double arrow

I. Хрестоматии и сборники текстов

Москва

«Диалог-МГУ»


ББК 83.3(0)6.я73 К66

Кафедра истории литературы XX века филологического факультета

МГУ им. М. В. Ломоносова

Рецензенты:

доктор филологических наук М. М. Голубков доктор филологических наук В. А. Недзвецкий доктор филологических наук М. В. Михайлова

Печатается по решению Редакционно-издательского совета филологического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова

Оригинал-макет подготовлен Н. В. Просхурня в Редакционно-издательском отделе

филологического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова

Зав. отделом Н. Н. Кузнецова

Издание осуществлено за счет средств филологического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова

ISBN 5-89209-025-6

Филологический факультет МГУ им. М. В. Ломоносова, 1996


Предварительные замечания

Предлагаемые материалы написаны в духе и стиле учебных про­грамм, но значительно превышают объем того, что может быть реко­мендовано студентам университетов для непосредственного изучения. Ввиду практической недоступности многих источников (не все книги крупных критиков, тем более в достаточном количестве, имеются даже в самых больших московских библиотеках) преподавателям, ве­дущим курс истории русской критики XX в., предоставляется свобода выбора тех или иных работ, а предложенный здесь исторический очерк призван скрепить изучаемые темы, продемонстрировать основные тен^ денции эволюции (развития или деградации) литературной кри­тики в контексте изменяющегося общественного сознания. Пере­числяемые в разных разделах списком фамилии критиков даны также для общей или выборочной ориентации в курсе, а не для обязательного запоминания студентом. В большей степени могут они пригодиться аспирантам и преподавателям.

История русской критики после 1917 г. в вузах России зачастую изз™ается меньше (иди не изучается вовсе), чем критика XVIII в., заве­домо менее значительная. Между тем выпускник филологического фа­культета, безусловно, должен иметь представление не только об «академических» литературоведах, внесших наибольший вклад в фи­лологическую науку, но и о таких видных критиках, как А. Воронский, В. Полонский, М. Слоним, Д. Святополк-Мирский, В. Вейдле, М. Щег­лов и др., о литературнснкритичесжих статьях поэтов и прозаиков А. Бло­ка, В. Брюсова, Е. Замятина, О. Мандельштама, В. Ходасевича, Г. Адамо­вича, А. Платонова и др., а также о выступлениях в критике литерату­роведов и филологов: Ю. Тынянова, Б. Эйхенбаума, В. Шкловско­го, Р. Якобсона, В. Переверзева и др. — и философов: Ф. Степуна, И. Ильина, М. Лифшица, В. Асмуса и др. Настоящие материалы пред­ставляют собой первый публикуемый опыт краткого очерка, хроноло­гически охватывающего весь путь русской литературной критики за восемь десятилетий после 1917 г.

Содержание очерка шире, чем просто история литературно-художественной критики. Это во многом и история советской полити­ки в области культуры, и история общественного сознания в России XX в. После революции постепенно произошло огосударствление ли­тературы и в еще большей степени — критики. Критика наиболее не­посредственно осуществляла идеологический заказ властей и лишь в ма­лой мере ему противилась. Она активно содействовала созданию той атмосферы, в которой существовали и писатели и читатели. Без знания этой атмосферы невозможно понять судьбы творческих лично­стей и судьбы отдельных художественных произведений, причины, ко-


торые порождали соответствующие времени трактовки жизненного материала — прошлого и современности. Поэтому нельзя ограничиться изучением лучших образцов критики, помогающих современному, ори­ентированному на общечеловеческие ценности, пониманию литерату­ры. Не бьюает «хорошей» истории литературы и критики. Изучение только «хорошего» иди представляющегося таковым — уже не история либо псевдоистория.

В списке литературы разграничение «писательской» критики, пар­тийно-государственной и профессиональной достаточно условно. Сло­во «профессиональная» здесь не имеет оценочного характера. «Профессионалами» нередко считались люди безграмотные и бездар­ные, «профессиональная» критика сплошь и рядом выполняла те же партийно-государственные установки. Но о литературе и искусстве не­посредственно высказывались политики высокого ранга: В. Ленин, Л. Троц­кий, Л. Каменев, Н. Бухарин, И. Сталин, А. Жданов, Н. Хрущев и их преемники (правда, уже не имевшие сказать ничего своего даже в от­рицательном смысле), принимались официальные «направляющие» документы, которые в большей или меньшей степени сказывались на судьбах искусства и его деятелей, а тем более на критике. Тоталита­ризм тоже изменялся, варьировал критерии оценок и должен иметь свою историю.

Список литературы ориентирован на издания последних десятиле­тий. Поэтому в нем нет, например, сочинений самого официоз­ного и конъюнктурного критика 20—50-х годов В. Ермилова и его «соратников» по истреблению литературы, особенно в первое послево­енное десятилетие, когда советская литература и критика пали пре­дельно низко, — А. Тарасенкова, А. Велика, Б. Платонова и им подоб­ных. Критику 30—50-х годов студенту в значительной мере придется изучать по исследовательским статьям о ней и по мемуарам. Но вновь появившиеся с 60-х годов направления в литературе и критике, с транс­формациями просуществовавшие до настоящего времени, представле­ны все, включая официоз, иногда с покушениями на позу некоторой либеральности, в лице Ф. Кузнецова, Ю. Суровцева и прочих, даже многолетнего председателя совета по критике и литературоведению Союза советских писателей В. Озерова, которого можно было бы на­звать человеком с «говорящей» фамилией: в его трудах, за исключени­ем ранних, в немалой степени погромных, никогда не было ничего, кроме воды в больших количествах. Безусловно, современный студент не будет читать его доклады на писательских съездах, но, хотя бы за­глянув в них, получит представление о «секретарской» критике, обслу­живавшей прежде всего «секретарскую» литературу.

Эмигрантская критика в то или иное время определенно бывала сильнее советской. Но в настоящий момент изучение ее истории парал­лельно истории советской критики нереально из-за еще меньшей до-

ступности источников. Она рассматривается в последнем разделе — в основном как «возвращенная» критика, перепечатанная в Рос­сии в конце 80-х—90-е годы, что, конечно, не снимает необходимости будущей истории этой критики.

Материалы подготовлены на кафедре истории русской литерату­ры XX в. филологического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова. Разделы о критике с 1917 до 1940 г. в основном написаны профессором Е. Б. Скороспеловой, раздел «„Возвращенная" критика (русское зару­бежье)» — совместно Е. Б. Скороспеловой и профессором С. И. Кор-миловым, остальные разделы — С. И. Корниловым. Прилагается спи­сок экзаменационных вопросов, используемых на филологическом фа­культете МГУ.

• С. И. Кормилов


Введение

Представления о сущности литературно-художественной критики современных теоретических концепциях (Б. И. Бурсов, В. И. Куле-юв, В. В. Кожинов, А. С. Курилов, Г. Н. Поспелов, В. Е. Хализев, Э. И. Суровцев, А. Г. Бочаров, В. П. Муромский). Научный, публици-тический и художественный аспекты в критике, возможность различ-юго их соотношения. Оценочная сторона критики, ориентированная ta текущий литературный процесс с его актуальными задачами.

Современное соотношение критики с литературоведческими дис-(иплинами. Классификация литературоведения и критики по призна-:ам методологии и методики, по объему и предмету исследования, по го целям, аспектам и жанрам.

Необходимость изучения истории критики для понимания условий •ытования литературы и ее развития.

Литературная критика как выражение самосознания об-цества и литературы в их эволюции. Осмысление критикой русской итературы после 1917г., прямое воздействие на нее.

Предмет изучения в курсе — общественные и литературные плат­формы писательских объединений и критиков, постановка ими мето-(ологических и теоретико-критических проблем, принципы оценки фоизведений литературы; творчество наиболее ярких или показатель-асе для своего времени авторов; жанры, композиция и стиль критиче-аких работ, а также факты истории литературоведения в зависимости >т степени влияния академического литературоведения на текущую штературную критику в данный исторический период, от более или *енее активного их взаимодействия.

