Священные реликвии

Большинство исследователей христианства и просто просвещенных людей согласно с тем, что существующих в мире священных реликвий слишком много для того, чтобы все они могли быть признаны подлинными. Например, известны три экземпляра мощей, претендующих на принадлежность Марии Магдалине, которые хранятся в трех разных французских церквах; шипы от «подлинного» тернового венца, вместе с хитоном и одеждами Христа, разбросаны по церквам всей Европы; имеется бесконечное множество кусков «истинного» креста, на котором был распят Христос (Марк Твен по этому поводу саркастически говорил, что их хватило бы на постройку военного корабля); около 32 гвоздей хранятся и почитаются в различных местах при том, что для распятия использовались только 3 или 4. [1]

Для циника это означает, что все они, вероятно, просто никчемные предметы. Тем не менее, не впадая в другую крайность — неоправданное легковерие, к реликвиям вообще нужно отнестись с гораздо большим пониманием. В буддизме, например, поклонение реликвиям широко практикуется и имеет глубокие корни: в соответствии с преданием, после смерти Будды в 483 году до н. э. его кремированные останки были поровну поделены между восемью индийскими племенами.

Магометане, несмотря на то что это официально не одобряется, почитают реликвии, связанные с Пророком или ранними святыми, почти точно так же, как христиане католической веры.

Поклонение останкам умерших, наверное, старо, как сама религия. Неандертальцы, а возможно, даже до них человек прямоходящий, практиковали ритуальный каннибализм, совершая, таким образом, магический обряд, с помощью которого душа, силы и достоинства умершего могли продолжить свое полезное существование в живущих людях. Это поверье эволюционировало в представление о том, что всякий, кто носит или хранит реликвию, а также дотрагивается или молится ей, получит от нее силу.

Голгофа

Вера в живительную чудодейственную силу мощей и т. п. была настолько глубока, что велика вероятность того, что предметы, связанные с распятием Христа, хранились и служили объектами поклонения непосредственно в районе его казни. В 70 году римляне под предводительством императора Тита стерли Иерусалим с лица земли, но через 100 лет, по свидетельству историка Евсевия Кесарийского, описавшего паломников того времени, которые приходили поклониться Богу на Оливковую гору, христианство здесь снова процветало. В 326 году Константин Великий, первый римский император, признавший христианскую церковь, приказал отыскать место распятия и погребения Иисуса — Голгофу. «Я ничего не желаю так страстно, — заявлял он, — как украсить это святое место».

После этого епископом Макариосом Иерусалимским было выбрано место, где в результате раскопок был обнаружен ряд выдолбленных в скале гробниц (что неудивительно, так как это место было кладбищем), одна из которых была определена как могила Христа. Рассказы об обнаружении креста и гвоздей противоречат друг другу. По версии Константина, они были найдены в водоеме в 85 метрах к востоку от могилы. В наши дни католическая церковь предпочитает версию матери Константина, императрицы святой Елены, страстной собирательницы реликвий, которая узнала тайну их местонахождения от благочестивого еврея Сиракуза и установила их подлинность путем использования креста для свершения чуда, исцелившего безнадежно больную вдову по имени Либания. Во всяком случае, на месте могилы Христа, которое сейчас называется Голгофа, была поставлена церковь, и, как указывает Евсевий в «Житии императора Константина», едва только под ней была обнаружена гробница, немедленно началось распределение реликвий.

Были ли эти реликвии подлинными или нет и сколько из них смогли пережить два тысячелетия естественного разрушительного воздействия времени, остается вопросом веры и грамотных научных исследований. Весьма вероятно, что реликвии в Иерусалиме существовали, однако то, что после 300 лет хранения они были добровольно переданы императрице святой Елене и что епископ Макариос сделал нечто большее, чем выбрал похожее место погребения, представляется сомнительным.

Католическая энциклопедия определяет реликвию как «…тело или все то, что осталось от святого лица после его смерти, а также предметы, имевшие соприкосновение с телом святого во время его жизни. Несомненными реликвиями являются кожа и кости, одежда, орудия казни, предметы, связанные с заточением или истязанием мученика». В случае Христа предполагаемыми реликвиями считаются следующие.

