Глава 49

В тот вечер почти все получили огромное удовольствие от праздничного ужина, и выходка Нессы не могла испортить атмосферы радости по поводу счастливого возвращения хозяина замка. А когда Лахлан сделал объявление относительно Уиннифред, которая наконец нашлась и вернула ему наследство, то праздничное настроение еще усилилось.

Надо признать, что перестройка замка на новый лад имела и свои недостатки. С исчезновением большого зала не стало помещения, которое бы годилось для такого грандиозного собрания, какое проходило в замке в тот вечер. Еду выносили в столовую, но ели в коридоре, прихожей и гостиной: вдоль всех стен было расставлено великое множество стульев и скамей, заполнивших почти все свободное пространство.

Несса устроилась в углу на одном из диванов, скрестив руки на груди. Выражение лица у нее было возмущенное, а временами, когда кто-то пытался с ней заговорить, злобное. Но с ней мало кто заговаривал.

Кимберли старалась держаться бодро, так как этого требовали приличия. Настоящая леди не выказывает своего огорчения окружающим. Но душа болела, и улыбки давались с трудом. Ее нисколько не утешили уверения Лахлана, что изуродованные вещи можно починить, и все станет как новенькое. Во-первых, она сомневалась, чтобы это было возможно, поскольку топор там поработал на славу. А во-вторых, ей вовсе и не хотелось, чтобы они стали как новенькие. Это же вещи ее матери, они хранили ее тепло и этим были дороги Кимберли.

Она запасется терпением. Муж решительно намерен исправить случившееся. Если это возможно, он позаботится о том, чтобы все было сделано, и сделано как следует. Только эта надежда немного смягчала ее боль; она чувствовала к мужу еще большую нежность, впрочем, ее сердцу не нужны были для этого какие-то дополнительные поводы.

Гэвин Керн был на вершине счастья. Оказывается, он уже несколько лет уговаривал Нессу стать его женой. Кимберли беспокоило, что Нессу насильно выдают за него замуж, но, после того как она несколько минут поговорила с Гэвином, ее тревога улеглась.

Лахлан, весь вечер от нее не отходивший, пошел примирить двух вспыльчивых братьев, ссора между которыми грозила вот-вот перейти в потасовку. Он как раз разговаривал с Гэвином, так что его внезапный уход оставил Кимберли наедине со счастливым женихом, и она утолила свое любопытство.

Гэвин, как она выяснила, принадлежал замку на другой стороне озера – вернее сказать, замок принадлежал ему. Он там родился чуть больше тридцати лет назад и всегда был соседом Макгрегоров, но, будучи старше Лахлана и Нессы, в детстве с ними не дружил. Он одним из первых заметил, как Несса выросла, превратившись в хрупкую красавицу. Она по-прежнему оставалась сорванцом, не интересовалась мужчинами, но Гэвин с той поры начал за ней ухаживать – правда, без всякого результата.

Услышав его рассказ, Кимберли спросила:

– А вас не смущает, что вы женитесь на женщине, которая… э-э…

– Меня презирает? – охотно подсказал он. – Это не так. Она всегда твердит об этом, и прежде я ей верил, но теперь-то понял, что к чему. Она всегда обращается ко мне за помощью, всегда жалуется, когда происходит что-то плохое. Поверяет мне свои мечты, говорит о своих желаниях. Я измучился слушать, как она любит Макгрегора, пока не понял, что это просто привычка, которая осталась с детства.

Гэвин Керн показался Кимберли прекрасным человеком – слишком хорошим для мстительной Нессы. У него были темно-русые волосы, добрые карие глаза, приятные черты лица; ростом он был не выше Кимберли. В отличие от Лахлана в нем не было ничего необычного, но он казался надежным и дружелюбным.

– Привычка далеко ее завела, – заметила Кимберли. – Она даже пришла к вам…

Она не закончила фразу, смутившись поворотом разговора.