Принципиальное отличие ситуации в жизни и литературе после 1917 г. от ситуации рубежа XIX—XX веков. Критика как составная теть литературного процесса, зависящая от общественных усло-$ий в большей степени, чем литература.

Проблема периодизации литературной критики России пос-ie 1917 г. Хронологические границы крупных этапов ее существова-шя: с 1917 г. до середины 50-х гг. — время постепенного усиления и за-фепления тоталитарных общественных установок, огосударствления jcex сфер жизни, в том числе литературы и критики; со второй полови- ш 50-х до второй половины 80-х — время постепенного противоречи- юто, с отступлениями изживания тоталитарного сознания, его всесто­роннего кризиса; со второй половины 80-х — время краха тоталитар­ного социализма, острой борьбы между сторонниками разных путей развития России, поисков места литературы и литературной кри-гики в новой общественной ситуации и начала их полностью незави­симого от государственных установлений существования.


Выделение в рамках больших исторических этапов существенно различавшихся между собой периодов. Время гражданской войны — раскол и общества, и литературы, разделение критиков по их отноше­нию к революции: на принявших, не принявших ее и подчеркнуто апо­литичных. Многократное сокращение возможностей публикаций. Первая половина 20-х гг. — относительное равновесие противостоя­щих тенденций в критике, сравнительно широкие контакты литерато­ров России с русским литературным зарубежьем (феномен русского Берлина). Вторая половина 20-х — начало 30-х гг. — форсированное формирование монистической концепции советской литературы и со­ответствующей ей критики, вытеснение независимо мыслящих авторов, в том числе марксистской ориентации. 30-е гг. — закрепление тотали­тарных установок при попытках лучших критиков и некоторых жур­налов сохранить свое лицо; максимальное ослабление критики во вре­мя массовых репрессий против интеллигенции. Годы Великой Отече­ственной войны — относительное, частичное раскрепощение литера­турной мысли при практической невозможности восстановить преж­ний потенциал критики. Вторая половина 40-х — начало 50-х гг. — пре­дельный упадок литературы и критики, всеохватная догматизация и мифоло­гизация общественного сознания, лишь отчасти поколебленная в 1954 г.

Вторая половина 50-х гг. — время первого, быстро остановленно­го подъема общественного сознания, его проявлении в литературе и кри­тике, время начала постепенного преодоления многими литераторами ряда тоталитаристских установок. 60-е гг. — годы возникновения на­правлений в литературной критике, деятельного сопротивления уже не только единичных литераторов застарелым догмам, заметного повы­шения профессионализма критики и особенно литературоведения. 70-е — первая половина 80-х гг. — общественный застой, подавление инако­мыслия и вместе с тем существенное повышение уровня литературы, получившей более осторожную и взвешенную, чем раньше, критику. 1986—1987 гг. — начало «гласности», возрождение вновь разрешенно­го «антисталинизма»; 1988—1989 гг. — снятие основных цензурных ограничений, более сложная дифференциация общественного созна­ния, начало его «деленинизации», закрепление широкого плюрализма мнений и отражение этого процесса в критике, «возвращение» русско­го зарубежья; после 1991 г. —время общественных реформ — ослабле­ние полемики в литературной критике (в отличие от политики), ее по­пытки найти свой специфический предмет и своего читателя без преж­ней идеологической «борьбы» за него.

В курсе предполагается изучение не только лучшего в истории критики, но также и наиболее характерного, оказавшего влияние (в том числе весьма негативное) на литературный процесс или ставшего его адекватным проявлением. По мере возможности учитывается степень доступности разных изданий студентам


Литературная критика с 1917 г. по начало 30-х гг.

Особые условия существования литературной критики послеок­тябрьского периода. Процесс «огосударствления» литературы и по­пытки превращения критики в способ организации литературного «дела». Постепенный характер этого процесса, его убыстрение к концу 20-х гг. Столкновение намерений власти с чрезвычайно многочислен­ным и пестрым составом участников критических баталий — людей с разным уровнем эстетической культуры и многоцветным спектром как нравственных ориентации (от традиционной готовности служить обществу до страстного стремления к власти), так и общественно-политических (от неприятия революции до романтических иллюзий на ее счет). Влияние на развитие литературной критики 20-х гг. такого факта, как существование литературных объединений и групп. Их ха­рактеристика.

Выступления В. И. Ленина, Л. Д. Троцкого, Г. Е. Зиновьева, Л. Б. Каменева, Н. И. Бухарина, других большевистских лидеров по вопросам литературы и культурной политики. Влияние книги Троцко­го «Литература и революция» (1923) на представления о послереволю­ционной литературе и на терминологию критики. Введение таких по­нятий, как «пролетарский писатель», «крестьянский писатель», «попут­чик». Их широкое распространение, в том числе в партийной печа­ти и официальных документах. Использование этих понятий в целях групповой борьбы. Влияние методологических установок вульгарного в широком смысле социологизма как на трактовку понятий, так и на отношение к творческим возможностям писателя. «Проработочный» тон «напостовской» и рапповской критики (Б. Волин, Л. Сосновский, Г. Лелевич, Л. Авербах и др.).

Попытки противодействия диктатуре власти и защита независи­мости искусства. Оппозиционный к большевистской власти эгофуту­рист В. Р. Ховин и его независимый журнал «Книжный угол». «Еретические» статьи Е. И. Замятина (1884—1937), осуждение им дог­матизма, защита идеи бесконечности развития (образ революции, не знающей «последнего числа»), неприятие приспособленчества. «Я бо­юсь» (1921) — прогноз о возможной деградации русской литерату­ры в случае утраты ею духовной независимости. Концепция «нео­реализма» как искусства, синтезирующего достижения серебряного ве­ка с традициями классической литературы. Защита условных форм в искусстве и критика натуралистических тенденций. Обзоры текущей литературы. Проблемы поэтики в статьях Замятина. Его вынужденный уход из критики. Выступления Л. Н. Лунца (1901—1924) и его защита эстетической самоценности и автономии искусства; проблемы сюжето-сложения в статьях Лунца. Болезнь, отъезд на Запад, ранняя смерть.

Зашита эстетической автономности искусства и требование выдвинуть в центр внимания исследователей эстетический анализ формы (Б. М. Эйхен­баум, Ю. Н. Тынянов, В. Б. Шкловский). Утверждение духовной сво­боды художника в критических выступлениях участников группы «Перевал» (вторая половина 1920-х гг.).

Резолюция ЦК РКП (б) от 18 июня 1925 г. «О политике партии в области художественной литературы» и ее воздействие на ситуа­цию в критике. Нарастание кризисных явлений в литературной жизни. Постепенное вытеснение независимой критики. Прекращение издания ряда журналов: «Русский современник», «Россия» («Новая Россия») и др.

Критическая кампания 1929 г., развязанная РАППом против Евг. Замятина, Б. Пильняка, М. Булгакова, А. Платонова, И. Катаева, Ар­тема Веселого и др. Упадок формальной школы в атмосфере общей по­литизации жизни. «Памятник научной ошибке» В. Шкловского (1930). Суд над «Перевалом» в Коммунистической академии (1930). Судьба методологии В. Переверзева: разгром его школы на рубеже 20—30-х гг.; отрицание не только «вульгарного» (абстрактно-классового) социоло­гизма, но и позитивных сторон переверзевской системы (поиск художе­ственной специфики как формы, так и содержания произведения, стре­мление к целостному анализу, неприятие иллюстративности в литера­туре и подмены художественности «актуальностью»).

Утверждение политических критериев при оценке художественно­го произведения. Идея обострения классовой борьбы в литературе, провозглашенная критиками РАППа, и судьба Маяковского. Поста­новление ЦК ВКП (б) «О перестройке литературно-художественных организаций» (1932) и роспуск РАППа. Неоправдавшиеся надежды пи­сательской общественности на оздоровление литературной атмосферы. Создание литературного «министерства» — единого Союза со­ветских писателей.