Креcn

После того как святая Елена покинула Иерусалим, увезя с собой перекладину креста (и другие разнообразные реликвии), стойка креста, несмотря на сопротивление многих христиан, была разделена на несколько кусков, основная часть которых была распределена между Иерусалимом, Римом и Константинополем. Сегодня большинство главных католических церквей претендует на обладание фрагментом истинного креста. Что же касается надписи на кресте (доски с обвинениями первосвященников против Христа), то, согласно свидетельствам, она тоже была разделена, и святая Елена забрала часть, написанную по‑гречески и по‑латыни (в настоящее время утраченную). Подлинность части, написанной на древнееврейском языке и хранящейся в Иерусалиме, была подтверждена в 1839 году на основании того, что она слишком характерна, чтобы быть поддельной.

Гвозди

Считается, что из трех или четырех гвоздей, применявшихся при распятии, Константин использовал три для отражения врагов Рима. Четвертый гвоздь вместе со священными одеждами был завещан святой Еленой городу Трев на юге Франции. В настоящее время примерно 32 места претендуют на обладание гвоздями. По «переписи» 1935 года, в Венеции их было три, в Риме — два, а в соборе Парижской богоматери находился один гвоздь. Возможным объяснением этому является появление копий‑подделок настоящих гвоздей.

Терновый венец

Если Туринская плащаница является подлинной, то терновый венец походил вовсе не на обруч, каким он изображается практически во всей христианской иконографии, а на связку колючек в форме шапки. «Истинный» венец в настоящее время хранится в соборе Парижской богоматери вместе с куском дерева от креста. Он принадлежит к той группе реликвий, которые были взяты на Голгофе сразу после распятия. Его ревностно охраняли ранние христиане, а в IV и V веках он был открыт для поклонения в Сионской базилике, где оставался до 1063 года, когда вместе со священным копьем был взят в Константинополь. Повелитель Священной Римской империи Болдуин Второй пытался погасить свой долг Венеции, предлагая ей венец, но вмешался святой Людовик Французский (Людовик IX) и сам отвез венец в Париж, где он и находится по сей день.

Два одеяния Христа

Долгий теологический спор между Тревским собором и Аржантейским монастырем за честь обладать «подлинным» одеянием Христа к настоящему времени полюбовно разрешился вынесением суждения о том, что первый был хранителем священных одежд, а второй — священного хитона (нижней одежды). Наиболее ценной является тревская реликвия, в немалой степени потому, что два человека, при свидетелях дотронувшиеся до нее в 1844 году, чудесно исцелились. Никем не оспаривается предание, что именно святая Елена привезла ее в Трев, свой родной город, стоявший на втором месте по значению в христианской иерархии того времени, уступая только Риму. Если только ей не дали в Иерусалиме фальшивую реликвию, похоже на то, что одежды, которые можно сегодня увидеть, подлинные. С ГУ по XI век они были скрыты от посторонних глаз, а затем, когда были выставлены на всеобщее обозрение, с ними обращались очень бережно. Они, несомненно, древние, хотя и не подвергались проверке современными научными методами.

Туринская плащиница

Эта реликвия была наиболее тщательно исследована, и ее подлинность получила самые весомые подтверждения. Даже скептики более не сомневаются, что на ее ткани запечатлено изображение кого‑то, кто был распят римлянами в I веке. Более того, с каждым новым исследованием увеличивается вероятность, что на ней находится подлинный отпечаток тела Христа.

Само собой разумеется, что история плащаницы противоречива. По Библии плащаница, которая была возложена на тело Христа, представляла собой «погребальные пелена» (или полотно). Помимо загадочных историй, относящихся к IV веку, о ней ничего не известно до 1157 года. С тех пор она пережила разграбление Константинополя крестоносцами, пожар в Безансонском соборе во Франции, нападки, оспаривавшие ее подлинность, предпринятые епископом Труа Пьером д'Арси, пожар в часовне Шамбери в 1532 году и, наконец, отправку ее в Турин в 1532 году, где она и находится до настоящего времени.

В 1868 году папа Пий IX распорядился сфотографировать плащаницу и на негативе были обнаружены четкое изображение лица и очертания тела со следами увечий, нанесенных именно так, как это сказано в Библии и установлено в результате недавних исследований обстоятельств смерти Христа.

Довод в пользу того, что это была средневековая европейская подделка, представляется все менее и менее убедительным в свете нескольких недавно открытых фактов. На изображении видно, что гвозди были вбиты в запястья Христа, что верно с археологической точки зрения, а не в ладони, как это представлено во всей средневековой живописи. На плащанице остался отпечаток нагого тела, а рисовать его в таком виде было бы святотатством. Пятна крови свидетельствуют о процессе химического разделения, что правильно с медицинской точки зрения, но о котором до недавнего времени было неизвестно. Пыльца цветов восьми разновидностей, обнаруженная на ткани, могла происходить только из Палестины. Раны от шипов указывали скорее на грубую вязанку терниев, нахлобученную на голову, что являлось единственным в своем роде, но возможным наказанием, чем на традиционный «венец» в форме обруча. На спине видны следы 125 ударов плетью‑треххвосткой, использовавшейся римскими солдатами в I веке.

