Глава 15. Бледные лучи поднимавшегося над морем солнца проникли в окно спальни, и Габриэль проснулся

Бледные лучи поднимавшегося над морем солнца проникли в окно спальни, и Габриэль проснулся. Первым, еще неосознанным движением он крепче прижал к себе Фебу, словно желая убедиться, что она в безопасности, что она по-прежнему рядом.

Она была там, где ей и полагалось быть. Нежный округлый живот прижимался к бедру Габриэля, маленькая изящная ножка покоилась между его ног. Пальцы Габриэля мягко легли на прелестную округлую грудь.

Габриэль впитывал простое и такое новое для него блаженство утреннего пробуждения рядом с женой. Эта тихая близость наполняла его счастьем.

«Теперь она действительно принадлежит мне», – подумал он. Этой ночью она отдалась ему вся без остатка, как он и хотел. Феба отвечала полностью, ничего не оставляя себе. Габриэль подумал, что теперь он получил все, чего он так желал, – все, кроме одной малости. Кроме одной ничтожной малости: сегодня ночью Феба не сказала, что любит его. Даже в самые пламенные минуты страсти, когда теряла сознание в его объятиях и выкрикивала его имя, слова любви так и не слетели с ее губ.

«Не так уж это важно», – поспешил уверить себя Габриэль. В конце концов, она признавалась ему в любви иначе – тысячью поцелуев, тысячью прикосновений. Габриэль вспомнил, как Феба гладила его – сначала осторожно, потом все увереннее, привыкая к его коже и телу. При этом воспоминании Габриэль почувствовал, как вновь твердеет его плоть.

– Габриэль?

– M-м? – Габриэль повернулся на бок и принялся тянуть с Фебы одеяло, пока ее розовые соски не предстали его взору.

Феба нетерпеливо зашевелилась во сне, цепляясь за одеяло:

– Я замерзла.

– Я тебя согрею. – Он поцеловал одну теплую грудь, затем вторую.

Феба глядела на него расширившимися глазами.

– Все-таки это очень странно, правда?

– Ты о чем? – спросил он, продолжая целовать ее грудь.

– Просыпаешься утром, а в постели с тобой кто-то лежит.

– И не кто-то, – поднял голову Габриэль, – а ваш муж, мадам!

– Да, конечно, но все-таки очень странно. Я не говорю, что это неприятно, просто странно.

– Скоро привыкнешь, – заверил Габриэль.

– Может быть, – неуверенно протянула она.

– Поверь мне, ты к этому привыкнешь. – Габриэль перекатился на спину, притянул Фебу к себе на грудь. Она ощутила бедром его напрягшийся жезл.

– Боже мой, Габриэль! – Брови Фебы сошлись на переносице, когда она взглянула вниз и увидела его полную готовность. – Неужели ты всегда просыпаешься в таком состоянии, Габриэль?

– А ты всегда просыпаешься такой говорливой? – Габриэль ухватил ее за ногу и уложил поперек своих бедер.

– Не знаю. Как я уже говорила, мне еще не доводилось просыпаться вместе с кем-то… Что ты делаешь, Габриэль? – Феба задохнулась.

Габриэль нащупал пальцами ее мягкие лепестки и принялся осторожно ласкать их. Он почувствовал, как при первом же его прикосновении из нее проступил мед. Он усмехнулся:

– Я учусь командовать моей очаровательной женой-командиршей. Вы должны восхищаться своим учеником.

Габриэль отыскал влажный путь в ее недра, обхватил руками бедра Фебы и сильно потянул ее вниз.

– Габриэль!..

– Уже здесь, дорогая моя…

Прошло еще немного времени. Габриэль откинул одеяла и нехотя поднялся.

– Еще совсем рано, – не открывая глаз, пробормотала Феба. – Куда вы собрались, милорд?

– Я должен одеться. – Габриэль склонился над Фебой, по-хозяйски погладил. – И тебе тоже пора одеваться. Сразу после завтрака мы отправляемся в Лондон.

– В Лондон? – Феба резко села. – Почему в Лондон? Мы не прожили здесь и недели.

– Мне надо уладить кое-какие дела в городе, леди. Как ты помнишь, наша свадьба произошла несколько неожиданно.

– Да, конечно, но почему мы должны сломя голову мчаться в Лондон?

