Глава 25. Вечером на обед был приглашен Диего, и Саманта чувствовала себя не в своей тарелке

Вечером на обед был приглашен Диего, и Саманта чувствовала себя не в своей тарелке. Она не понимала, зачем он здесь, и не хотела сидеть рядом с человеком, способным поднять руку на женщину.

Саманта надеялась избежать совместной трапезы, но когда она взяла тарелку с едой и направилась в свою комнату, Хэнк заставил ее сесть за стол. Саманта не поняла, зачем он так сделал, потому что после их последней стычки Хэнк вообще не замечал ее.

Спустя некоторое время Диего и Хэнк перешли на испанский. Щеки у Саманты зарделись – разговор шел о ней. Диего отпускал вульгарные комплименты, а Хэнк издевался над ней. Ей очень хотелось высмеять его в свою очередь, но, поскольку предполагалось, что по-испански она не понимает, приходилось молча сносить его шуточки. Но Хэнк как будто провоцировал ее, и Саманта решила, что с нее довольно.

Без единого слова она поднялась из-за стола и пошла в свою комнату. Хэнк последовал за ней и не позволил закрыть дверь.

– Почему ты так рано ушла, Сэм? Я получаю удовольствие от твоего общества.

– А я нет, – отрезала она. – Не собираюсь сидеть и слушать, как вы обсуждаете меня.

– Откуда ты знаешь, что мы говорили о тебе?

– Потому что вы и двух слов не могли сказать, не посмотрев в мою сторону. Я не настолько глупа.

– Может быть, мне просто нравится смотреть на тебя?

– Лгун, – вырвалось у нее. Глаза Хэнка смеялись, в них поблескивал какой-то дьявольский огонек.

– Ты считаешь, что на тебя не стоит смотреть?

– Мы ненавидим друг друга, – с раздражением сказала она. – Я не могу вас выносить и понимаю, что это чувство взаимно. Поэтому перестаньте играть со мной. Довольно!

– Будет только справедливо, если теперь я поиграю с тобой, Сэм. Разве не так?

– Нет, черт тебя возьми, – закричала она. – Ты уже отомстил мне сполна. – Затем добавила шепотом, чтобы Диего не услышал:

– Ты отнял у меня то, что я никогда бы не отдала тебе. Ты просто дикий зверь!

Хэнк схватил ее за плечи и притянул к себе.

– Все было далеко не так, – произнес он тихим голосом, в котором слышалась угроза. – Это ты звереныш, chica, и у меня остались доказательства – твои отметины. Возможно, я скоро дам тебе возможность вспомнить, как все было в действительности.

– Тогда у тебя прибавится отметин, – выкрикнула она, но в ее голосе отчетливо слышалась паника. – Клянусь, я раздеру тебя на части! Он засмеялся и отпустил ее.

– Я так не думаю, querida. В следующий раз ты будешь мурлыкать, как котенок.

– У котенка есть когти и зубы, Хэнк. А теперь уходи. Я сыта по горло твоими угрозами.

Она захлопнула за ним дверь и прислушалась, щелкнет ли замок. Но дверь осталась незаперта. Она услышала его смех, и вскоре мужчины заговорили опять. Саманта стала нервно расхаживать по комнате. Ей не удастся уснуть, пока дверь остается открытой.

Так прошло несколько часов. Она слышала негромкий разговор, иногда смех, прерываемый звяканьем бутылки. Они напились? Как станет вести себя пьяный Хэнк? Вдруг он забудет о своей ненависти и придет сюда? Нет, ни за что.

Она присела на кровать, потом снова поднялась. Саманта поискала глазами хоть какое-нибудь оружие, но кроме подсвечника, слишком легкого, чтобы нанести им серьезное повреждение, ничего не нашла.

Свеча прогорела примерно на дюйм – время уже за полночь. Саманта подошла к двери, чтобы послушать, о чем они говорят, но голоса были едва слышны, и тут она услышала скрип наружной двери и невольно отскочила назад, к кровати. Значит, Диего ушел?

Саманта погасила свечу и, не раздеваясь, забралась под одеяло, натянув его так, чтобы не было видно одежды. Если Хэнк войдет, то подумает, что она давно спит.

