Черкеска

Пожалуй, одним из самых заметных и известных элементов военной формы кавказских казаков являлась черкеска. В то время в России она являлась как бы символом воинской доблести, удальства и бесстрашия (в последние десятилетия советского государства символом таких же воинских качеств можно назвать голубой берет и тельняшку ВДВ).

Недаром многие военачальники, как только получали официальное право надеть черкеску, тут же этим пользовались. Среди известных личностей того времени, носивших эту военную форму, можно назвать великих князей Николя Николаевича (мл.) и Михаила Александровича, всех наместников Кавказа (вл. кн. Михаил Николаевич, генерал Воронцов-Дашков и др.), полковника Бермондт-Авалова, генералов Брусилова, Врангеля, Слащова (его жена Нечволодова, будучи ординарцем своего мужа, так же носила черкеску) и т.д.

Черкеска повторяла национальный костюм народов Кавказа и именно от них пришла к казакам. Шилась она «в талию» и свободной в груди (фото 9). Застёгивалась на внутренние крючки и петли. Вырез на груди в предвоенные годы, согласно казачьей моде того времени, часто был с закруглёнными краями (фото 10). При этом нижняя часть выреза могла быть как скругленной, так и с острым углом. Глубина выреза была различной: у черкесок с закруглёнными краями – небольшой, а у черкесок с прямым вырезом была достаточно большой и подходила очень близко к поясу (фото 11).

С началом ПМВ такие черкески стали появляться всё реже и постепенно уступили место черкескам, у которых вырез имел прямые края (фото 12), а его глубина стала значительно меньше (фото 13). И хотя мода постепенно менялась, практически до самого конца существования казачьих войск, можно было встретить казаков в черкесках, как более современного пошива, так и сшитых ещё по довоенной моде.

Для кавказских казаков к началу ПМВ, в качестве форменной была установлена черкеска (мундир) чёрного сукна. В качестве партикулярной (повседневной) – «…произвольного цвета, сукна местного производства, с погонами, покроя одинакового с мундиром…». Как правило, в военное время повседневная черкеска была серого цвета, а в мирное цвета могли быть темно-синими, темно-вишневыми, белыми, коричневыми, темно-зелеными, бежевыми и даже оранжевыми.

В Приказах по Военному Ведомству №380 (1871 г.), №181 (1884 г.) и №330 (1903 г.) по поводу внешнего вида черкесок говорилось следующее:

- для конных полков: «…мундир черного фабричного сукна черкесского покроя, длиной не короче 7 вершков от земли. На мундире на груди, по обеим сторонам бортов нашиваются напатронники (газы) из 14 гнезд с каждой стороны, длиной 5 вершков Пришивка напатронника делается так, чтобы расстояние от плечевого шва до напатронников было: у борта мундира 5 ½ вершка, а у руки 5 ¾ вершка. Напатронники изготовляются из того же сукна, из которого построен мундир, с подкладкой из плотной непромокаемой парусины делаемой по длине гильзы 3-х линейного патрона в один ряд, а по длине пули до шейки гильзы в два ряда. Длина каждого гнезда напатронников полагается в 1 5/8 вершка, так чтобы вложенный в него 3-х линейный патрон выступал из него на ¼ вершка. Под напатронниками с каждой стороны делаются прорезные карманы. Носимые в обыкновенное время в напатронниках гильзы, заменяющие собой боевые патроны, иметь из металла белого или желтого (латуни) безразлично, но тем, чтобы в каждой части гильзы были одинакового цвета. Мундир застегивается крючками от нижней части напатронников до пояса. У казаков нижние края рукавов обшиваются белевой тесьмой в ¼ вершка шириной. У урядников кроме того края рукавов обшиваются серебряным унтер-офицерским галуном кавалерийского образца…» (фото 14) (на этом рисунке показаны черкески на период 1900-1904 г.г., когда они были согласно Пр. по Воен. Вед. №129 не чёрными, а серыми);

- пластунских батальонов: «…по бортам до пояса вшивается выпушка малинового сукна, у урядников края рукавов обшиваются галуном золоченым, пехотного образца…»;

- конно-артиллерийских батарей: «…такой же, как и в конных полках, только с красной выпушкой, по бортам до конца пол и по краю рукавов. По краю рукавов у урядников нашивается золоченый галун кавалерийского образца, а у бомбардиров красная тесьма…»;

- местных команд: «…такой же, как и у пластунов с алой выпушкой по борту и до пояса. У урядников края рукавов обшиваются золоченым галуном пехотного образца…».

Трубачам и горнистам, теми же приказами, на парадные черкески были установлены «…наплечники из сукна по цвету погонов, с нашивками из белой тесьмы…» (фото 15).

