Свобода и ее границы

Освободившись от действия законов природы, человек осуществляет себя за пределами физической сферы. Его деятельность развертывается в области культуры и личной жизни. На первый взгляд кажется, что произошла лишь перемена мест, простая трансформация из сферы физической необходимости в сферу необходимости моральной. Свобода, говорят некоторые, это не более, чем условие для выполнения законов морали... следовательно, она имеет функцию не цели, а лишь средства; истинная свобода заключается в строгом следовании этим законам, иначе она превращается в распущенность, которая как раз и есть разрушение свободы...

Эти мысли представляются нам лишь частично соответствующим истине. Моральный закон в отличие от закона физического не заключает в себе необходимости и обязательности, ибо субъекты этих законов различны. Исходя из разумности и свободы своего субъекта, моральный закон пытается подсказать ему такое решение, которое считалось бы человеческим и поэтому наиболее подходящим, но при этом всегда подразумеваются возможности противоположного действия. Именно здесь и кроется сущность свободы личности.

Итак, свобода - не только лучший из даров, полученных человеком, но и часть его сущности. Отрицать свободу человека - значит превращать его в вещь, обесчеловечивать.

Конечно, свобода должна иметь свои границы, что мы скоро увидим, обсуждая временную и пространственную обусловленность, что это всегда будут ограничения сферы действия, а не самой свободы. Свобода как таковая всегда будет экзистенциальной характеристикой любой человеческой личности и, следовательно, ее неотъемлемым правом.

К о м м у н и к а б е л ь н о с т ь

Биолого - психологические корни

Сначала мы определим основные черты личности в ее индивидуальном, конкретном и некоммуникабельном проявлении. Но эта некоммуникабельность, проявляясь в существе ограниченном, конечном, по словам Ортеги, "из глубин своего одиночества с меньшим томлением стремится к общению".

Создается впечатление, что человек познал свое "я" раньше, чем приобрел способность к познанию других людей.

Согласно этому первому опыту, полученному от внешнего мира, "я" как бы противостоит личностям и предметам и должно переступить границу, устанавливая общественные контакты. Общественная сущность, таким образом, представляется в виде хотя и важного, но все же дополнения к человеческой личности.

Человек никогда не рождается одиноким, заброшенным, чем-то случайным, возникшим из ничего. Нас всегда окружают другие, не являющиеся моим "я", находящиеся вне "я" и составляющие совокупность отношений, без которых "я" не могло бы естественно развиваться как личность.

Человек в отличие от животного не может выжить в одиночестве. Он не так силен, его ноги не так быстры, его зубы не так крепки, слух не так тонок, зрение не так остро, как у некоторых животных. Очевидно, он может существовать лишь в очень благоприятных условиях, которые и были предоставлены общественной жизнью.

Более того, люди связаны друг с другом не только внешне, когда "я" находится вне других, а другие - вне "я"; все люди связаны и внутренне. Нашему образу жизни мы учимся у других.

Итак, начало и продолжение жизни для человека является чем-то социальным, чем-то таким, что должно осуществляться в связи с другими. Поэтому Адлер считает чувство, которое он называет "чувством общности", первоначальным стремлением каждого человека. Человек не только стремится узнать других, но и хочет, чтобы другие его узнали.

Мы не считаем, что страх - изначальное чувство, правильнее было бы сказать, что он вызывается одиночеством. Человек, чувствующий, что он исчез для других, стремится исчезнуть и для себя, и его истинное состояние не может быть ничем иным, кроме существования для смерти.