных суждений и винит всех в том, что мне пришлось вынести. Он шел дорогой мести и не сворачивал с нее, пока не встретил тебя. Теперь Ансельм жалеет, что разорил твою деревню и привез тебя сюда. Знаешь ли ты это, Бренна?

– Знаю. Твоя мать сказала.

– Но ты по-прежнему ненавидишь его? Бренну терзали сомнения – теперь она точно не могла сказать, какие чувства испытывает к Ансельму.

– Если бы такое случилось с тобой, Гаррик, если бы кельт обманом проник сюда, убил твоих родичей и захватил тебя в плен… ненавидел бы ты его?

– Конечно, – к удивлению девушки, признался он. – И не успокоился бы, пока не увидел его мертвым.

– Так значит, ты не осуждаешь меня за все, что я испытываю?

. – Нет, просто хотел узнать, по-прежнему ли ты горишь жаждой мести. Женщины обычно легче прощают, чем мужчины, и мыслят по-иному. Но ведь ты – исключение из правила, не так ли? – поддразнил он.

Бренна улыбнулась, желая поскорее покончить с темой, которую сама же затронула.

– Теперь я уже не так сильно ненавижу Ансельма, как раньше.

– Да? Откуда же такая перемена, госпожа? Не сама ли ты настаивала на том, чтобы получить оружие? И не собираешься ли ты обратить это оружие против меня, когда позже я попытаюсь предъявить на тебя права?

– Только не против тебя, Гаррик, – тихо призналась Бренна.

Наклонившись ближе, он приподнял ее подбородок и заглянул в глаза.

– Даешь слово, Бренна?

– Клянусь.

– Тогда ты и в самом деле изменилась. – Гаррик откинул голову и рассмеялся.

Девушка кокетливо улыбнулась:

– Но не так, как ты думаешь, Гаррик. Я могу забыть о кинжале, но тебе не так-то легко будет взять меня!

Гаррик, мгновенно став серьезным, добродушно пожаловался:

– Это несправедливо, девушка, не дать мне насладиться победой.

– Кто тебе сказал, викинг, что женщины ведут честную игру? – Глаза Бренны весело сверкнули.

Что-то пробурчав, Гаррик подчеркнуто отвернулся от нее и стал слушать Хьюга, хваставшегося будущей победой на завтрашних скачках. Но Бренна больше ни на что не обращала внимания. Ей давно уже не было так хорошо. Впервые она и Гаррик говорили без гнева и вражды, не ссорились и не оскорбляли друг друга.

И если подумать хорошенько, неудивительно, что она влюбилась в этого викинга. В Гаррике было все, что восхищало Бренну в мужчинах: мужество, сила, стальная воля. И он мог иногда быть нежным, не говоря уже о том, что красивее человека она н6 встречала.

Бренна сознавала, что он хочет ее. Тысяча незначительных признаков, сотни мелочей говорили о том, что она ему не безразлична. Даже другие замечали это, значит, так оно и есть. Ей хотелось показать, что и она неравнодушна к нему, но не знала, как это сделать.

"О Гаррик, я сумею завоевать твое доверие», – твердо решила Бренна, снова улыбнувшись. Она отодвинулась, чтобы дать слугам накрыть на стол. Наполнив кружку пенистой медовухой, Бренна встала и подняла голову. В это мгновение взгляды ее и Ансельма, сидевшего во главе стола, скрестились. Бренна поспешно отвернулась, не заметив его дружеской улыбки, но тут же увидела Перрина и ответила на его приветствие.

Ее внимание приковала женщина, сидевшая рядом с ним с гордой осанкой – ослепительно прекрасное создание, в темно-зеленом шелковом платье. Женщина могла бы считаться поистине прелестной, если бы не холодная злоба во взгляде ее ярко-голубых глаз. Бренна словно зачарованная не могла оторваться от них.

Странно, почему Бренна вызвала столь бешеную ярость у совсем незнакомой женщины? Но тут же поняла, что знает ее или по крайней мере слышала о ней. Морна! Конечно, Морна!

Так вот она какая, эта жадная, бессердечная тварь, нанесшая незаживающую рану Гаррику! Это из-за нее он не доверяет всем женщинам! И хотя и косвенно, но виновата во многих бедах Бренны! Создание, лишенное совести и порядочности!

Морна, без сомнения, снова хочет вернуть Гаррика, иначе почему бы ей смотреть на Бренну с такой ненавистью? Теперь Морна – богатая вдова, да и Гаррик уже не беден, и, конечно, она будет стремиться вновь заполучить его. Неужели она действительно думает, что прошлое давно им забыто?

Бренна сухо усмехнулась. Эта светловолосая красавица не получит Гаррика, по крайней мере пока есть она, Бренна!