Литературная критика: важнейшие «центры» критических вы­ступлений, проблематика, важнейшие представители, жанры и формы. «Синкретизм» критической мысли: совмещение в деятельности высту­пающих в этот момент критиков функций собственно критиче­ских с решением методологических, теоретических и историко-лите­ратурных проблем.

Роль литературно-критических отделов журналов («Красная новь», «Леф», «Новый мир», «Молодая гвардия», «Октябрь», «Русский современник») и специальных* общественно-политических и литера­турных журналов («Печать и революция», «На посту», «На литератур­ном посту») в становлении методологии критики и решении важней­ших теоретических проблем развития литературы, в оценке текущего литературного процесса и творчества отдельных его участников. Ли­тературный портрет, проблемная статья, рецензия как преобладающие в журналах литературные жанры. Рассмотрение текущего литератур-


ного процесса в обзорных статьях. Проблемно-тематический ракурс анализа. Статьи А. В. Луначарского («Октябрьская революция и лите­ратура», 1925; «Этапы роста советской литературы», 1927), А. К. Во-ронского («Из современных литературных настроений», 1922; «Проза­ики и поэты „Кузницы"», 1924), В. П. Полонского. Первые попытки историко-литературного обзора новой литературы за десять лет ее су­ществования (Вяч. Полонский, А. Лежнев).

Выпуск книги критических статей как широко распространенная форма целостного выражения эстетической позиции критика. Книги А. Воронского, Д. Горбова, А. Лежнева, Л. Авербаха, А. Луначарско­го, В. Шкловского и др.

Дискуссия как форма развития критической мысли данного пе­риода и возможности ее влияния на развитие литературы. Круг обсуж­даемых проблем: проблема дифференциации литературного процес­са и оценка места писателя в современной литературе; отношения ис­кусства к действительности и вопрос о назначении искусства.

Соотношение рационального и иррационального в творческом процессе, условные и жизнеподобные формы обобщения; проблема личности и принципы изображения человека; проблема героя времени; осмысление тематической и проблемной направленности современной литературы; проблемы жанра и стиля; попытки охарактеризовать но­вый метод советской литературы.Значительный вклад в критику по­этов и прозаиков.

Критические выступления представителей дооктябрьских поэтиче­ских школ как связующее звено между двумя эпохами литературного развития. Критическая проза А. А. Блока (1880—1921). Культурологи­ческая концепция истории. Образно-понятийный принцип трактовки литературных явлений. Утверждения провидческих возможностей тра­гедийного искусства. Проблема «пользы» и свободы художника.

Литературно-критическая деятельность В. Я. Брюсова (1873— 1924). Постановка проблемы культуры нового типа. Трактовка симво­лизма, футуризма и ожидаемых стихов пролетарских поэтов как «вчера, сегодня и завтра русской поэзии». Отрицательное отноше­ние к стихотворному формализму, к чистому образотворчеству има­жинистов. Прогноз о слиянии всех литературных течений в один поток с новыми содержанием и формой. Абстрактный историзм брюсовского критического метода.

Издание «Писем о русской поэзии» (1923) Н. С. Гумилева. Их зна­чение для развития поэтической культуры 20-х гг. Короткие рецен­зии в альманахах «Цеха поэтов», статьи М. А. Кузмина начала 20-х гг. — образцы вкусовой эстетической критики.

Критическая проза О. Э. Мандельштама (1891—1938) — худож­ническая попытка осмыслить катаклизмы своего века в глобальном культурно-историческом контексте, и вместе с тем в аспекте филоло-

гии. Заявление о конце «центробежного» европейского романа. Тезис о революционном «классицизме». Парадоксальность критической ма­неры Мандельштама (книга «О поэзии», 1928).

Ведущие критики 20-х и начала 30-х гг.

Просветительско-пропагандистская критика А. В. Луначарского
(1875-1933). Провозглашение «пролетарской культуры» как наследни­
цы культуры мировой. Вера в грандиозность художественных дости­
жений будущего и признание важности классических традиций. Отно­
сительная терпимость и широта в подходе Луначарского как государ­
ственного деятеля к различным течениям в искусстве.Поддержка реа­
лизма, критика наиболее «левых» и формалистических явлений в лите­
ратуре. Статьи о большинстве видных советских писателей. Выдвиже­
ние на первый план творчества М. Горького, В. Маяковского, М. Шо­
лохова. Разработка проблем теории современной советской литерату­
ры. Статья «Ленин и литературоведение» (1932) — первый опыт систе­
матического обоснования ленинизма как новой методологии исследо­
вания культуры и партийного воздействия на нее. Публицистический;
характер критики Луначарского. Элементы упрощенного социологиз­
ма в исходных положениях многих статей.

A.К. Воронский (1884—1937) — редактор первого советского
«толстого» журнала «Красная новь» (1921—1927 гг.). Теоретико-лите­
ратурные взгляды Воронского и позиция критиков группы «Перевал».
Признание искусства особой формой познания и творческого освоения >
действительности. Теория «непосредственных впечатлений», неприятие
дидактики и иллюстративности в литературе. Высокий эстетический
вкус Воронского. Защита классического наследия. Предпочтение кри-»
тиком творчества «попутчиков» как наиболее талантливых писателей
данного времени; защита реалистических принципов в литературе;
концепция «нового реализма», тезис о необходимости историзма. Ост­
рая полемика с «напостовством» и «налитпостовством», стремление
защитить и сохранить все художественно ценное. Литературный порт­
рет как предпочитаемый жанр конкретной критики у Воронского.
Дань предрассудкам времени в оценках некоторых сторон творчества
С. Есенина, Евг. Замятина. Вынужденный уход Воронского из критики
и журналистики.

B.П.Полонский (1886—1932) — редактор критико-библио-
графического издания «Печать и революция» (1921—1929) и «Нового
мира» (1926—1931) — самого популярного журнала второй половины
20-х гг. Привлечение в «Новый мир» талантливых писателей -— из раз­
ных группировок и «диких» (независимых), посвященные им статьи
Полонского. Механическое разделение критиком «художественности»
и «идейности» между «попутчиками» и пролетарскими писателями,
преодоленное на практике. Последовательное стремление к объектив­
ности идейно-эстетических оценок. Пристальное внимание к языку


и образности произведений, аналитико-систематизаторский дар кри­тика. Полемика с теориями «напостовства» и «пефов». Тезис о «роман­тическом реализме». Статья «Художественное творчество и обще­ственные классы. О теории социального заказа» (1929). Опровержение интуитивизма в исследовании «Сознание и творчество» (1934).

А. Лежнев (псевдоним А. 3. Горелика, 1893—1938) — ведущий тео­ретик и критик «Перевала». Идея «социализма с человеческим ли­цом»1 — исходная для А. Лежнева позиция в оценке тенденций совре­менного искусства как специфического способа художественно-образ­ного пересоздания действительности, защита роли интуиции в твор­ческом процессе, идея «органического» творчества. Борьба за реализм против бытовизма.Выдвижение и обоснование творческих принципов «Перевала» («новый гуманизм», «искренность», «моцартианство», «эс­тетическая культура»); их использование при оценке произведений со­временной литературы. Категория личности, в частности личности пе­реходной эпохи, в эстетике Лежнева; проблема творческой индивиду­альности и жанр литературного портрета у Лежнева (статьи, посвя­щенные Б. Пастернаку, В. Маяковскому, Л. Сейфуллиной).

Представление о критике как о живой участнице литературного
процесса, которая «не только изучает, но и строит». Борьба с приспо­
собленчеством, с «сальеризмом». Противопоставление «ремеслу», «ра­
боте», «приему» — «творчества», «интуиции», «вдохновения». Жесткая
оценка эволюции Маяковского во второй половине 20-х гг. Творчество
Пастернака и его эволюция в трактовке А. Лежнева. «Портрет» «ле­
вого» искусства в трактовке критика. Категория «социального заказа»
и проблема свободы художника. Полемика с дегуманизацией искус­
ства, с рационализацией и утилитаризмом в выступлениях рапповских
критиков. Неприятие А. Лежневым вульгарного социологизма, сосед­
ствующее с собственными стремлениями отыскать «социологический
эквивалент» творчества. Создание первого очерка истории развития
послеоктябрьской литературы: «Литература революционного десяти­
летия (1917—1927)» (совместно с Д. Горбовым). Уход А. Лежнева в ли­
тературоведение; литературоведческие работы 1930-х гг. как развитие
эстетических концепций 1920-х гг.

