Повесть о Савве грудцыне

ПОВЕСТЬ ВЕСЬМА УДИВИТЕЛЬНАЯ И ИСТИННАЯ О СЛУЧИВШЕМСЯ В НЫНЕШНИЕ ДНИ, КАК ЧЕЛОВЕКОЛЮБИВЫЙ БОГ ЯВЛЯЕТ ЧЕЛОВЕКОЛЮБИЕ СВОЕ НАРОДУ ХРИСТИАНСКОМУ

Хочу я вам, братия, рассказать эту поразительную, исполненную страха и ужаса и несказанного удивле­ния достойную повесть о том, как долготерпелив че­ловеколюбивый бог, ожидая обращения нашего, и как он невыразимыми своими путями приводит ко спа­сению.

Было это в наши дни, в 7114 (1606) году, когда за многие грехи наши навел бог на Московское госу­дарство богомерзкого отступника и еретика Гришку-расстригу Отрепьева, который похитил престол Рос­сийского государства как разбойник, а не по царскому праву. Тогда по всему Российскому государству размно­жилась нечестивая литва и многий вред и разорение народу российскому на Москве и по городам творила. И от этого литовского разорения многие люди дома свои оставляли и из города в город переходили.

В это время в городе Великом Устюге был некто из жителей города того, по имени Фома, по прозвищу Грудцын-Усов. Род его и поныне в городе том про­должается. И вот этот Фома Грудцын, видя в России большое неустройство и нестерпимые беды от нечести­вых ляхов и не захотев жить там, оставляет великий город Устюг и дом свой и переселяется с женою своею в понизовый царственный город Казань, затем что не было в понизовых городах нечестивой литвы. И жил тот купец Фома с женою своею в городе Казани вплоть до царствования благочестивого и великого государя царя и великого князя Михаила Феодоровича, всея Руси самодержца.

Был у того купца единственный сын по имени Сав­ва, двенадцати лет от роду. Имел тот Фома обыкновение заниматься торговлею, совершая путь вниз по Волге-реке то к Соли Камской, то в город Астрахань, а иной раз отъезжал он по торговым делам и за Хвалынское море во владения шаха. К этому он и сына своего Савву приучал, наставляя его прилежно заниматься торговым делом, чтобы мог сын по смерти родителя стать наслед­ником имущества его.

Некоторое же время спустя захотел купец Фома отплыть для торговли во владения шаха и снарядил струги с товарами, как положено, к плаванию. А сыну своему приказывает он, снарядив суда с надлежащими товарами, плыть к Соли Камской и там заниматься купеческим делом со всяким старанием. И вот, облобы­зав по обычаю жену и сына своего, отправляется он в путь, а помедлив несколько дней, и сын его Савва на снаряженных судах по повелению отца своего отправ­ляется в плавание к Соли Камской.

И как достиг Савва усольского города Орла, тотчас пристает он к берегу и по наказу отца своего оста­навливается в гостинице у некоего известного чело­века. Хозяин же гостиницы с женою своей, памятуя любовь и милость отца Саввы, немало заботились о нем и опекали его, словно своего сына. И пробыл он в гости­нице немалое время.

В том же городе Орле проживал некий гражданин по имени и прозвищу Важен Второй, уже престарелый годами и известный по многим городам добродетельной жизнью своей. Был он очень богат и давно знаком и дружен был с Саввиным отцом, Фомой Грудцыным. Узнал Важен Второй, что сын Фомы Грудцына из Ка­зани в их городе находится, и подумал: «Отец со мною в любви и дружбе был, а ныне я пренебрег сыном его. Возьму же я его в дом свой, и пусть он живет у меня и питается вместе со мной от стола моего».

И по задуманному, встретив Савву однажды на ули­це, подозвал его и говорит: «Друг мой Савва, разве ты не знаешь, что отец твой со мною в любви и дружбе был? Зачем же пренебрегаешь ты мною и не остано­вился в доме моем? Хоть ныне меня послушайся: приди и живи в дому моем, и будем питаться мы за общим столом. Я ведь за любовь отца твоего приму тебя все равно как сына». Савва, услышав такие его речи, сильно обрадовался, что такой известный человек хочет принять его, и низкий поклон отдал ему. Немедля переходит он из гостиницы в дом Бажена Второго и живет там во всяческом благоденствии, радуясь.

Тот Важен Второй уже стариком женился в третий раз на молодой девице. И вот супостат дьявол, нена­видящий благо рода человеческого, видя добродетель­ную жизнь того мужа и желая внести смуту в дом его, соблазняет жену старика на грех любовный с юношей. И непрестанно побуждала она юношу обманчивыми ре­чами к падению. Знает ведь женская природа, как вести умы молодых к любодеянию. И, захваченный об­манчивою лаской женщины той, а подлинно сказать — завистью дьявола, попал Савва в сеть прелюбодеяния с этой женой. Ненасытно предавался он с нею этому скверному делу, не соблюдая ни воскресных дней, ни праздников, позабыв страх божий и про час свой смерт­ный. Валялся в греховных нечистотах он, подобно свинье, и пребывал, подобно скоту, в ненасытной этой страсти долгое время.