– Мне пришлось бросить некоторые важные дела, когда я погнался за вами, мадам графиня. – Габриэль поднял с пола халат. – Пора наконец заняться ими.

– Из-за каких важных дел мы должны так спешить? Мне очень нравится в «Дьявольском тумане».

– Рад, что тебе понравился твой новый дом, – снисходительно улыбнулся Габриэль. – И все-таки мы должны сегодня уехать.

– Полагаю, мы успеем обсудить этот вопрос за завтраком, милорд, – вздернула подбородок Феба. Габриэль чуть приподнял одну бровь:

– Феба, ты теперь замужняя женщина. Моя жена. Это значит, что в серьезных вопросах решение буду принимать я. Мы уезжаем в Лондон через два часа.

– И не подумаю! – воскликнула Феба, поспешно натягивая свой пеньюар. – Предупреждаю тебя, Габриэль, если хочешь жить со мной в мире, то должен приучиться обсуждать все со мной, прежде чем примешь свое ответственное решение. Мне уже двадцать четыре, и ты не можешь командовать мной, точно девчонкой.

Габриэль распахнул дверь, разделявшую их спальни, прислонился одним плечом к косяку и сложил руки на груди.

– Мы отправляемся в Лондон через два часа. Если ты не успеешь одеться и сложить свои вещи, я запихну тебя в карету силой. И нагишом. Все ясно?

Нежные губы Фебы упрямо скривились, она презрительно сузила глаза.

– Я не намерена волочиться за тобой повсюду только потому, что тебе, видите ли, так вздумалось.

– Бьюсь об заклад?..

Она собиралась разразиться очередной пламенной тирадой, но вдруг смолкла. Габриэль увидел, как понимание появляется в ее глазах, и с трудом подавил стон. Приятно иметь умную и отважную жену, но в этом есть свои недостатки.

– Подожди, – осторожно произнесла Феба, – ты увозишь меня в Лондон из-за того, что вчера произошло? Я права?

Габриэль обреченно вздохнул. Ему не удалось убедить Фебу, будто все дело в его капризе.

– Думаю, так будет лучше, Феба. Я хочу на какое-то время увезти тебя из «Дьявольского тумана».

Феба подалась вперед, лицо ее стало серьезным.

– Но ведь это была просто досадная случайность, Габриэль.

– Ты уверена?

– Что же еще? – Она покачала головой в недоумении.

– А я не уверен. Ясно только одно: эта таинственная Алиса совершила очень серьезное преступление. Судя по всему, она собиралась убить тебя. Прежде чем мы уедем, я загляну в магистрат округа и расскажу о случившемся. Быть может, там прекрасно знают эту Алису. Но до тех пор, пока ее не найдут, я предпочту держать тебя подальше отсюда, в безопасности.

– Вероятно, она сумасшедшая, – нахмурившись, предположила Феба.

– В таком случае ее следует запереть в сумасшедшем доме. Я не допущу, чтобы она рыскала где-нибудь поблизости, – заявил Габриэль. – Два часа в твоем распоряжении, Феба.

Развернувшись, он направился в свою комнату. Подобного рода объяснения давались ему с трудом. На корабле, посреди Южных морей, можно было отдать команду и не сомневаться, что ее выполнят. Его команды исполнялись всегда.

Не так-то легко привыкнуть к жене, которая готова оспорить любое распоряжение.

Мередит с содроганием отодвинула от себя отрез алого шелка.

– Феба, это самый немодный цвет, какой я когда-либо видела. Заклинаю тебя, не вздумай заказать такое платье.

– Ты уверена, что он так уж плох? А я нахожу его неотразимым. – Феба погладила блестящий шелк, впитывая в себя яростный цвет.

– Он совершенно неуместен.

– Ну что ж, если ты уверена…

– Я совершенно в этом уверена. На тебе он будет смотреться просто дико.

Феба подавила вздох и обернулась к хозяину магазина:

– Придется нам поискать какой-нибудь другой цвет. Может быть, пурпур или что-нибудь желтых тонов?

– Конечно, мадам. – Торговец протянул Фебе очередной отрез. – У нас есть замечательный шелк пурпурного цвета и желтый шелк из Италии.

Мередит передернула плечами.

– Феба, советую тебе выбрать бледно-голубой муслин или розовый шелк.