Как мы видим из текста приказа, черкески пластунов были практически такими же, как и в конных полках, но более короткими (до колен). Поскольку такая длина черкески служила своеобразным отличием пластунских частей от казачьей кавалерии, пластуны как могли, боролись с этим. Причину этого хорошо иллюстрирует следующий отрывок из заключения Комиссии по разработке изменений в казачьей форме (по итогам Русско-Японской войны):

«…казаки пешего состава стыдятся носить короткую черкеску; будучи же по необходимости одеты в неё, вызывают в станицах по своему адресу насмешки и остроты, способные убить дух и возбудить отвращение к форме, а вместе с тем и к тому виду оружия, какому таковая присвоена; короткая черкеска вызывает в казаке только жалобу на свою несчастную долю-судьбу, бросившую в ненавистный и конфузный, по мнению казачества, пеший состав с черкеской по колени, которую он и будет носить только на службе, дома же в станицах никогда не наденет…».

В связи с этим почти все офицеры пластунских батальонов носили черкески практически такой же длины, как и в конных частях. На представленной фотографии (фото 16) хорошо видно, что черкеска полковника Букретова (начальника штаба 2-й Кубанской пластунской бригады) и его офицеров-пластунов, такой же длины, как и у казаков конных полков.

Самое интересное, что постепенно длина черкески у казаков во всех полках стала уменьшаться, и к концу Гражданской войны практически дошла до длины таковой у пластунов, т.е. до колен.

Так как погоны будут рассмотрены в отдельной главе, обратим внимание ещё на одну заметную и характерную только для черкески деталь – газыри.

Изначально это были футляры для хранения зарядов огнестрельного оружия. Постепенно это их функциональное качество ушло в историю, и они стали выполнять чисто декоративную функцию. На парадных черкесках (у кого позволяли средства) газыри всегда были очень красиво украшены чернёным серебром. Встречались как полностью серебряные газыри, так и деревянные, у которых только колпачки были серебряными (фото 17). На походных же черкесках, вместо декоративных газырей, в гнёзда напатронников (газы) могли вставляться винтовочные патроны или выточенные из кости (роговые) (фото 18). Несмотря на то, что количество гнёзд было утверждено Военным Ведомством (к примеру, для походной черкески – на 14 винтовочных патронов с каждой стороны) фактически, это выполняли далеко не все. Достаточно вольную трактовку более поздних распоряжений Военного министра, относящихся к форме одежды, офицеры для себя и своих подчинённых прикрывали текстами приказов по Военному Ведомству №203 (1875 г.) и №305 (1892 г.), согласно которым «…всё, что касается внешнего вида казачьих полков, т.е. их обмундирования и снаряжения, то в требованиях по этим предметам следует принимать во внимание, что каждый казак снаряжается и обмундировывается отдельно и на собственный счёт, а потому требовать от казаков в этом отношении такового же однообразия, какое существует в регулярных полках, совершенно невозможно…». Именно поэтому на парадных и повседневных черкесках можно было встретить самое разнообразное количество как газырей всевозможных видов и размеров, так и патронов в гнёздах.

Но даже, казалось бы, соблюдая приказ о наличии патронов вместо газырей, на фотографиях мы можем увидеть, что казачья изобретательность и стремление как-то выделиться приводили к появлению самых невероятных вариантов ношения патронов. На приведённых фрагментах (фото 19) мы видим, в чём было различие – тут и уставное ношение патронов в стандартных газах, и гнёзда, у которых снизу видны пули этих патронов, и даже двухрядное расположение гнёзд. А нижний фрагмент показывает вообще очень интересный вариант «окопного творчества» – патроны не поодиночке вставлены в гнёзда, а сразу в обоймах, что действительно могло ускорить заряжание винтовки. Хотя, стоит пояснить, что то, как они крепятся в гнёздах (только крайними патронами каждой обоймы), скорее всего сделано в фотоателье, так сказать, для форсу. Вряд ли в боевой обстановке опытный вояка стал бы так легкомысленно носить то, от чего могла зависеть его жизнь.

Несмотря на все приказы и распоряжения, далеко не все казаки носили патроны в гнёздах на груди. Объяснение этому можно найти, прочитав заключения различных комиссий по усовершенствованию формы и снаряжения кавказских казаков (в частности для пластунов):

«…Опыт русско-японской войны показал бесполезность и вредность нагрудных патронников для пластунов. При передвижении ползком всегда терялось несколько патронов. По словам казаков, невозможно было даже надеть и снять черкеску, чтобы часть из них не выпала. Патроны из гнёзд доставались по одному, и заряжание винтовки затруднялось. Кроме того, патроны в газах легко окислялись, мялись и дослать их в казенную часть было трудно. Но ещё хуже, если винтовку клинило от таких патронов. Лямки сидора ложились на крайние патроны и сильно давили грудь. Поэтому казаки вытаскивали несколько крайних патронов и рассовывали их по карманам…».