Д. А. Горбов (1894—1967) — теоретик и критик группы «Перевал», постоянный оппонент ЛЕФа и РАППа. Традиции «органической кри­тики» Ап. Григорьева в работах Д. Горбова. Защита законов «органи­ческого творчества» в полемике с рационалистическими теориями ис­кусства как теоретическим оправданием возможности его «органи­зации». Борьба со взглядом на искусство как на «второсортную пу­блицистику», «служанку политики». Утверждение специфики творче-


ского процесса. Образ Галатеи — символ внутренней свободы худож- ника. Выдвижение «органичности творчества» в качестве критерия ху­дожественности. Выступления Д. Горбова в защиту спорных произве­дений 1920-х гг.: «Зависти» Ю. Олеши, «Вора» Л. Леонова и др. Тяго­тение к работам, совмещающим критический и историко-литера­турный подходы (статьи о творческом пути Л. Леонова, М. Горького). Первая (и единственная) в истории советской критики попытка рас­сматривать эмигрантскую литературу как часть общего литературного процесса 1920-х гг., включив ее обзор в книгу «Литература революци­онного десятилетия» («У нас и за рубежом»). Горбовская теория «единого потока» как попытка противопоставить лозунгу обострения классовой борьбы идею консолидации литературы. Рано осознанная критиком невозможность продолжать литературную деятельность.

Критика 20-х гг. в ее интерпретациях творчества наиболее «вид­ных» участников литературного процесса и ее влиянии на их творче­ский облик и судьбы.

Критика 20-х гг. в ее попытках оценить основные тенденции лите­ратурного развития. Воздействие критики на литературный процесс.


Литературная критика 30-х годов

Роль критики 30-х тт. в установлении новых форм отношений ли­тературы и власти, в выработке нормативных критериев оценки про­изведения, в создании «безальтернативной» модели литературы.

Литературно-критические отделы журналов и отсутствие у них сколько-нибудь ярко выраженного лица. Появление специальных ли­тературно-критических изданий: «Литературная газета» (с 1929 г.), «Литература и марксизм» (1928—1931), «Книга и пролетарская рево­люция» (1932—1940), «Литературная учеба» (1930—1941), «Литератур­ный критик» (1933—1940) и приложение к нему — «Литературное обо­зрение» (1936—1941).

Смена лиц, действующих на арене литературно-художественной критики.

Критическая дискуссия как перешедшая из ситуации 20-х—начала 30-х гг. форма развития критической мысли, ставшая формой ее уду­шения. Появление новой формы дискуссии — «дискуссии» с заранее заданным решением.

Дискуссия о «западниках» и «почвенниках» и проблема «реализма и формализма в литературе». Выступления В. Шкловского, Вс. Виш­невского и др. Споры вокруг фигур Дос Пассоса, Джойса и Пруста и их влияние на современную литературу. «Западничество» и пробле­мы модернизма и «формализма». Позиция М. Горького («О про­зе», «О точке и кочке») и «перевальца» И. Катаева («Искусство на по­роге социализма»). Попытка А. Луначарского противостоять опас­ности опрощения, нивелировки искусства, возникшей в процессе борь­бы с «формализмом» («Мысли о мастере», 1933). Роль дискуссии в творче­ских экспериментах в литературе и создании эстетической «моно­фонии» (Евг. Замятин). „

Дискуссия 1933—1934 гг. о направлениях в советской литературе. Отрицание А. Фадеевым возможности существования в ней разных творческих направлений. Защита принципа многообразия направле­ний в выступлениях В. Киршона. Утверждение в ходе развития литера­турного процесса идеи единства советской литературы.

Столкновение «новаторов» (Вс. Вишневский, Н. Погодин) и «кон­серваторов» (В. Киршон, А. Афиногенов) в среде драматургов. Проти­вопоставление психологической и публицистической трактовки совре­менности и его влияние на судьбу психологической драмы.

Дискуссия о принципах обобщения в литературе. Новая волна своеобразно понятого сближения с действительностью в годы первой пятилетки, обилие документальных форм, в частности очерка, и по­пытка генерализовать этот путь освоения действительности последо-


вателями теории «литературы факта». Искусственное вытеснение условных форм.

Дискуссия 1934 г. об историческом романе и начало «реабили­тации» исторической тематики в литературе.

Дискуссия 1932—1934 гг. о языке художественной литературы. По­зиция Ф. Панферова и А. Серафимовича («О писателях „облизанных" и „необлизанных"», «Ответ М. Горькому»). Протест против натурали­стических и искусственно-стилизаторских тенденций в сфере художе­ственной речи в выступлениях М. Горького («Открытое письмо А. С. Се­рафимовичу», «О языке») и А. Толстого («Нужна ли мужицкая сила?»). Негативный результат благих намерений: нивелировка художествен­ной речи в литературе, начиная со второй половины 30-х гг.

Значение Первого съезда советских писателей (1934) для литера­турной критики. Вопросы художественного творчества в докладе М. Горького. Утопические надежды участников съезда на расцвет ли­тературы, недооценка предыдущего ее периода.

Многообразие форм критико-публицистической деятельности М. Горького и его роль в формировании и развитии литературно-художественной критики. Выступления писателя против формалисти­ческих и грубо социологических подходов в критике. Борьба с «груп­повщиной» и ее влияние на оценку того или иного творческого явле­ния. Горький о сущности социалистического реализма, относимого в основном к будущему времени, и о его преемственной связи с класси­ческим наследием, об историзме, о романтике в советской литературе, о правде действительности и художественном вымысле. Горьковские оценки творчества С. Есенина, М. Пришвина, Л. Леонова, Вс. Ивано­ва, Ф. Гладкова и др. Несправедливое осуждение А. Белого, Б. Пильня­ка, значительной части дореволюционных писателей. Слишком щед­рые авансы литературной молодежи и не оглашаемое в полной мере понимание Горьким кризиса советской литературы в последние два года его жизни.

Критика и ее развитие в послесъездовский период. Новые имена. «Специализация» в среде представителей эстетической мысли: перерас­пределение сил в пользу теории и истории литературы, оскудение ли­тературно-критических отделов «толстых» журналов.

Возобновление в 1936 г. дискуссии о «формализме» в литерату­ре в виде безапелляционных проработок многих писателей и художни­ков и их «покаяния». Сомнения в правомочности существования раз-^ ных художественных форм и стилей; попытка утвердить взгляд на со­ветское искусство как на искусство бытового правдоподобия; оконча­тельное вытеснение условных форм изображения. Побочная продук­тивная тенденция в трактовке формализма — тезис о формализме как о подчинении жизни «формулам», ее упрощающим и открывающим


дорогу лакировке и бесконфликтности (И. Катаев «Искусство социа­листического народа»).

Утверждение в критике тенденций нормативизма, их влияние на оценку произведений, затрагивающих глубинные противоречия дей­ствительности. Преобладание критического пафоса при обсуждении произведений И. Эренбурга («День второй»), Л. Леонова («Скуга-ревский» и «Дорога на Океан»), М. Шолохова («Тихий Дон»), А. Пла­тонова. Деформация представлений о художественной правде, роли, трагического, праве на изображение частной жизни. Возникновение в конце 30-х гг. понятия о бесконфликтности в литературе.

