Условия труда, которые, по мнению респондентов, оказывают отрицательное действие на здоровье

Вредные факторы и условия		Работающие	Пенсионеры
Сильный шум, холод, сырость, жара	11,3	** 2 -** 5, -** 6	12,7
Постоянные энергичные	11,3	** 2	10,2	**2, -* 6
усилия, например ношение тяжестей более 10 кг		_** 'g
Большие	11,3		11,0
психоэмоциональные
перегрузки
Работа стоя более 5 ч в сутки	10,7	** 2 -** 5, -*6	11,0
Высокая запыленность	6,8	* 1, -* 6	7,8
Химические факторы	6,4	-** 6	5,6	* 2, -* 6
Большая скученность людей	6,1	* 5, ** 7	7,1	__ * 2 * 4
Отсутствие необходимой	5,6	* 1, -* 6	5,6
вентиляции
Работа в ночное время	5,1	* 2	6,1
Постоянная работа на улице	4,4	* 2, -** 6	2,7
Вибрация	3,8	** 1, -* 6	5,1	*1
Плохая освещенность	3,6		4,4	-* 2, ** 4
Сочетание учебы с работой	3,4	_** 2 * 5, ** 6, 7	2,7	_* 2 ** 4 ** j
Электромагнитное излучение	3,3	-** 3, * 6	2,2
Работа в подвальном	2,9	* 2, -** 6	2,4
помещении
Частые командировки	2,1	_* 2	1,2
Работа на промышленном	2,0	-** 6	2,2
конвейере
Всего

Примечание. В первой колонке каждого столбца указана доля отвечающих в процентах, во второй — корреляция с уровнем образования.

* — корреляция на уровне значимости 0,05; ** — корреляция на уровне значимости 0,01.

Знак «—» показывает отрицательную корреляцию, т.е. условия не характерны для образования. Образование: 1 — начальное, 2 — неполное среднее, 3 — сред­нее общее, среднее специальное, 4 — техникум, 5 — неоконченное высшее, 6 — высшее, 7 — аспирантура, ученая степень.

Однозначно можно сделать вывод о том, что высокий уровень образования как раньше, так и сейчас позволяет работать в более благоприятных условиях и, следовательно, беречь свое здоровье. Сегодня спектр вредных условий труда стал шире, неблагоприятные факторы ярче проявляют себя при различных уровнях образования. Немного больше стало людей, работающих на улице (возможно, за счет появления частных предпринимателей, которые торгуют под открытым небом); многие сегодня подвергаются электромагнитному излучению вследствие компьютеризации; чаще стали командировки.

В современной ситуации разрыв в условиях работы людей с высоким и низким уровнем образования растет, и поляризация будет увеличиваться в течение некоторого времени по аналогии с поляризацией «бедность — богатство». Достаточно много предприятий, крупных заводов были закрыты в последние годы, но и те, которые продолжают функционировать, не всегда имеют возможность реконструировать производство, закупать новые технологии, а стало быть, улучшать условия труда.

В трудовой биографии нынешних пенсионеров низкий образовательный уровень определял прежде всего неблагоприятные условия труда, тяжелую физическую работу, связанную с перемещением тяжестей, воздействием химических факторов, постоянными энергетическими усилиями.

Статистика отмечает рост числа профессиональных заболеваний, который произошел во многом за счет неблагоприятных условий труда. <...> Основными причинами возникновения хронических профзаболеваний становятся конструктивные недостатки машин, несовершенство технологических процессов, игнорирование средств индивидуальной защиты, неудовлетворительное санитарно-гигиеническое состояние рабочих мест, нарушение режима труда и несовершенство санитарно-технических установок. На первом месте по риску стоят экономические факторы, невозможность реконструкции предприятия, смены морально устаревшего оборудования, внедрения новейших технологий. Это показатель не конкретного производства, а экономической ситуации в стране. Дополняет неблагоприятную картину кризисная ситуация в здравоохранении. <...>

По результатам специального исследования, проведенного на вредных производствах Татарстана среди женщин, выявлено, что основные мотивы их работы на этих предприятиях — возможность более раннего выхода на пенсию (31,9%), высокая заработная плата (11,5 %), сокращенный рабочий день (8,5 %). Пенсионерки, имеющие льготы, уходят на заслуженный отдых на 5 —10 лет раньше. Однако живут женщины после работы на вредном производстве в среднем на 4 — 5 лет меньше тех, кто трудился в обычных условиях...

...Что именно заставляет или может заставить человека пойти работать на производство, наносящее вред здоровью, в какой ситуации здоровье может стать разменной монетой (табл. 3).

Таблица 3

Условия, на которых человек согласился бы работать на вредном производстве

Условия	Доля ответов, %	Доля ответив­ших, %	Ранг 1998 г.	Ранг 80-х гг. 1ХХ века]
Не согласился бы ни при каких условиях	27,1	53,9
Зарабатывать больше денег	17,0	33,8
Быстрее получить квартиру	11,9	23.6
Заработать большую пенсию	10,1	20,0
Чтобы не остаться безработным	10,0	19,8
Увидеть новые места, новых людей, съездить за границу	7,7	15,2
Быстрее приобрести трудовой стаж	6,8	13,6
Быстрее сделать карьеру	5,4	10,6
Испытать себя, почувствовать романтику трудностей	4,0	7,9
Всего

Некоторые вопросы мы повторили из исследования, проведенного Институтом социологии РАН в конце 80-х годов. В то время 27 % респондентов ни при каких условиях не согласились бы пойти на вредное производство [Отношение населения к здоровью, 1993]. По результатам исследования 10-летней давности на первое место вышло желание быстрее получить квартиру, на второе — заработать большую пенсию, т.е. планы долгосрочные и перспективные. Действительно, отработавшее поколение на 70,8 % удовлетворено своим жильем, 62,6 % его представителей имеют жилплощадь из расчета более 12 квадратных метров на человека. Изменилось распределение ответов, но стимулы остались прежние: получение лучшего материального обеспечения и жилья. Для тех, кто продолжает работать, появилась еще одна проблема — безработица. Сегодня безработица превратилась также в проблему тех, кто, будучи на пенсии, желает подработать и продлить активную трудовую жизнь. Для современных пенсионеров достаточно сложно найти работу, когда на пенсию отправляют лкйей предпенсионного возраста.

Можно предположить, что каждое новое поколение пенсионеров, в основной массе, будет иметь более низкий уровень здоровья, что связано с отношением к труду и своему здоровью.

На вопрос «Часто ли Вы ходили (ходите) на работу с легким недомоганием, болезненными ощущениями?» 48,5 % пенсионеров и 60,4 % работающих ответили — иногда, 28,3 % и 30,3 % соответственно — часто и только 6,1 % и 9,3 % — никогда. Как правило, с недомоганием выходят на работу из-за чувства ответственности или по привычке (табл. 4).

Появилась практика наказания за болезнь. Люди предпенсионного возраста и пенсионеры боятся потерять работу. Из тех, кто реально боится потерять работу, только 6,2 % остаются дома во время болезни.

Увеличивается число людей, которые боятся потерять работу. Респонденты поясняют: «часто берущих больничный лист работников сокращают», «часто болеющих работников администрация увольняет с работы», «больные люди для администрации нежелательны, им предлагают уволиться», «частые больничные для пенсионеров нежелательны». Страх испортить отношения с администрацией, потерять работу иногда превышает беспокойство за свое здоровье.