Она напряженно прислушивалась, не щелкнет ли замок. Но из соседней комнаты не раздавалось ни звука, и ей пришло в голову, что Хэнк свалился пьяным. Тут Саманту словно ударило. Если он пьян и спит, она легко может прокрасться мимо и убежать.

Сбросив одеяло, она в страшном возбуждении бросилась к двери. Затаив дыхание, очень медленно, чтобы дверь не заскрипела, Саманта открыла ее. Сердце у нее екнуло. Хэнк сидел за столом, спиной к наружной двери. Перед ним стояли две пустые бутылки, но пьяным он не выглядел. Свечи за столом догорели, и только тусклый свет исходил от горящих в очаге Поленьев.

– Куда-нибудь собралась?

Саманта вздрогнула.

– Садись со мной, gatita, – ленивым голосом сказал Хэнк. – Я давно тебя жду.

Голос, у него был совсем не пьяный, и Саманта, заколебавшись, спросила:

– Что значит ждете? Может быть, я спала? Он засмеялся.

– В твоей комнате всю ночь горела свеча. Я видел свет под дверью и твою тень, когда ты взад и вперед металась по комнате.

Саманта покраснела и ответила запинающимся голосом:

– Я… Мне не хотелось спать.

– Будь честной, Сэм.

– Хорошо. – В ее голосе послышались гневные нотки. – Я ждала, когда вы запрете дверь.

– Кто тебе мешал спать с открытой дверью? Саманта подошла к столу и встала напротив Хэнка, вызывающе задрав подбородок.

– Вы. Я не доверяю вам. Серые глаза Хэнка смеялись.

– Почему ты думаешь, что запертая дверь обеспечивает твою безопасность? Я могу открыть ее в любое время.

– Но так не было раньше. Закрыв меня на ночь, вы до утра не открывали дверь.

– Правильно, – согласился он.

– Тогда почему сегодня вы не закрыли дверь?

– Ни ты, ни я никуда не собираемся. Зачем торопиться?

Его небрежный тон вызвал у Саманты раздражение.

– Вы могли напиться и уйти.

– А ты решила воспользоваться этим? Нет, mi gattita, я не напиваюсь с капли водки. Диего пил, а я просто поддерживал компанию, слушая его. Знаешь, после того, как его женщина уехала, он очень скучает по ней.

– Он не вызывает у меня жалости, – сухо сказала Саманта.

– Просто у тебя нет сердца.

Саманта сделала вид, что не расслышала замечания Хэнка.

– Он пришел, чтобы поплакаться?

– Нет, querrida mia, – мягко сказал Хэнк. – Он пришел сюда отговорить меня от одного дела.

Саманта побледнела, она догадалась, о каком деле идет речь. Видимо, Диего пытался удержать Хэнка подальше от нее. Но сейчас его нет.

– Я думал, что ты ушла спать, – добавил Хэнк тем же тоном и поднялся со стула. – Я надеялся, что ты будешь спать, и не собирался нарушать приличия, беспокоя тебя.

– Тогда нужно было запереть дверь! – закричала Саманта, пытаясь понять смысл его слов.

– Может быть, сейчас мне вовсе не хочется, чтобы ты спала, – вкрадчиво сказал Хэнк.

Саманта внимательно посмотрела на него и покачала головой:

– Выбрось эти мысли из головы.

– Не могу. Правда, Сэм, не могу.

Он сделал шаг к ней, но Саманта повернулась и пошла к себе. Войдя в комнату, она остановилась у двери, но Хэнк, последовавший за ней, вошел так решительно, что невольно толкнул Саманту. От толчка она отлетела к кровати, край которой оказался у нее под коленями, Саманта потеряла равновесие и упала на кровать. Она быстро поднялась и увидела в дверном проеме отчетливо вырисовывающийся в тусклом свете очага силуэт Хэнка. Сердце у нее бешено заколотилось, от напряжения зазвенело в ушах.

Он направился к ней, на ходу выдергивая рубашку из брюк. Саманта в страхе стала отодвигаться и оказалась, как в прошлый раз, в ловушке у стены.

Она в упор смотрела на него, пока он снимал рубашку, и неожиданно почувствовала возбуждение. Все, что он подразумевал, говоря о незапертой двери, оказалось правдой. Конечно, сна ненавидела этого человека, ее похитителя, и вообще бандита, но не могла отрицать, какие сильные чувства вызывал он в ней. Саманта никогда в жизни не лгала самой себе.