– Но ты же знаешь, я люблю яркие расцветки.

– Да-да, но ты теперь замужняя женщина, графиня.

– Ну и что? – удивленно спросила ее Феба.

– Хотя бы ради своего мужа ты должна считаться с тем, что принято в свете. Взгляни на муслин, белый с розовым, – настаивала Мередит. – Все носят пастельные тона.

– Ненавижу пастель. Никогда не носила бледных тонов.

– Я пытаюсь помочь тебе, Феба, – вздохнула Мередит. – Зачем так упрямиться?

– Я упрямлюсь потому, что все только и делают, что хотят мне помочь абсолютно во всем. – Феба с удовольствием гладила яркий пурпурный бархат. – Вот, пожалуй, подходящая ткань.

– Для бального платья?! Ты с ума сошла! – возмутилась Мередит.

– Для моего средневекового костюма. – Феба набросила кусок желтого шелка поверх пурпурного бархата и залюбовалась этим сочетанием. – Я собираюсь устроить летом большой прием в «Дьявольском тумане».

– Замечательно. Теперь, став графиней Уальд, ты обязательно должна устраивать приемы. Но при чем здесь средневековый костюм?

– Я хочу устроить рыцарский праздник, с турниром, – улыбнулась Феба.

– С турниром? Ты хочешь сказать, мужчины наденут доспехи и будут разъезжать верхом? – не на шутку переполошилась Мередит.

– «Дьявольский туман» как нельзя лучше подходит для этого. Мы позаботимся, чтобы все обошлось без травм. Устроим состязание лучников и грандиозный бал. Я найму актеров, они будут изображать жонглеров и трубадуров. И конечно, все должны явиться в маскарадных костюмах.

– Феба, это серьезное событие, – озабоченно произнесла Мередит. – Ты в жизни своей еще и вечера не устраивала. Подумай, стоит ли начинать с такой сложной программы?

– Все будет великолепно. Думаю, Уальду придется по душе моя идея.

Мередит внимательно посмотрела на нее.

– Прости за мой вопрос, но ты уже обсуждала это с ним?

– Еще нет, – Феба тихонько хихикнула, – но уверена, он согласится. Это в его вкусе.

– Ты уверена?

– Вполне.

Через двадцать минут сестры наконец покинули магазин. Сопровождавший их лакей нес два отреза яркой ткани – один пурпурный, другой желтый. Феба была очень довольна своими покупками, Мередит безнадежно махнула на все рукой.

– Надо зайти в книжный магазин Леси, это тут поблизости, – сказала Феба, – я совсем ненадолго.

– Хорошо, – отозвалась Мередит, и некоторое время они шли молча. Потом Мередит приобняла сестру. – Я должна спросить тебя об одной вещи, Феба.

– Да?

Фебе не терпелось добраться до Леси. За завтраком Габриэль мимоходом упомянул, что утром он отправил издателю свой новый роман. Феба готова была признаться Габриэлю, что она и есть его издатель. Но решила сначала закинуть удочку, попросив разрешить ей ознакомиться с рукописью.

«Ни в коем случае, – отрезал Габриэль. – Для меня это вопрос принципа. Рукопись читаю только я и мой издатель. – Феба пришла в ярость, когда он снисходительно усмехнулся и произнес:

– И потом, ты не очень разбираешься в современной литературе, верно? Вас интересуют только старинные книги, мадам».

Феба страшно обиделась и уже не чувствовала себя виноватой за то, что скрывает от Габриэля свою тайную деятельность в качестве редактора и издателя.

– Феба, дорогая, ты счастлива в браке? – поколебавшись, спросила Мередит.

Феба изумленно уставилась на нее. Прекрасные глаза сестры были полны тревоги.

– Господи, Мередит, почему ты об этом спрашиваешь?

– Я понимаю, все произошло настолько неожиданно, а тебе необходимо время, чтобы получше узнать Уальда. – Мередит слегка покраснела. – Все дело в том, что мы так расстроились, когда ты сбежала…

– Неужели?

– Да. Мы просто потеряли голову – все, кроме Уальда. Он был просто в ярости, но сохранил хладнокровие. Боюсь, догоняя тебя, он еще не успел остыть, и не знаю, как он обошелся с тобой, ты меня понимаешь?

– Нет, Мередит, пока не понимаю. Что ты имеешь в виду?