И вот наступил праздник Вознесения господа бога нашего Иисуса Христа. В канун праздника взял Важен Второй с собою юношу Савву, и пошли они в святую церковь к вечерне. А по окончании вечерни возврати­лись в дом свой и после обычного ужина улеглись каждый на постели своей, возблагодарив бога. И едва лишь добродетельный муж Важен Второй крепко за-, снул, жена его, подстрекаемая дьяволом, поднялась ] тайно ей своего ложа и, подойдя к постели юноши,' разбудила его, побуждая к скверне греха любовного, i А его, хотя и молод он был, словно стрелою какой пронзил божий страх. Испугавшись суда божия, поду­мал он: «Как мне в такой божественный день подобное скверное дело совершать?» И, подумав так, стал с клят­вою отступаться от нее, заклиная ее: «Не хочу я вконец погубить душу свою и в такой-то великий праздник осквернить тело свое». А она, еще больше распалившись ненасытной похотью, все сильнее понуждала его и ласками и угрозами, чтобы исполнил он желание ее. fjo, много потрудившись в уговорах, не могла она склонить его к желанию своему, ибо божественная некая сила помогала ему. И, убедившись в том, что не может привлечь к себе юношу, внезапно воспылала лукавая жена к юноше страшной яростью. Как лютая змея, застонав, отошла она от кровати его, и стала думать, как бы волшебными зельями опоить его, и же­лала немедля совершить это злое свое намерение. И как задумала, так и сделала.

Когда же начали звонить к утрене, богобоязненный тот муж Важен Второй, спешно поднявшись с кровати, разбудил юношу Савву, и пошли они к утрене славить бога. И, отстояв со вниманием и страхом божиим утреню, вернулись в дом свой. Когда же наступило время божественной литургии, пошли они вновь с ра­достью в святую церковь славить бога. А проклятая жена тщательно приготовила волшебное зелье для юноши, желая, словно змея, излить на него яд свой. По окончании божественной литургии, когда Важен Второй и Савва, выйдя из церкви, направлялись в дом свой, воевода города пригласил Бажена Второго отобе­дать с ним. Спросил воевода и о юноше, чей он сын и откуда. А тот сказал ему, что из Казани он, Фомы Грудцына сын. Тогда воевода приглашает и юношу в дом свой, ибо хорошо знал отца его. И, побыв в дому воеводы, угостившись по обычаю за общим столом, вернулись они с радостью в дом свой.

Придя домой, приказал Важен Второй принести немного вина, чтобы выпить среди домашних своих в честь господнего праздника. И не знал он ничего о лукавом умысле жены своей; а она, словно злая ехидна, скрывает злобу в сердце своем и обращается с ласкою к юноше. Как принесли вино, тотчас наливает она чашу и подносит мужу своему. Он выпил, возблаго­дарив бога. Потом, наливши опять, сама выпила. И тот­час же наливает она приготовленное с отравою зелье и подносит юноше Савве. А он, ничего не зная о злом умысле, не боясь лукавства той жены, выпивает лютое зелье без размышления. И вот словно огонь загорелся в сердце его, и подумал он про себя: «Много было различных вин в доме отца моего, а никогда не пивал я такого питья, как теперь». И после того питья начал он тужить сердцем и скорбеть по жене. А она, словно львица лютая, с яростью смотрела на него, и непри­ветлив был взор ее. И, сокрушаясь, тужил он о ней сердцем. А она стала перед мужем своим клеветать на юношу, говорить нехорошие о нем слова, и прика­зывает выгнать его из дому. Добродетельный муж, хотя и жалел сердечно юношу, однако, поверив женскому обману, приказывает юноше уйти из дому своего, сославшись на некую причину. И с великим сожале­нием и печалью на сердце ушел юноша из дому его, тужа и сетуя о лукавой жене.

И пришел он опять в гостиницу, где раньше про­живал. А хозяин спрашивает его, по какой- причине ушел он из дому Бажена. И сказал Савва, что сам не захотел жить у него: «Потому голодно было». А сердцем все скорбел и тужил он по жене той не­утешно. И стал он сохнуть от великой печали, и увя­дала красота лица его. А хозяин видел, что юноша нездоров и печален, но недоумевал, с чего это сталось.

Был в том городе волхв, который чарами волшеб­ства своего угадывал, с кем какая беда случится и кому жить или умереть. Благоразумный хозяин гостиницы с женою своей, немало заботясь о юноше, призвали тайно волхва, желая узнать от него, что за болезнь у юноши. Пришел волхв и, посмотрев в волшебные свои книги, сказал им истину, что никакой болезни у юноши нет, только тужит он по жене Бажена Второго, ибо был с ней в грехе, а теперь, в разлуке с нею, от печали по ней сокрушается. Хозяин с женой, услышав это от волхва, не поверили и не придали тому значения, ибо был Важен Второй человеком благочестивым и боявшимся бога. А Савва все тужил и скорбел о про­клятой той женщине и день ото дня телом худел с той печали, будто бы какой тяжелой болезнью болея.