Роль журнала «Литературный критик» (1933—1940) в осмыслении литературной жизни современности. Критики журнала: В. Алексан­дров, Ю. Юзовский, К. Зелинский, А. Гурвич, В. Гоффеншефер, Е. Усиевич и др. Структура журнала, его направление (борьба против вульгарно­го социологизма, провозглашение принципа «конкретной критики», исходящей из специфики художественного произведения) и внутренняя непоследовательность в осуществлении провозглашенных установок («обличительный» тон, безапелляционность приговоров). Критика ил­люстративности, декларативности и схематизма в литературных про­изведениях. Фактическое признание на страницах журнала кризисного состояния советской литературы. Полемика вокруг журнала, преувели­чение допущенных им ошибок (выступления В. Ермилова, М. Сереб-рянского, В. Кирпотина), трактовка достоинств «Литературного кри­тика» (честных, профессиональных разборов) как недопустимых от­клонений от идеологической чистоты, обвинения в адрес «группы» Лу-кача — Лифшица (активных авторов журнала, его теоретиков). Статья в «Литературной газете» от 10 августа 1939 г. и редакционная статья журнала «Красная новь» под одним названием — «О вредных взглядах „Литературного критика"» (1940) — и закрытие журнала.

А. П. Платонов (1899—1951) — крупнейший писатель-критик 30-х гг., заявлявший в своих статьях о благах социализма, о величии Ленина (но не Сталина) и в то же время последовательно руководство­вавшийся общечеловеческими нравственными, а не социологическими критериями оценок любого литературного материала, творчества лю­бых писателей от Пушкина до Н. Островского. Предпочтение утверж­дающего начала в литературе ХТХ в. критическому. Парадоксальное сближение далеких сфер литературы и жизни в статьях Платонова. Ес­тественное для него сочетание мысли о народе и мысли о твор- ' ческой личности, активно созидающей как духовные, так и ма­териальные ценности.

Попытки критики 30-х гг. обобщить опыт развития послереволю- ' ционной литературы. Книга А. Селивановского «Очерки по истории русской советской поэзии» (1936), статьи В. Перцова «Люди двух пяти­леток» (1935), «Личность и новая дисциплина» (1936) и др. Призывы


создать историю советской литературы, историю литератур республик, входящих в СССР. Незаконченный опыт создания хроники советской литературы за двадцать лет в «Литературном критике» (1937).

Критика 30-х гг. и создание нормативной системы оценок художе­ственного произведения (модель произведения в контексте модели ли­тературы социалистического реализма).

Критика 30-х гг. в оценках творчества виднейших участников ли­тературного процесса. Формирование «обоймы» «классиков» совет­ской литературы.

Критика 30-х гг. в интерпретации литературного процесса. Ее от­ветственность за искажения и деформации литературного развития: тенденция к упрощению искусства; разработка представлений об утверж­дающем характере социалистического реализма и поддержка «лакиро­вочных» произведений, противодействие художественной правде; бо­язнь сложных, неоднозначных характеров.

Гибель многих литературных критиков в результате массовых ре­прессий.


Критика 40-х—первой половины 50-х годов

Годы Отечественной войны и первое послевоенное десятилетие (1946—1955) — исключительно неблагоприятное для литературно-ху­дожественной критики время. Ослабленность критики 40-х тт., сокра­щение ее кадрового состава вследствие проработочных кампаний и ре­прессий второй половины 30-х, призыва в армию и потерь на войне. Отсутствие серьезного, живого методологического поиска, господство сталинистских догм, преодолеваемое вплоть до смерти Сталина (1953) лишь в некоторых писательских выступлениях общего характера и от­дельных образцах «конкретной» критики. Самовозвеличивание официального общества и литературы, противопоставление все­го русского и советского («социалистического») всему зарубежно­му («буржуазному»).

Ослабление издательской базы критики с началом войны, закры­тие ряда журналов. Отсутствие глубоких аналитико-обобщающих ра­бот. Выход на первый план публицистической писательской критики. Упрощенность подхода и трактовок в критике, рассчитанной на самую массовую аудиторию, направленной на достижение немедленного аги­тационно-пропагандистского результата. Объективно-историческая объяснимость такого положения во время войны.

Мнения о соотношении собственно критики, публицистики и ли­тературоведения, единодушное требование от них актуальности и зло­бодневности (статья А. Суркова «Товарищам критикам», 1942; вы­ступление А. Фадеева «Задачи художественной критики в наши дни», 1942; редакционная статья газеты «Литература и искусство» от 18 ию­ня 1942 г. «Всеми средствами искусства вдохновлять к победе»; статья Б. Эйхенбаума «Поговорим о нашем ремесле», 1943), всеобщее призна­ние больших недостатков критики без объективного объяснения их причин (статьи «Литературы и искусства»: «Выше уровень художе­ственного мастерства», «О художественной критике», 1943).

Главные мотивы литературной критики периода Великой Отече­ственной войны — патриотизм, героизм, нравственная стойкость ге­роев литературы как воплощение главного в советском человеке и ис­конных черт русского национального характера. Превращение этих качеств в основные критерии оценок литературных произведений. По­зитивные результаты смены социологических критериев 20—30-х гг. национально-патриотическим: жизненно-практический — усиление сплоченности общества перед лицом огромной опасности, утверждение в нем оптимистического настроя — и этико-эстетический — фактиче­ское признание на грани жизни и смерти общечеловеческих ценностей (дом, семья, верность, дружба, самоотверженность, память, простые, сугубо личные чувства, ответственность перед товарищами, соотече-

ственниками, перед всем народом); мотив стыда от отступления и по­ражений, тяжелых страданий и переживаний; проблемы художествен­ной правды и гуманизма, поднятые А. Сурковым, А. Фадеевым, Л. Ле­оновым, М. Шолоховым.

Попытки руководства Союза писателей осмыслить литературу во­енных лет как целое. Статьи, выступления, отчеты, доклады А. Фадее­ва, А. Суркова, Н. Тихонова 1942—1944 гг.; статьи Л. Тимофеева «Со­ветская литература и война» (1942), Л. Леонова «Голос родины» (1943). «Творческо-критическое совещание» по литературе об Отечественной войне (1943).

Распространение принципа классификации произведений периода войны по темам. Статьи А. Фадеева «Отечественная война и советская литература», В. Кожевникова «Главная тема», передовые статьи «Ли­тературы и искусства» — «Тема искусства», «Литературной газеты» — «Морская тема в литературе», «Героика труда», дискуссия «Образ со­ветского офицера в художественной литературе 1944 года» и др.; кон­статация слабого раскрытия в литературе темы тыла, содержащаяся в выступлениях А. Фадеева, А. Суркова, Н. Тихонова, участников дис­куссии по поводу книги М. Шагинян «Тема военного быта» (1944). Об­зоры национальных литератур, журналов, фронтовой печати в газете «Литература и искусство» (1943—1944). Поддержка ряда слабых про­изведений из-за актуальности темы. Некоторое расширение предмета критики: статьи В. Яна «Проблема исторического романа», С. Мар­шака «О нашей сатире», С. Михалкова «Книга для детей. Обзор дет­ской литературы на тему о войне».

Произведения, порождавшие наибольший интерес и самую широ­кую прессу: «Фронт» А. Корнейчука, «Русские люди», «Дни и ночи», стихотворения К. Симонова, «Нашествие» Л. Леонова, «Волоколамс­кое шоссе» А. Бека, «Народ бессмертен» В. Гроссмана, «Зоя» М. Али-гер. Подчеркивание успехов поэзии и публицистики (А. Толсто­го, И. Эренбурга и др.). Признание патриотической лирики А. Ахма­товой, военных рассказов А. Платонова. Статья К. Федина о спек­такле по пьесе М. Булгакова «Последние дни (Пушкин)» (1943).

Активизация профессиональной критики в 1944—1945 гг. Увели­чение числа проблемных статей, дискуссий. Доминирование на протя­жении всей войны малых жанров критики, невозможность создания больших литературно-критических монографий. Литературно-крити­ческие статьи в массовых газетах: «Правде», «Известиях», «Комсо­мольской правде», «Красной звезде», войсковых изданиях.