Теперь несколько слов о том, что так любили делать практически все казаки. Парадная (а порой и повседневная черкеска) в обязательном порядке украшалась всевозможным образом. Для этого, в первую очередь служили различные цепочки (прикрепляемые к головкам газырей) и тесьма. Начальство, понимая, что искоренить эту тягу «к прекрасному» у казаков всё равно не удастся, порой пыталось регламентировать такие украшения в различных приказах и распоряжениях.

Появление цепочек на черкесках было обусловлено одобрением 8 марта 1880 г. (и фактически неофициальным введением) винтовочного газыря Кармалина и револьверного – Есаулова. В этих газырях находились соответствующие патроны, а крышки газырей, во избежание их потери, крепились цепочками или шнурками к черкеске. При перевооружении армии с винтовок Бердана №2 на «трёхлинейки» Мосина, отпала необходимость и в использовании боевых газырей. Но появившиеся с их приходом цепочки так и остались. И если их появление ещё хоть как-то регламентировалось, то внешний вид, манера ношения и крепления были самыми разнообразнейшими. На приведённых фрагментах фотографий мы видим далеко не все возможные варианты, но даже из этого видно - границ фантазии их владельцев не было (фото 20). Бляшки, к которым крепились цепочки были самых разных видов, но наиболее часто встречались шестиконечные звёзды над лежащим месяцем (фото 21).

Упомянув о цепочках на газырях, нельзя не сказать о следующем факте – практически ни один штаб-офицер и генерал их не носил (фото 22). Очевидно, у них с годами появлялась не только житейская мудрость, но и более тонкий вкус. Хотя были и здесь исключения, например генерал-майор Г.Ф.Бабиев (фото 23).

Ещё один предмет, практически законно украшавший черкеску – тесьма. Первоначально она служила для закрепления на ней капсюльницы. Но с отказом от капсюльного огнестрельного оружия её назначение изменилось. В приказе от 4 октября 1886 г. читаем:

«…из формы обмундирования генералов, штаб- и обер-офицеров и нижних чинов конных полков и конно-артиллерийских батарей Кубанского и Терского казачьих войск исключить капсюльницу (натруску), оставив для этих чинов по прежнему галунную тесьму через плечо, полагавшуюся для ношения капсюльницы. Дозволено генералам и офицерам взамен капсюльницы иметь компас произвольного образца, причём носить его на серебряной тесьме, установленной ныне для ношения капсюльницы…».

Итак, тесьма оказалась предметом форменного обмундирования, но вот её внешний вид и правила ношения, оговорены не были. В результате каждый носил её так, как ему подсказывал собственный вкус и сложившаяся в данном подразделении мода (фото 24).

И ещё один вопрос, который нужно пояснить, говоря о черкесках, это отвороты рукавов. Сразу хочу пояснить – казаки иногда заворачивали рукава черкесок, только при фотографировании в неофициальной обстановке (часто только один рукав). При этом становились хорошо видны цветные рукава бешмета (как правило,

В конце XVIII-первой половинеXIX вв. Кавказское линейное казачье войско.

Подразделялось на 7 отделов: Баталпашинский, Екатеринодарский, Ейский, Кавказский, Лабинский, Майкопский и Таманский. Включало в себя 278 станиц и 32 хутора. Столица – Екатеринодар.

В 1914 г. 1300000 казаков, 6,8 млн десятин земли.

В мирное время кубанцы составляли часть Собственного Его Императорского Величества Конвоя, а также формировали:

1-й Кубанский казачий Его Императорского Высочества Великого Князя Михаила Николаевича полк (1-я Кавказская казачья дивизия, стоянка в Каракуте);

1-й Уманский казачий бригадира Головатого полк (1-я Кавказская казачья дивизия, стоянка в Карсе);

1-й Хоперский казачий Ее Императорского Высочества Великой Княгини Анастасии Михайловны полк (1-я Кавказская казачья дивизия, стоянка в Кутаис);

1-й Черноморский казачий полковника Бурсака 2-го полк (2-я Кавказская казачья дивизия, стоянка в Джелал-оглы);

1-й Лабинский казачий генерала Засса полк (2-я Кавказская казачья дивизия, стоянка в Елендорфе);