Однажды вышел Савва за город на поле прогуляться от большого уныния и скорби. Шел он один по полю и никого не видел ни перед собою, ни сзади себя. И ни о чем другом не думал он, как только о печали своей от разлуки с женою Бажена. И явилась в уме его злая мысль: «Если бы кто-нибудь из людей или сам дьявол сделал теперь так, чтобы сойтись мне опять с женою той, послужил бы я дьяволу». Так подумал он, идучи один, словно в исступлении ума. И, немного пройдя еще, услышал за собою голос, на­зывающий его по имени. Обернувшись, видит он за собою юношу в богатой одежде. Быстро идет тот, машет рукой, просит обождать его. Остановился Савва, поджидая к себе того юношу. И подошел к Савве юноша этот, а подлинно сказать — супостат дьявол, что посто­янно рыщет, ища погибели человеческой. И когда подошел он к Савве, поклонились они друг другу по обычаю. И сказал подошедший Савве: «Брат Савва! q_T0 ты, словно чужой, бегаешь от меня? Я уж давно ждал тебя к себе, ждал, что придешь ко мне и будем мы жить с тобою по-родственному. Я давно уже знаю о тебе, что ты из роду Грудцыных-Усовых из города Казани. А если хочешь знать, и я из того же рода, из города Великого Устюга. Давно проживаю здесь для покупки коней. И уж раз по рождению братья мы с тобою, то будь ты мне брат и друг, и не отлучайся от меня, а я во всем буду рад помочь тебе». И, услышав от мнимого брата, а подлинно сказать — от беса, та­ковые речи, очень Савва обрадовался, что в такой дальней, незнакомой стороне нашел себе сродника. И крепко целовались они, а затем пошли вместе по пустынному полю тому.

И говорит бес Савве: «Брат Савва! Какая в тебе болезнь, что так совсем исчезла юношеская красота твоя?» И Савва, лукавя всячески, начал рассказывать ему о том, что приключилась ему некая тяжелая бо­лезнь. Бес же, усмехнувшись, сказал ему: «Да что ты скрываешь от меня? Ведь я знаю болезнь твою. Но что дашь ты мне, если я помогу болезни твоей?» И сказал Савва: «Если ты действительно знаешь истинную бо­лезнь, что ношу я в себе, тогда поверю тебе, что можешь помочь мне». Бес же говорит ему: «Ты сокрушаешься сердцем своим по жене Бажена Второго, затем что лишен любви ее. Но что мне дашь, если я опять сведу тебя с нею и будет она любить тебя?» И сказал Савва: «Я тогда весь товар и имущество отца моего, что здесь со мною, все отдам тебе вместе с прибылью. Только сделай так, чтобы по-прежнему мне быть с той жен­щиной». Бес, рассмеявшись тут, говорит ему: «Зачем ты искушаешь меня? Я знаю, что у отца твоего действи­тельно много богатств; но знаешь ли ты, что мой отец в семь раз богаче отца твоего. И что мне в твоем товаре? Но дай мне на себя грамоту некую небольшую, и я тогда исполню желание твое». Юноша обрадовался, подумав: «Богатство отца моего будет цело; а я дам ему грамоту, все, что прикажет написать». А не знал он, в какую беду себя подвергает. Ведь он еще по-настоящему ни писать не умел, ни склады разбирать О безумство юноши! Как опутан он обманом женским, и ради того к какой идет погибели! И когда бес произнес обращенные к юноше речи, тот с радостью обещался дать грамоту. Мнимый же брат, а подлинно сказать — бес, быстро вынув из кармана чернила и бумагу, по­дает их юноше и приказывает ему немедленно написать грамоту. А юноша Савва, еще не умевший писать как следует, стал писать за бесом несмысленно, и этою грамотой отрекся он от Христа, истинного бога, и пре­дал себя в услужение дьяволу. Написав же эту бого-отступную грамоту, отдает ее дьяволу, мнимому своему брату. И затем пошли они вместе в город Орел.

И спросил Савва беса: «Скажи мне, брат мой, где ты живешь, чтобы знал я твой дом». Бес рассмеялся и говорит ему: «А особого дома нет у меня; где слу­чится, там и ночую. Если же хочешь видеться со мною почаще, то ищи меня всегда на конной площади. Я ведь, как и сказал тебе, проживаю здесь для покупки коней. Но я и сам не поленюсь посещать тебя. Ныне же иди к лавке Бажена Второго; знаю, что с радостью вновь призовет он тебя в дом свой жить».