Вопросы прошлого и настоящего отечественной литературы в вы­ступлениях писателей и критиков. Доклад А. Н. Толстого «Четверть века советской литературы» (1942) с попыткой определить специфиче­ские особенности советской многонациональной литературы как принципиально нового художественного явления, с периодизацией ее


развития за 25 лет. Характеристика в докладе опыта советской лите­ратуры, констатация ее тесной связи с жизнью народа, появления но­вого героя. Статья П. Павленко «Десять лет» (1944) к юбилею Первого съезда писателей — определение положительного вклада 30—40-х гг. в литературу и ее нереализованных возможностей. Статьи 1943 г. в га­зете «Литература и искусство»: редакционная — «О русской нацио­нальной гордости», В. Ермилова «О традициях национальной гор­дости в русской литературе» и «Образ Родины в творчестве со­ветских поэтов» — с положительной характеристикой как В. Мая­ковского, Н. Тихонова, А. Твардовского, так и С. Есенина — измене­ние некоторых оценок на базе прежней «единопоточной» мето­дологии.

Высокие оценки в критике периода Отечественной войны художе­ственного наследия, особенно творчества русских писателей XIX в., включая Ф. М. Достоевского, А. Ф. Писемского, Н. С. Лескова.

Литературные критики и литературоведы, выступавшие в критике этого времени: В. Александров, Н. Венгров, А. Гурвич, В. Ермилов, Е. Книпович, В. Перцов, Л. Поляк, Л. Тимофеев, В. Щербина и др. От­сутствие безусловных лидеров литературного процесса из числа про­фессиональных критиков.

Осуждение произведений некоторых писателей (Л. Кассиля, К. Па­устовского, В. Каверина, Б. Лавренева) за надуманность или «краси­вость» в изображении войны. Возвращение в критику с конца 1943 г. проработочных приемов, закулисное вмешательство Сталина в судьбу ряда произведений и их авторов. Кампания против М. Зощенко по по­воду психологической повести «Перед восходом солнца», обвинение его в «самокопании» и отсутствии гражданских чувств. Шельмование неопубликованных произведений А. Довженко («Победа», «Украи­на в огне»), осмелившегося заговорить о подлинных причинах пора­жений Красной Армии. Осуждение антитоталитаристской пьесы-сказки Е. Шварца «Дракон», правдивых мемуаров К. Федина о «Сера-пионовых братьях» — «Горький среди нас» (1944), некоторых стихо­творений, в том числе О. Берггольц и В. Инбер — за «пессимизм» и «лю­бование страданием».

Активизация литературоведческой мысли на волне морального Подъема после Победы, интерес к ней широкой литературной обще­ственности. Выступления в «Литературной газете» осенью 1945 г. Г. А. Гуковского, Б. М. Эйхенбаума, Б. С. Мейлаха, А. И. Белецко­го с призывами разработать систему теории литературы и создать ис­торию русской литературы в ее положительном содержании. Реальные успехи теории и истории литературы. Пропаганда В. О. Перцо­вым и В. Н. Орловым (1945—1946) поэзии Есенина и Блока как дости­жений современной культуры. Поддержка критикой молодых по­этов — участников Великой Отечественной войны, интереса к твор-


честву В. Пановой, признание значения ранее недооцененного «Васи­лия Теркина» А. Твардовского.

Осложнение политической обстановки и резкое усиление идеоло­гического, прежде всего разоблачительного характера критики в пери­од начавшейся «холодной войны», после передышки первого мирного года. Зависимость судеб писателей от личных вкусов, пристрастий и мнительности кремлевского диктатора. Постановления ЦК ВКП(б) 1946—1952 гг. по вопросам литературы, искусства и издательской дея­тельности, доклад А. А. Жданова о журналах «Звезда» и «Ленинград» (1946). Демагогические лозунги этих документов и их погромный ха­рактер.

Возвращение грубого социологизма, фактически приведшего офи­циальную критику к провозглашению идей как социального, так и на­ционального превосходства СССР, России над другими странами и народами. Осуждение «увлечения» писателей и художников истори­ческой тематикой, призыв отражать современность. Объяснение ре­альных и мнимых недостатков и упущений в литературе исключитель­но субъективными причинами.

Резкое усиление догматизма в критике, чисто политический крите­рий «безыдейности» (отлучение от литературы М. Зощенко и А. Ахма­товой, упреки в адрес Б. Пастернака, И. Сельвинского и др.). Новая волна «проработок», отход от некоторых положительных оценок пе­риода войны и первых послевоенных месяцев, продолжение кампании против ранее критиковавшихся писателей. Наставительная критика в партийной печати первого варианта «Молодой гвардии» Фадеева; переделка романа под ее давлением. Слащавая идеализация критиками наличной действительности, сглаживание ими трагизма и противоре­чий жизни. Неприятие правдивых, глубоких произведений: статья В. Ермилова «Клеветнический рассказ А. Платонова» в «Литератур­ной газете» от 4 января 1947 г. о рассказе «Семья Иванова», обвинение критикой М. Исаковского в пессимизме за стихотворение «Враги со­жгли родную хату...», замалчивание поэмы А. Твардовского «Дом у дороги» и т. д.

Полная непредсказуемость того или иного остракизма с литера­турной и нередко даже политической точек зрения. Громкое осуждение таких разных произведений, как повесть Э. Казакевича «Двое в степи», рассказы В. Яновского, серийный роман В. Катаева «За власть Сове­тов!», комедия В. Гроссмана «Если верить пифагорейцам» и его роман «За правое дело», стихотворение В. Сосюры «Люби Украину» и цикл стихов К. Симонова «С тобой и без тебя» (обвинение Симонова А. Та-расенковым в грубой эротике за строчку «От женских ласк отвыкшие мужчины»). Настороженное отношение к повести В. Некрасова «В око­пах Сталинграда», открывающей новое течение в военной прозе; ис­ключительный факт критики повести после присуждения Сталинской


премии за нее (1946). Возвеличивание слабых, лакировочных, ан­тиисторических произведений, часто отмечавшихся Сталински­ми премиями.

Кампания против «космополитизма» и «буржуазного национа­лизма», в частности против «антипатриотической группы» театраль­ных критиков на рубеже 40—50-х гг.

Вытеснение из литературы и искусства не только многих ис­торических тем, но и тематики Великой Отечественной войны (вплоть до середины 50-х гг.) вследствие пропаганды «величест­венной» современности. Схематизация текущего литературного процесса, использование одних и тех же штампов при характери­стике современных прозаиков и поэтов, «списочный» подход к ним. Конъюнктурная позиция многих критиков, нежелание высказы­ваться о произведении до официальной его оценки, быстрое из­менение оценок на противоположные. Отток большой части кри­тиков в литературоведение.

Установление представления о «двух потоках» в истории русской литературы. Модернизация сознания писателей-классиков, «подтяги­вание» их к декабристам и особенно революционным демократам, трактуемым во многих работах также схематично и неисторично, т. е. превращение литературной науки в дурного толка критику. Гос­подство в литературоведении жанра описательной монографии без анализа мировоззрения писателей, объяснение творчества Горького и других художников как иллюстрирования политических идей. Нена­учные, резко отрицательные оценки наследия А. Н. Веселовского и ря­да работ современных филологов: В. М. Жирмунского, В. Я. Проп­па и др. Падение уровня литературоведения с неизбежными соответ­ствующими последствиями для критики.

Чисто схоластическое обсуждение в печати второй половины 40-х—начала 50-х гг., в том числе партийной, методологических и тео­ретических проблем критики и литературоведения: принадлежности искусства к надстройке, метода социалистического реализма, его сущ­ности и времени возникновения, типического. Нормативность боль­шинства работ такого рода. Дискуссия 1948 г. по теории драмы. Кри­тика «теории бесконфликтности», ее противоречия. Три трактовки бес­конфликтности: точная, буквальная, отвергавшая примитивные лаки­ровочные произведения; отнесение к числу бесконфликтных произве­дений на темы личного и общечеловеческого характера; требование непременного показа победоносной борьбы «нового, передового» с от­сталым, с «гнилыми людьми», поддерживавшее атмосферу подозри­тельности и нетерпимости в обществе.

Исходившие сверху декларации начала 50-х гг. о необходимости советской сатиры. Высказывания в критике об «идеальном герое», «праздничной» литературе и другие заявления официозно-оптимисти-


ческого характера; соответствия им в существовавших представлениях о современном «романтизме».

