Кровь святого Януария

В средние века принято было собирать капли крови покойников, прославившихся своей святостью. Особенно такой обычай был распространен в Италии. Кровь содержалась в пиалах, где она скоро высыхала и превращалась в корку. Но иногда она ненадолго опять делалась жидкой. Подчас, теряя твердость, засохшая кровь пузырилась и выделяла пену. Такое случается даже с той, что была собрана и затвердела много веков назад.

Это чудо, образно называемое «закипанием крови», происходило несколько раз в год в Неаполе, где в местном соборе находятся две пиалы с кровью святого Януария, легендарного мученика IV столетия от Рождества Христова. Чудо святого Януария остается загадкой и для науки, и для религии. Но чтобы понять это чудо, требуется сначала разобраться в легенде, стоящей за ним. Ведь как и в случаях со многими другими загадочными явлениями, здесь присутствуют и факты, и вымысел.

Святой Януарий родился в конце III века. Он был епископом Беневенто. Он странствовал по всей Италии, без устали распространяя слово Божие, чем вызвал гаев римского императора Диоклетиана, яростного гонителя христиан. Януария схватили в Неаполе в 305 году вместе с несколькими учениками и бросили на растерзание львам в городском амфитеатре. Львы, согласно легенде, не напали на святителя. Тогда 19 сентября всех местных христиан согнали на форум близ города Поццуоли и обезглавили. Традиционно считается, что служанка собрала с камня, на котором казнили Януария, две пиалы его крови. Затем они якобы были захоронены вместе с телом святого в катакомбах близ Неаполя. В его честь позднее воздвигли алтарь, и пиалы поместили в маленькую урну. Там кровь постепенно затвердела. Но время от времени она чудесным образом становилась жидкой, и это продолжается по сей день.

Видимо, вся эта история — лишь отчасти правда. Историки имеют не много точных сведений о святом Януарий. Но доподлинно известно, что такой мученик существовал и был казнен в 305 году, а вот рассказ о том, как была сохранена его кровь, похоже, был прибавлен к легенде столетия спустя, может быть уже в средние века. Церковные ученые также знают, что тело Януария было зарыто неподалеку от города Марчиано, у дороги, ведущей из Поццуоли в Неаполь. Приблизительно в 420 году по приказу епископа тело отрыли и перевезли в Неаполь, где в честь святого были установлены церемонии, проводимые каждый год в мае и сентябре. В 831 году мощи мученика захватил один дворянин из Беневенто, но он позволил, чтобы череп остался в Неаполе. Останки святого перевозились по всей Италии несколько веков и, наконец, вернулись в Неаполь только в конце XIII столетия. Тогда же король Неаполя Карл II приказал построить в честь святого собор.

Приблизительно в это же время две пиалы высохшей крови становятся частью мощей. Неизвестно, путешествовали ли они по стране вместе с другими останками, но примерно в середине XIII столетия две пиалы крови, якобы принадлежащей святителю, оказались в Неаполе и были сочтены подлинными реликвиями. Часовня, которую начали строить в 1608 году рядом с собором, куда окончательно поместили череп мученика, была закончена только в 1646‑м. С этих пор череп хранится там, отдельно от остальных мощей. Он находится в серебряном реликварии и уже несколько веков служит предметом поклонения. Празднества в честь святого Януария все еще справляются и поныне, будучи узаконенными в 1337 году Джованни Орсини, неапольским архиепископом. Его указ регламентирует все церемонии, которые следует проводить, и до сих пор дважды в год их соблюдают с верностью и благоговением. Интересно отметить, однако, что даже в 1337 году Орсини еще не упоминал две таинственные пиалы. Не говорится о них и в современных архиепископу церковных хрониках, так что, вероятнее всего, кровь появилась в соборе несколько позже.

Впервые о пиалах письменно упоминается лишь в 1389 году, когда один путешественник издал анонимное сочинение с рассказом о крови мученика, которая время от времени становится жидкой. Упоминания об этой реликвии и о чуде, с ней связанном, есть и у других путешественников, проезжавших через Неаполь в последующие два столетия.

Одно из таких путевых сочинений было опубликовано во Франции в 1536 году. Французский хронист Робер Гаген сообщает в своем «Историческом обозрении Франции» о поездке Карла V в Неаполь с целью венчания на царство. «В воскресенье, третьего дня месяца мая, король слушал мессу в честь святого Януария в главном соборе Неаполя, — пишет он. — Принесли немного бесценной крови святого в большой стеклянной пиале… Твердая будто камень, после того как ее поставили на алтарь, она стала таять и размякла настолько, что казалось, будто бы эта кровь взята у живого человека».