Обрадованный, поспешил Савва по совету брата своего дьявола к лавке Бажена Второго. И как увидел Важен Савву, начал усердно приглашать его к себе, говоря: «Господин Савва, какое зло сотворил я тебе, и зачем ушел ты из дому моего? Прошу тебя, приди теперь опять жить в дому моем. Я же за любовь отца твоего сердечно рад тебе, будто собственному своему сыну». И Савва, лишь услышал от Бажена такие слова, исполнился радостью несказанною и пошел скорее в дом Бажена Второго. Когда пришел юноша, жена Бажена, видя его, подстрекаемая дьяволом, радостно встречает его, и приветствует ласково, и целует его. И пойман­ный женскою лестью, а дьяволом прежде всего, вновь попадает юноша в греховные сети с проклятою жен­щиной той, и опять не помнит он ни праздников, ни воскресных дней, не имеет страха божия, ибо, не­насытный, постоянно с ней в нечистотах греха, словно свинья, валялся он.

Многое время спустя дошел вдруг слух до матери Саввы в знаменитый город Казань, что сын ее живет непотребно и непорядочно и все, что было с ним из отцовских товаров, истощил он в разврате и пьянстве. Мать его, слышавши то о сыне своем, сильно огорчилась и пишет к нему письмо, чтобы возвратился он оттуда в город Казань в дом отца своего. И когда пришло к нему письмо, посмеялся он, прочитавши его, _и не внял ему. А она опять посылает к нему и второе л третье письмо, и с мольбой его просит, и клятвами заклинает, дабы немедленно ехал оттуда в город Ка­зань. Савва же не послушал нимало материнской прось­бы и клятв, не придал значения им, только по-прежнему предавался страсти блудной.

Некоторое же время спустя взял бес Савву с собою, и пошли они опять за город Орел в поле. И как вышли они из города, говорит бес Савве: «Брат Савва, знаешь ли, кто я? Ты, верно, полагаешь, что я из рода Грудцы-ных. Но это не так. Ныне скажу я тебе за любовь твою всю правду. А ты не пугайся и не стыдись звать меня братом своим. Я ведь истинно братски полюбил тебя. Если же хочешь знать: я царский сын. Впрочем, пойдем, и покажу я тебе славу и богатство отца моего». И, го­воря так, привел он его в пустынное место на некий холм и показал ему оттуда в долине город велико­лепный — стены и кровли и мостовые все из золота чистого блистают. И сказал ему: «Город тот — тво­рение отца моего! Идем же и поклонимся вместе отцу моему. А грамоту, что дал ты, ныне возьми у меня и сам вручи ее отцу моему. И великой честью будешь за то почтен от него». Сказав так, отдает бес Савве бого-отступную его грамоту. О безумство отрока! Не знает он того, что нет никакого царства поблизости от Москов­ского государства, но все те места во власти царей Московских. Если бы-положил тогда он на себя крест­ное знамение, все бы те мечты дьявольские как тень исчезли!

И пошли они к привидевшемуся городу тому. Когда же приблизились к городским воротам, встречают их юноши, обличием темные, в одеждах златотканых и с золотыми поясами, и кланяются, честь воздавая сыну царскому, а подлинно сказать — бесу, также и Савве кланяются. Когда же вошли они на царский двор, снова встречают их иные юноши в одеждах, блистающих еще более, и так же кланяются им. А как вошли в палаты царские, тотчас встречают их другие юноши, один другого достоинством и одеждами пре­восходнее, и воздают они достойную честь сыну цар­скому и Савве. И, войдя в палату, бес говорит: «Брат Савва, подожди меня немного здесь. Я же пойду, возвещу о тебе отцу моему и введу тебя к нему. Когда же будешь перед ним, не размышляя и не боясь ничего подай ему грамоту свою». И, сказав так, пошел он во внутренние палаты, оставив Савву одного. Пробыв там недолго, выходит он к Савве и, взяв за руку, вво­дит его пред лицо князя тьмы.

Сидит тот на престоле высоком, камнями драгоцен­ными и золотом изукрашенном. И весь блистает он славой великой и одеянием своим. Вокруг же престола его видит Савва множество стоящих юношей крылатых. И одни из них лицом сини, другие багряны, иные щ черны, как смола. Представ пред царем, Савва пал на колени и поклонился ему. И спросил его царь: «Откуда пришел ты сюда и что у тебя за дело?» И безум­ный тот юноша подносит ему свою грамоту богоот-ступную, говоря: «Пришел я, великий царь, чтобы послужить тебе». Древний же змий-сатана, взяв гра­моту, прочитал ее и, оглянув темноликих воинов своих, произнес: «Хотя и приму я этого юношу, но не знаю, предан ли будет мне или нет». И, подозвав сына своего, мнимого брата Саввы, сказал ему: «Иди в другие палаты и отобедай там с братом своим». И вот, поклонившись царю, вышли в прежнюю палату и стали обедать. И столь несказанные благоуханные яства и напитки приносили им, что дивился Савва, говоря: «Никогда в дому отца моего таких яств я не знал и вин не пил».