Следует отметить, что на протяжении нескольких трудовых поколений сохраняется высокое чувство ответственности за свою работу.

Работающие граждане, представленные в выборке, были «на больничном листе» в среднем девять дней в году и болели без больничного в среднем восемь дней. Работающие пенсионеры не работали, будучи больными, в среднем 40 дней в году. Некоторые пожилые отвечали, что болеют круглый год, постоянно лечатся.

Таблица 4 Причины, заставляющие выходить на работу с легким недомоганием

Причина	Работающие респонденты	Пенсионеры (о бывшей работе)
Доля ответов, %	Доля ответив­ших, %	Доля ответов, %	Доля ответив­ших, %
Нежелание пропускать работу, учебу по привычке	34,8	60,3	53,4	76,4
Нежелание терять в заработке	22,2	38,4	12,6	18,1
Пропуски по болезни не устраивают администрацию	20,2	34,9	17,5	25,0
Боязнь потерять работу	20,0	34,6	15,5	22,2
Условия совместительства	2,8	4,8	1,0	1,4
Всего

Большая часть пенсионеров (71,9 %) имеют хронические заболевания, 19,6 % перенесли тяжелую травму с последствиями, 7,3 % страдают наследственными заболеваниями.

На вопрос «Что Вы делаете, когда у Вас появляется и не проходит необычное болевое ощущение, плохое самочувствие, в первую очередь?» 42,9 % пенсионеров и 32,2 % работающих участников исследования ответили, что идут к врачу и выполняют все его назначения. Обращаются прежде всего за медицинской помощью в случае тяжелого заболевания 60,2 % пенсионеров и 65,8 % работающих респондентов. <...>

Работающие пенсионеры делятся на группы. К первой относятся те, которые боятся потерять работу и ходят на службу и предприятие при недомогании; ко второй — те, которые знают, что их не уволят, и позволяют себе спокойно поболеть. Есть и третья группа — оптимисты, которым работа помогает держать тонус, они выходят на работу при плохом самочувствии, объясняя это тем, что дома расслабляются и болеют больше.

Для большей части пенсионеров страсти по работе улеглись, жилье заработано, пенсия, пусть небольшая, есть. Появились другие проблемы, прежде всего — обеспечение полноценного питания и отдыха. Решить их им вряд ли удастся, так что чаще приходится задумываться о здоровье.

Как работающие, так и пенсионеры здоровье поставили на первое место по значимости, работу — на седьмое. В отличие от ценности семьи, жизни, свободы и любви, ценность здоровья и работы осознается с годами.

Казалось бы, значимость работы должна уменьшаться с выходом на пенсию. Однако низкий уровень жизни большинства пенсионеров заставляет их постоянно вспоминать свою работу, сравнивать прошлое и настоящее, подвергать анализу то, что происходит сегодня в обществе в целом и в сфере труда.

Следует отметить, что наши граждане были и остаются достаточно пассивными в отношении здоровья и отстаивания своих прав на улучшение условий труда. Среди пенсионеров 45,2% ответили, что они не готовы обратиться в суд в случае нанесения ущерба здоровью, тогда как только 26,5% работающих ответило подобным образом. Есть надежда на то, что будущее поколение трудящихся будет более активным в этом отношении. Государство уже предпринимает некоторые шаги. В частности, принято законодательство в сфере здравоохранения. Пока же каждый предпочитает решать сам, когда и как «расходовать» свое здоровье, на что его «разменивать».

ПОЖИЛЫЕ И СТАРИКИ В СТАЦИОНАРАХ

Л.А.Котова

О ПСИХИЧЕСКОЙ АДАПТАЦИИ ПОЖИЛЫХ БОЛЬНЫХ ПРИ ПОСТУПЛЕНИИ В ПСИХИАТРИЧЕСКИЙ СТАЦИОНАР.[44][44]

Проблемы психологической адаптации пожилых людей к новым жизненным условиям в разных аспектах на протяжении последних десятилетий все более привлекают внимание исследователей, работающих в области гериатрии и социальной геронтологии. <...> Однако рассмотрению этого вопроса применительно к помещению пожилых людей в учреждения геронтопсихиатричес-кого профиля уделяют внимание немногие [Тибилова А.У., 1991]. Вместе с тем, эффективность лечебно-восстановительных мероприятий в геронтопсихиатрии во многом зависит от степени психологической адаптации пациента в условиях стационара. Госпитализация резко изменяет весь уклад жизни старого человека, нарушает годами сложившийся жизненный стереотип, ведет к уменьшению или потере и без того ограниченных социальных связей, являясь для большинства пациентов тяжелой психической травмой, ведущей нередко к серьезным стрессовым реакциям.

Многолетний опыт работы геронтопсихиатрического отделения Психоневрологического института им. В.М.Бехтерева показал, что процесс адаптации пожилого человека к новым жизненным условиям зависит от ряда факторов: пола и возраста, характера труда и должностного статуса в прошлом, образования, состояния здоровья, личностных особенностей.

Основная причина жизненных коллизий в старости, что подтверждается и нашими наблюдениями, состоит в дисгармоничности изменения внутреннего «Я» пожилого человека и того его внешнего образа, который создается у окружающих. Внутренний образ более длительно сохраняет привычные черты молодого возраста и контрастирует с восприятием старика окружающими. Подобная дисгармоничность самовосприятия и внешнего образа ведет обычно к психологической дезадаптации пожилых людей в обществе и может служить причиной развития невротических, депрессивных, астено-депрессивных состояний.

Компенсация психического состояния в пожилом возрасте неустойчива, часто достаточно незначительного внешнего вмешательства, меняющего сложившийся годами ход жизни, чтобы ее нарушить, вызвать изменения психической деятельности, корригировать которые очень трудно, а часто и невозможно.

Резкая смена не только привычного жизненного стереотипа, но и всей окружающей обстановки, неизбежная при госпитализации, усугубляет неустойчивое нервно-психическое состояние пациента, является причиной развития подавленного настроения, неуверенности в себе. У больных с проявлениями психоорганического синдрома нередко как реакция на помещение в стационар развивается состояние психической спутанности. Коррекци-онные лечебно-восстановительные мероприятия в подобных случаях должны исходить из многофакторности патогенетических механизмов и вторичных влияний на клинические проявления и течение психозов. В этой связи следует отметить большое значение терапевтической среды в отделении геронтопсихиатрического профиля, которая должна преследовать цель стимуляции потенциальных психических возможностей, поддержания и повышения социальной активности пациентов, побуждения к расширению социальных контактов и создание оптимальных условий для тренировки навыков по самообслуживанию и социальному функционированию с тем, чтобы подготовить больного к жизни вне стационара. Вся обстановка в отделении, организация ухода, обслуживания и наблюдения за пациентами должны создавать «психотерапевтический микроклимат», поддерживающий у пожилых людей чувство полезности обществу, окружающим.

Степень и характер реагирования на переход из домашней обстановки в больничную среду во многом зависят от первых впечатлений пациента от госпитализации. Здесь существенно все — от обращения встречающей больного санитарки и медицинской сестры до разрешения взять с собой какие-то домашние вещи (очень важно, чтобы особенно ^ первые дни взгляд старика мог остановиться на чем-то привычном).