Некоторые тайны остаются до сих пор нераскрытыми. Почему кровь, как представляется, продолжала течь после того, как Христос был снят с креста, словно он мог быть тогда все еще жив? Еще больше вопросов вызывает природа самого отпечатка. Почему он не был замечен более ранними исследователями? Почему он представляет собой только поверхностное изображение, не проникшее в ткань как пот и кровь? Почему через компьютер отпечаток дает трехмерное изображение, подобное голограмме? Это вполне может быть образ Христа, однако многие ответы еще предстоит найти.

МАРИЯ‑РОЗА — СВЯТАЯ, ОСТАНАВЛИВАЮЩАЯ ОГОНЬ

В Северной Америке тоже есть и святые, и чудесные явления. Например, мать Мария‑Роза демонстрировала поистине невероятный феномен: она могла сдерживать и гасить огонь. Святая — жительница франкоговорящей части Канады, основала Конгрегацию сестер святых имен Иисуса и Марии Утремонтской, что в Монреале, провинция Квебек. Центр конгрегации действует в Соединенных Штатах и находится в Спокейне, штат Вашингтон.

8 декабря 1922 года город Астория, штат Орегон, чуть было не сгорел. Языки пламени перепрыгивали с одного здания на другое. Пламя едва не перекинулось на близлежащий госпиталь и на монастырь Сестер святых имен. Пытаясь спасти строения от огня, набожные сестры установили портретные изображения основательницы монастыря матери Марии‑Розы у входов и на земле. Люди на улице пожимали плечами. Но случилось чудо: ветер внезапно изменил направление, пошел проливной дождь, и госпиталь и монастырь были спасены.

Портреты матери Марии‑Розы снова и снова помогали противостоять огню. Это только одно удивительное событие, когда лик святой, призванной на помощь верующими, совершил чудо. Как и многие святые, почитаемые Римской католической церковью, Мария‑Роза выросла в простой деревенской семье. В миру ее имя было Эвлалия Дюрош. Она родилась 6 октября 1811 года в Святом Антойне, Квебек, на берегах реки Ришелье, ее родителями были Оливье и Женевьева Дюрош.

Как ни странно, за свою жизнь Эвлалия не проявила каких‑либо сверхъестественных способностей. Хотя прожила достойную, богоугодную жизнь, только после своей смерти в 1849 году прослыла чудотворцем.

Преподобный Пьер Дюшассо в ее жизнеописании «Роза из Канады» перечисляет «бесчисленные благости», которыми обладала святая Мария‑Роза: «Духовные благости: обращение в веру, выявление либо возвращение талантов; мирские благости: успех в учении, внезапные просветления разума и, более всего, примеры чудесной защиты, исцелений, не поддающиеся логическому объяснению и исключающие прямой контакт с преподобной Матерью».

Ничто в воспитании Эвлалии Дюрош не давало основание предполагать, что она будет преуспевать в обучении и административных науках больше других. Ее отец воспитал семерых выживших детей, дав им в наследство процветающую ферму и отправив их в пансион. Трое мальчиков стали священниками, две девочки ушли в монастырь.

Развитая не по годам Эвлалия играла с сестрами в монахинь. Ей еще не исполнилось и трех лет, а она уже много времени проводила за молитвами, часто посещала церковь и исполняла религиозные обряды. По болезни она отложила свой уход в монастырь. Из‑за возникших препятствий было отложено и учреждение общества, в котором она стала центральной фигурой.

Потребность в монахинях, которые обучали бы молодежь, побудила епископа Игната Бурже из Монреаля отправиться в Марсель на поиски подходящих девушек, но он потерпел неудачу. За ним последовал епископ Шарль Юджин де Мазено, который предложил услуги вновь созданного священного ордена Облаток Непорочной Марии. Питеру Телмону, члену ордена, было поручено основать приход в Белоей‑ле, но все безуспешно.

Эвлалии, которой тогда было 33 года, впоследствии поручили приспособить правила марсельской общины к местным условиям.

Эвлалия и две помощницы были послушницами десять месяцев, прежде чем епископ Бурже почувствовал, что они готовы к принятию обета и что пришла пора узаконить канадский орден. Двойная церемония произошла 8 декабря 1844 года, когда епископ провозгласил создание первого монастыря Сестер святых имен и поставил во главе его Марию‑Розу Дюрош, наставницей послушниц и прокуратором.