Попытки осмысления и переосмысления литературного про­цесса в 1952—1954 гг., перед Вторым съездом советских писателей. Признание критикой «Русского леса» Л. Леонова, произведений В. Овечкина и В. Тендрякова о деревне. Осуждающая основной массив современной литературы статья В. Померанцева «Об искренности в ли­тературе» (1953), отвергнутая критикой и большинством писателей как «перевальская» и антипартийная. Ироническое разоблачение всей ла­кировочной литературы о деревне в принципиальной статье Ф. Абра­мова «Люди колхозной деревни в послевоенной прозе» (1954) и ее не­приятие в то время.

Первое, «мягкое» снятие А. Твардовского с поста главного редак­тора «Нового мира» за публикацию нестандартных, острых ста­тей В. Померанцева, Ф. Абрамова, М. Лифпшца и М. Щеглова (1954). Отрицательное и настороженное отношение критики к «Оттепели» И. Эренбурга и «Временам года» В. Пановой, другие проявления инертности мысли.

Дискуссии о самовыражении поэта как достойного делать предметом искусства свой внутренний мир, о так называемой «школе Твардовского» («деревенской»), считавшейся претендующей на доми­нирование в поэзии. Сборник статей «Разговор перед съездом» (1954), включающий статьи представителей спорящих, противополож­ных сторон.

Подведение итогов 20-летнего развития советской литерату­ры и некоторая обеспокоенность ее нынешним состоянием в докладе А. Суркова на Втором съезде писателей СССР. Специальный доклад о критике и литературоведении (Б. Рюриков). Ряд смелых выступ­лений на Втором съезде, их антилакировочная и антипрорабо-точная направленность. Признание больших недостатков кри­тики и необходимости сообща отвечать за них. Сохранение не­которых несправедливых положений и оценок, в том числе отно­сительно «Перевала».

Трагически-противоречивая роль А. Фадеева, руководителя Союза писателей до 1953 г.: искреннее сочувствие лучшим поэтам и писателям и проведение сталинско-ждановских установок в литературе. Ста­тьи и доклады К. Симонова — как погромные и официальные, так и защищающие писателей и поэтов, подвергавшихся нападкам, оспа­ривающие наиболее одиозные догмы. Заслуга А. Фадеева и К. Симо­нова в отстранении от активной литературно-критической деятель­ности самого конъюнктурного и беспринципного из ведущих критиков 40-х гг. — В. Ермилова (1950).

Другие критики 40-х —первой половины 50-х гг.: А. Тарасенков, А. Макаров, Т. Трифонова, Т. Мотылева, А. Велик, Б. Платонов, Г. Бров-


ман, Г. Ленобль, Б. Костелянец, Е. Сурков, В. Озеров, Б. Соловьев, Л. Скорино, Б. Рюриков, В. Смирнова, Б. Рунин.

Литературно-критическое творчество М. А. Щеглова (1925— 1956) — статьи 1953—1956 гг. Тонкий анализ произведений, созда­вавший в то время впечатление повышенного эстетского критицизма. Глубина теоретико-критических соображений М. Щеглова. Особен­ности его историзма, единство этического и эстетического подходов, предвосхищающие методологию «новомирской» критики 60-х гг. Те­матическое и жанровое разнообразие статей Щеглова, возрождение эссеистского начала в критике («Корабли Александра Грина», 1956), живой, раскованный стиль.


Критика второй половины 50-х—60-х годов

Закрытый доклад Н. С. Хрущева о «культе личности» Сталина на XX съезде КПСС и огромный общественный резонанс этого события. Продолжавшийся на протяжении второй половины 50-х и 60-х гг. про­тиворечивый, с подъемами и спадами, процесс борьбы сторонников демократизации, раскрепощения сознания человека и хранителей то­талитаристских устоев и догм. Протекание этого процесса в основном в рамках коммунистической идеологии. Сосредоточение внимания ли­тературной общественности на больших проблемах социально-поли­тической и духовной жизни народа и одновременное резкое повышение внимания к человеческой индивидуальности. Продолжение частично ослабленной конфронтации с Западом и ее влияние на отношение к ря­ду новых явлений в литературе и критике, к противоборству различ­ных общественно-литературных тенденций.

Нарастание проявлений новаторского, нешаблонного, критиче­ского по отношению к прошлому мышления в 1956 — начале 1957 г. Углубление и расширение сопротивления однобокому и парадному изображению жизни в шпф^зту™?. Статьи А- К"она в сборнике «Лите­ратурная Москва» (1956), Б. Назарова и О. Гридневой в «Вопросах философии» (1956. № 5) против бюрократического руководства лите­ратурой. «Литературные заметки» главного редактора «Нового мира» (1956. № 12) К. Симонова и прозвучавшая в них впервые печатная по­лемика со статьями в партийной печати конца 40-х гг. о «Молодой гвардии» А. Фадеева и об «антипатриотической группе» театральных критиков; «подстраховочная» статья Симонова «О социалистическом реализме» (Новый мир. 1957. № 3). Антидогматический, критический настрой в статьях и устных выступлениях В. Тендрякова, В. Кардина, А. Караганова, И. Эренбурга, В. Кетлинской, В. Каверина, Т. Трифо­новой, Л. Чуковской, М. Алигер и др. Противодействие им со стороны Г. Николаевой, Вс. Кочетова, Н. Грибачева, Д. Еремина, К. Зелинско­го, М. Алексеева и др.

Непоследовательность относительной демократизации общества после XX съезда КПСС и ее отражение в литературной жизни. Сохра­нение многих установок прежней культурной политики, тотального партийного руководства литературой. Подозрительное отношение ко всему, что в ней вызывало интерес на Западе. Массированная резкая критика романа В. Дудинцева «Не хлебом единым», рассказов А. Яши­на «Рычаги» и Д. Гранина «Собственное мнение», поэмы С. Кирсанова «Семь дней недели», публиковавших их журнала «Новый мир», сбор­ника «Литературная Москва» (кн. 2). Инкриминирование писателям с независимой позицией стремления к «критическому реализму». Пре­сечение первой волны попыток демократизации литературной жизни


с помощью партийной печати, в том числе статей журнала «Комму­нист» (1957. № 3, 10) «Партия и вопросы развития советской литерату­ры и искусства» и «За ленинскую принципиальность литературы и ис­кусства». Личное участие Н. С. Хрущева в борьбе «против ревизио­нистов, которые пытались делать наскоки на линию партии» (речь на Третьем съезде писателей СССР, 1959). Официальные разъяснения во­просов о типизации, о ленинском понимании культуры, о партийности и свободе творчества, таланте и мировоззрении, национальных осо­бенностях искусства в журнале «Коммунист» в 1955—1957 гг. Ограни­ченность критики исторического прошлого в постановлении ЦК КПСС от 30 июня 1956 г. «О преодолении культа личности и его по­следствий» и статьях в партийной печати.

Противоположные по характеру и значению события в культур­ной жизни конца 50-х гг.: постановление «Об исправлении ошибок в оценке опер „Великая дружба", „Богдан Хмельницкий" и „От всего сердца"», возвращение А. Твардовского в «Новый мир» (1958), избра­ние «либерально» настроенного К. Федина первым секретарем правле­ния Союза писателей СССР (1959) и отлучение от литературы Б. Па­стернака с многочисленными и шумными разоблачениями его как «предателя» в выступлениях людей, не читавших роман «Доктор Жи­ваго» (1958), постановление «О книге „Новое о Маяковском"», препят­ствующее подлинно научному изучению жизни и творчества поэта (1959), арест романа В. Гроссмана «Жизнь и судьба» (1960) и т. д. Воз­никновение новых журналов и альманахов. «Юность» и восстановлен­ная «Молодая гвардия» под редакцией В. Катаева и А. Макарова. Из­дание с 1957 г. литературно-критического и литературоведческого ор­гана — «Вопросы литературы», декларация против наклеивания ярлы­ков и проработок в его первом номере. Учреждение Союза писателей РСФСР. Постановка вопроса о критике, о рецензировании литератур­ных новинок в докладе Л. Соболева на его первом съезде (1959). При­знание продолжающегося «отставания» критики и дискуссия о ней в журнале «Октябрь»; статья К. Зелинского «Парадокс о критике» (1959—1960). Дискуссия о состоянии критики в газете «Литературная Россия» (январь 1964 г.).