Больному следует тактично объяснить необходимость лечения; уже в первый день пребывания в стационаре познакомить с режимом отделения, расположением основных помещений (палата, столовая, туалет, комната персонала); предоставить возможность носить собственную одежду и пользоваться некоторыми привычными предметами туалета и домашней посудой. Последнее, по опыту нашей клиники, помогает и коррекции поведения больных с хронической психической спутанностью или просто выраженными мнестическими нарушениями.

При размещении больных по палатам должны приниматься во внимание их взаимные симпатии, привязанности и возможность помощи друг другу. Больные с выраженным слабоумием и психической спутанностью обычно стремятся друг к другу и могут быть уже при поступлении помещены на постоянное место в профили-зированных палатах.

Всем пациентам, независимо от характера заболевания, должна быть предоставлена неограниченная возможность контактов и участия в различных общеотделенческих мероприятиях, побуждающих к психосоциальной и физической активности. Различные виды занятости (трудовая терапия и самообслуживание, участие в кружковых занятиях в соответствии с интересами и увлечениями, культурные и развлекательные мероприятия) — все это способствует созданию коллектива больных, максимальных возможностей контактов с внебольничной средой; создает благоприятную психологическую атмосферу, способствующую быстрой и менее болезненной адаптации в условиях стационара каждого нового пациента, помогает выработке положительной установки на лечение и пребывание в клинике.

О. В. Гусева

ОСОБЕННОСТИ РЕАКЦИИ НА ГОСПИТАЛИЗАЦИЮ ПСИХИЧЕСКИ БОЛЬНЫХ ПОЖИЛОГО ВОЗРАСТА[45][45].

Лица пожилого возраста с характерными «потерями старения» особенно часто дают неадекватные реакции на болезнь... и госпитализацию. <...>

Данная категория больных особенно болезненно переносит отрыв от привычной обстановки, необходимость подчиняться новым для них больничным требованиям, утрату возможности самому решать вопросы повседневной жизни, что приводит к образованию вторичных личностных реакций на болезнь, конкретные условия больничной среды и интерперсональные отношения [ 7м-билова А.У., 1982].

Целью настоящей работы явилось изучение реакции психически больных лиц пожилого возраста на помещение в стационар, а также попытка проследить характер взаимодействия положительной и отрицательной установок с поведением в период пребывания в стационаре.

Обследовано 60 человек в возрасте от 51 года до 86 лет (среди них 13 мужчин от 51 года до 76 лет и 47 женщин от 51 года до 86 лет). Среди обследованной группы 36 человек были пенсионерами по возрасту, 6 человек имели группу инвалидности по психическому заболеванию, 18 человек продолжали профессиональную деятельность.

По характеру преобладающей психической патологии больные были разделены на две группы: 1) функциональные психические расстройства — 47 человек, из них с расстройствами невротического уровня — 23 человека, психотического — 24 человека;

2) заболевания с преимущественно психоорганическими прояв

лениями (деменция умеренной степени) — 13 человек.

Из 60 обследованных больных у 29 человек отмечалась адекватная реакция на госпитализацию, основанная на понимании болезненности своего состояния, готовности к сотрудничеству с врачом, быстрой адаптации внутри отделения.

Все многообразие прочих реакций, рассматриваемых нами как неадекватные, проявлялось следующими типами расстройств, осложнявших основную картину болезни: 1) тревожно-страховые реакции (11 человек); 2) грубопротестные реакции (5 человек);

3) пассивно-безразличные реакции (7 человек); 4) состояние пси

хической спутанности (5 человек); 5) грубые истериформные ре

акции по типу псевдодеменции (3 человека).

Тревожно-страховые реакции наблюдались у больных с невро-зоподобными и неглубокими аффективными расстройствами сосудистого генеза, проявлялись в усилении имевшихся ранее или проявлении вновь тревожности, раздражительности, слезливости, в ухудшении сна. Больные отмечали, что им тягостно видеть рядом пожилых лиц с более выраженными расстройствами, при этом возникал страх «сойти с ума», «стать такими же, как эти тяжелобольные», что вызывало появление просьб о выписке при наличии сознания болезни и понимании необходимости лечения. В большинстве случаев эти реакции купировались в течение недели пси-хокоррекционными мероприятиями. Особенно высоко оценивались больными мероприятия, которые импонировали самооценке больных, доставляли уверенность в своих силах, выздоровлении (разрешение свободного выхода из отделения, домашнего отпуска, поощрение внебольничных социальных контактов). У больных, продолжающих профессиональную деятельность, значительное место в сюжетном оформлении тревожной реакции занимали социально-престижные мотивы.

Грубопротестные реакции наблюдались у больных шизофренией с психическими расстройствами в виде аффективно-бредовых, галлюцинаторно-бредовых симптомов с выраженным нарушением самосознания, невозможности адекватной оценки своего состояния, отрицания необходимости лечения. Эти реакции сопровождались значительной аффективной напряженностью, поведенческими нарушениями (нарушение режима, отказ от приема пищи, лекарств, стремление к уходу из отделения), субъективно ощущались, как лишение свободы, самостоятельности действий. Эти реакции купировались в течение первых дней пребывания в стационаре с помощью медикаментозного вмешательства и психотерапевтической коррекции оценки личной ситуации.

Пассивно-безразличное отношение наблюдалось у больных с грубыми психотическими расстройствами и сопутствующей дефици-тарной симптоматикой в виде эмоционального потускнения, недостаточной критики к состоянию, в рамках прогредиентной шизофрении. Характеризовалось формальным контактом с врачом, несоблюдением предписаний врача при внешне спокойном поведении и полном безразличии к факту помещения в стационар. Как правило, такое отношение к госпитализации наблюдалось на протяжении всего периода пребывания в стационаре, что свидетельствует против предположения о реактивно-психогенном его характере и отражает стабильную картину шизофренического дефекта.

Состояние психической спутанности отмечалось у больных старческого возраста (свыше 70 — 75 лет) с той или иной степенью выраженности сосудистой деменции. Развивалось, как правило, на первый-второй день помещения в стационар в виде тревоги, суетливости, дезориентировки, психомоторного беспокойства, иллюзорных расстройств восприятия. У больных с негрубой демен-цией после купирования состояния спутанности более отчетливо проступало интеллектуально-мнестическое снижение. В дальнейшем у больных этой группы отмечались повторные состояния спутанности, даже при переводе из одной палаты в другую, а у части больных переходили в хроническую спутанность.

Истериформные реакции возникали у больных с неврозоподоб-ными и легкими депрессивными состояниями с соответствующими истерическими чертами личности в преморбиде, как реакции на требования режима, интерперсональные отношения в отделении с окружающими больными и медицинским персоналом, иногда — свою несостоятельность, невозможность самостоятельно обслуживать себя как прежде. Эти реакции развивались либо остро, по типу псевдодементных состояний, либо закреплялись длительно в виде демонстративности, капризности, агравации переживаний.

Особо следует отметить состояния депримированности, аспон-танности, которые развивались в условиях длительной госпитализации как результат больничной «гиперопеки», монотонности больничного режима, отвыкания от необходимости самому активно о себе заботиться, решать жизненно важные практические задачи. Эти состояния характерны для больных с выраженным сосудистым слабоумием и проявлялись нарастанием беспомощности, пассивности, снижением самооценки, тенденцией к «уходу в болезнь». Однако при проведении активирующих мероприятий, оптимизации контактов и в то же время избегании чрезмерных требований наблюдалось повышение самооценки и в целом психосоциальной адаптации в отделении. Характерно, что эти переживания проходили полностью при возвращении больного в домашнюю обстановку.