Но Гэвин понял ее и ответил:

– Я же сказал: когда ей нужна помощь, она всегда приходит ко мне. И сейчас она могла бы просто попросить денег, и я бы их дал. Она это знала. Но она гордая и понимала, что никогда не сможет их вернуть, так что она предложила себя. Мне следовало бы отказаться, но… – тут он покраснел, –..я слишком давно ее хотел. И я надеялся, молил небо, что когда Макгрегор узнает, то случится именно это.

– Что он заставит ее выйти за вас замуж?

– Да, – подтвердил он и улыбнулся. – Не сомневаюсь, она тоже знала, как он отреагирует на это. Видите ли, она уже столько раз мне отказывала. Теперь гордость не позволяла ей принять мое предложение.

Кимберли изумилась:

– Вы хотите сказать, что она передумала и захотела выйти за вас замуж, но не могла заставить себя в этом признаться?

Он кивнул.

– Я ведь… провел с ней ночь. В ту ночь мне стали понятнее многие ее чувства, о которых не подозревала даже она сама. Сейчас она бунтует, но это все показное, я думаю, из гордости. Она сложная девушка, моя Несса.

И злобная, и безжалостная, и… Ну, теперь Кимберли, слава Богу, не понадобится разбираться в ее характере. Пусть Несса будет какой угодно сложной – только пусть пребывает на другой стороне озера, а не в Крегоре.

Они с Гэвином еще немного поговорили, прежде чем вернулся Лахлан. Вскоре прямо в гостиной произошло бракосочетание.

Несса, казалось, так и не смирилась. Она не стала переодеваться соответственно событию, не стала причесываться. Она не прикоснулась к еде, которую ей предлагали, и отказывалась отвечать на вопросы, которые задаются невесте во время обряда. Пастор был из Макгрегоров, и всякий раз, не получив от Нессы требуемого ответа, он обводил взглядом присутствующих и произносил нечто вроде:

– Глава клана говорит, что она согласна, мне этого достаточно.

Кимберли решила, что это попахивает средневековьем, но, похоже, саму Нессу ничуть не удивило, что ее выдают замуж без ее согласия, – как не удивило это и всех присутствующих. Когда церемония закончилась, мягкий и сдержанный Гэвин Керн вдруг издал торжествующий вопль, забросил Нессу себе на плечо и удалился, как герой-победитель.

При виде такой смелости Макгрегоры разразились приветственными криками. А Несса нарушила обет молчания и закричала:

– У меня есть ноги, болван! Поставь меня сейчас же! Гэвин с веселым смехом ответил:

– Только когда ты окажешься на моей стороне озера, дорогая Несса.

– Если ты решил, что сможешь теперь мной командовать… – Несса замолчала, чтобы придумать что-нибудь другое, потому что брак позволял мужу именно это, а потом упрямо добавила:

– Ну, посмотрим.

Лахлан похвастался Кимберли:

– Похоже, я отдал ее в сильные руки. Кимберли искоса на него посмотрела:

– Кажется, она с этим не согласна. Лахлан ухмыльнулся.

– Нет, если бы она питала к нему злобу, то сейчас грозилась бы, что вырвет у него из груди сердце. Пройдет какой-нибудь месяц – и она придет меня благодарить.

– Или поклянется, что вырвет твое сердце. Он расхохотался и на глазах у всех присутствующих крепко ее поцеловал. Все снова разразились одобрительными криками. И хотя Кимберли ужасно смутилась, крики присутствующих ее ободрили. По крайней мере остальные Макгрегоры ее приняли. А Несса… Ну, Несса теперь не Макгрегор, а Керн.

День, переполненный событиями и эмоциями, подходил к концу. Кимберли рано отправилась спать. Лахлан распрощался с гостями, чтобы присоединиться к ней, но, вопреки ее ожиданиям, не стал в ту ночь ее любить. Он только обнял ее, прижал к себе и, когда она снова расплакалась, начал шептать на ухо какую-то ласковую чушь. Плакала Кимберли не из-за вещей матери – слезы лились потому, что теперь она уже больше не могла обманывать себя и притворяться, что ее не волнует то, что Лахлан ее не любит. Сердце уже не принадлежало ей: оно целиком перешло во власть мужа.