Именно в то столетие стало обычаем вынимать пиалы с кровью из склепа и проносить их вокруг церкви во время традиционных празднеств в честь святого Януария, а начиная с 1659 года ритуальное разжижение крови аккуратно документировалось церковными сановниками.

Сегодня кровь находится в часовне внутри неапольского собора в особом склепе под постоянной охраной. Сама кровь содержится в двух стеклянных чашах, которые заключены в небольшой цилиндр — цисту из серебра и стекла. Эта циста насчитывает несколько веков (точная дата ее изготовления неизвестна) и имеет приблизительно 12 сантиметров в диаметре. Циста, в свою очередь, находится в большой серебряной дароносице с ручкой. Одна из пиал заметно больше и заполнена кровью на две трети. В другой помещается всего несколько капель вещества, которое явно не обращается в жидкость во время чуда. К сожалению, эти чаши навечно запечатаны замазкой, которая настолько затвердела, что их нельзя открыть, не разбив цисты. Это делает невозможным химический анализ крови. Была произведена только одна попытка извлечь пиалы. В 1956 году церковные власти решили вычистить древесную пыль, которая просочилась внутрь цисты, когда реликвию прятали в стружке во время второй мировой войны, но процедура была отменена, так как стало понятно, что открыть футляр невозможно, не разрушив саму реликвию.

Кровь, находящаяся в пиалах, кажется довольно старой; но она разжижается — даже до состояния псевдокипения, с пеной и пузырями — несколько раз в году, во время публичных церемоний, проводимых в честь святого Януария, а также во время других, не посвященных святому церковных торжеств.

И вещество в этих чашах — настоящая кровь! Группа ученых из университета Неаполя осматривала пиалы в 1902 году. Пропустив сквозь стеклянную цисту луч света, они смогли произвести спектральный анализ субстанции. Выводы были следующие: в пиалах содержится кровь, хотя не исключено и присутствие каких‑то посторонних веществ.

Два основных празднества проводятся в первое воскресенье мая (в память об обретении Неаполем мощей святого) и 19 сентября (день смерти великомученика). Кроме того, пиалы с кровью часто выносят на всеобщее обозрение 16 декабря в память об извержении Везувия в 1631 году, когда кровь оставалась жидкой в течение целого месяца. Временами, хотя и редко, священники обходят с реликвией весь собор, чтобы предохранить город от разных природных бедствий.

Известно также, что кровь несколько раз разжижалась спонтанно, когда цисту вынимали из склепа для чистки или осмотра.

Однако она не всегда разжижалась в дни празднеств. Такие нечастые провалы обычно воспринимались как дурной знак. Например, чуда не произошло в мае 1976 года, как раз незадолго до самого ужасного землетрясения за всю историю Италии. Предыдущие неудачи были отмечены в 1835 и 1944 годах.

Традиционное чудо, описанное выше, на самом деле представляет собой лишь часть отработанного ритуала. Обычно церемония в честь святого начинается в девять утра. В неапольский собор набиваются толпы народа, и каждый стремится встать поближе к часовне, где хранятся реликвии. Рядом с часовней — серебряная урна с черепом святого. Ввиду небольших размеров часовни она может вместить всего сотню человек, и только избранным гостям позволено находиться там во время церемонии. Только городские и церковные власти, а также специально приглашенные гости могут созерцать, как ниалы извлекают из склепа. В числе этих почетных гостей — несколько старых женщин, которые призваны «помогать» чуду свершиться. Их считают родственницами святого Януария. Как только пиалы оказываются извлеченными из склепа, женщины поднимают футляр за ручку, так, чтобы его видели в толпе. В это время кровь обычно еще в состоянии твердой корки. Затем родственницы святого начинают голосить, умоляя мученика совершить чудо. Проходит еще несколько минут, и вот особые священнослужители машут красным платочком, оповещая всех, что кровь начала разжижаться. Тогда еще один священник подносит к пиалам свечу, чтобы народ хорошенько разглядел чудо. Затем цисту целуют все присутствующие и, наконец, ее торжественно проносят по середине собора. В это время играют «Те Deum», и затем пиалы вновь запирают в часовне. Иногда кровь остается жидкой на протяжении всего прохода, но чаще твердеет снова еще до его завершения.

В 1970 году доктор Джорджио Джорджи, врач из Неаполя, был допущен посмотреть чудо вблизи и опубликовал свои показания о происшедшем на его глазах в «Quaderi di Parasicologia», солидном итальянском журнале по парапсихологии. Во время службы, которую проводил сам архиепископ неапольский, доктор Джорджи стоял всего в метре от стеклянной цисты с пиалами. Он описывает, как епископ держал футляр, показывая его народу, а затем начал медленно его вращать, взывая к святому совершить чудо. Доктор видел своими глазами, что вначале в чашах была затвердевшая кровь.