Численность общины росла с каждым годом. Монахини отправились во Флориду и Калифорнию, а также в Манитобу (Канада) и основали там новые монастыри и школы. Школа, основанная в 1868 году в Окленде, стала главным учебным заведением, с помощью которого по всей Калифорнии стали создаваться начальные и средние школы.

На протяжении нынешнего столетия монахини выступали основательницами начальных и высших школ, а также четырех колледжей в Соединенных Штатах. В 1931 году был учрежден центр миссии в Басутоленде (теперь — Ботсвана), Южная Африка. К 1962 году там уже было восемь монастырей, как для белых, так и для черных, которые, в свою очередь, занимались строительством школ и амбулаторий.

С 1925 года в Утремоне, Монреаль, был основан главный монастырь общины; американский центр базируется в Спокейне, Вашингтон. Существует 15 миссий — 10 в Канаде и 5 в США. В 1962 году Конгрегация сестер святых имен Иисуса и Марии объединяла более 4000 образованных монахинь и насчитывала 300 организаций.

После смерти матери Марии‑Розы в 1849 году прошло 130 лет, прежде чем община была признана церковными властями, как она была признана народом. В июле 1979 года Мария‑Роза была провозглашена папой Иоанном Павлом II преподобной.

В январе 1981 года медицинская комиссия в Риме объявила, что лик Марии‑Розы творит истинные чудеса исцеления. В соответствии с правилами Римской католической церкви должно произойти по крайней мере два достоверных чуда через молитву, прежде чем можно будет произвести акт канонизации. Об этом горячо просили четыре тысячи сестер Святых имен, не говоря уже о 50 тысячах их учениц.

Мать Мария‑Роза приобрела популярность как избавительница от пожаров. Большинство их случилось после ее смерти, и тому есть много свидетельств. В комнате в монастыре Утремона, в которой хранятся святые дары, есть несколько портретов матери Марии, спасенных во время пожаров, которые прекратились чудесным образом, после того как люди стали взывать к ней о помощи. Портреты остались невредимыми, хотя их рамки или края были обуглены. Подобных примеров можно привести множество.

19 марта 1913 года в канадской деревушке Ля‑Патри начался пожар, угрожавший спалить дом некоего Алексиса Бювре. Вскоре после того как в огонь бросили изображение матери Марии‑Розы, пламя погасло, и дом практически не пострадал.

7 ноября 1920 года в городе Сан‑Станислав‑Костка загорелось девять домов. Но один дом, принадлежавший Ульриху Дерозье, уцелел благодаря тому, что в нем находился портрет матери Марии‑Розы.

Чудеса происходили и в Соединенных Штатах. В марте 1922 года три монахини из школы святой Анны в Детройте увидели, что один дом дымится. Рядом никого не было, и ждать помощи было неоткуда. Монахини дали хозяину дома медальон с ликом матери Марии‑Розы и велели бросить его в огонь. Пожар тут же прекратился. Владелец дома рассказывал, что пламя задохнулось, «будто кто‑то набросил на него одеяло».

Лето 1922 года выдалось необыкновенно сухим. Около города Дизраели от искры из мотора автомобиля загорелся сухой кустарник. Огонь, грозивший уничтожить не менее тысячи гектаров леса, принадлежавшего Дамазу Генри, вместе с другой его собственностью, усилился из‑за сильного ветра. К мистеру Генри прибежал его сосед и дал ему частичку мощей матери Марии‑Розы. Вот как передан рассказ мистера Генри в книге отца Дюшассо «Роза из Канады»: «Я взял мощи в руки и, встав на колени, прочел короткую молитву. Потом быстро побежал вдоль той полосы, где бушевал огонь, вблизи моего леса; это было рискованно, в самом широком месте „коридор“ составлял 300 метров. Благодаря матери Марии‑Розе я не получил ни одного ожога. Напротив, пламя начало затухать и через несколько часов совсем погасло. С полной уверенностью утверждаю, что я стал свидетелем настоящего чуда».

