2015-06-16
357
На правом берегу встретили местного Виктора на моторке. Перекусили с ним под водочку, повторили фотосессию со щукой. Виктор пообещал нам, что до Вершины Войкар 12 км.
Начался затяжной стылый дождь. Ветер. Гребем без остановок. Руки затекли. Устали. Холодно. На одной из проток на нашем катамаране произошла почти вооруженная стычка: наши с Сашкой мнения разошлись, правильно ли мы идем или надо вернуться на другую протоку. Вспыхнули серьезно, и он почти отправил меня пешком на другой берег по реке, а сам собирался продолжать путь вперед один. Кричали громко, распугивая диких обитателей берегов. В итоге, надутые, вместе вернулись в нашему второму кату. По счастью эта раздорная спесь в нас задержалась ненадолго, и немного посердившись, особо не усложняя, вскоре естественным образом продолжилось нормальное общение.
Периодически встречаются моторные лодки. Войкар сильно расширился перед Войкарским Сором. Несмотря на затекшие от холода и постоянной гребли против встречного ветра руки, несмотря на холодный дождь, серое небо, всем своим существом ощущала, что это последние часы на малонаселенном диком полярном Урале. Прошло много времени с тех пор, пока я добралась написать эти строки, но перед глазами и сейчас стоит тяжелое небо, крупные воронки от капель на реке, в дождливой дымке впереди катамаран самаритян и появившиеся внезапно на левом берегу строения.
Чалимся. Мокрые, уставшие. Я замерзла и понимаю, что пока не переоденусь, мой инстинкт самосохранения не даст мне осознанно воспринимать все происходящее. Куда-то носим вещи, кто-то решает оставаться ночевать в каком-то разваленном сарае, кто-то договаривается на другие места для проведения ночи, обсуждают заброску на моторках до пос. Мужи… Все это происходит параллельно с переноской баулов и катамаранов от берега реки к расположенным на небольшой возвышенности домам поселка под проливным дождем.
Хочется тепла и еды. В том сарайчике, где думали заночевать я нашла более менее чистый и сухой уголок, заволокла туда герму, и, не особо мешкая, стала выбираться из холодного мокрого непрена. В сухом термобелье и сапогах восприятие окружающей действительности изменилось. Стало понятно, что даже ночь переночевать в этом сарайчике – невозможно. В поселке много домов, но они закрыты – жители много времени проводят в летниках на заготовке мяса, рыбы и ягод на зиму. В итоге, торгуясь в стоимости за моторную заброску на Обь, было принято первое решение: остаться ночевать половине группы (более чувствительной) в доме у водителей лодки, а второй половине – в подсобном помещение, именуемом в народе сарайчик. Благо, что там было аккуратно и сухо.
По пути к Вершине Баластович словил рыбу. И сейчас предложил наделать котлет, на что я разбузилась и ответила, что пусть сам почистит, выпотрошит, наделает фарша и нажарит. «Я делать фарш не буду!» И Свете пригрозила, что если возьмется за приготовление фарша, то удалю все ее фотографии! Да!
А дождь все льет. Жители поселка кушать готовят на плитах-печках, стоящих на улице. На одной из таких и мы взялись варить кашу. После – Дима будет жарить котлеты, которые спросом особым не воспользуются, так как ждать мы их не будем и начнем чокаться под приготовленную гречневую кашу. Тунеядство этого человека откровенно досаждает. А прошлой стоянке главный Василич сказал ему, что он «не греб, но уверенно штурманом вел по карте, хотя других вариантов прохождения маршрута не было».