Реакция больных на госпитализацию, казалось бы, должна прямо соотноситься с психологической установкой, которая существовала перед помещением в стационар. Однако неадекватные формы реагирования могут наблюдаться не только при предшествующей отрицательной, но и (хотя реже) при положительной установке на госпитализацию. Вместе с тем у больных с заболеваниями, не достигавшими психотического уровня (23 человека), из 17 случаев с положительной установкой только в 3 случаях отмечены тревожно-страховые реакции на поступление. А из 6 случаев с отрицательной установкой у 5 отмечались тревожно-страховые реакции, причем более выраженные и продолжительные, чем у лиц с положительной установкой, т. е. здесь отмечена объективная тенденция к прямой корреляции установки и реакции.

По сравнению с этим у больных с грубыми психотическими расстройствами отрицательная установка чаще сочеталась с развитием грубопротестной реакции на госпитализацию. Так, из 24 человек у 16 отмечалась отрицательная установка на госпитализацию, у 3 человек безразличная реакция и только у 5 больных — положительная установка на госпитализацию.

Из 19 человек с отрицательным и безразличным отношением к госпитализации у 11 при помещении в стационар отмечались неадекватные реакции в виде грубопротестных реакций, тревожно-страховых, пассивно-безразличных.

Из 5 человек с положительной установкой в 2 случаях, где психоз протекал на фоне сопутствующего сосудистого церебрального процесса, отмечались неадекватные реакции в виде спутанности и тревожно-страховой реакции.

В группе с умеренной сосудистой деменцией все 13 человек имели положительную установку. Однако у 9 из них при поступлении отмечались неадекватные реакции на помещение в виде тревожно-страховых, истериформных, психической спутанности.

Положительная установка на госпитализацию во всех группах больных положительно коррелировала с установкой на дальнейшее сотрудничество с врачом после выписки.

Отрицательная установка к моменту выписки в части случаев сменилась на положительную (в группе с психотическими расстройствами по мере редукции психоза и восстановления критики у 6 человек из 18). В части случаев оставалась прежней (7 человек), что при психозах было обусловлено полным отсутствием сознания болезни и необходимости лечения, у 6 человек сменилась формально положительной установкой, что было обусловлено недостаточно адекватной оценкой своего состояния при выписке, когда больные формально соглашались, что были больны, но полагали, что в будущем болезнь не возобновится, либо диктовалось социально-престижными мотивами.

Проведенное исследование позволяет сделать в сугубо предварительном порядке следующее заключение.

При госпитализации в стационар психически больных пожилого возраста в 50 % случаев отмечались неадекватные реакции на госпитализацию. [Они] проявлялись в следующих типах реакций: тревожно-страховых, грубопротестных, пассивно-безразличных, состоянии психической спутанности, грубых истериформных реакциях. Тревожно-страховые и грубопротестные реакции купировались в течение нескольких недель, а иногда имели тенденцию к закреплению. У больных с сохранной личностью выражена корреляция между положительной предшествующей установкой и адекватным отношением к поступлению в стационар и поведению в нем. Чем больше выражена степень снижения уровня личности при заболеваниях с умеренной деменцией, тем менее выражена корреляция положительной установки с адекватной формой реагирования. В данной группе реакции отличались большим разнообразием и брутальностью проявления.

Положительная установка на госпитализацию во всех группах четко коррелирует с последующей установкой на сотрудничество с врачом после выписки из стационара. С учетом неадекватных реакций на помещение в стационар (типа психической спутанности), медленного темпа обратного развития, а также склонности к повторным реакциям такого типа в динамике у психически больных с деменцией, необходимо строго дифференцированно подходить к решению вопроса о показаниях к госпитализации таких пациентов.

Н. Ф.Дементьева

МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ АДАПТАЦИИ ЛИЦ ПОЖИЛОГО ВОЗРАСТА В СТАЦИОНАРНЫХ УЧРЕЖДЕНИЯХ СОЦИАЛЬНОГО ОБСЛУЖИВАНИЯ.[46][46]

Правомерно предположить, что потребность пожилых людей в домах-интернатах будет возрастать. В этих учреждениях, помимо необходимости улучшения бытовых условий и качества медицинского обслуживания, остро стоит вопрос об организации социально-психологической адаптации лиц пожилого возраста [Дементьева Н. Ф., Болтенко В.В., 1985]. Эта проблема становится актуальной и в связи с особенностями психического старения [Шахматов Н. Ф., 1996].

Социально-психологическая адаптация пожилых людей в домах-интернатах — лишь один из частных вопросов проблемы адаптации, которая может рассматриваться и как процесс приспособления живых организмов к тем или иным условиям существования, и как достигнутый результат. Например, адаптированность — результат процесса адаптации. Изучая молодых людей в экстремальных условиях, А. П.Авцын [1974] обнаружил особенности их биосоциального поведения: необщительность, снижение интереса к окружающему, отсутствие жизнерадостности, внезапные и неадекватные вспышки гнева. Эти компоненты, названные автором синдромом отчуждения, рассматриваются им как плата за адаптированность.

С теоретических позиций целесообразно изучить соотношение понятий «адаптация» и «реабилитация». Системно-структурный подход позволяет рассматривать его как соотношение части и целого. В реабилитации помимо приспособительных необходимо участие компенсаторных механизмов для преодоления тормозных элементов, для «запуска» потенциальных способностей.

При подходе к реабилитации как к саморазвивающемуся процессу адаптация и реабилитация могут рассматриваться как динамическое образование, как процесс, направленный в каждом конкретном случае на определенный конечный результат: либо приспособление к условиям существования, либо возврат к прежнему статусу в клиническом, социальном и психологическом планах.

Если иметь в виду потери, утраты (личностные, интеллектуальные, физические и др.), то адаптация есть приспособление к дефекту, а реабилитация — преодоление его.

С точки зрения А.Д.Адо [1980], сам термин «адаптация» в настоящее время недостаточно точно определен. Такие понятия, как генетическая адаптация, социальная адаптация и многие другие, 'до сих пор обсуждаются разными авторами.

Применительно к нашим задачам целесообразно рассмотреть соотношение адаптации и старения организма. Приспособительные механизмы человеческого организма при старении тесно связаны с состоянием центральной нервной системы и психологическими особенностями [Войтенко В. П., 1981]. Возрастные особенности личности В. П. Войтенко рассматривает как своеобразный адаптационный механизм в ответ на возрастные изменения нейрофизиологических характеристик.

Среди личностных изменений в процессе старения обычно выделяют такие, как нетерпимость, консерватизм, обидчивость и эгоцентризм, недоверчивость и снижение эмоционального фона [Шахматов Н. Ф., 1996], т.е. те черты, которые выявляются в значительной степени в специфических условиях, в частности в домах-интернатах. В некотором смысле — это учреждения со специфическими регламентом, режимом, что отражается на психологическом настрое проживающих там пожилых людей.