По насыщении же взял бес Савву за руку, и пошли они со двора царского. И когда вышли они из города, спрашивает Савва брата своего, беса: «Что это, брат мой, за юноши крылатые, стоявшие вкруг престола его?» А бес, улыбаясь, отвечает ему: «Разве не знаешь ты, что разные народы служат отцу моему: и индийцы, и персы, и другие многие? Не удивляйся ж этому и, не сомневаясь, зови меня братом своим: и буду я тебе меньший брат. Только одно скажу тебе: во всем будь послушен мне; я же всякое благодеяние рад устроить тебе». И обещал Савва во всем быть послушным ему. Договорившись так, пришли они назад в город Орел. И, оставивши Савву, бес удаляется. А Савва вернулся в дом Бажена и совершал прежнее свое скверное дело.

В то же время возвратился в город Казань из Пер­сии с большою прибылью отец Саввы Фома Грудцын и, как подобает, по обычаю облобызав жену свою, спрашивает ее о сыне своем, жив ли он. И она сообщает ему: «От многих слышу о нем. По отбытии твоем в Пер­сию отправился он к Соли Камской, а оттуда в город Орел. Там и доныне живет он жизнью непотребною. Все богатство наше, говорят, истощил в пьянстве и разврате. Много я писала ему о том, чтобы возвра­тился оттуда в дом наш, а он никакого ответа не дал мне. И поныне там пребывает. А жив он иль нет, о том не ведаю». Фома, услыхав такие речи от жены своей, сильно смутился духом и тотчас написал послание к Савве, всячески умоляя его ехать оттуда без всякого промедления в город Казань: «Чтоб мог я увидеть,— писал,— красоту лица твоего, чадо мое, затем что давно не видал уж тебя». Савва, получив и прочтя то посла­ние, не внял просьбам и не подумал ехать к отцу своему, но, как и прежде, пребывал в ненасытном разврате. И Фома, видя, что нет успеха от письма его, приказывает немедля готовить струги с надлежащим товаром и в путь отправляется к Соли Камской. «Сам,— говорит,— отыщу и верну своего сына в дом свой». А бес, когда узнал, что отец Саввы путь предпринял к Соли Камской, чтобы Савву взять в Казань, говорит Савве: «Брат Савва, до коих пор нам здесь в одном невеликом городе жить? Поедем мы с тобой в другие города, погуляем, а после сюда возвратимся». Савва в том не перечил, только сказал ему: «Ладно говоришь, брат, поедем; но подожди немного, я возьму из казны моей несколько денег на дорогу». А бес ему воспре­щает: «Разве не видел ты славы отца моего и не знаешь, что везде есть селения его. Куда ни приедем, везде будет денег у нас сколько надобно». И вот поеха­ли они из города Орла, и никто не знал, ни сам Важен Второй, ни жена его, об отъезде Саввы.

Оказались бес и Савва за одну ночь на реке Волге в городе Козьмодемьянске, что на расстоянии более двух тысяч поприщ от Соли Камской. И говорит бес Савве: «Если кто тебя знающий увидит здесь и спро­сит, откуда прибыл ты, говори: «Из Соли Камской за три недели добрался сюда». И Савва, как бес наказал, так и сказывал. Пробыли они в Козьмодемьянске несколько дней.

И вдруг снова бес, взяв Савву, за одну ночь оказался с ним из Козьмодемьянска на реке Оке в селе Павловой Перевозе. Прибыли они туда в четверг, а в этот день в селе бывает торг. И когда ходили они по торгу, увидел Савва некоего престарелого нищего. Стоит он, одетый в скверное рубище, смотрит на Савву пристально и пла­чет. Савва же отлучился немного от беса и приблизился к старцу, желая узнать о причине слез его. И, подой­дя, сказал старцу. «Какая печаль, отец, у тебя, что неутешно так плачешь?» А тот нищий святой старец ему отвечает: «Плачу, чадо, о погибели души твоей, ибо не ведаешь, что погубил ты душу свою и добро­вольно предал себя дьяволу. Знаешь ли, чадо, с кем ныне ходишь и кого братом своим называешь? То не человек, а дьявол ходит с тобою и ведет тебя к пропасти адской». Когда произнес старец такие слова, оглянулся Савва на мнимого брата своего, подлинно же сказать — на беса. А тот стоит вдалеке и грозится Савве, зубами своими скрежещет. И, поспешно покинув святого стар­ца, вернулся вновь юноша к бесу. Дьявол же стал поносить его, говоря: «Зачем ты с этим злым душегуб­цем беседовал? Не знаешь разве, что лукавый старик многих так губит? Видит он на тебе одежду богатую и хочет тебя увести от людей обманными речами, задушить тебя и обобрать платье твое. Но не оставлю более тебя одного, не то быстро погибнешь без меня». И, сказавши так, с гневом уводит он Савву оттуда и направляется с ним в город Шую. Там пробыли они некоторое время.

А Фома Грудцын-Усов, прибыв в город Орел, спра­шивает о сыне своем, и никто не может ему о том сказать. Все видели, как до приезда его сын его ходил по городу, а куда внезапно он скрылся, никто не знает. Некоторые говорили Фоме: «Испугался приезда твое­го, потому истощил он здесь все богатство твое; затем и скрылся». Более же всех Важен Второй с женою своей удивлялись, говоря: «Ночью спал у нас, утром пошел куда-то. Ждали мы его обедать, а он с той поры нигде не появлялся в нашем городе. И куда скрылся он, того ни я, ни жена моя не ведаем». И Фома, обливаясь горькими слезами, жил здесь, ожидая сына своего. И, в тщетной надежде немало прождав его, вернулся в дом свой. Известил он о нерадостном случае жену свою, и вместе тосковали и печалились они о лишении единственного сына своего. С такой печали Фома Груд-цын, прожив еще некоторое время, к богу отошел. И осталась жена его вдовою.

А бес с Саввою жили в городе Шуе. В то время благочестивый великий государь, царь и великий князь всея Руси Михаил Феодорович изволил послать войско свое против короля польского под город Смоленск. Ц по его царскому указу по всей России набирали солдат-новобранцев. В город Шую для солдатского на­бора прислан был из Москвы стольник Тимофей Во­ронцов и учил там солдат-новобранцев ежедневно воинскому артикулу. И ходили бес с Саввой смотреть на их учения. Говорит Савве бес: «Брат Савва! Хочешь ли ты послужить царю? Запишемся и мы в солдаты?» А Савва отвечает: «Ладно говоришь, брат. Послужим». Так записались они в солдаты и начали вместе ходить на ученье. И бес в воинском искусстве такую премуд­рость даровал Савве, что он стал превосходить в том и старых воинов и начальников. Сам же бес, как слуга Саввы, ходил за ним и носил оружие его.

Когда же привели солдат-новобранцев из Шуи к Москве и отдали их в ученье некоему немецкому полковнику, тот полковник, придя посмотреть ново­бранцев-солдат на учении, тотчас заметил юношу, ко­торый, несмотря на свои молодые годы, в науке воин­ской весьма изрядные познания имеет, никаких ошибок во всем артикуле не делает и многих старых воинов и начальников в том превосходит. Удивился тут пол­ковник острому уму его и, призвав к себе, спросил, кто он по рождению. Сказал Савва ему всю правду. Полковнику сильно полюбился Савва, назвал полковник его сыном своим, дал ему с головы своей шляпу с дра­гоценными камнями и поручает ему три роты солдат-новобранцев, чтобы вместо него выстраивал их Савва и обучал. Бес же тайно шепчет Савве: «Брат Савва! Если будет у тебя недостаток в деньгах, чем ратных людей жаловать, скажи мне, и я принесу тебе, сколько надобно, чтобы в команде твоей ропота и жалоб на тебя не было». Таким образом, все солдаты у Саввы в по­стоянной тишине и покое пребывали; а в прочих ротах разговоры и возмущенье постоянно бывали, ибо с го­лода и от наготы гибли там солдаты, жалованья не получая. У Саввы же пребывали солдаты в полном Довольстве, и дивились все уму его.

После же некоего случая дошло известие о нем и до самого царя. В то время немалую власть на Москве имел шурин царский, боярин Семен Лукьянович Стреш­нев. Узнавши про Савву, приказывает он привести Савву к себе.

И когда тот пришел, сказал боярин ему: «Хочешь ли, юноша, чтобы принял я тебя в дом мой, и тем окажу тебе честь немалую?» А тот поклонился и отвечал: «Есть, государь мой, брат у меня: спрошу его. Если повелит он мне, то с радостью буду служить тебе». Боярин не стал тому противиться, отпустив его, чтобы мог спроситься у брата своего..Савва же, возвратясь, поведал о том мнимому брату своему, бесу. И ответил ему бес с яростью: «Зачем ты хочешь пренебречь царской милостью и служить холопу его? Ты и сам ныне в том же ряду стоишь, ибо самому уже царю стал известен. Нет, не быть тому; но послужим прямо царю. И когда царь узнает верную службу твою, тогда и в чине возвысит он тебя».

По царскому же повелению все солдаты-новобранцы розданы были по стрелецким полкам в пополнение. А Савва поставлен был на Сретенке, в Земляном городе, в Зимином приказе, в доме стрелецкого сотника по имени Яков Шилов. И сотник со своей женой, люди благочестивые и благонравные, видя способности Саввы, весьма почитали его. А полки на Москве были уже в полной к походу готовности.

В один из дней пришел бес к Савве и сказал ему: «Брат Савва! Пойдем прежде полков в Смоленск; по­смотрим, что делают поляки, как укрепляют они город и боевое снаряжение устраивают». И за одну ночь оказались они из Москвы в Смоленске и пробыли в нем три дня и три ночи, никем не видимы. Сами же они всё видели, наблюдая, как поляки город укрепляют и к местам приступа разные гранаты доставляют. А на четвертый день бес объявил себя и Савву полякам в Смоленске. Поляки, увидав их, сильно заволновались и погнались за ними, стремясь изловить их. Бес же с Саввой, быстро выбежав из города, прибежали к реке Днепру, и расступилась мгновенно перед ними вода. И перешли они реку, словно посуху. А поляки хотя и сильно стреляли по ним, но никакого вреда не при­чинили им. И, дивясь, говорили они: «То бесы в образе человеческом приходили в город наш». А Савва и бес пришли назад в Москву и остановились у того же сотника Якова Шилова.