«Примерно через четыре минуты, не больше, — пишет Джорджи, — я увидел, прямо перед своим носом, на расстоянии едва ли не в метр, как комок крови внезапно сделался из твердого жидким. Этот переход произошел совершенно неожиданно. Жидкость выглядела светлее и ярче, чем корка. Внутри нее возникло множество маленьких пузырьков, так много, что жидкость (была ли это на самом деле кровь?), казалось, вскипела».

Разжижение крови, конечно, чудо, тем более что оно происходит вот уже много веков. Но здесь мы наблюдаем лишь одну из многих загадок, связанных с этой кровью. По поводу чуда святого Януария написаны десятки книг и тысячи статей, и тот, кто читает, будет озадачен целой серией загадок. В 1978 году французский публицист Давид Гердон составил по заказу журнала «Psi International» сводный отчет об этом феномене. Посетив Неаполь, увидев чудо своими глазами и изучив исторические хроники, Гердон опубликовал обширный труд, описывающий множество паранормальных аспектов этого явления. Он смог выделить еще три дополнительные загадки, связанные с разжижением, которые, судя по всему, только подтверждают чудесный характер феномена. Коротко наблюдения:

Чудо происходит совершенно независимо от температуры.

Кровь разжижается, невзирая на то жарко или холодно в это время в неапольском соборе. Кроме того, похоже, нет никакой зависимости между температурой и временем, прошедшим между двумя чудесами. Кажется, нельзя вычислить срок, за который кровь становится жидкой, если отсчитывать от ее первой демонстрации: проходит от нескольких минут до многих часов. Например, в мае 1879 года пришлось ждать два часа, а в сентябре того же года кровь запузырилась уже через 15 минут. Иногда она бывала жидкой уже тогда, когда ее вынимали из склепа; случалось, что она не становилась твердой целые сутки и более.

Жидкая кровь отличается по объему от твердой.

Хотя в сгущенном состоянии кровь занимает две трети пиалы, объем разжиженной может либо увеличиваться, либо уменьшаться. В мае крови обычно больше, случается, что она заполняет чашу целиком. В сентябре, наоборот, ее количество заметно убывает. По непонятным причинам кровь обычно увеличивается в объеме, медленно переходя из твердого состояния в жидкое, и уменьшается, если этот процесс происходит быстро. Объем варьируется от 20 до 24 кубических сантиметров, что совершенно невообразимо, учитывая размеры пиалы. Даже сами по себе эти изменения весьма удивительны, в силу того что любое вещество может либо уменьшаться в размерах, либо увеличиваться, когда разжижается. Но в случае с кровью святого Януария этот простой закон физики нарушается.

Изменяется даже вес самих чаш. Удивительно, но иногда он уменьшается, в то время как объем жидкости увеличивается, и наоборот! Это открытие было задокументировано итальянскими учеными, изучавшими кровь в 1904 году. Никакие чисто научные объяснения здесь не помогут, особенно если учесть, что разница в весе достигает всего нескольких граммов.

Кровь не просто разжижается.

Цвет раствора проходит несколько стадий изменений на протяжении всего процесса. Бурая в твердом состоянии, она светлеет с началом чуда. Затем становится желтовато‑красной и, наконец, алой. Ее вязкость тоже бывает разной. Перед самым разжижением она делается пастоообразной, а затем — чуть более вязкой, чем обычная кровь. А иногда разжижается не все содержимое чаши, остается твердый «шарик» или сгусток, который плавает посреди жидкости.

Этот центральный сгусток — самая странная часть всего явления. Очевидцы показывают, что он буквально испускает из себя жидкую кровь, как будто служа подобием фильтра для неких чудесных сил, а затем словно втягивает жидкость обратно.

К сожалению, сейчас невозможно провести анализ крови. Даже если и вскрыть пиалы, любая серьезная попытка исследовать кровь или даже внимательно ее осмотреть может нарушить химический баланс, существующий в ней и позволяющий ей разжижаться. Просто, изучая суть чуда, можно уничтожить все факторы, благодаря которым это чудо происходит. Тест на углерод‑14 может сказать нам, каков возраст вещества, но такой тест потребует пожертвовать по крайней мере половиной наличной крови, чего никогда не допустят церковные власти. И кроме того, наука все еще не может объяснить другую загадку, связанную с этой кровью, которая, вероятно, потрясет вас не меньше всех прежних. Расскажем все по порядку.

Примерно в 14,5 километра от Неаполя находится городок Поццуоли. Именно там в 305 году на местном форуме, расположенном близ фосфорных шахт, обезглавили святого Януария. Сам город теперь представляет собой большой монастырь капуцинов, образовавшийся вокруг другой реликвии, связанной с памятью о святом Януарии. Это камень, на котором ему, по преданию, отсекли голову. Ныне он заключен в склеп церкви монастыря. Камень представляет собой мраморный блок, полый внутри, около метра в высоту и 60 сантиметров в длину. На верхней его части вырезан греческий крест. Этот блок становится красным, когда в Неаполе проводятся церемонии, посвященные святому Януарию! Иногда мрамор даже источает кровь.

