Борцы, герои и мученики

Февраль 1919 г.

Новое преступление, которому нет имени, совершила буржуазия руками черносотенной военщины, разнузданной германским соглашательским правительством: убит Карл Либкнехт, растерзана Роза Люксембург!⁷⁶

Весть эта стоном боли и гнева отозвалась в сердцах пролетариев всего мира. Нет страны, где бы сознательный рабочий не скорбел об утрате «Красной Розы», о товарище и друге, о великом вожде Карле Либкнехте. В этой боли утраты соединяются сердца пролетариев, разделенных искусственной границей траншей и линии боевого огня. Либкнехта и Люксембург оплакивают не только в Герма­нии, но и во враждебных Германии странах: в Англии, во Франции, в Америке.

Что же было такого в Либкнехте, что притягивало сердца рабочих? Почему имя его стало символом, вокруг которого стягиваются силы рабочих всех стран? За что це­нит и чтит рабочий класс «Красную Розу»?

Карл Либкнехт был сын старого борца, одного из осно­вателей германской рабочей социалистической партии *. Великий отец сумел вселить в душу сына неугасимый огонь веры в торжество коммунизма, страстную ненависть к бур­жуазно-капиталистическому строю, к царящей в нем не­справедливости, вместе с пламенной любовью-сочувствием ко всем угнетенным, к бесправным труженикам, рабам ка­питала.

С юношеских лет Карл Либкнехт работал в партии, при­надлежа к левому, революционному крылу германской социал-демократии. Отзывчивый на каждое горе, готовый ринуться в бой всюду и всегда, где он встречал проявле­ние насилия или несправедливости, Карл Либкнехт был не только вождем, но и другом, товарищем, своим чело­* Вильгельма Либкнехта.— Ред.

веком среди рабочих. Сколько неоценимых услуг оказы­вал Либкнехт русским товарищам, когда им приходилось бежать через Германию, спасаясь от преследований цариз­ма! У Либкнехта было истинно интернациональное сердце: он не знал разницы между немцами, французами, рус­скими. Раз вы товарищ — значит партия должна идти вам навстречу, помогая вам, заботясь о вас... И первый, кто хлопотал о каждом чужеземном товарище, очутившемся на земле, где царили Гогенцоллерны, где порядки мало чем отличались от старого режима в России,— это был Карл Либкнехт.

Среди разнородной кипучей партийной деятельности Либкнехта есть, однако, две задачи, которые особенно ярко характеризуют облик отважного, неутомимого борца за ра­бочее дело. Это, с одной стороны, страстная борьба Либ-кнехта с милитаризмом, с другой — его стремление сорга­низовать, воспитать юношество в духе революционного социализма, создать кадры будущего, нового Интернацио­нала. Либкнехт был первый социалист в Германии, кото­рый отважно поднял голос против военщины еще задолго до мировой бойни, за что и был присужден к году крепо­сти. Его голос, однако, звучал тогда одиноко, и лишь от­дельные товарищи, среди них Роза Люксембург, поддер­живали Либкнехта.

Либкнехта не удовлетворял дух умеренности, осторож­ности и бюрократизма, которым все более и более прони­калась германская партия. Свои надежды он возлагал на пролетарскую молодежь. Воспитать из нее антимилитари­стов, но вместе с тем смелых баррикадных борцов — такова была его горячая мечта. Но революционность молодого Либкнехта была не по вкусу уже отяжелевшим старым вождям, и начинаниям Либкнехта в области организации молодежи в революционном духе ставились всяческие пре­грады. Тут зачастую еще и до войны шло молчаливое со­трудничество германской полиции и правых социалистов вроде Шейдемана.

Перед самой войной имя Либкнехта прогремело во всех странах в связи с его разоблачениями грязных, тайных фи­нансовых операций крупных заводов Германии, работаю­щих на нужды военщины. Но самой великой заслугой Либ-кнехта, которой он заслужил себе бессмертие в сердцах пролетариев, была его непоколебимая верность междуна­родному рабочему знамени в момент объявления мировой

империалистической войны. В то время, как большинство вождей Второго Интернационала дали ослепить себя лице­мерным призывом буржуазии к «защите отечества», Либ-кнехт оказался первым, кто громко на весь мир заявил, что эта война — величайшее преступление, продиктован­ное интересами капитала и погоней за новыми барышами.

