Черный флаг

Что нам сулила надоевшая земля?

Когда­то вырвавшись

из тесного залива,

Мы бороздим необозримые моря

И поднимаем черный флаг,

пока мы живы!

Куда­то манит нас тайфун, а не тропа,

Волна по курсу формируется крутая.

Водой накроются шальные черепа!

Сухих костей на черном флаге

не хватает!

Мы хладнокровны

в переделке штормовой,

И мачты крепкие

мы рубим без истерик!

Но это лучше, чем тиран над головой

И чем затоптанный,

пропахший пылью берег!

Вот каравелла замаячила вдали,

А небосвод над ней – не пасмурный,

а синий.

Но после шторма мой корабль на мели –

В сетях у дьявола, что ниже ватерлиний!

Мой бриг – истерзанный!

Он в дрейф пока залег.

К чему печалиться?

Судьба сложилась верно.

Лишь в подсознании возникнет огонек

В далекой гавани покинутой таверны.

Он запылает, чудо с миром сотворив,

И не придется быть задавленным

и нищим!

Пусть даже крейсер мой

напорется на риф,

Но будет плавать

со своим пробитым днищем!

В пучине моря есть целебная краса.

Она с ушедшими реалиями слита.

Норд­Вест мелодию вдувает в паруса

Таверны маленькой,

где пела Маргарита.

Певице виделась особая заря,

В которой не было любовного мотива.

И бороздим мы необъятные моря

И поднимаем черный флаг,

пока мы живы!..

СНЕЖИНКА...

В небе зимнем и солнечно­алом

Неустанно снежинка порхала

И была в тот момент, как и прежде,

В ослепительно белой одежде.

Вся пушистая, как на картинке...

Очень нравился танец снежинке:

Чем­то тонким он душу тревожил

По проспекту снующим прохожим.

Солнце вдруг полыхнуло лучами –

И танцор удивительный замер.

Нет снежинки – она

с непривычки

Превратилась в комочек водички.

Капля новая вниз полетела,

И порхать она больше не смела.

А вокруг – ни мороза, ни стужи,

А внизу – своенравные лужи...

Молодой человек без убора

Продвигался на зов светофора.

На щеке его легкая сырость –

Капля плавно на губы скатилась...

И себе вдруг позволила шалость:

Капля с юношей поцеловалась –

Вся прозрачная, как невидимка,

Без привычной одежды снежинки.