Эти кровоисточения подробно задокументированы, хотя они случаются редко. 22 февраля 1860 года, например, камень стал испускать кровь в то время, когда в самом Неаполе загорелась церковь святого Януария. Вся возникшая жидкость была собрана монсиньором Пурпо, епископом Поццуоли. Другое кровоистечение началось 19 сентября 1894 года. Мазки этой жидкости были сохранены на кусках хлопка церковными властями и в мае 1926 года посланы в лабораторию судебной медицины в Неаполе. Анализы показали, что это человеческая кровь.

В нашем веке кровоистечения не происходили, хотя мраморная плита по‑прежнему окрашивается в красный цвет в дни празднеств в Неаполе. Для этого чуда раньше предлагалось такое объяснение: изменение цвета связано с изменениями теплового режима и влажности в церкви. Но оно оказалось неподходящим, что и выяснила группа ученых, приглашавшихся церковью в 1902 и 1927 годах. Эксперты не нашли ни малейших признаков того, что цвет меняется в зависимости от каких‑либо атмосферных условий.

Сегодня чудо святого Януария продолжает озадачивать и ученых, и парапсихологов. Есть, впрочем, некоторые основания полагать, что в ближайшем будущем более концентрированные усилия итальянской научной общественности и парапсихологов приведут к постижению таинственного феномена. Доктор Губерт Ларчер, австрийский парапсихолог, написал в 1966 году книгу об этом чуде, в которой призвал к созданию научной комиссии по его изучению. В 1972‑м два ученых из университета Неаполя предложили основать центр по исследованию загадочного явления, открыть для публики и соответствующим образом каталогизировать архивы неапольского собора (где хранятся некоторые документы, имеющие непосредственное отношение к чуду). Доктор Ганс Бендер, ведущий парапсихолог Германии, также внес предложение о созыве комиссии из физиков, химиков, психологов, теологов и парапсихологов. Некоторые ученые из Неапольского университета снова выказали интерес в отношении чуда, хотя никто пока не определил, что, собственно, должно представлять собой его изучение.

В то же время церковные власти сохраняют по отношению к чуду нейтралитет. Кардинал Урси, архиепископ неапольский, недавно напомнил общественности, что у церкви нет официального отношения к этому явлению. Он утверждал: «Периодическое разжижение крови, находящейся в двух чашах, которые хранятся в часовне святого Януария неапольского собора, представляет собой замечательное явление, которое всегда вызывало острый интерес и в то же время жаркие дискуссии и споры. Этот необычный феномен, ясно подтверждаемый многими документами за последние шесть столетий, происходит за рамками общепринятых законов природы и по этой причине считается чудесным. Тем не менее церковь, хотя и поддерживала культ, возникший в связи с ним, никогда не делала официальных заявлений по его поводу, оставляя ученым любую возможность для исследования, при условии сохранения неприкосновенности реликвии».

И до того времени, пока комиссия не разберется с загадкой разжижения крови святого Януария, это явление будет оставаться настоящим чудом.

«АРМАДА БОГОМАТЕРИ»

Что значит чудо? Благочестивые прихожане и простые люди обычно просто проецируют свои надежды и страхи на событие, которое, как им кажется, что‑то означает. Любое происшествие можно трактовать как простое предупреждение о нависшей опасности или призыв к укреплению веры, к усилению почитания того или иного святого. В случае с «Мадонной Ареццо», происшедшем в Италии, одно местное чудо послужило началом восстания против оккупационной армии Наполеона. «Армада Мадонны», вначале победоносная, в конце концов навлекла на город большую беду.

Когда вы путешествуете по Центральной Италии, то на дороге к Риму, в 70 километрах от Флоренции, высоко на склоне холма перед вами возникнет маленький город Ареццо, увенчанный большим собором. Если вы зайдете внутрь собора суровой готической архитектуры, то обнаружите в массивной боковой стене портал, ведущий в просторную часовню, где над алтарем находится маленький образ Мадонны, благодушно взирающей вниз. Этот маленький терракотовый барельеф и есть главный герой нашей истории.

Едва покинув собор, вы окажетесь перед руинами бастионов, где когда‑то стояла городская крепость; теперь руины только ограничивают поле для игры в боччи (итальянского варианта боулинга).

Строительство часовни началось в 1796 году, а в 1800‑м армия Наполеона сровняла крепость с землей. Между этими двумя датами и разворачивалась наша драма.