Либкнехт был против голосования за военные кредиты, Либкнехт письменно и устно не переставал агитировать против войны среди рабочих Германии. За это сознатель­ные пролетарии всех стран сразу почувствовали в нем своего истинного выразителя и вождя нового Интернацио­нала. Но за это же ненавидели его социал-предатели, шей-демановцы, обзывая его «безумцем» и «изменником роди­ны». Ненавидело его и германское правительство с Виль­гельмом во главе.

За участие в первомайской демонстрации в 1916 году Либкнехта присудили к четырем с половиной годам ка­торги. Только Ноябрьская революция 1918 года⁷⁷ открыла перед Либкнехтом двери его темницы, где он томился це­лых три года.

И сразу, очутившись на воле, Либкнехт ринулся в бой. Сердцем своим он почуял и прозорливым умом марксиста понял, что нет другого пути для пролетариев всех стран, как идти по стопам русской революции, что настал час решительного боя за свержение ига капитала, за водворе­ние великих основ коммунизма.

В то время как социал-предатели германские, очутив­шись у кормила правления, подобно Керенскому, еще сню­хивались с буржуазией и шли на уступки и сделки, Либ-кнехт решительно и страстно звал германский пролетариат завершить дело революции, сбросить гнет буржуазии и взять власть в свои руки. Верный знамени рабочего дела, Либкнехт являлся живым укором изменникам, шейдема-новцам... Его голос находил отклик в массах, революцион­ные волны нарастали. И вот выстрел в спину положил ко­нец его кипучей революционной деятельности. Но ученики Маркса твердо знают, что не герои и не вожди делают историю. Убит Либкнехт, но жив германский рабочий класс! А значит, жива и неизбежна в Германии пролетар­ская революция.

Рядом с образом смелого, неукротимого Карла Либ-кнехта в сердцах рабочих живет и другой образ — Розы Люксембург. Если Либкнехт был сердцем германской ре-262

волюции, то Люксембург была ее мозгом. Уже около 20 лет работала Люксембург в германской партии, хотя сама она родом из Польши. Это была необыкновенно талантливая, теоретически мыслящая голова. Ее труды, начиная от пер­вой ее книги «Промышленное развитие Польши» и кончая большим научным исследованием «Накопление капитала», носят печать глубокой, самостоятельной мысли и ставят ее наряду с самыми выдающимися теоретиками научного социализма.

Горячий, умный оратор, обладавший ядом иронии, ко­торым она беспощадно убивала противника, вдумчивый и дальнозоркий политик, стойкий борец — такова была «Красная Роза». Среди вождей левого революционного крыла II Интернационала и германской партии Роза Люк­сембург занимала бесспорно одно из первых мест, как его теоретический руководитель. Еще в самом начале своей деятельности — в польском движении — Роза Люксембург выступала горячим противником социал-патриотического, националистического течения в социал-демократии. Знамя последовательного интернационального социализма несла она всю свою жизнь, за верность этому знамени была во время войны посажена за решетку правительством Виль­гельма II, в борьбе за это знамя она погибла.

И таких ценных вождей отдать на самосуд громил? Растерзать больную, измученную долгим сидением в тюрьме женщину? Рассыпать по мостовой такой драгоцен­ный мозг? Это преступление, которого не простит рабочий класс!

Не бессильная скорбь и стоны, а бодрый, гневный клич несется в ответ на это преступление из уст миллионов ра­бочих и работниц всех стран... Убиты вожди, но остались массы!

И вокруг святых для рабочих могил уже строятся новые боевые пролетарские батальоны. Не удастся шейдеманов-цам втоптать в грязь революционное знамя, выбитое из рук Либкнехта и Люксембург: это знамя подхвачено массами, оно по-прежнему служит неумолимой угрозой для шейде-мановцев и для всей мировой буржуазии. Убиты герои-борцы, но жива революция!

Журнал «Рабочий мир»,

1919, № 2-3, февраль,

стр. 14—15.