Когда же по указу государеву пошли полки от Москвы под Смоленск, тогда и Савва с братом своим пошли в полках; во главе ж всех полков был тогда боярин Федор Иванович Шеин. И в пути сказал Савве бес: «Брат Савва! Когда будем под Смоленском, выедет тогда от поляков из города исполин на поединок л станет вызывать себе противника; ты не бойся ни-_чего, выйди против него. Знаю я и говорю тебе, что _ты сразишь его. А на другой день снова от поляков выедет другой исполин на поединок, ты выйди опять л против того. Знаю, что и того поразишь. И на третий день выедет из Смоленска третий воин; ты же не бойся ничего, выходи и против того, и его сразишь.Однако и сам будешь ты ранен им; но я рану твою быстро излечу». Так наставлял его бес. И пришли они под Смоленск и стали в удобном месте.

И, по слову бесовскому, выслан был из города некий воин вида страшного. Ездил он на коне, искал из московских полков противника себе. Но никто не ос­меливался выйти против него. Тогда объявляется Сав­ва перед полками и говорит: «Если б был у меня добрый боевой конь, я бы вышел на бой против неприятеля этого царского». И друзья его, услыхав такие слова, немедля известили о том боярина. И боярин приказал привести Савву к себе и велел ему дать коня отличного и оружие. А сам думал, что вскоре юноша найдет погибель от такого страшного исполина. И Савва, по слову брата своего беса, ничуть не размышляя и не боясь, выезжает против польского богатыря и, стреми­тельно поразив его, вскоре приводит его с конем в пол­ки московские. И восхваляли все Савву. А бес ездил за ним, услужал ему и носил оружие его. На второй день опять из Смоленска выезжает известный воин в поисках противника себе из войска Московского. Снова выезжает против него тот же Савва и поражает его. И дивились все храбрости его. А боярин разгне­вался на Савву, но скрывал злобу в сердце своем. А на третий день еще выезжает из города Смоленска некий воин, славнее первых, также ищет и вызывает себе противника, а Савва же хотя и боялся ехать против этого страшного воина, однако, по слову бесовскому, немедленно выезжает и против него. И, внезапно напав на Савву со всею яростью, ранил поляк его в левое бедро. Но Савва, оправившись, нападает на поляка и убивает его. И притащил он поляка вместе с конем в стан свой, чем немалый позор навлек на смолян, а все российское воинство в удивление привел. Потом поляки стали из города делать вылазки. И войско с войском, сойдясь, стали биться врукопашную. А где Савва с братом своим сражались, на той стороне поляки бежали от них без оглядки, тыл показывая. Так бесчисленное множество поляков поражали они, а сами оставались невредимы от них.

Боярин, слыша о храбрости юноши, уже не мог скрыть тайного гнева в сердце своем. И вот немедля призывает он Савву в свой шатер и говорит ему: «Ска­жи мне, юноша, какого ты рода и чей ты сын?» И Савва сказал ему, что он из Казани, Фомы Грудцына-Усова сын. И начал боярин поносить его всякими нехорошими словами, говоря ему: «Какая нужда заставляет тебя смерти искать? Знаю я, что отец и сродники твои бо­гатство имеют бесчисленное. Из-за какого же гонения или оскудения пришел ты сюда, оставив родителей своих? Однако скажу тебе: не задерживайся здесь, но иди в дом родителей своих и там, благоденствуя, пребывай с родителями своими. А если меня не послу­шаешь и услышу, что здесь останешься ты, то без всякого милосердия погибнешь здесь, ибо прикажу отсечь тебе голову». Сказал так боярин юноше и в ярости удалился. А юноша в большой печали ушел из шатра.

Как отошли они от шатра, сказал Савве бес: «Что ж ты так печалишься? Если не угодна оказалась здесь служба наша, то возвратимся в Москву и останемся там». И вскоре вернулись они из Смоленска в Москву и остановились снова в доме сотника Якова Шилова. И бес, пребывая днем вместе с Саввой, на ночь уходил от него в свои адские жилища, где спокон века имеют обыкновение пребывать окаянные. И по прошествии немалого времени вдруг разболелся Савва. Тяжка была болезнь его, и был он почти при смерти. А благоразум­ная и богобоязненная жена сотника всячески опекала Савву и заботилась о нем. Не раз уговаривала она Савву, чтобы велел он позвать иерея, исповедал грехи свои и причастился святых тайн. «Вдруг,— говорит,— от такой тяжкой болезни без покаяния умрет». А Сав­ва все отказывается: «Хотя,— говорит,— и тяжко бо­лею, но не смертельна болезнь моя». Но день ото дня становилась тяжелее его болезнь. А та женщина не­отступно продолжала упрашивать Савву покаяться: «Избежишь тем, говорит, смерти».