Все началось 15 февраля 1796 года на небольшом постоялом дворе, который держало братство монахов‑кармелитов. Терракотовая Мадонна, почерневшая от кухонного чада, тогда была вцементирована в стенку над камином харчевни. Этим вечером хозяйка харчевни — женщина по имени Домитилла — и несколько отставших от своих отрядов солдат, пришедших выпить монастырского вина, зажгли перед Мадонной свечу и встали на колени помолиться о прекращении землетрясений, которые тогда всерьез угрожали городу. Еще совсем недавно город трясло, и он жил в постоянном страхе. И вот когда все уселись перед образом, кто‑то поднял глаза и обнаружил, что лик Богоматери неожиданно прояснился и посветлел. Другие видели, как «образ» даже открыл и снова закрыл глаза, в то время как третьи утверждали потом, что из глаз текли горючие слезы и вырывались золотистые искорки.

Посетители харчевни были уверены, что стали свидетелями настоящего чуда. Взволнованные, они выбежали наружу. Скоро постоялый двор заполнила толпа народа. Горожане кричали: «Вива Мария!» — и на звоннице зазвучали колокола. Даже епископ явился в харчевню. Как описывается в одной хронике, «он собирался прочесть людям проповедь, подобающую этому случаю, но его не услышали посреди гула толпы».

Новость быстро распространилась по сельской округе и ближайшим деревням; в полях мрак ночи прорезали огни от костров, зажженных людьми от охватившей их большой радости. Где не было колоколов, фермеры палили из мушкетов и поджигали шутихи. И в самый разгар этого благостного веселья земля перестала дрожать! Конечно, это было расценено как еще одно чудо.

Теперь вы имеете полное право заявить, что хозяйка харчевни и кучка горожан (может быть, находившихся уже слегка под хмельком), видевшие, как лик Мадонны побелел и как задвигались ее глаза, были отнюдь не самыми надежными свидетелями. Но это малое чудо было только началом целого ряда событий, чрезвычайно значимых для Ареццо, и не только Ареццо. Местное чудо выбросило невежественную толпу ремесленников и крестьян на арену истории. Как это все происходило, мы вскоре увидим, но сперва давайте взглянем, как развивались события за пределами местечка.

Чудо в харчевне было первым из длинной череды похожих событий, прокатившихся по всей Центральной Италии. Мадонны и распятия, казалось, вступили в некое соревнование, чтобы выяснить, кто из них способен на большее чудо, и свидетелей тому было множество.

Например, Мадонна собора Анконы открыла и закрыла глаза; икона «Мадонна деи Бьянки» в Монталчино проделала то же самое. В добавление к движению глазами фигура на распятии в Ливорно открыла и закрыла рот и, по словам некоторых, даже пошевелила руками. В Прато «Мадонна дель Джильо» заплакала и закровоточила. Во Флоренции «Мадонна виа дель Цилего» заставила расцвести засохшие лилии. В Риме чудотворных святых изображений было особенно много. Одна римская хроника сообщает: «Святые изображения Блаженной Девы Марии находили на улицах, и их чудеса — открывание и закрывание, а также движения глаз — потрясали почти всех тех, кто приходил на них посмотреть. Толпы, собиравшиеся у этих образов, были так велики, что потребовалось ввести военные части, чтобы обеспечить Мадоннам надлежащую им защиту».

Вероятно, самое замечательное в этом роде событие произошло в Сиене. Там люди валом валили в некую цирюльню поглядеть на старую, грязную картину, изображавшую, как считалось, «Горюющую Мадонну», которая, по слухам, испускала искры из глаз. Когда французы захватили картину и хорошенько ее очистили, то выяснилось, что вместо изображения святой Богородицы там — Клеопатра со змеей на груди.

Вдобавок к этой «эпидемии» чудес 1796 год ознаменовался вторжением в Италию французских войск. Итальянской кампанией молодой Наполеон Бонапарт начал свое завоевание Европы. Войдя в Италию, французы принесли туда три знаменитых слова: Liberte, Egalite, Fraternite. И что они еще импортировали — или, лучше сказать, предполагалось, что импортируют, — «демократию». Это была совершенно новая концепция политического устройства для Европы, хотя первое демократическое государство было основано за 20 лет до этого в Северной Америке. Французы вводили свободу религии, которую можно было воспринимать лишь как свободу от религии, по крайней мере от официальной, Римской католической церкви.

Когда и куда бы французы ни приходили, короны падали в пыль. Захватчики всерьез опасались местной аристократии и духовенства, и вот привилегии тех и сами власти оказались под угрозой уничтожения. Французы «освобождали» церкви от золота и серебра, а когда они заявлялись, что случалось достаточно часто, в различные монастыри и братства, то не выказывали ни малейшего почтения монахам, зато их увлеченность монахинями зачастую оказывалась чрезмерной.