1-й Полтавский казачий кошевого атамана Сидора Белого полк (2-я Кавказская казачья дивизия, стоянка в Эриванской губернии);

1-й Запорожский казачий Императрицы Екатерины великой полк (2-я Кавказская казачья дивизия, стоянка в Кагизмане);

1-й Екатеринодарский казачий кошевого атамана Чапеги полк (3-я Кавказская казачья дивизия, стоянка в Елендорфе);

1-й Таманский казачий генерала Безкровного полк (Закаспийская казачья бригада, стоянка в Каши);

1-й Кавказский казачий наместника Екатеринославского князя Потемкина-Таврического полка (Закаспийская казачья бригада, стоянка в Мерве);

В Великую войну выставило 41 конных полков (включая 2 полка горцев), 1 пластунский полк, 2 конных дивизиона, 27 пластунских батальонов, 50 особых конных сотен, 9 конных батарей и 1 запасную конно-артиллерийскую батарею – всего около 89 000 чел. и 45 тысяч строевых лошадей. После вступления России в войну с Германией и Австро-Венгрией (19 июля 1914 г.) на территории Кубанской области была объявлена государственная реквизиция лошадей у населения до окончания военных действий.

Лампасы и околыши алые.

Наказной атаман: Захарий Чепега (до 1797)

Антон Анд. Головатый (01.1797) (1732 – 28.01.1797, остров Камышевань), войсковой судья Черноморского казачьего войска, один из инициаторов воссоздания Черноморского казачьего войска. Сын малороссийского старшины. Получил домашнее образование. В 1757 г. записан в казаки Васюринского куреня Запорожского казачьего войска. В 1762 г. избран куренным атаманом. В 1764 г. за заслуги перед Запорожским войском произведен в полковые старшины и вскоре стал войсковым писарем. В 1792 г., будучи войсковым судьей отправлен во главе казачьей делегации в Санкт-Петербург с целью вручения Императрице Екатерине II прошения о предоставлении земель Черноморскому казачьему войску в районе Тамани и окрестностей. Активно участвовал в переселении казаков на Кубань и обустройстве 40 первых куреней и Екатеринодара. Так и не узнал о своем избрании – умер, находясь в походе в Персию. Атаманом войска был избран двумя неделями раньше.

генерал-майор Федор Як. Бурсак (с 29.12.1797 - 28.03.1816).

генерал-майор Петр Семен. Верзилин (с 25.06.1832 по 31.09.1837)

генерал от кавалерии Николай Степан. Завадовский (с 11.11.1830 по 09.11.1853).

генерал-лейтенант Григорий Антон. Рашпиль, начальник войскового штаба, и.о. наказного атамана с 26.11.1842 по 01.10.1852 гг.

генерал-майор Яков Герасим. Кухаренко, Начальник войскового штаба, и.о. наказного атамана с 01.10.1852 по 30.07.1856 гг.

генерал-лейтенант Григорий Ив. Филипсон, командующий войсками правого крыла Кавказской линии (с 06.07.1855 по 12.09.1860)

генерал-лейтенант Степан Степан. Николаев, (с 31.09.1847 по 18.02.1848)

генерал-майор Феликс Антон. Крюковский, (с 1848 по 1852)

генерал-майор князь Григорий Роман. Эристов, (с 18.02.1852 по 15.05.1855)

генерал-лейтенант Николай Алексан. Рудзевич, (с 1854 по 1860)

генерал-майор Николай Агап. Иванов, Начальник Кубанской области (с 31.08.1861 по 23.08.1863).

генерал-лейтенант генерал-адъютант граф Феликс Никол. Сумароков-Эльстон, Начальник Кубанской области и командующий войсками (с 23.03.1863 по 03.02.1869).

генерал-лейтенант Михаил Аргирьевич Цакни, Начальник Кубанской области (с 03.02.1869 по 14.06.1873)

генерал-лейтенант Николай Никол. Кармалин, Начальник Кубанской области (с 14.06.1873 по 23.01.1878)

генерал-лейтенант граф Сергей Алексеев. Шереметев, Начальник Кубанской области (с 28.01.1882 по 08.02.1884)

генерал-лейтенант Георгий Алексеев. Леонов, Начальник Кубанской области (с 02.03.1884 по 1894)

генерал-лейтенант Яков Дм. Малама, Начальник Кубанской области (с 1891 по 1903).

генерал-лейтенант Дмитрий Алексан. Одинцов, Начальник Кубанской области (с 1903 по 1904)

генерал-лейтенант Николай Ив. Михайлов, Начальник Кубанской области (с 1904 по 1905).

генерал-лейтенант Михаил Павл. Бабыч (расстрелян красными), Начальник Кубанской области (1905-17).