В этой связи справедливо замечание А.М.Анохина [1984], что психологам и психиатрам еще предстоит оценить специфическое влияние социально-психологических факторов на усиление или ослабление сенсорных, волевых, интеллектуальных свойств индивидов в геронтологических изолятах (домах-интернатах, герон-тологических отделениях больниц).

Проблема адаптации пожилого человека в домах-интернатахЛ обычно рассматривается как сложная, малоизученная и практически еще не решенная. Подчеркивается, что необходимость подчинить свои жизненные интересы и поведение новым условиям и распорядку работы учреждения, иногда невнимательное или излишне покровительственное отношение персонала усугубляют и без того неустойчивое нервно-психическое состояние пожилого человека.

Э.Я.Штернберг [1977] рассматривает переезд в дом престарелых как стрессовую ситуацию, которая не только ведет к нарушению адаптации, но и, усугубляя социальную изоляцию, увеличивает риск сердечно-сосудистых заболеваний и даже смерти. Основными источниками стресса при этом считаются потеря знакомого окружения и разрыв социальных связей.

При изучении адаптации пожилых людей к условиям жизни в j домах-интернатах В. П. Войтенко [ 1981 ] считает возможным гово- / рить о степенях адаптации, основываясь при этом на временном I критерии. Хорошей считается адаптация, наступившая в течение I шести недель пребывания, удовлетворительной — в течение че- |! тырех месяцев и плохой — через год. При изучении зависимости I степени адаптации от состояния физического и психического здо- ] ровья, личностных установок, уровня активности прямых корреляций не установлено.

По данным зарубежных авторов..., оптимальная адаптация пожилых людей достигается при проживании в специализированном учреждении в течение девяти и более лет. Было отмечено, что У лиц, проживших в этих учреждениях от двух до восьми лет, показатель удовлетворенности жизнью наименьший.

Изучалась социальная активность пожилых людей как предпосылка адаптации к условиям домов-интернатов, которая, по мнению А. А. Ригиной [1980], складывается из интеллектуальной занятости и физической посильной работы. При этом была установлена зависимость между уровнем социальной активности и качеством адаптации пожилых людей к условиям домов-интернатов.

Материалом для настоящей работы послужили данные многолетнего изучения 1500 пожилых людей (старше 75 лет), находящихся в домах-интернатах. Среди них практически нет здоровых людей. В среднем на каждого пожилого человека приходится 7,6 болезней; 62,3 % из них не способны к самообслуживанию, 66,9 % утратили способность к двигательной активности.

Автор попыталась рассмотреть факторы, способствующие и препятствующие процессу социально-психологической адаптации. Среди факторов, влияющих на адаптацию пожилых людей в домах-интернатах, приоритетными являются две группы: субъективные (лич-ностно-психологические) и объективные (условия пребывания). К первой группе, помимо конституционально-личностных особенностей, относятся возрастные изменения психики. Из них наиболее значимыми являются так называемые контрастирующие: повышенная внушаемость, сосуществующая с ригидностью; выраженная сен-зитивность, сочетающаяся с нарастанием черствости, эмоциональной «сухости», и т.д. К возрастным особенностям можно отнести и усиление эгоцентризма, трудность к переключаемое™ и др.

Роль приоритетных факторов адаптации может быть рассмотрена на модели дезадаптации. <...> Это болезненное состояние, возникающее в связи со стрессовой ситуацией (помещением в дом-интернат), было отмечено у 43,5 % пожилых людей, поступивших в эти учреждения. Установлено, что наиболее часто (67 %) реакции дезадаптации возникают у эмоционально-лабильных пожилых, реже (15,5%) у тревожно-мнительных и еще реже (4%) у лиц с повышенной возбудимостью.

Роль объективных факторов в возникновении дезадаптации была выявлена при сравнительном изучении частоты подобных реакций у пожилых людей, поступающих в дома-интернаты (43,5 %) и платные пансионаты (20,8 %).

О необходимости изучения проблемы социально-психологической адаптации у пожилых людей, поступающих в дома-интернаты, свидетельствуют не только клинически очерченные реакции дезадаптации (невротические, субдепрессивные, психопатоподобные). Сравнительное экспериментально-психологическое исследование большой группы пожилых людей (103 человека), у которых не наблюдалась дезадаптация при поступлении в дома-интернаты и платные пансионаты [Дементьева Я. Ф. и др., 1988], позволило выявить:

1) высокий уровень ситуативной тревожности в первые дни как отражение травмирующей ситуации поступления в геронтологи-ческие стационары; более высокий уровень личностной тревожности у поступивших в дома-интернаты как результат негативного отношения к условиям пребывания;

2) снижение уровня личностной и ситуативной тревожности через месяц после поступления в то или другое учреждение как свидетельство наличия компенсаторных возможностей у пожилых людей; повышение уровня личностной и ситуативной тревожности у находящихся в домах-интернатах через шесть месяцев пребывания как следствие негативного влияния условий учреждения.

Полученные данные позволяют говорить о значимости самого фактора поступления в геронтологический стационар для лиц пожилого возраста независимо от наличия реакций дезадаптации, о необходимости психологической подготовки пожилых людей и психотерапевтического воздействия на них в догоспитальный период, а также о необходимости изменения условий жизни в домах-интернатах.

Следовательно, как клинически выраженные, так и «скрытые» явления дезадаптации указывают на необходимость изучения факторов риска дезадаптации. Среди них можно выделить две группы факторов: способствующие возникновению и способствующие фиксации и пролонгированию дезадаптации. В числе первых следует назвать дефицит догоспитальной информации и отсутствие психологической «готовности» к смене жизненного стереотипа, необходимость вживания в иные условия «социального изолята», общежития с регламентированным режимом, нежелательным окружением (ослабленные, беспомощные больные), а также лично-стно-психологические особенности.

Во второй группе, т.е. в группе факторов, способствующих фиксации и пролонгированию дезадаптации, наиболее значимым является «госпитализм». Это обстановка социальной депривации, ограниченных возможностей занятости пожилых людей, ситуационного устранения от решения жизненно важных проблем, гиперопека и зависимость от окружающих. К этой же группе факторов относится и негативное воздействие среды: психологическая несовместимость, ограниченность бытового комфорта, формальное отношение персонала, низкий уровень медицинского и бытового обслуживания.

Пролонгированию явлений дезадаптации способствует также [и психологически осознанная обреченность на длительное проживание в однообразных условиях дома-интерната, который чаще всего воспринимается пожилыми людьми как «казенный дом».

Для полноты рассмотрения проблемы социально-психологической адаптации пожилых людей в домах-интернатах необходимо коснуться альтернативной группы факторов, которые облегчают адаптацию в этих учреждениях. Среди них профилактика негативного отношения к домам-интернатам, профилактика социальной депривации. С помощью информирования населения об особенностях работы домов-интернатов, а при поступлении пожилых людей в эти учреждения — информирования их о расположении бытовых служб, медицинских кабинетов, об организации питания, занятости, проведении досуга и т.д.

Для предупреждения «госпитализма» особую значимость приобретает организация образа жизни пожилых людей, обучение их; правильному общению и межличностным отношениям, вовлече-; ние их в общественно-полезную деятельность, создание условий: для поддержания контактов с внешним миром.

Профилактике конфликтных ситуаций в результате психологической несовместимости способствует работа по выявлению склонностей, интересов, установок, привычек пожилых людей, изучение особенностей характера, личности, уровня культуры и образования.

К факторам, облегчающим адаптацию пожилых людей в домах-интернатах, относятся также повышение профессионального и культурного уровня обслуживающего персонала путем обучения основам гериатрии и геронтологии, геронтопсихиатрии и ге-ронтопсихологии, геронтогигиены и деонтологии.

Специально проведенное исследование позволило сформулировать ряд научно обоснованных практических предложений по организации социальной адаптации людей позднего возраста к условиям домов-интернатов [Дементьева Н.Ф. и др., 1985] с использованием индивидуальных программ и учетом степени сохранности пожилых к двигательной активности и способности к самообслуживанию.

Следовательно, теоретический аспект социально-психологической адаптации пожилых людей в домах-интернатах непосредственно смыкается с организационно-методическим. Предполагаемые пути реализации некоторых теоретических положений свидетельствуют о единстве теории и практики, о прикладном значении теоретических подходов к проблеме социально-психологической адаптации пожилых людей в стационарных учреждениях социального обслуживания.

Таким образом, можно считать, что социально-психологическая адаптация применительно к лицам пожилого возраста в домах-интернатах — сложный процесс, в результате которого личность, деформированная старением, множественной соматической патологией и стрессовой ситуацией, приспосабливается к новым условиям существования. Длительность и результативность этого процесса определяются личностными особенностями пожилых людей и своеобразием социального окружения.

О. А. Воронина

ВНУТРИЛИЧНОСТНЫЙ КОНФЛИКТ И СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ РАБОТА С НИМ В УСЛОВИЯХ ДОМА-ИНТЕРНАТА ДЛЯ ПРЕСТАРЕЛЫХ[47][47]

Межличностные конфликты — повседневный элемент жизни дома для престарелых. В такие дома-интернаты попадают, как правило, люди с изломанной судьбой, стареющие по «неуспешному» типу (Э.Эриксон), страдающие от не потерявших актуальности былых психических травм.

Они приобретают здесь многие блага, но, вместе с тем, подвергаются негативным социально-психологическим воздействиям, являющимся следствием «общежитского образа жизни» и «казенного» унифицированного обеспечения. Это жесткая деформация персонального пространственно-временного континуума, ограничение свободы воли, деперсонализация и др.

Результатом негативных воздействий становятся невротические состояния, в которых депрессивная пассивность перемежается взрывными аффективными проявлениями.

Кроме того, психика пожилого человека подвергается возрастным инволюционным изменениям, среди которых также достаточно много негативных. К старости акцентуированные черты личности порой приобретают характер гротеска, снижается способность к эмпатии, происходит сдвиг эмоциональной среды в область отрицательных эмоций, растут раздражительность, обидчивость...

В результате перечисленных тенденций психика старого человека, живущего в доме-интернате, глубоко невротизирована, что приводит его к частым столкновениям с окружающими. Такой человек создает вокруг себя конфликтную среду и сам становится ее жертвой. Он попадает в замкнутый круг: невротическое состояние — конфликт — новое невротическое состояние, порожденное конфликтом.

Самостоятельно человек из этого круга вырваться не может, ему необходима квалифицированная психологическая помощь.

При разработке концепции такой помощи необходимо учитывать как своеобразие субъекта конфликтного действия — пожилого человека, так и своеобразие конфликтов, возникающих в стенах дома-интерната.

Пожилые люди, как уже говорилось, в подавляющем большинстве своем с возрастом приобретают свойства психики, вызывающие межличностные конфликты. Кроме названных выше, это ригидность психических процессов, уменьшение способности и стремления к конформности, эгоистичность и эгоцентризм, снижение мотивации к изменению адаптационных возможностей. Эти особенности психики не только способствуют возникнове-i нию конфликтов, но и затрудняют их предупреждение и разрешение. Поэтому пожилые люди традиционно рассматриваются психиатрами и психологами как трудные объекты для эффективной психокоррекционной работы.

Однако нельзя не отметить, что у человека с годами появляется и психологический «ресурс»: возрастное снижение уровня психологической защиты улучшает контакт с подсознанием, а рост зависимости от других (по мере физического и интеллектуального ослабления) делает пожилого человека психологически более податливым, более открытым для коррекционных воздействий.

Своеобразие межличностных конфликтов, возникающих в домах-интернатах, заключается в том, что все они сложносостав-ные. Любой конфликт, даже если он на первый взгляд очень незначителен, непременно связан с другим, а то и с несколькими другими внешними и внутренними конфликтами того же человека.

Их взаимопереплетение представляет собой сложную структуру, проявляющуюся на двух уровнях: глубинном (сущностном) и внешнем (феноменальном).

Глубинный уровень — мир внутриличностных конфликтов — присущ всем «неуспешным» престарелым людям. Они недовольны собой и окружающим миром.

Глубинный уровень конфликтной структуры осознается ими как экстравертированное тотальное отчуждение и переживается в форме своего противостояния тем мощным социальным факторам, которые человек изменить не в силах. Это переживание эмоционально сглажено, стабильно и фрустрировано.

На внешнем уровне структуры — мелкие бытовые конфликты, возникающие по случайному поводу, но вызывающие у субъекта конфликта бурную эмоциональную реакцию.

Это несоответствие между эмоционально насыщенной реакцией и незначительной причиной, ее вызвавшей, становится понятным, если учитывать взаимосвязь внешнего конфликта с глубинным уровнем конфликтной структуры. Такая взаимосвязь подобна соотношению официального объяснения поведенческого акта и его истинной причины. Подобна, но не аналогична. Если истинная причина поступка втайне, но осознается, то глубинные корни конфликта могут не осознаваться, ведь как причинная эта связь субъектом конфликта не прослеживается.

Но такая связь — реальность, и реальность активная. Глубинные конфликты жизнестойки, так как всегда связаны со значимыми для человека проблемами и ценностями; их неразрешенное скрытое существование и создает почву для (на поверхностный взгляд) неожиданных бурных взрывных реакций. Глубинный уровень конфликтной структуры обнаруживает себя как раз тем, что создает серьезное искажение картины переживания внешнего мелкого конфликта; привносит в переживание накал высокого трагизма, совершенно несоизмеримого с объектом столкновения. По сути, внешний конфликт это не что иное, как сброс напряжения, накопленного во внутреннем неразрешаемом конфликте.

Очевидно, что без вскрытия глубинного уровня попытки решения внешнего конфликта будут напоминать тот тип лечения, когда идет борьба с симптомами болезни, а ее корень не уничтожается.

Игнорирование этой взаимосвязи приводит к искажению оценки поведения человека, что, в свою очередь, мешает разрешению конфликта. Конфликт сложной структуры трудно оценить однозначно с точки зрения конструктивности. Разумеется, снятие только одного внешнего конфликта, без затрагивания внутреннего (чаще всего более значимого), обусловит вскоре появление нового, подобного недавнему, внешнего конфликта. Однако стоит учесть, что внешний бытовой конфликт значим тем, что самим фактом своего возникновения и существования выявляет точки наивысшего потенциала межличностной и внутренней напряженности, а своим развитием и разрешением снижает ее уровень. Это позволяет говорить о его достаточной конструктивной значимости. Конфликт первого уровня — затяжной и трудноразрешимый, ближе к неконструктивному типу, так как возникает вследствие стабильных социальных ситуаций или неизгладимых человеческих травм.

Такое понимание сути конфликтов, субъекты которых — пожилые люди, живущие в условиях дома-интерната, позволяет наметить адекватную стратегию психолого-коррекционной работы по их разрешению и профилактике.

В первую очередь усилия должны быть направлены на выявление внутриличностных глубинных конфликтов и их взаимосвязи с конфликтами внешними. С самого начала работы необходимо учитывать особенности психики пожилого человека, в частности ригидность психических процессов, подкрепляемую его устоявшимися взглядами и установками, но одновременно и его психологический «ресурс», который проявляется в общении как высокий уровень заинтересованности во внимании к себе и благоприятном на него реагировании.

Поэтому для установления первичного контакта и выявления структуры внутриличностных конфликтов наиболее эффективно применение психобиографического метода с использованием элементов психоанализа.

Непосредственная работа с глубинными конфликтами трудна, она осложнена тем, что такие конфликты имеют прочные корни и застарело-привычный характер течения.

Ригидность психических процессов пожилого человека велика: он «не может» расстаться с мучающим его переживанием и даже (как это ни парадоксально) «не хочет» этого.

Первый шаг в работе с выявленным конфликтом лежит вне границ психологии. Должна быть предпринята попытка устранить источник конфликта (например, предоставить человеку условия для любимого занятия, которого он лишен).

Второй шаг — это попытка переформирования отношения к источнику конфликта по типу рефреминга. Скорее всего, этот шаг обречен на неудачу в силу характерной для пожилого человека, Жесткой устойчивости взглядов и установок. Если первый и второй шаги не принесут результатов, тогда остается возможность, которую надо реализовать полностью.

Третий шаг — это работа по максимальному уменьшению эмоциональной амплитуды переживания глубинного конфликта. Здесь возможно применение самых различных коррекционных техник, которые должны подбираться индивидуально в зависимости от особенностей субъекта конфликта.

Такая стратегия действий даст возможность не только смягчать, но, вероятно, полноценно снять внутриличностный конфликт, создаст хорошую основу для дальнейшей работы с внешним конфликтом, позволит смягчить и даже предупредить возникновение ему аналогичных конфликтов.

СТАРОСТЬ И БОЛЕЗНЬ

И.Н.Веселкова, Е.В.Землянова

ПРОБЛЕМЫ ЗДОРОВЬЯ И МЕДИКО-СОЦИАЛЬНОГО ОБСЛУЖИВАНИЯ

ПОЖИЛЫХ ЛЮДЕЙ[48][48]

Проблема медико-социального обслуживания пожилых заключается в том, что... эта группа использует значительные ресурсы здравоохранения. В среднем пожилые в полтора раза чаще обращаются к врачам, в два раза чаще госпитализируются, в два раза дольше находятся на больничной койке, чем остальные группы населения.

Высокая доля лиц пожилого возраста в структуре населения приводит к глубокой деформации в работе скорой помощи. Бригады скорой помощи выполняют несвойственные им функции: выезжают на вызовы к пожилым больным, которые страдают обострениями хронических заболеваний, не требующих экстренной медицинской помощи; снимают ЭКГ; делают инъекции больным, в том числе онкологическим, и др. Научные исследования, проведенные рядом авторов, показали, что доля вызовов скорой медицинской помощи к лицам старше 60 лет составляет от 40 до 63 % [Калининская А.А. и др., 1995].

Характерной особенностью патологии населения старшего возраста является ее множественность, сочетанность. Число выявленных заболеваний с возрастом растет. По результатам комплексных медицинских осмотров, проведенных в различных регионах страны, установлено, что в среднем на одного больного в возрасте 50 лет и старше приходится от 1,7 до 3,6 заболеваний, а для лиц 70 лет и старше — 5 — 7 заболеваний [Мотынга И.А., 1990; Токарева Л. П., 1978]. С каждым десятилетием жизни число некоторых видов заболеваний — гипертонической болезни, ишеми-ческой болезни сердца (ИБС), патологии сосудов головного мозга — удваивается и даже утраивается. Наименее выраженный прирост с увеличением возраста отмечается для болезней органов пищеварения. Нет резких возрастных изменений в частоте почечных заболеваний [Максимова Т.М. и др., 1999].

Чем старше человек, тем более выражена потребность в специализированной врачебной помощи: офтальмологической, кардиологической, урологической, эндокринологической и т.д. Таким образом, с увеличением возраста происходит как бы «наслаивание» одного заболевания на другое, наблюдается взаимоотягощение их воздействия, протекающее на фоне снижающихся компенсаторных возможностей старого организма. Это создает определенные трудности при диагностике, требует длительного лечения, а для отдельных контингентов пожилых больных — трудо-затратного медицинского ухода. <...>

В возрасте 60 лет и старше наиболее распространенным видом патологии являются болезни системы кровообращения. Следующие ранговые места занимают болезни костно-мышечной системы и соединительной ткани, органов дыхания, пищеварения, нервной системы и органов чувств, новообразования. На эти шесть классов болезней приходится около 90 % всех заболеваний у лиц пожилого и старческого возраста.

Изучение состояния здоровья населения старше 50 лет показало, что уже в предпенсионные годы прослеживается значительное увеличение заболеваний сердца и сосудов. В 50 —59 лет почти 20 % всех обращающихся за медицинской помощью составляют лица, страдающие болезнями системы кровообращения, в 60 —69 лет — их доля достигает 25 %, а в 80 лет и старше — более 50 %.

Независимо от пола и возраста ведущими нозологическими формами в общем числе заболеваний системы кровообращения у населения старших возрастов как по данным обращаемости (70 %), так и по данным медицинских осмотров (80 %), являются ишеми-ческая болезнь сердца (ИБС), гипертоническая болезнь, общий атеросклероз и болезни вен. При этом на ИБС и гипертоническую болезнь приходится около половины всех заболеваний этого класса. При эпидемиологическом обследовании в ряде регионов России пожилых людей в возрасте 60—69 лет выявлено, что доля ИБС составляет 37,3 % у мужчин и 38,7 % у женщин [Кобзева А. Ф и др., 1995]. По данным Государственного научно-исследовательского центра профилактической медицины Министерства здравоохранения Российской Федерации, распространенность артериальной гипертонии в Москве составляет в группе 60—69-летних у женщин 38,8 %, у мужчин — 57,6 %. <...>

Важной проблемой среди пожилого населения (особенно женщин) является остеопороз — основная причина переломов шейки бедра и позвоночника. Остеопороз называют «тихой эпидемией», наиболее распространенной в странах Северной и Центральной Европы и Северной Америки. Больные с такими переломами становятся обузой для семьи и общества в целом. Средний возраст больных с переломами шейки бедра превышает 70 лет, с переломами позвоночника — 60 лет. В Москве доля больных старше 60 лет среди всех пострадавших с переломами шейки бедра составляет 68%, с переломом позвоночника — 91 %. По данным одной из крупных многопрофильных больниц, средний срок лечения больных с переломом шейки бедра составил у женщин пожилого возраста 77 койко-дней, у мужчин — 32 койко-дня. Для больных пожилого возраста с переломом тела бедренной кости — 57 и 33 койко-дня соответственно. Учитывая темпы постарения населения, проблему остеопороза следует отнести к одной из самых актуальных [Лазебник Л. Б. и др., 1995].

В развитых странах профилактике остеопороза уделяется большое внимание. В число мероприятий входят: рациональное питание, в том числе потребление достаточного количества кальция, витаминов, ряда микроэлементов, и адекватные физические нагрузки. При этом необходимо подчеркнуть, что вложение средств в профилактику наиболее значимых неинфекционных заболеваний среди пожилой части населения позволяет существенно уменьшить затраты на фармакологические и хирургические методы лечения и борьбу с частыми осложнениями в связи с медикаментозным лечением хронически больных пожилых людей.

Согласно исследованиям, фактические показатели общей заболеваемости (по обращаемости) значительно ниже показателей, дополненных результатами медицинских осмотров и сведениями из другой учетно-отчетной документации. Дело в том, что сами пожилые люди часто считают свои недомогания естественным следствием возраста, и потому многие из них обращаются за медицинской помощью только по поводу острых заболеваний или значительного обострения хронических болезней. Показатели общей заболеваемости в среднем по всем классам болезней ниже показателей, дополненных медицинскими осмотрами, в 2,5 раза. В возрасте 55 — 59 лет эти данные ниже в 1,8 раза, в возрасте 60 — 64 года — в 2,6 раза, а в возрасте 80 лет и старше — почти в 4 раза [ЗлобинА.Н., 1996].

При медосмотрах особенно много хронических заболеваний, по поводу которых больные не обращаются к врачам в течение года, выявляются в следующих классах болезней: психические расстройства, новообразования, болезни системы кровообращения, болезни органов пищеварения.

Структура первичной заболеваемости лиц старших возрастных групп значительно отличается от структуры их общей заболеваемости. Здесь первое место занимают болезни органов дыхания, второе — травмы и отравления, на третьем — болезни нервной системы и органов чувств. Болезни системы кровообращения, лидирующие в структуре общей заболеваемости, среди вновь зарегистрированных перемещаются на четвертое место [Толченое Б. А., 1996].

Заболеваемость населения старше 60 лет в отдельных возрастных группах существенно различается как по уровню, так и по структуре. Общая заболеваемость лиц в возрасте 70 лет и старше в 2,9 раза выше, чем в возрасте 60 — 69 лет (первичная — в 1,6 раза). Это можно проследить на отдельных, часто встречающихся заболеваниях: глаукоме — в 3,8 раза, ишемической болезни сердца — в 4 раза, цереброваскулярной патологии — в 5 раз [Кобзева Л. Ф. и др., 1995].

При оценке уровня здоровья следует учитывать не только уровень общей заболеваемости, но и соотношение его с уровнем впервые выявленных болезней. Если в возрастной группе 60 — 69 лет этот показатель составляет 30,7 %, то для людей 70 лет и старше он уменьшается до 17,2%, что указывает на снижение обращаемости по поводу вновь возникших заболеваний. Выявленную зависимость, по-видимому, следует рассматривать как результат интенсивного формирования и накопления хронической патологии, что можно проследить на примере отдельных заболеваний.

Так, при заболеваниях нервной системы соотношение числа вновь возникших и хронических заболеваний снижается с возрастом с 29,2 до 18,9 %, при болезнях костно-мышечной системы — с 34,6 до 22,0 %, мочеполовой — с 30,4 до 18,5 % [Кобзева Л. Ф. и др., 1995].

Для острых заболеваний органов дыхания снижение данного показателя несущественно, в то время как при хроническом бронхите, эмфиземе легких, бронхиальной астме соотношение уменьшается более чем в 4 раза. Это свидетельствует о том, что заболевания с длительным хроническим течением, такие, как болезни системы кровообращения, глаукома, бронхиальная астма, в основном формируются в трудоспособном возрасте.

По результатам многих исследований были установлены определенные различия по полу в заболеваемости людей старшего возраста. У женщин чаще встречаются гипертоническая болезнь, нарушения обмена веществ, сахарный диабет, катаракта, глаукома, варикозное расширение вен, болезни печени и желчевыводящих путей. Мужчины гораздо чаще, чем женщины, страдают хроническим бронхитом, эмфиземой легких, язвенной болезнью желудка и двенадцатиперстной кишки, хроническим пиелонефритом, чаще подвергаются травмам. Общий уровень заболеваемости у мужчин выше, чем у женщин, как по обращаемости, так и по данным медицинских осмотров.

При изучении субъективной оценки собственного состояния здоровья пожилых выявлена четко выраженная закономерность: с увеличением возраста уменьшается удельный вес хороших и увеличивается доля плохих оценок своего здоровья. Доля лиц, считающих свое здоровье удовлетворительным, составляет в возрастной группе старше 60 лет от 50 до 60 %, хорошие самооценки встречаются лишь в 2 — 3 % случаев [Коновалов О. Е., 1999; Максимова Т. М. и др., 1999]. Следует отметить, что мужчины и женщины пожилого возраста оценивают свое здоровье неодинаково. Пессимистическая оценка в большей степени присуща мужчинам, и с возрастом расхождения в оценках становятся более существенными.

Установлено, что среди женщин молодого и зрелого возраста небольшая доля хороших оценок своего здоровья у незамужних. В возрастной группе 30 лет — 54 года доля женщин, считающих собственное здоровье плохим, у разведенных в 2,4 раза больше, чем у никогда не вступавших в брак. Вдовы пенсионного возраста значительно чаще, чем их сверстницы, состоящие в браке, считали свое здоровье неважным [Коновалов О.Е., 1999].

Сравнение аналогичных показателей общей заболеваемости городского и сельского населения старших возрастных групп показывает, что пожилые в городе болеют в 3,8 — 4,0 раза чаще, чем в селе. Уровни их первичной заболеваемости различаются в 2,5 раза. Более высокий уровень заболеваемости городского населения характерен для ведущих классов болезней, но частота инфекционных и паразитарных болезней, а также болезней кожи, подкожной сетчатки у сельских жителей достоверно выше, что, вероятно, связано с условиями жизни. Психические расстройства у городских жителей также регистрируются чаще, чем в сельских поликлиниках, что можно объяснить развитием в городе специализированной службы [Толченое Б.А., 1996].

Более низкий уровень заболеваемости сельских жителей указывает, конечно, не на их лучшее здоровье, а на меньшую доступность медицинской помощи и соответственно меньшую обращаемость. Например, заболеваемость одиноко живущих престарелых людей, по данным обращаемости, у лиц, проживающих в селах, где есть больницы, в 6,6 раза больше, чем у жителей сел, не имеющих врачебных участков [Гехт И. А., 1995].

Следует отметить, что для одиноких старых людей на селе показатели заболеваемости выступают лишь незначительным звеном в характеристике здоровья, а главную роль играют физическая активность, способность обслужить и материально обеспечить себя.

С прекращением работы заметно уменьшается число обращений за медицинской помощью. Объясняется это не только снижением мобильности, но и отсутствием необходимости в оформлении больничных листов, а также тем, что большинство респондентов считают свои болезни неизбежным атрибутом старости и чувствуют себя в лечебных учреждениях не очень желанными посетителями.

Госпитализация одиноких престарелых людей часто обуславливается не медицинскими, а социальными показаниями, что объясняет большую продолжительность пребывания их на больничной койке, чем остальных пенсионеров. <...>

При изучении состояния здоровья населения пожилого и старческого возраста необходимо учитывать и показатели, характеризующие степень сохранности здоровья лиц этой группы, способность