Литература середины и конца 50-х в зеркале критики: всеобщее или широкое официальное одобрение «Судьбы человека» и второй книги «Поднятой целины» М. Шолохова, поэмы А. Твардовского «За далью — даль», романов Г. Николаевой «Битва в пути», Вс. Кочетова «Братья Ершовы», В. Кожевникова «Заре навстречу», повести А. Ча-ковского «Год жизни»; осуждение «Сентиментального романа» В. Па­новой, повести «Пядь земли» Г. Бакланова, пьес А. Володина «Пять вечеров» и Л. Зорина «Гости» за казавшуюся излишней камерность тона или недостаточные гражданственность и оптимизм. Противопо­ложные высказывания о повести В. Некрасова «В родном городе».


Развитие научной эстетической мысли и постепенное усиление эс­тетических требований в литературной критике. Критика и теория: публикация в широкой печати материалов научной дискуссии «Проблемы реализма в мировой литературе», ознаменовавшей начало конкретно-исторического подхода к понятиям «метод» и «реализм» (1957); рутинные в целом представления о социалистическом реализме (работы Б. Бурсова, В. Озерова и др.).

Единство и многообразие многонациональной советской литера­туры в дискуссиях второй половины 50-х—начала 60-х гг. Книга Г. Ломидзе «Единство и многообразие» (1957). Формула «единст­во в многообразии», предложенная Л. Новиченко в докладе «О много­образии художественных форм в литературе социалистического реа­лизма» (1959). Спекулятивное использование рядом критиков тезиса о многообразии в полемике со статьей В. Некрасова «Слова „великие" и „простые"» (Искусство кино. 1959. № 5-6), направленной против па­тетики в искусстве. Многочисленные возражения на классификацию литературы XIX—XX веков с точки зрения масштаба изображения фактов и событий (Сарнов Б. «Глобус» и «карта-двухверстка»//Лите-ратурная газета. 1959. 9 июля).

Актуализация вопросов истории советской литературы в критике второй половины 50-х гг. Подчеркнутое противопоставление историз­ма догматизму. Переосмысление традиций. Восстановление в истории литературы и включение в текущий литературный процесс ранее за­претных имен. Их противопоставление официальным авторитетам и реакция на это в «либерально-консервативном» духе: статьи А. Мет-ченко «Историзм и догма» (1956), А. Макарова «Разговор по поводу» (1958) — предостережения от «увлечений», затормозившие развитие истории литературы XX в., но предотвратившие возможную сугубо не­гативную реакцию официоза. Более полное и глубокое усвоение об­ществом духовного и эстетического опыта русской классики, включе­ние Ф. М. Достоевского в ряд ее полноправных представителей. Пере­смотр отношения к научному наследию А. Н. Веселовского. Приобще­ние читателей к зарубежной литературе XX в., прорыв «железного за­навеса» и влияние этого факта на сознание молодого поколения. По­ложительные суждения в критике о зарубежной литературе XX в.

Переиздание в 50— 60-е гг. работ А. Луначарского, А. Воронско-го, В.Полонского, И. Беспалова, А. Селивановского. Первые исследо­вания истории советской критики.

Неоднородность духовной жизни общества и культурной полити­ки в 60-е гг. Относительная их либерализация в первой половине деся­тилетия и свертывание последствий «оттепели» во второй. Сохранение в литературном процессе тенденций, порожденных критикой «культа личности», до 1970 г. благодаря главным образом позиции «Нового мира» под редакцией А. Твардовского.


Усилившаяся тенденция мыслить в большом историческом мас­штабе в связи с утопическими надеждами на скорое социальное (коммунистическое) и научно-техническое преобразование всего мира. Дискуссия конца 50-х гг. «Что такое современность?» (одноименный сборник 1960 г.). Появление определения «шестидесятники» в статье Ст. Рассадина «Шестидесятники. Книги о молодом современнике» (Юность. 1960. № 12). Споры о поколениях советских писателей, преж­де всего о «четвертом поколении» (определение А. Макарова и Ф. Куз­нецова) — «молодой прозе» и поэзии. Опасения критиков более стар­шего возраста относительно разрыва и противопоставления поколе­ний, чрезмерного, по их мнению, увлечения модернизмом и «серебря­ным веком» русской литературы, ориентации на литературу Запада. Поддержка Н. С. Хрущевым критики в адрес «мальчиков». Особая по­зиция А. Н. Макарова: реальная помощь талантливой молодежи, близкой широкому читателю (работы «Строгая жизнь», «Через пять лет», «Виктор Астафьев» и др.), и возражения против некритической веры в «написанное», незнания жизни, поспешных однозначных за­ключений (внутренняя рецензия на книгу Л. Аннинского «Ядро оре­ха»). Приток в критику большого молодого пополнения: И. Золотус-ский, Ф. Кузнецов, А. Марченко, Д. Николаев, Ст. Рассадин, В. Кожи-нов, А. Урбан, О. Михайлов и др. Издание в 1962 г. сборника статей молодых критиков «Навстречу будущему».

Поляризация литературно-критических сил после новой, более решительной критики культа личности Сталина на XXII съезде КПСС (1961). «Новый мир» — самый последовательный в проведении этой линии литературный орган. Особое внимание читателей к критическо­му отделу журнала. Авторы отдела В. Лакшин, И. Виноградов, В. Кар-дин, Ст. Рассадин, Ю. Буртин, И. Дедков, Ф. Светов, Н. Ильина и др.; старшие «новомирцы»: А. Дементьев, И. Сац, А. Кондратович. Откры­тие журналом творчества А. Солженицына; вызванное конъюнктур­ными соображениями приятие официальной критикой «Одного дня Ивана Денисовича» (статья В. Ермилова в «Правде», объединяющая рассказ Солженицына и иллюстративно-пропагандистскую по­весть В. Кожевникова «Знакомьтесь, Балуев»); последующее нараста­ние претензий к Солженицыну, полемика В. Лакшина с «недругами» «Ивана Денисовича». Выдвижение «Новым миром» произведений А. Солженицына и С. Залыгина («На Иртыше») на соискание Ленин­ской премии; провал этой попытки номенклатурой при содействии Л. И. Брежнева. Критика других рассказов Солженицына. Обсуждения в Союзе писателей при закрытых дверях его не печатаемых крупных произведений.

Другие произведения, не принимавшиеся официозной критикой 60-х гг.: повести и путевые очерки В. Некрасова, воспоминания И. Эрен-бурга, «Звездный билет» В. Аксенова, «Будь здоров, школяр!» Б. Окуд-


жавы и сборник «Тарусские страницы», «Живой» Б. Можаева, «Семеро в одном доме» В. Семина, военные повести В. Быкова и т. д. Кампания 1963 г. против Е. Евтушенко. Едкая критика в «Новом мире» многих иллюстративно-декларативных, нормативных сочинений в прозе и стихах; наряду с этим принципиальный, иногда придирчивый разбор недостатков даже объективно близких журналу авторов. Преоблада­ние в «Новом мире» язвительно-критических рецензий. Постоянная полемика с официозной критикой, особенно с авторами журнала «Ок­тябрь» (главный редактор Вс. Кочетов), более консервативными и вер­ными сталинским догмам, но и более прямыми, чем идеологические ру­ководители страны. Поза беспристрастности в статье «Правды» от 27 января 1967 г. «Когда отстают от времени», направленной якобы в равной мере против «Нового мира» и «Октября».

Повышение профессионализма и объективности литературной критики в целом. Счастливая литературная судьба Ч. Айтматова (Ле­нинская премия 1963 г.). Внимание критики, хотя и не только с поло­жительными оценками, к начинающим В. Белову, В. Распутину. Все­общее признание произведений, ранее считавшихся дискуссионными (творчество В. Пановой).

Зрелые работы А


Понравилась статья? Добавь ее в закладку (CTRL+D) и не забудь поделиться с друзьями:  



Сейчас читают про: