Что такое таинственная жизнь Церкви?

- Владыка, почему мистическую, таинственную жизнь Церкви дано почувствовать не каждому? Почему она может ускользать от человека невоцерковленного, и, придя в храм, он видит там мертвый обряд, к тому же не очень ему понятный? Всем ли дан дар веры и кто такие атеисты?

- Атеизм — это вера в Небога. Но это пра­во атеиста, это его выбор. И вопрос неверия в Бога — это вопрос выбора самого человека, который Богом не нарушается, потому что свобода выбора — тоже Богоданный дар. Каждый входящий в этот мир наделяется даром веры, но одни его подогревают, а другие гасят. У одних этот дар больше, у других меньше, тут уместна аналогия с музыкальным слухом, когда у кого-то он от природы абсолютный, а кому-то, чтобы добиться успехов, нужно большое упорство. А бывает, что человек просто еще не распознал себя с этой стороны, не почувствовал, что он творение, что он создан по образу и подобию Божьему. Есть две позиции — одни говорят: «Да, я признаю, что существует Высший разум, или какой-то Высший порядок, который подчиняет себе все», а есть люди, которые просто верят. Первая позиция - это позиция человека еще далекого от веры, пытающегося все постичь рационально. Призна­вать существование и верить — разные вещи. Вера предполагает существование Божественной реальности и стремление человека к богоподобию, к совершенствованию. У апостола Павла есть такая формулировка: «Вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом» (Евр. 11. 1). Вера — это путь, и есть люди, находящиеся в самом начале этого пути, есть уже обретшие веру, а есть люди, живущие по вере.

- Владыка, а вера в Бога — это односторонний процесс, это только порыв человека к Богу или это еще и некая милость Божья к человеку?

- Вданном случае вы путаете два поня­тия: вера и религия. Религия (от лат. Religio — соединять, связывать) — это то, что связывает человека с Богом, некий союз между Богом и человеком, в основе которо­го лежит любовь. Естественно, религия воз­никает там, где есть обращенность человека к Богу и где он получает ответ. Эти отношения мы называем религией. А религиозным человеком мы называем того, кто находится в постоянном диалоге с Богом, живет по заповедям, и одновременно это верующий че­ловек. У каждого своя встреча с Богом, свой путь, и мне очень нравится образ верующего, который есть у апостола Павла в Первом послании к Коринфянам. Он сравнивает лю­дей, стремящихся к богоподобию, с бегущими на ристалище: «Не знаете ли, что бегущие на ристалище бегут все, но один получает награду? Так бегите, чтобы получить» (1 Кор. 9. 24). И вот в этом, если можно так выразиться, за­беге универсальных рецептов нет, но два общих совета, пожалуй, сформулировать мож­но. Первый: «Надо всегда искать Христа, а не христовых». Потому что всегда, когда че­ловек начинает искать не Христа, а христовых, то есть людей, его будет ждать и разочарование, и опустошение.

- Что значит «искать христовых»?

- Это значит обращать внимание на внешнюю форму, на внешнее проявление религиозности, и такое подражательство, я бы сказал жестче, обезьянничество, оно вытесняет внутреннюю суть богообщения. А ведь человек индивидуален, и внутренняя духовная жизнь, несмотря на существование общих за­конов, тоже индивидуальна.

- То есть не следует себя корить за то, что во время службы ты не можешь быть такой же благоговейной и умильной, как твоя подруга.

- Да люди-то разные, и темперамент у всех разный, главное, чтобы сердце горело любовью, а как это будет проявляться — это все индивидуально. И тут второй совет: «Не надо искать своих состояний, надо искать Христа». То есть состояние умиления или какой-то благостности — это тоже только формы проявления духовной жизни, и искать их — это тупик.

- А как тогда искать Христа?

- Надо стараться быть внутренне прича­стным, например, к тому, что происходит в храме. Есть такое явление, как вера через слышание. Надо научиться слушать. И если какие-то моменты и отвлекают, то на них не стоит обращать внимания: естественно, что когда идешь к Богу, то на пути встречаешь искушения.

