Песнь тридцать вторая. Круг девятый. — коцит. — обманувшие доверившихся

Круг девятый. — Коцит. — Обманувшие доверившихся. — Первый пояс (Каина). — Предатели родных. — Второй пояс (Антенора) — Предатели родины и единомышленников

1. Когда б мой стих был хриплый и скрипучий,

Как требует зловещее жерло,

Куда спадают все другие кручи,

4. Мне б это крепче выжать помогло

Сок замысла; но здесь мой слог некстати,

И речь вести мне будет тяжело;

7. Ведь вовсе не из легких предприятий —

Представить образ мирового дна;

Тут не отделаешься "мамой-тятей".

10. Но помощь Муз да будет мне дана,

Как Амфиону 32-11, строившему Фивы,

Чтоб в слове сущность выразить сполна.

13. Жалчайший род, чей жребий несчастливый

И молвить трудно, лучше б на земле

Ты был овечьим стадом, нечестивый!

16. Мы оказались в преисподней мгле, 32-16

У ног гиганта, на равнине гладкой,

И я дивился шедшей вверх скале,

19. Как вдруг услышал крик: "Шагай с оглядкой!

Ведь ты почти что на головы нам,

Злосчастным братьям 32-21, наступаешь пяткой!"

22. Я увидал, взглянув по сторонам,

Что подо мною озеро, от стужи

Подобное стеклу, а не волнам.

25. В разгар зимы не облечен снаружи

Таким покровом в Австрии Дунай,

И дальний Танаис 32-27твердеет хуже;

28. Когда бы Тамбернику 32-28невзначай

Иль Пьетрапане 32-29дать сюда свалиться,

У озера не хрустнул бы и край.

31. И как лягушка выставить ловчится,

Чтобы поквакать, рыльце из пруда,

Когда ж ее страда и ночью снится,

34. Так, вмерзши до таилища стыда 32-34

И аисту под звук стуча зубами,

Синели души грешных изо льда.

37. Свое лицо они склоняли сами,

Свидетельствуя в облике таком

О стуже — ртом, о горести — глазами.

40. Взглянув окрест, я вновь поник челом

И увидал двоих 32-41, так сжатых рядом,

Что волосы их сбились в цельный ком.

43. "Вы, грудь о грудь окованные хладом, —

Сказал я, — кто вы?" Каждый шею взнес

И на меня оборотился взглядом.

46. И их глаза, набухшие от слез,

Излились влагой, и она застыла,

И веки им обледенил мороз.

49. Бревно с бревном скоба бы не скрепила

Столь прочно; и они, как два козла,

Боднулись лбами, — так их злость душила.

52. И кто-то молвил 32-52, не подняв чела,

От холода безухий: "Что такое?

Зачем ты в нас глядишь, как в зеркала?

55. Когда ты хочешь знать, кто эти двое:

Им завещал Альберто, их отец,

Бизенцский дол, наследье родовое.

58. Родные братья; из конца в конец

Обшарь хотя бы всю Каину, — гаже

Не вязнет в студне ни один мертвец:

61. Ни тот, которому, на зоркой страже,

Артур пронзил копьем и грудь и тень, 32-61

Ни сам Фокачча 32-63, ни вот этот даже,

64. Что головой мне застит скудный день

И прозывался Сассоль Маскерони; 32-65

В Тоскане слышали про эту тень.

67. А я, — чтоб все явить, как на ладони, —

Был Камичон де'Пацци 32-68, и я жду

Карлино 32-69для затменья беззаконий".

70. Потом я видел сотни лиц во льду, 32-70

Подобных песьим мордам; и доныне

Страх у меня к замерзшему пруду.

73. И вот, пока мы шли к той середине,

Где сходится всех тяжестей поток, 32-73

И я дрожал в темнеющей пустыне, —

76. Была то воля 32-76, случай или рок,

Не знаю, — только, меж голов ступая,

Я одному ногой ушиб висок. 32-78

79. "Ты что дерешься? — вскрикнул дух, стеная. —

Ведь не пришел же ты меня толкнуть,

За Монтаперти лишний раз отмщая?"

82. И я: "Учитель, подожди чуть-чуть;

Пусть он меня избавит от сомнений;

Потом ускорим, сколько хочешь, путь".

85. Вожатый стал; и я промолвил тени,

Которая ругалась всем дурным:

"Кто ты, к другим столь злобный средь мучений?"

88. "А сам ты кто, ступающий другим

На лица в Антеноре, — он ответил, —

Больней, чем если бы ты был живым?"

91. "Я жив, и ты бы утешенье встретил, —

Был мой ответ, — когда б из рода в род

В моих созвучьях я тебя отметил".

94. И он сказал: "Хочу наоборот.

Отстань, уйди; хитрец ты плоховатый:

Нашел, чем льстить средь ледяных болот!"

97. Вцепясь ему в затылок волосатый,

Я так сказал: "Себя ты назовешь

Иль без волос останешься, проклятый!"

100. И он в ответ: "Раз ты мне космы рвешь,

Я не скажу, не обнаружу, кто я,

Хотя б меня ты изувечил сплошь".

103. Уже, рукой в его загривке роя,

Я не одну ему повыдрал прядь,

А он глядел все книзу, громко воя.

106. Вдруг кто-то крикнул: "Бокка, брось орать!

И без того уж челюстью грохочешь.

Разлаялся! Кой черт с тобой опять?"

109. "Теперь молчи, — сказал я, — если хочешь,

Предатель гнусный! В мире свой позор

Через меня навеки ты упрочишь".

112. "Ступай, — сказал он, — врать тебе простор.

Но твой рассказ пусть в точности означит

И этого, что на язык так скор.

115. Он по французским денежкам здесь плачет.

"Дуэра 32-116, — ты расскажешь, — водворен

Там, где в прохладце грешный люд маячит"

118. А если спросят, кто еще, то вон —

Здесь Беккерия 32-119, ближе братьи прочей,

Которому нашейник 32-120рассечен;

121. Там Джанни Сольданьер 32-121потупил очи,

И Ганеллон, и Тебальделло с ним, 32-122

Тот, что Фаэнцу отомкнул средь ночи".

124. Мы отошли, и тут глазам моим

Предстали двое, в яме леденея;

Один, как шапкой, был накрыт другим.

127. Как хлеб грызет голодный, стервенея,

Так верхний зубы нижнему вонзал

Туда, где мозг смыкаются и шея.

130. И сам Тидей 32-130не яростней глодал

Лоб Меналиппа, в час перед кончиной,

Чем этот призрак череп пожирал.

33. "Ты, одержимый злобою звериной

К тому, кого ты истерзал, жуя,

Скажи, — промолвил я, — что ей причиной.

136. И если праведна вражда твоя, —

Узнав, кто вы и чем ты так обижен,

Тебе на свете послужу и я,

139. Пока не станет мой язык недвижен".