Набожность и сила веры просителя играла в таких делах немаловажную роль. Вновь обратимся к книге «Роза из Канады» отца Дюшассо, который пишет:

«22 августа 1924 года торговец обувью из Ист‑Ан‑гуса мистер Альфонс Билодо был вознагражден за свою преданность Богу. В тот день в городе бушевал пожар. Он установил портрет основательницы монастыря Сестер (святых имен — Ред.) в углу прилавка и произнес: „Сестра Мария‑Роза, ты должна защитить этот дом от разрушения, так как я вынужден отправиться на помощь тем, кто борется с огнем“. Оставив магазин, который уже лизали языки пламени, он бросился на выручку соседям. Когда кто‑то посоветовал ему попытаться спасти хотя бы товар, он спокойно сказал: „Ничего не загорится, я уверен, так как сестра Мария‑Роза позаботится обо всем“. На следующий день оказалось, что уцелел только дом торговца».

Отец Дюшассо заявлял, что все собранные им истории правдивы и подписаны свидетелями. Сам же он наблюдал такой инцидент, случившийся 1 мая 1930 года:

«Это произошло в деревне Сен‑Леонард‑де‑Порт‑Морис, на острове Монреаль. Довольно большая монастырская школа Сестер святых имен Иисуса и Марии была расположена в центре „четырехугольника“, образованного амбаром, магазином, приходской церковью и скоплением домов. Около пяти часов загорелся амбар, он был полностью разрушен огнем через 20 минут. Ветер дул в сторону монастыря, и вскоре тот тоже был охвачен пламенем. Сестры, покидавшие здание, успели только поставить на пути огня изображения основательницы. Вскоре магазин, церковь и близлежащие дома сгорели. Среди руин осталось невредимым только здание монастыря… складывалось впечатление, будто ненасытный огонь был остановлен волшебной рукой. Преподобный Эмиль Ламбер и весь приход признали, что пожар был остановлен благодаря вмешательству основательницы».

Неизвестно, какое именно чудесное исцеление послужило для церкви основанием для канонизации матери Марии‑Розы. На ее могиле в Канаде, куда сотни людей приходили вознести благодарственные молитвы, чудеса происходят довольно часто, о чем записано в журнале посещений ее могилы.

Исцеления, приписываемые матери Марии‑Розе, случались с самыми разными больными, которых мучили сильные боли, бронхит, ревматизм и другие болезни.

В Скенектади, штат Нью‑Йорк, одна учительница страдала от сильнейшего воспаления кишечника, вылечить которое врачи не брались. Вечером 1 апреля 1928 года к пораженной части тела приложили мощи в виде маленького кусочка гроба матери Марии‑Розы. На следующий день она чувствовала себя прекрасно и приступила к работе.

Миссис Элизабет Свини, тоже жительница Скенектади, повредила колено и мучилась с загноившейся раной. Хирургические операции не приносили облегчения. Через 14 лет в октябре 1927 года к больному колену приложили мощи Марии‑Розы, и боль исчезла.

Мария‑Роза была известна своей добротой по отношению к детям. Это чувство, по словам свидетелей, пережило ее смерть. Отец Дюшассо рассказывал, что он был лично «у могилы основательницы 23 марта 1931 года, когда счастливая мать пришла поблагодарить спасительницу, излечившую от эпилепсии ее маленькую дочь Жоржетту, которая уже целый год абсолютно здорова».

Доктор Карон, живущий в Сен‑Паскале, заявил 29 октября 1924 года, что он безуспешно пытался вылечить глаз одного ребенка‑сироты. Он утверждал, что маленький Симон Реймонд был «исцелен благодаря чуду», после того как обратился в молитве к Марии‑Розе.

Некоторые люди утверждали, что видели мать Марию‑Розу после ее смерти. Однажды она явилась преподобному Эдвину В. О'Харе, бывшему тогда епископом Грейт‑Фоллса, штат Монтана, которого знакомые характеризовали как человека, не склонного к «фантазиям и галлюцинациям». В октябре 1930 года он отправился в только что открытый колледж Мерилхерст, Орегон, в котором он должен был занять место капеллана. О'Хара отслужил первую мессу в церкви нового колледжа 28 сентября, в воскресенье, и служил в течение следующих трех недель каждое утро. 6 октября он записал в дневнике:

«Месса в церкви колледжа, 7.30. В мимолетном отражении, возникшем в левой линзе очков, я сразу узнал мать Марию‑Розу, смотрящую на чашу для причастия. Только позже, днем, мне сказали, что сегодня праздник рождения и смерти Матери…»

Потом добавил:

«После одна из сестер спросила меня, знаю ли я, что сегодня праздник основательницы. Я ответил, что не знаю… До этого я видел портреты основательницы школы святых имен только в классных комнатах. Я ничего не знал о ее жизни. Позже я узнал, что в церкви не было изображений матери Марии‑Розы».

В конце беседы епископ сухо заметил: «Что касается меня, то я никак не могу объяснить происшедшее».