Это, как и многое другое, стало видимым результатом прихода Наполеона. Пройдя через Альпы, он опять сразился с австрийской армией и вторично разбил ее. Наполеон двигался по полуострову, свергая монархов одного за другим: королей, герцогов, великих герцогов и даже дожа и самого папу. В Риме папа был сначала свергнут с престола и лишен всякого имущества, затем арестован и в качестве пленника депортирован во Францию, где вскоре и скончался.

Появление войск Наполеона восторженно встречали лишь немногие итальянцы, большей частью интеллектуалы, которые уже впитали новые революционные идеи. Но эти якобинцы, как их называли, были весьма малочисленны. Все же прочие — простые люди, крестьяне — до смерти боялись нововведений. Будучи большей частью необразованными, они знали о французской революции только со слов духовенства. Поэтому в «демократии» видели вмешательство дьявола в мирские дела, а самих французов воспринимали как мелких бесов из его темного воинства. Французы же, со своей стороны, не слишком старались привлечь к себе симпатии местных жителей.

Таким было общее положение в то самое время, когда разразилась «эпидемия» разных чудес. Волна религиозного фанатизма, которую подняли эти дивные происшествия, в конце концов обратилась против захватчиков. Если Мадонна двигает глазами и испускает искры, это проявление Божьего гнева против якобинцев, а когда Мадонна плачет горючими слезами, то это лишь внешнее выражение скорби Господней по поводу действий французов.

В интересах аристократов и священников было поддерживать и пробуждать подобную веру. Чудеса использовались, чтобы поднять народ против «врагов Господа, разрушителей церквей, хулителей святого порядка и насильников Божьих невест». Как выразился один историк, «в контексте антифранцузской пропаганды чудеса играли роль первейшей значимости, они использовались для поддержания религиозных чувств населения в состоянии сильнейшего накала, и люди, таким образом, могли выступить против французов в любой удобный для этого момент».

Такой момент наступил в 1799 году. Вооруженное восстание началось в Ареццо, как раз там, откуда пошла волна чудес. И снова главным героем рассказа становится маленькая Мадонна из харчевни кармелитского братства.

Давайте теперь вернемся к тому самому вечеру, когда терракота изменила свой цвет. В последующие дни эту грубую, неизвестно кем сделанную Мадонну перенесли в собор города Ареццо, где переименовали в «Мадонну Утешения». Ее слава быстро росла, и под конец она стала известна всей Тоскане и за ее пределами. Терракота сделалась объектом паломничества, ее почитатели приходили из мест ближних и дальних. В капюшонах, босые, иногда на коленях они являлись, чтобы поклониться чудесному образу святой Девы и просить у нее благословения и заступничества. Хотя в основном это была беднота, их скромных даяний хватило на то, чтобы возвести часовню, которую пристроили к стене собора. Камни, потребовавшиеся для строительства, несли на своих руках толпы паломников.

Эти три года, с 1796‑го по 1799‑й, «Мадонна Утешения» была воистину расточительна на чудеса. Местные хроники приписывают ей бесчисленные исцеления и другие акты божественного милосердия: хромые отбрасывали свои костыли, паралитики начинали ходить, умирающие вставали с носилок, а страдавшие жуткими болями получали долгожданное облегчение. Эти чудесные исцеления внушили горожанам непоколебимую веру в могущество их Мадонны. Эта вера достигла зенита в бунте против власти французов.

Мятеж вспыхнул 6 мая 1799 года. Улицы города заполонили фермеры и рабочие, горящие гневом против захватчиков. Все, что было нужно, — это искорка, чтобы их зажечь. Искорка вспыхнула. Неизвестно откуда в городе появился экипаж, пронесся по главным улицам и затем внезапно исчез. Лошадьми правил какой‑то мужчина, а рядом с ним сидела женщина и махала черно‑желтым флагом Австрийской империи. Ареццо немедленно охватили слухи, что то были не кто иные, как святой Донато, покровитель города, и сама пречистая Дева! Новость об этом последнем «чуде» была настолько поразительной, что люди решили немедленно действовать. Так началось восстание.

Зазвонили церковные колокола, призывая крестьян с округи. Люди с оружием прибывали отовсюду, кое‑кто вооруженный пистолетами и мушкетами, а другие — топорами, серпами, косами, вилами. С криком «Вива Мария, смерть якобинцам!» толпа двинулась к главной площади, где было сбито и сожжено французское «Древо Свободы». Собственно, оно представляло собой палку, разукрашенную красным, белым и голубым цветами революции, какие французы устанавливали повсюду в знак перемен.