- Владыка, уж вот где форма — так это в храме. Все выверено, все расписано: в такой-то день года, как и столетия назад, будет чи­таться такой-то отрывок Евангелия, в такой-то час дневного круга богослужения — такая-то молитва. На все есть правило, канон: и на ход службы, и на священническую одежду, и на то, кто может быть священником... Все давным-давно предусмотрено, все расписано, и в Богослужебных книгах, например, указывается даже, что делать священнику, если мошка слу­чайно попала в чашу со Святыми Дарами.

- Да, но это не мертвая форма. Она осмысленна, она неслучайна, она Боговдохновенна. Да, мы молимся Символом веры каждый день, на каждой службе, да, Символ православной веры был составлен на Первом и Втором Вселенских соборах в 325 г. в Никее и в 381 г. в Царьграде (Константи­нополе) соответственно. Но само появле­ние этой формы исповедания православной веры, состоящей из двенадцати членов (член по-гречески называется «догма», то есть учение церкви) — это результат и поис­ка, и боговдохновения. А оформление этих догм произошло в противовес ересям, кото­рые возникали — в частности, ереси арианства, осужденной Никейским собором, и ереси духоборов. Поэтому любая установленность в Церкви неслучайна, но она ни в коем случае не застывшая — это результат творчества. Возьмем, например, литургиче­ское творчество. Первой, древнейшей Литургией считается Литургия апостола Иако­ва, сейчас она служится только в Иерусалиме один раз в году, в день святого апостола Иакова. А святые Василий Великий (он был архиепископом в Кесарии Каппадокий-ской, в Малой Азии, скончался в 379 г.) и Иоанн Златоуст (патриарх Цареградский, скончался в 407 г.) составили новые редакции. И это пример литургического творчества, и творчества боговдохновенного. Но ведь богослужебное творчество не прекращается и в наши дни, потому что не прекра­щается действие Святого Духа, и Дух взывает новые формы богослужения, потому что возникают новые формы жизнедеятельности человека. Поясню, что я имею в виду. В XX в. появились автомобили, появились самолеты, и появляется чин освящения автомобиля и самолета. И во время этого чина мы молитвенно просим Господа послать Ангела Хранителя, когда мы будем совершать путешествие: как бы ни развивался технический прогресс, человек все равно нуждается в Божьей помощи, в защите от всякого зла.

- Владыка, а такое освящение — гарантия безопасности?

- Тут не может быть никакого магизма, освящение — это выстраивание с Богом духовных отношений, это призыв к Богу о помощи, о защите, но это, конечно, не значит, что человек может гонять на этой машине, нарушая правила дорожного движения.

Что касается обряда, обрядового действия — то это внешние проявления внутреннего духовного мира. И оно многообразно и сложилось как древняя традиция богопочитания, идущая от первых людей. Первые жертвенники сделали Адам и Ева, Каин и Авель. У людей была потребность поблагодарить Бога, проявить свою любовь к Нему. «Все дышащее да хвалит Господа!», сказано в 150-м псалме (Пс. 150. 6), то есть все имеет своим притяжением Творца, и обряды, обря­довые действия и все чинопоследования, они появились из внутреннего желания человека приблизиться к Господу, как-то вступить с ним в диалог. Человек искал таких действий, и если в Ветхом Завете речь идет о жертвоприношениях животных, то в Новом Завете — это уже бескровная жертва.

- Владыка, а жертва - это попытка как-то умилостивить Бога?

- Бог не нуждается ни в каких приношениях, в том числе и физических. Что касается Ветхого Завета, то жертвенное животное, хлеб, елей, вино, «жертва уст», то есть молитва — это то, что сближало человека с Богом. Не всякую жертву можно было принести, надо было принести только то, что ты отнимал от себя, то, что ты заработал, и, главное, жертва должна быть совершенно искренней, ведь это то, что ты отдаешь Богу за то, что Он дал тебе жизнь. Христос принес искупительную жертву ради нас: «Нас ради человек и нашего ради спасения» (Символ веры), и в Новом Завете жертва становится бескровной. Например, пост — это тоже наша жертва Богу, то, что мы делаем из любви к Нему.