Войсковой атаман: Генерального штаба генерал-лейтенант Николай Андриан. Букретов (1876 – после 1921), (01.-04.1920) Начальник Кубанской области (с 01.1920 по 03.1920), выкрест, из горских грузинских евреев-кантонистов. Окончил реальное училище в Тифлисе и военно-училищный курс Московского пехотного юнкерского училища. В 1911 году полковник, преподаватель Тифлисского военного училища. В Великую войну штаб-офицер для поручений 2-й Кубанской пластунской бригады. Генерал-майор (1915). С 1916 г. командир 2-й Кубанской пластунской бригады. В конце 1917 г. командующий войсками Кубанской Рады, член войскового правительства Л.Быча. В начале 1918 г. после отступления Рады из Екатеринодара, уехал на свою ферму, где занимался производством кислого молока. После возвращения Рады в Екатеринодар назначен Бычем председателем продовольственного комитета. В 1919 г. арестован генералом Покровским по обвинениям во взяточничестве и превышении власти. В 1920 г. проживал в Грузии. В 1922 г. находился в Константинополе.

инженер Иванис (с 04.1920)

Генерального штаба (1914) генерал-лейтенант Вячеслав Гр. Науменко (12.1920–58) (25.02.1883, станица Петровская Кубанской обл. – † 30.10.1979, Дом престарелых Толстовского фонда, штат Нью-Йорк, США, похоронен на кладбище в Ново-Дивеево). Окончил Михайловский Воронежский кадетский корпус (1901), Николаевское кавалерийское училище – портупей-юнкер казачьей сотни (1903) – вышел в 1-й Полтавский казачий полк Кубанского казачьего войска. В Великую войну НШ див. Георгиевское оружие. Войсковой старшина (1916). С 28.01.1917 г. НШ Полевого штаба Командующего войсками Кубанской обл. Полковник (18.02.1918). Командир II KK ВСЮР. Жил в Германии. В 1944 г. поддержал КОНР. С 1958 г. почетный казак Кубанского казачьего войска. Автор книги «Великой предательство» (т.1-2). Дочь – Наталия.

войсковой старшина Борис Ив. Ткачев (1958-66) (12.05.1896 – после 1965), казак станицы Ханской. Окончил Владикавказский кадетский корпус и Оренбургское казачье училище (младший портупей-юнкер) – вышел во 2-й Полтавский казачий полк Кубанского казачьего войска. Затем переведен во 2-й Черноморский казачий полк Кубанского казачьего войска. Окончил школу летчиков-наблюдателей, служил в авиации. Участник Кубанских походов. Затем в Кубанском авиационном отряде. С 1920 г. в КСХС. После 1945 г. переехал в США. Атаман Нью-Йоркской кубанской станицы. С 1956 г. редактор журнала «Казак». Жена – Мария Федор.

полковник (1922), хауптман Вермахта Владимир Ив. Третьяков (4.12.1966-74) (18.06.1897 - † 18.09.1975, Толстовская ферма, похоронен 21.09. на кладбище в Ново-Дивеево, США), казак станицы Натухаевской, сын генерал-майора. Окончил Владикавказский кадетский корпус и Оренбургское казачье училище (1.01.1916) – вышел в 3-й Линейный казачий полк Кубанского казачьего войска. С 01.1918 г. в отряде Спасения Кубани. Участник Кубанских походов. Затем в Корниловском конном, 3-м Уманском и Запорожском полках Кубанского казачьего войска. В результате трех ранений и контузий признан инвалидом. В 1920 г. эвакуирован на остров Лемнос. Заместитель Старосты «Русского сокола» в КСХС. В Югославии окончил Землемерные курсы, учился на строительном факультете технической школы. Служил в должности техника, гидротехника и шефа технического отделения при управлении г. Вранье. С 1942 г. командир 6-й сотни 1-го полка Русского Корпуса. Заместитель Председателя Союза Первопоходников. С 1951 г. в США. Писарь Нью-Йоркской кубанской станицы. Автор книг: «Верные долгу, 1941-1961» и «Союз Первопоходников «1919-1965» (1965). Вышел из Союза чинов Русского Корпуса в 1966 г. Брат - Александр (1895 – 1923), войсковой старшина.

инженер Александр Вас. Бублик (1974-84)

Александр Мих. Певнев (с 1984), казак станицы Владимирской.

НШ: генерал-лейтенант Г.А. Рашпиль

войсковой старшина Г.Ф. Фенев

Войсковой контролер: Щупляк (1941).

Войсковой казначей: Николай Симоненко (1956, Нью-Йорк).