Румянец на щеках старшей сестры стал ярче.

– Все дело в том, что после той истории, которая произошла восемь лет назад, я имею представление о характере Уальда. Феба, я так боялась, что он был с тобой недостаточно добр и недостаточно терпелив.

– Уж не думаешь ли ты, что он побил меня? – нахмурилась Феба.

– Я не об этом. – Мередит быстро оглянулась и, убедившись, что лакей не сможет их услышать, продолжила:

– Я пытаюсь спросить… Не знаю, как сказать… Был ли он, строго говоря, вполне джентльменом в вашей спальне? Уальд бывает груб, когда выходит из себя, поэтому, боюсь, он мог не пощадить твои чувства… естественные чувства леди.

Феба застыла от изумления:

– Бог мой, Мередит, если тебя беспокоит, как Уальд занимается любовью, то можешь не тревожиться. С чем, с чем, а с этим у нас все обстоит благополучно.

Подойдя к магазину Леси, Феба предупредила сестру, что для нее оставлена книга в кабинете хозяина. Ни Мередит, ни приказчика это не удивило: Феба часто заходила в магазин Леси за оставленной для нее книгой.

– Полистаю книги, пока ты разберешься со своими старыми талмудами, – пообещала Мередит. – Только не задерживайся, мне необходимо еще заглянуть к перчаточнику.

Феба застала Леси с бутылкой масла в руках. С заботливостью пылкого влюбленного он ухаживал за большим печатным прессом. Когда Феба вошла, он слегка приподнял голову и скосил на нее глаза.

– Где она, мистер Леси?

– Там, на столе. Только час назад принесли. – Леси извлек из кармана фартука бутылку джина и отхлебнул заслуженный глоток. Утерев рот тыльной стороной руки, он хищно подмигнул Фебе. – Хорошо на ней заработаем, а, мадам?

– Я в этом уверена, мистер Леси. Скоро я снова загляну к вам.

Спрятав сверток под мышку, Феба покинула мастерскую. Мередит заметила в руках сестры что-то похожее на завернутую книгу и неодобрительно прищелкнула языком:

– Опять пришлось купить, Феба?

– Очень редкая книга, – бодро ответила ей сестра.

Через три дня Феба случайно повстречалась со своей матерью на балу у старинных друзей графа и графини Кларингтон.

– Рада тебя видеть, дорогая, – приветствовала ее графиня Лидия. – Я как раз искала тебя в толпе гостей. А где же твой муж?

– Уальд сказал, что приедет позже. Ты ведь знаешь, он не любит балы и званые вечера.

– Да-да. – Графиня сочувственно улыбнулась. – Кстати, об Уальде, Боюсь, его еще рано просить о небольшом одолжении: выступить в роли моего банкира и покрыть мой последний проигрыш. Вчера у леди Рэнтли мне очень не повезло. Разумеется, на днях я отыграюсь, но пока что мне нечем расплатиться, сама знаешь, карточный долг – долг чести…

– Только ты сама попроси Уальда, хорошо, мама? И не умоляй меня сделать это за тебя.

– Но, Феба, полагаю, неприлично обращаться к нему напрямую!

– Почему бы и нет? А как получилось, что ты вдруг проиграла у леди Рэнтли? Мне казалось, когда ты играешь в ее доме, удача всегда с тобой.

– Все верно, – горделиво ответила графиня, – но вчера там обсуждали такие потрясающие слухи, и я сосредоточилась на разговоре, вместо того чтобы следить за картами. А карты этого не прощают.

– А что за сплетни?

Графиня наклонилась к самому уху дочери:

– Говорят, лорд Прюстоун последнее время зачастил в модный бордель под названием «Бархатный ад». Его жена узнала о его визитах и пришла в неописуемую ярость. Говорят, вынашивает планы мести.

– И она права! – воскликнула Феба. – А что такое этот «Бархатный ад»? Никогда о нем не слышала.

– Не хватало, чтобы ты о нем слышала, – пробормотала графиня. – Но теперь ты замужняя женщина и тебе пора узнать жизнь как она есть. «Бархатный ад»– это самый роскошный бордель во всем Лондоне, туда наведываются самые изысканные джентльмены.

– Если Уальд туда хоть ногой ступит, я его задушу.

Лидия хотела было дать ей материнский совет, но тут рот у нее приоткрылся от изумления.