Она хотела Хэнка, понимая, что не будет разочарована.

Испугавшись, что он прочтет ее мысли, Саманта отвернулась к стене, притворяясь безразличной. Пускай он сделает первый шаг и… затем второй. Он должен добиваться ее. Она никогда не покажет, что хочет его, может быть даже больше, чем он. Никогда!

Он скинул один башмак, потом второй. Звуки их ударов об пол показались ей громовыми, как будто навсегда решали ее судьбу. Хэнк снял брюки и отбросил их в сторону.

– Вы так изголодались по женщине, что даже не можете дождаться той, которая ответит на вашу страсть?

Он сел рядом и снял с нее блузу. Саманта разглядела шрамы на его груди, четыре на каждой стороне.

– После тебя я не прикасался ни к одной женщине, – просто сказал Хэнк. – Тогда ты зажгла во мне огонь. Ждать другую? Нет, моя радость. Только ты можешь погасить его.

– Вы… вы – бесчестный человек, – прошептала она, но в ее словах не было протеста.

– Я не сделаю с тобой ничего нового.

– Но…

– Не надо ничего говорить, Самина, – прошептал он.

Больше они не сказали ни слова. Он мягко опустился на нее, стараясь не давить всем своим весом. Хэнк смотрел ей прямо в глаза, и она не отводила взгляда. Одежды на них не было, и Саманта вся была согрета теплом его тела.

Хэнк наклонился, и она закрыла глаза, ожидая поцелуя, но его губы коснулись шеи, и это чувствительное место моментально покрылось гусиной кожей.

Когда он начал целовать ее грудь и нежно касаться языком напрягшегося соска, Саманта почувствовала, что огонь, который она зажгла в Хэнке, перекинулся на нее. Сознание еще боролось, но тело само отвечало на его ласки, поцелуи обжигали ее. Она задохнулась от прикосновения его напряженной плоти, после того, как он мягко, но настойчиво, раздвинул ей ноги и заставил ее обхватить себя ими.

Она чувствовала эту плоть рядом, но не в себе. Сладкая пытка, которую она испытывала, заставляла ее двигаться ему навстречу. Она безумно хотела его, несмотря на все, что было между ними.

Его губы опять коснулись шеи.

– Твоя кожа, как шелк, – прошептал Хэнк ей в ухо. – Я не забыл, querrida. Я помню все.

Сопротивление Саманты иссякло, и он знал это. Она обняла его за шею и притянула к себе. Пытка прекратилась, как только он вошел в нее, и она изогнулась, требуя большего. Она извивалась, синхронно следуя за его движениями. Это была страсть в самом ее первобытном виде.

Когда Саманта была совсем близка к вершине, ее ногти впились ему в шею, но он не заметил этого, потому что застонал от нестерпимого наслаждения. Лишь спустя некоторое время Хэнк понял, что она опять расцарапала его до крови. Но то, что он испытал, стоило его крови! Черт побери, что это за женщина!

Дыхание у него постепенно выровнялось, и она стала перебирать пальцами его волосы, когда он положил голову ей на плечо.

Хэнк приподнялся на локтях, чтобы посмотреть на нее. Глаза Саманты были открыты, и в слабом свете он увидел мерцающий изумрудный омут, в котором едва не утонул.

Он нежно коснулся ее щеки.

– Ты опять оставила на мне отметины, gatita, – прошептал он.

– Знаю, – тихо ответила она, ее пальцы скользнули ему по груди, ощупывая шрамы. – Я каждый раз буду оставлять их. Помни об этом.

– Да. – Он усмехнулся. – Но я с удовольствием буду принимать такие раны, потому что…

– Перестань! – Ее тело напряглось, и пальцы чуть впились ногтями в его кожу. – Не смей!

– Хорошо! – Глаза Хэнка сузились. Он не ожидал такого резкого изменения настроения. – Ты можешь забыть, если хочешь, но я помню все.

– Убирайся! – резко сказала она. – Ты получил, что хотел. Уходи!

Он встал с кровати, и Саманта почувствовала холод там, где только что было тепло его тела. Она быстро накрылась одеялом. Хэнк несколько секунд смотрел на рассерженную Саманту, потом повернулся и ушел из комнаты. Она повернулась на бок и глубоко вздохнула, когда дверь закрылась и щелкнул замок.