2015-06-14
280
Обо всем этом можно было бы и дальше дискутировать, но необходимо все же лишний раз подчеркнуть, что политическая история сложна прежде всего в силу многофакторности. Она не может быть просто нарративом в наше время в силу того, что историку необходимо учитывать многообразные факторы и явления экономики, менталитета, военного дела, культуры, инфраструктуры, внутриполитического регулирования. Затем необходимо отметить важную роль личности в истории и ее влияния на ход событий. Возьмем хотя бы хрестоматийные примеры Наполеона, Бисмарка и Горбачева. Далее – роль какой-либо авантюры со стороны правителей и государственных деятелей – вторжение Фридриха II в Силезию в 1740 г. или сфабрикованная Бисмарком Эмская депеша.
Хотелось бы еще раз подчеркнуть, что в международных отношениях необходимо также учитывать международное право, принципы которого, как и договоры и соглашения, регулируют отношения между государствами и политическими силами.
Кроме того, в исследованиях по политической истории важнейшее место занимает работа с документами, их анализ и искусство интерпретации, требующие не только высокой исследовательской квалификации, но и общей высокой культуры, а также интуиции.
|
|
|
Наконец, политическая история, как бы то ни было, должна исполнять свою главную роль извлечения уроков для политиков. Что же должен знать политик и правитель? На примерах воспитания и обучения правителей раннего Нового времени, близких мне по роду занятий, что нашло отражение в многочисленных трактатах и учебниках того времени на эту тему, в первую очередь, историю, географию, иностранные языки, право16.
Возвращаясь к спору о том, в чем же разница между историографией и историописанием, можно отметить, что даже в современной германской исторической науке, вообще славящейся трепетным отношением к дефинициям и терминам, встречается употребление их в плане взаимозаменяемости. Приведу свежий пример. В вышедшей в свет в 2008 г. интересной книге К.Кампманна о Тридцатилетней войне понятия „Geschichtsschreibung“, „Geschichtswissenschaft“ и „historiographisches Konstrukt“ используются как совершенно равнозначные17. Отвлекаясь от методологических и методических рассуждений, на мой взгляд, необходимо подчеркнуть, что нарратив и историописание в серьезной политической истории все же в первую очередь форма, в которую вследствие и хронологии и роли события и т.д. облекается исследование.
Поэтому можно вполне серьезно утверждать, что политическая история является в равной степени и нарративом, и историописанием, и научным исследованием.