Солдаты французского гарнизона поспешили на место событий и, как писал хронист, «стали стрелять из ружей и пистолетов, атаковали людей со шпагами в руках, но благодаря особой милости святой Девы Марии ни одна душа не была ранена, ни одно тело не задето». На самом деле гарнизон был так мал, что одержать победу бунтовщикам не составило большого труда. Французы и немногие якобинцы пытались бежать. Мятежники их настигли, жестоко избили защитников нового режима и заключили в тюрьму. Как только с сопротивлением было покончено, группа местных аристократов создала правительство во главе со священником. И три ключевых слова французской революции были разом заменены на три других: религия, верность, постоянство.

На следующий после восстания день образ Мадонны в торжественной процессии пронесли по улицам города в сопровождении муниципального оркестра. Жители Ареццо пылали благодарностью за помощь, которую, несомненно, оказала им в их праведном деле святая Дева.

Было бы резонно ждать, что французы вскоре вернутся в большем числе и восстановят свой порядок. Но Ареццо был совершенно уверен в заступничестве своей Мадонны. А когда население вооружилось и получило подкрепление из окрестных сел, то убежденность в своей непобедимости стала в них просто неистребимой. В действительности большая часть наполеоновской армии, шедшая маршем к северу от Неаполя, вскоре оказалась под стенами города. Но когда командир французов потребовал сдаться и пригрозил жестокими репрессиями в случае, если встретит хоть малейшее сопротивление, жители молчаливо приготовились отражать атаку. Их вера была столь велика, что они даже не удивились, обнаружив, что французы не собираются исполнять свои угрозы, а просто отправились дальше на север, оставив Ареццо нетронутым.

Это конечно же было воспринято как новое свидетельство божественного покровительства. Но правда была гораздо проще: когда части готовились к штурму Ареццо, французский командующий получил сообщение о том, что армии на севере угрожает новая атака австрийцев, и поэтому решил не медлить и двинулся ей на помощь.

Теперь жители Ареццо больше не могли удовлетворяться освобождением одного своего города. За последующие несколько недель была создана живописная «армада» — нечто среднее между настоящей армией, шайкой воров и крестным ходом, которая двинулась через всю Тоскану под штандартами улыбающейся «Мадонны Утешения» и с криками «Вива Мария!». Повсюду, где они шли, им сопутствовала необыкновенная удача: население поднималось и изгоняло французов.

В каждом городе сцена повторялась: сожжение «Древа Свободы», замена его на распятие, преследование якобинцев, изъятие всей их собственности и, наконец, воскурение фимиама в церквах и звуки торжественного «Те Deum» в знак благодарности. Один за другим города и деревушки, недавно «освобожденные» французами, теперь освобождались от них «армадой Ареццо». Тогда, как и теперь, у слова «свобода» было много значений.

По сравнению с другими войнами эта не была особенно жестокой — французские гарнизоны были малы и чаще всего не выдерживали натиска и отступали. Если случалось, что они все же оказывали сопротивление или «армада Ареццо» колебалась перед атакой (что произошло под стенами Сиены), то для воодушевления достаточно было священнику отслужить мессу и благословить это странное воинство, призывая на помощь Господа. Немедленно энтузиазм снова вспыхивал с прежней силой, и войска бросались на штурм.

В конце лета 1799 года «армада Ареццо» выросла до значительных размеров, слившись с отрядами разных бродяг и авантюристов всех мастей. Те, естественно, присоединялись в надежде на легкую добычу. Постепенно восставшие захватили большую часть Центральной Италии и уже готовились к походу на Рим. К этому времени австрийцы одержали победу на севере и их войска спускались в области, занятые «армадой», для установления своего доминиона. На юге победа над французами была делом нескольких дней. Скоро вся страна была пропитана духом освобождения.

До того момента историки называют всю эпопею «эпизодом Вива Мария!». Все военные действия и на самом деле сопровождались именно этим криком, и всегда в присутствии «Мадонны Утешения». Горожане называли ее своей генералессой. Ее изображение было на всех флагах и штандартах, солдаты носили его на груди и на шапках.

Захваченное французское оружие и флаги привозились в собор Ареццо и возлагались на алтарь Мадонны. Священники проповедовали, что Ареццо «избран святой Девой, чтобы сокрушить голову змея». Змей в католической традиции обозначал самого сатану; конечно, это относилось к французам и их «кощунственной революции».

Правители Ареццо делали все, что можно, извлекая максимальные выгоды из простодушной веры простонародья в чудеса. Послание, распространяемое по Тоскане и призванное подстегнуть ее к восстанию, утверждало: «Нам нужно возвращение старого режима, мы сражаемся во имя религии… И кто может еще сомневаться в том, что само Небо служит защитой нашему делу? Да, сам Господь охраняет его. Три года в Ареццо он каждый день совершал чудеса при посредстве Святейшей Девы Марии, которую мы почитаем как Нашу Госпожу Утешения. Она согревает сердца людям Ареццо самой горячей верой… Она сплотила нас так, чтобы мы стали сильнее самых больших и непобедимых армий республиканцев. Под ее знаменами мы идем в битву и побеждаем».