– Боже мой, Феба, скорее обернись. Скорее! Я забыла очки, но готова поклясться, что этот джентльмен…

– Какой джентльмен? – спросила Феба, оглядываясь через плечо. Она увидела светловолосого юношу с глазами газели – и будто кто-то сильный нанес ей мощный удар в живот. – Мой Бог, да это же Нил, – с трудом выдавила она из себя.

– Чего я и боялась. – Графиня поджала губы. – Считалось, что он умер. Прав твой отец: Бакстер совершенно лишен чувства приличия.

Феба уже не слышала ее. Стряхнув с себя оцепенение, она шагнула вперед. Губы с трудом выговорили:

– Нил?

– Добрый вечер, моя прекрасная леди Феба. – Нил взял ее затянутую в перчатку руку и изящно склонился над ней. Подняв голову, он печально улыбнулся. – Или я должен сказать леди Уальд?

– Нил, ты жив… Все думали, что ты погиб.

– Поверь мне, Феба, я не призрак.

– Не так-то легко в это поверить.

Зал все еще плыл перед ее глазами, не было сил собраться с мыслями. Она вгляделась в лицо Нила, с тревогой обнаруживая в нем перемены. Тот юноша, которого она знала три года назад, был нежнее, мягче. Теперь в его глазах читалась печаль, а в углах губ залегли незнакомые морщины. Он казался закаленнее, во всей его фигуре проступила сила, которой раньше Нил был совершенно лишен.

– Ты ведь не откажешься потанцевать со мной, моя прекрасная леди? Я так давно не танцевал с моей обожаемой Фебой.

Не дожидаясь ответа, Нил взял ее за руку и повел в круг танцующих. Звуки медленного торжественного вальса заполнили комнату. Феба кружилась в объятиях Нила. Она танцевала машинально, в мозгу и на языке вертелись тысячи вопросов.

– Нил, это просто невероятно. Не могу выразить словами, как я счастлива видеть тебя живым и здоровым. Ты должен рассказать о своих приключениях. – Тут она припомнила, что Габриэль рассказывал ей о подвигах Нила в Южных морях. – О тебе ходят жуткие слухи.

– В самом деле? Не иначе как эти истории сочиняет твой свежеиспеченный муж. Когда он узнает, что ему не удалось прикончить меня, он постарается еще больше меня опорочить.

Во рту у Фебы пересохло.

– Ты хочешь сказать, что Уальд солгал? Ты не был пиратом?

– Пиратом? Я? И ты могла поверить такой лжи о своем верном Ланселоте? – Взгляд Нила омрачился. – Мне страшно за тебя, возлюбленная моя.

– Нил, я не твоя возлюбленная. И никогда не была ею, – выдохнула она и замолчала. – Почему же тебе страшно за меня?

– Феба, дорогая моя, ты вышла замуж за самого жестокого из пиратов, который когда-либо охотился в Южных морях. Этот человек наводил ужас на всех честных торговцев. Он захватил мое суденышко, дочиста ограбил его и предложил всем, кто был на борту, выбирать: смерть от меча или смерть в море. Я выбрал море.

– Нет, я не могу в это поверить, Нил. Тут какая-то ошибка.

– Я был там. И едва не погиб. Поверь мне, дорогая, это чистая правда. Все до последнего слова.

– Что было дальше? Как тебе удалось спастись?

– Несколько дней я плыл, ухватившись за кусок дерева. Потом меня выбросило на какой-то остров. Я едва не потерял рассудок от голода, жажды и палящего солнца. Только воспоминание о твоем прелестном лице заставляло меня бороться за жизнь.

– Господи Боже!

Нил сжал зубы, его карие глаза внезапно вспыхнули яростью.

– Несколько месяцев я просидел на этой чертовой скале. Наконец меня подобрали, и я оказался в порту. Но у меня не было ни гроша: Уальд потопил мой корабль и полностью разорил меня. Этот корабль был единственным моим богатством. Прошло немало времени, прежде чем мне удалось скопить достаточно денег, чтобы вернуться в Англию.

Феба пристально смотрела на него.

– Нил, даже не знаю, что сказать и чему верить. Все это кажется просто бессмыслицей. Я слышала, мой отец заплатил тебе за то, чтобы ты покинул Англию.