Обряды необходимы человеку, потому что подобно тому, как невозможно драгоценное вещество святого мира пронести в руках и не разлить, невозможно и в нашей жизни сохранить свою веру без ее какого-то внешнего оформления. Обряды имеют глубокую историчность, со временем каждый обряд приоб­ретает совершенные формы. И роль внешнего, материального не стоит недооценивать, ведь в человеке живут две природы: материальная и духовная, поэтому и внешняя сторо­на, безусловно, важна. И в обрядах есть неиз­менная часть и то, что может меняться.

- Владыка, неизменны, наверное, чинопоследования Таинств.

- Да, потому что они либо были установлены Самим Христом: Таинство Крещения (Ин. 3. 5), Таинство Евхаристии (Мф. 26. 26), Таинство Покаяния (Ин. 20. 22—23), Таинство Священства (Мф. 28. 19), либо они упоминаются в Священном Писании: Таинство Миропомазания (2 Кор. 1. 21—22), Та­инство Брака (Еф. 5. 32) и Таинство Елеос­вящения (Мк. 6. 13). Но в любом случае — это не нечто застывшее, это живое, потому Глава Церкви — Христос.

- Владыка, а чьей силой совершается Таин­ство в храме?

- Священник только носитель благодати, и мы все время говорим об этом. Например, в разрешительной молитве Таинства Исповеди священник произносит такие слова: «И я, не­достойный иерей, властью Его, мне данной, прощаю и разрешаю». Или в Таинстве Брака священник молится: «Господи Боже наш, славою и честию соедини и венчай их». То есть Таинства совершаются властью Христа.

- Владыка, для обычного человека Таинство Священства — самое загадочное. Все ли могут стать священниками и почему не бывает женщин священников?

- Само Таинство Священства было уста­новлено Господом, когда Он призвал апос­толов: сначала двенадцать, а потом семьде­сят, «...примите Духа Святаго. Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся» (Ин. 20. 22—23). Таинство Священства совершается таким образом, что епископ возлагает руку на главу того, кто возводится в сан Священства, и молится, чтобы Святой Дух снизошел на посвя­щаемого и дал ему благодать для достойно­го несения своего сана. Так совершается преемственность. Человек может нести в себе различные дары, харизмы, и священничество — это особый дар, он дается не всем, и есть особые формы его принятия. Священнический дар и передается особым образом: существует так называемая апос­тольская преемственность, которая идет от Самого Господа и Его учеников и до сего дня. Эту преемственность нельзя передать формально, вне Таинства, например, на бумаге. Невозможно, скажем, взять и написать справку о том, что сегодня собралась комиссия, человек сдал экзамен и стал священником. Это невозможно, потому что Дух Святой должен быть передан во всей Своей полноте посредством определенных действий как раз во время Таинства Рукоположения. Это Таинство совершается во время Божественной Литургии, когда мы молитвенно просим о нисхождении Святого Духа на Святые Дары, и Сам Христос является нам в Таинстве Евхаристии, и через епископа, осуществляющего дар рукоположения, дар благодати Божьей передается рукополагаемому. Я думаю, что теперь понятно, почему чин рукоположения просто невозможно изменять. Ведь иначе прервет­ся апостольская преемственность, и все потеряет смысл.

- Владыка, а правда, что в годы репрессий на Церковь предполагалось уничтожить ее, просто физически истребив весь епископат?