Можно написать многие тома — и они были написаны — об этой героической эпопее, в которой элементы трагедии так тесно переплелись с комедийными эпизодами. Возьмем, например, одну сцену: освободительное вступление «армады» во Флоренцию. Во главе войск скачет командующий, рядом с ним английский посол и монах‑капеллан всего воинства. А между ними женщина, чей муж — командующий, любовник — посол, а духовник — монах. Эта дама из них всех была самым примечательным персонажем, амазонка в броне, со знаменем «Мадонны Утешения».

Монах был толст и румян, носил длинную бороду и путешествовал с огромным деревянным крестом, который нес как пушинку! Это тоже расценивалось как несомненное чудо: мало кто знал, из чего на самом деле сделан этот крест: из пробки, мастерски выкрашенной под дерево!

За этой любопытной четверкой двигались офицеры и кавалерия. Вдобавок к изображению Мадонны на их штандартах можно было встретить цвета всех противников Франции, от великого герцога тосканского до императора Австрии, от русского царя до папы. Здесь был даже турецкий полумесяц, ибо султан тоже объявил Франции войну. В разноцветных одеждах, увешанных разными эмблемами и реликвиями, эти всадники, как описывал их один хронист‑современник, «были вооружены пистолетами и образами Христа». Арьергард составляла разношерстная городская публика и крестьяне «с вилами, косами, шпагами, мечами, палками и мотыгами».

Но недолгое время спустя Мадонна перестала быть утешением для Ареццо. В 1799 году, когда французы отступали в Италии, сам Наполеон находился в Египте. В 1800 году он вернулся в Европу, получив, став первым консулом, всю власть, и повел французскую армию в свою вторую, победную итальянскую кампанию. Как и Ганнибал, он неожиданно пересек снежные Альпы и вышел на равнины Северной Италии. Там он нанес последнее поражение Австрии.

Дорога в Италию была открыта. Наполеон прошел маршем по полуострову и отвоевал его полностью. Достигнув Флоренции, он выслал вперед большое и сильное войско с точным предписанием подвергнуть Ареццо особой каре. Окружающие города признали себя доминионом Франции и сдались без боя. Только Ареццо упорствовал в своем отказе, храня уверенность, что самая мощная европейская армия может быть разбита с помощью нескольких сотен мушкетов, серпов, вил и 16 пушек. Но на этот раз чуда не произошло.

Французы подступили к стенам Ареццо 18 октября 1800 года и немедленно начали жестокий артиллерийский обстрел. Они даже не стали требовать сдачи, как предписывал тогдашний военный протокол. Город отвечал залпами нескольких пушек и звоном множества колоколов. Так продолжалось до заката. На следующее утро французы пробили пушечным огнем брешь в городских воротах и устремились на его улицы. Любого встречного с оружием немедленно убивали. Весь день шли грабежи, солдаты мародерствовали. В церквах и монастырях захватчики вели себя с особой наглостью. Нескольких монахинь, пытавшихся спрятать под своими просторными одеяниями серебряную и золотую церковную утварь, раздели догола.

Когда через несколько дней завоеватели оставляли Ареццо, то захватили с собой три сотни пленников, всю городскую артиллерию и богатую добычу. Для перевозки были отобраны повозки, лошади и мулы. Они потребовали у муниципалитета уплаты контрибуции 50 тысяч эскудо. Затем взорвали крепость и сровняли ее с землей. Наконец — и это было впервые за всю историю войн — французы лишили языков все городские колокола. В Ареццо установилась гнетущая тишина.

Тем временем Наполеон двигался к Риму, где на престоле уже сидел новый папа Но на этот раз поход был затеян не с целью низвергнуть главу католической церкви. Наполеон шел повидаться с папой для выработки соглашения, которое и было ратифицировано в следующем году. Нет никакого сомнения, что желание первого консула договориться с церковью — по крайней мере, частично — было следствием «эпизода Вива Мария!» и других подобных же восстаний «армий веры» на оккупированных территориях.

Именно поэтому духовенство смогло сохранить значительную часть своей традиционной власти и привилегий при правлении Наполеона. 1800 год ознаменовался окончанием той революционной лихорадки, которая трясла всю Европу на протяжении десятилетия. Наполеон вскоре женился на дочери австрийского императора, объявил императором себя самого и затем даже был коронован папой. Мы не можем с уверенностью заявить, что все это имеет прямое отношение к чуду «Мадонны Ареццо», но нельзя не заметить, что именно оно послужило отправной точкой для немаловажного поворота в истории.