– Мы оба знаем, что твой отец не одобрял нашей… дружбы, – проникновенным голосом напомнил ей Нил.

– Да, но он в самом деле заплатил за то, чтобы ты оставил меня в покое? Я хочу знать: это правда?

Нил мрачно улыбнулся ей.

– Неизвестный благодетель заплатил за мой билет на корабль. Я так и не знаю его имени. Я думал, кто-то из богатых друзей моего отца решил мне помочь – кто-нибудь, кому было известно, что мне необходимо скопить денег, чтобы жениться на тебе. Я не мог упустить такую возможность.

Феба почувствовала, как кружится у нее голова, и поняла, что виноват в этом вовсе не медленный вальс. Она тщетно пыталась разобраться в том, что сейчас услышала.

– Я ничего не могу понять, Нил.

– Конечно, дорогая, ты не понимаешь, зато я очень хорошо все понимаю, увы, слишком хорошо. Уальд вернулся в Англию с добычей, награбленной за восемь лет пиратства, и стал респектабельным членом высшего общества.

– Он не был пиратом, – возразила Феба. – Теперь я хорошо знаю его и никогда в это не поверю.

– Ты знаешь его не так давно, как меня, – тихо возразил Нил. – Он отнял у меня единственную женщину, на которой я хотел жениться.

– Прости, Нил, но я все равно не вышла бы за тебя замуж. Я говорила тебе об этом и тогда, восемь лет назад.

– Ты полюбила бы меня. Впрочем, к чему обиды. Брак с Уальдом не твоя вина. Тебе сказали, что я умер.

– Да.

Не было смысла повторять, что даже если бы она не считала его погибшим, то все равно не стала бы дожидаться его возвращения. Феба никогда не собиралась выходить замуж за Нила и никогда не скрывала этого. Она готова была видеть в нем друга, но не мужа или любовника.

– Этот пират Уальд отнял все, что было мне дорого. Мой корабль, мою возлюбленную и даже заветный дар, который всегда напоминал мне о тебе.

Глаза Фебы расширились, дурное предчувствие охватило ее.

– Дар? – переспросила она.

– Он забрал книгу, которую ты подарила мне, дорогая. Я видел, как он уносил ее в тот день, когда захватил мой корабль. Он собрал все, что нашел ценного в моей маленькой каюте, и наконец добрался до «Дамы на башне». Я едва не поплатился жизнью за то, что попытался отнять у него книгу. Эта потеря огорчила меня больше всего на свете. Единственное, что оставалось у меня на память о тебе…

Феба почувствовала укол совести, что только усилило ее беспокойство.

– Нил, я в такой растерянности…

– Понимаю, любовь моя. Тебе пришлось выслушать столько искусной лжи, и теперь ты не знаешь, чему верить. Я только прошу, не забывай, что мы когда-то значили друг для друга.

Внезапно ужасная мысль поразила Фебу:

– Что ты собираешься предпринять, Нил? Посадить Уальда в тюрьму? В таком случае должна предупредить тебя…

– Нет, Феба, нет, я не приложу никаких усилий для того, чтобы Уальда постигла заслуженная кара. Я ничего не добьюсь – у меня нет доказательств. Все случилось за тысячи миль отсюда, и только мы двое знаем правду. Но что значит мое слово против его? Он теперь граф и дьявольски богат, а я нищий. Кому, по-твоему, судьи поверят?

– Ты прав. – Феба с облегчением перевела дух. По крайней мере эта опасность ей не грозит.

– Феба?

– Да, Нил?

– Я уверен, твое замужество… Ты попала в западню.

– Но я так не считаю, – пробормотала Феба.

– Жена всегда оказывается во власти мужа. Мне было бы жаль любую бедняжку, попавшую в руки Уальда. А ты очень дорога мне, Феба, я буду любить тебя до конца дней своих. И хочу, чтобы ты помнила об этом.

– Очень мило с твоей стороны, Нил. – Феба проглотила комок в горле. – Но ты не должен так переживать из-за меня. Ты должен строить свою собственную жизнь.

– Я вынесу и это, дорогая, – ответил он с улыбкой, – точно так же, как вынес те страшные дни посреди открытого моря. Но ты могла бы подарить мне великое счастье и утешить меня, если бы вернула мне ту книгу, с которой я когда-то покидал Англию.