- Да. Истреблялся епископат, истреблялись монахи, ведь епископат состоит только из монашествующих. Поэтому в то время были тайные рукоположения в епископы и тайные постриги в монахи. Тут еще дело в том, что для рукоположения в епископы необходимо участие как минимум двух епископов. Был случай, когда по благословению Святейшего Синода, во время революции, было совершено рукоположение в епископы одним, а не двумя епископами. Это был вынужденный шаг, и, повторяю, он был сделан по благословению Святейшего Синода. Но финал был трагическим: епископ, рукоположенный таким образом, погиб, утонул, даже не доехав до своей кафедры. Так что тут очень важен способ передачи преемственности.

- Владыка, а почему женщины не могут быть священниками? Некоторым тут видится дискриминация.

- Так установлено Богом, чтобы мужчина брал на себя функции проводника Божьей воли, это идет еще с Ветхого Завета. Апостол Павел говорил, что женщина может пророчествовать, ибо Дух не знает различий полов (1 Кор. 11.5), но нигде в Священном Писании не сказано, что женщины могут быть священниками. Мир вообще иерархичен, и не имеет смысла в эту установленность примешивать социальные мотивы. У женщины свои роли: да, апостолы были мужчинами, но среди последователей Христа были жены-мироноси­цы, и мы называем их равноапостольными.

- Но если и Таинства, и ход богослужений, и то, кто их может совершать, - это все богоустановленные вещи, если это результат откровения или озарения людей, то у Церкви, наверное, существуют критерии, позволяющие определить, что богооткровенно, а что нет? Как происходит свидетельствование об истинности?

- Дело в том, что ход богослужения складывался постепенно. А истинность в Церкви всегда подтверждалась Вселенскими собора­ми. И самый яркий пример, как церковный собор 360 г., состоявшийся в Лаодикии, определил, какие книги являются книгами Священного Писания, а какие апокрифы.

- Собор — это коллегиальное решение муд­рейших?

- «Коллегиальное решение» — совсем не подходящий термин. Каждое решение собо­ра начинается словами: «Изводилось Духу Святому и нам...», и только дальше идет определение Собора. То есть решение Собо­ра — это то духовное согласие, которое вырабатывается не в результате каких-то академических споров, а возникает между людьми, даже находящимися далеко друг от друга, не связанными друг с другом в привычном смысле слова средствами связи, но говорящими одно и то же и приходящими к одному и тому же решению. И это единство мнения — результат действия Святого Духа. Ведь Церковь — это Богочеловеческий организм, и Бог действует и живет в ней. По­мните, как в Ветхом Завете рассказывается о том, как пророк Илия вызвал на соревнование жрецов Ваала, предложив им дока­зать истинность их бога. В Книге Царств рассказывается, как жрецы принесли Ваалу жертву, призывали его, скакали и беснова­лись: «Ваале, услышь нас», «но не было ни голоса, ни ответа» (3 Цар. 18. 26). И тогда Илия обратился с молитвою к Господу, и тотчас с неба сошел огонь Господень, и попалил не только дрова и жертву, но и уничтожил воду, наполнявшую ров вокруг жертвенника.

- Но тут не только истинность Бога, тут еще и сила веры пророка Илии.

- Конечно. Вера — это путь. Бывает, что нам очевидна явленность Господа в нашем мире, это дано нам как дар, а бывает, что нам приходится прикладывать много усилий, чтобы хоть чуть-чуть приблизиться к Нему. И жизнь — это вечное стремление к Богу. Мы сегодня уже вспоминали апостола Павла, который до встречи со Христом на пути в Дамаск был Савлом — ярым гонителем христиан. И была встреча, и были слова Христа, сказанные ему: «Савл, Савл! что ты гонишь Меня?.. Трудно тебе идти против рожна» (Деян. 9.4—5). Потом Савл ослеп, потом ему вернулось зрение, он крестился, стал проповедником Христа, идя путем страданий. И вот как он потом в одном из своих посланий объяснял смысл своего проповеднического подвига: «Говорю так не потому, чтобы я уже достиг...но стремлюсь, не достигну ли я, как достиг меня Христос Иисус» (Флп. 3.12).