– Ты хочешь, чтобы я отдала тебе «Даму на башне»?

– Это все, что останется на память о тебе, Феба. Полагаю, Уальд привез эту книгу с собой вместе со всей награбленной добычей? – Да, – отвечала Феба, хмурясь. – То есть я хочу сказать, он привез ее из Южных морей, как и все свое состояние.

– Эта книга твоя, любовь моя. Ты вправе оставить ее у себя или подарить. Если в тебе сохранилась хоть капля жалости или любви к несчастному, вечно преданному тебе Ланселоту, заклинаю, отдай мне эту книгу. Не могу выразить словами, как много она значит для меня.

Паника охватила Фебу.

– Нил, это так по-рыцарски… твое желание вернуть «Даму на башне». Но я действительно не знаю, смогу ли отдать тебе эту книгу.

– Я понимаю. С Уальдом нужна осторожность. Он чрезвычайно опасен. Будет лучше, если ты не расскажешь ему о моей просьбе. Кто знает, на что он способен. Он ненавидит меня.

– Сделай милость, воздержись от подобных высказываний в адрес моего мужа, – сердито оборвала его Феба. – У меня нет никакого желания выслушивать все это.

– Конечно, конечно. Жена должна верить в доброе имя своего мужа. Это ее супружеский долг.

– Дело в другом. – Феба не собиралась выслушивать нотации насчет супружеского долга. – Ты никогда не заставишь меня поверить, будто Уальд был пиратом.

– Но ты, конечно же, не поверишь и в то, что пиратом был я? – кротко спросил ее Нил.

– Ты прав, – призналась она, – очень трудно вообразить тебя в роли кровожадного головореза.

– И за это спасибо. – Нил смиренно склонил голову.

Внезапно Феба ощутила присутствие Габриэля в бальной зале. Первым ее чувством было радостное облегчение. Но когда она обернулась и увидела, что он шагает прямо к ним, настроение ее резко переменилось. Она испугалась, что сейчас произойдет ужасная сцена.

В этот вечер Габриэль, как никогда, походил на ястреба. Его зеленые глаза горели безжалостным огнем. Черный вечерний костюм подчеркивал строгие черты лица и хищную грацию движений. Он приближался, не отводя глаз от Фебы и Нила.

Подойдя вплотную, Габриэль снял руку жены с плеча Нила и рывком притянул Фебу к себе. Затем обернулся к Нилу, и его тихий голос прозвучал смертельной угрозой:

– Значит, тебе все-таки удалось выплыть, Бакстер?

– Как видишь. – Нил небрежно и даже насмешливо поклонился ему.

– Послушайся моего совета, – продолжал Габриэль, – если хочешь и впредь оставаться в живых, держись подальше от моей жены.

– Полагаю, теперь все зависит от Фебы, – произнес Нил. – Ее положение очень напоминает ситуацию, в которой оказалась легендарная королева Джиневра, не правда ли? Вам досталась роль короля Артура, Уальд, а я сыграю Ланселота. Нам всем известно, что произошло в той легенде. Высокородная дама оставила своего супруга ради возлюбленного.

Феба пришла в ярость при намеке, что она может предать Габриэля:

– Прекратите немедленно, вы, оба! Я не желаю это слушать!

– В отличие от Артура я сумею защитить жену, – негромко возразил Габриэль. – Артур совершил ошибку: он доверял Ланселоту. А я такой ошибки не допущу: я ведь прекрасно знаю, с кем имею дело – с лжецом, убийцей и грабителем.

Глаза Нила вспыхнули яростью.

– Фебе понадобится немного времени, чтобы понять правду. Сердце ее чисто, и даже тебе, Уальд, не удастся развратить ее.

Развернувшись, Нил исчез в толпе. Феба только теперь заметила, что почти перестала дышать. В тот же миг Габриэль потянул ее за собой прочь из танцевальной залы. Феба потеряла равновесие, левая нога подвернулась, но Габриэль успел подхватить ее.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он.

– Хорошо, но я была бы крайне благодарна, если бы ты не тащил меня за собой через всю залу. На нас уже смотрят.

– Пусть смотрят.

Феба только вздохнула. Он был сейчас просто невыносим.

– Куда мы так спешим?

– Домой.

– Прекрасно, – отозвалась Феба, – все равно вечер безнадежно испорчен.