И вот, убежденный богобоязненной женщиной, Савва приказывает позвать к себе иерея. Жена сот­ника, не откладывая, посылает в храм святого Николая, что в Грачах, и велит позвать священника из той церкви. Священник же без промедления прибыл к больному. Был иерей тот в летах престарелых, муж весьма искусный и богобоязненный. Придя к больно­му, начал он произносить молитвы покаянные, как то положено.

И когда все люди вышли из горницы и священник начал исповедовать больного, внезапно видит больной, как в горницу вошла целая толпа бесов. Мнимый брат его, а подлинно сказать — бес, пришел с ними уже не в человеческом образе, а в природном своем, зверо-видном. Стоя позади толпы бесов, смотрел он с великою яростью и скрежетал зубами, показывая Савве бого-отступную грамоту, которую дал ему Савва близ Соли Камской. И говорит больному бес: «Видишь ли, клятво­преступник, что это такое? Не ты ли это писал? Иль ты полагаешь, что покаянием освободишься от нас? Нет, не надейся на то; я ведь ринусь на тебя со всею своею силою!» И много иных непотребных речей говорили бесы. А больной, видя все то воочию, то ужасался, то надеялся на силу божию и обо всем в подробностях исповедовался иерею. Священник же, хотя и был муж святой, однако испугался, затем что не видно было в горнице никого, кроме больного, но слышен был шум великий от того бесовского сборища. С великим трудом исповедал он больного и удалился в дом свой, никому ни о чем не сказав.

После же исповеди напал на Савву нечистый дух и начал немилосердно мучить его. То бил его об стену, то сбрасывал с постели на пол, то давил его с храпом и пеною и иными муками истязал его. А названный богобоязненный муж, сотник, с благонравной женой своей, видя такое внезапное нападение дьявола на юно­шу и невыносимые мучения его, глубоко о нем сожа­лели и испускали вздохи от глубины сердца своего, но не могли никакой помощи ему подать. А бес нападал на больного день ото дня жесточе, мучил его и на всех тут находившихся большой страх наводил.

Наконец хозяин дома того, наблюдая такое необыч­ное с юношей происшествие и особливо зная, что юно­ша был известен самому царю своею храбростью, стал Думать с женой своей, как бы известить о том царя. Была у них одна родственница, находившаяся в доме Царском. И, подумав о том, посылает сотник немедлен­но жену свою к этой родственнице, прося ее обо всем подробно известить, чтобы родственница донесла обо всем немедля царю. «А вдруг,— говорит,— умрет юноша от такого бедственного случая, а с нас взыщет цар_ь за неизвещение».

И жена его безо всякого промедления поспешила к родственнице своей и рассказала ей, что наказывал муж, все по порядку. Родственница, услыхав такие речи, умилилась в душе, соболезнуя юн оше, но еще более опасаясь за своих родичей, чтобы и вправду не было им беды от такого случая. И, без промедле­ния направившись из дома своего в царские палаты, извещает она о том ближних советников царских. А вскорости доходит о том известие и до самого царя.

И царь, как услышал о юноше такие вести, изли­вает милосердие свое на него, приказывая ближайшим своим советникам в час повседневной смены караулов посылать в дом сотника, где лежит больной юноша, по двое караульных. «Пусть смотрят,— сказал,— с при­лежанием за юношей, чтоб не ввергнулся он, обезумев от бесовского мучения, в огонь или в воду»- А сам он, благочестивый царь, посылал к больному пищу на всякий день. А как поправится больной, повелевает известить себя. И так все и было. И немалое время пробыл больной в таком бесовском томления.

А в первый день июля месяца был юноша необыч­но бесом измучен. И вот, заснув немного после муче­ний, начал он во сне говорить как наяву, источая слезы из-под закрытых век своих, и сказ»-л следующее: «О всемилостивейшая государыня царица Богородица, помилуй, владычица! Не солгу, владычица всех, не солгу, но исполню, как обещался тебе». А домаш­ние и снабжающие его воины, слыша такие больно­го слова, удивившись, сказали: «Некое видение он видит!»

И лишь воспрянул больной от сна, приступил i< нему сотник с вопросами: «Поведай мне, господин Савва, зачем произнес со слезами во сне такие слова и к ко­му?» И снова потекли слезы по лицу его-- «Виде_{л я?}__ говорит,— что подошла к ложу моему жена свето­зарная, вся сияющая в лучах, в ризе багр*^^нои- ^ с нею два мужа, покрытые сединами; один в #Р^хиеР^йской одежде, а другой в апостольском одеяник*- И ДЗДаю я, что была та жена не кто иная, как прес^^ятаЯ огоро-дица, а из мужей один — наперсник госп«оД^{ень а}*1остол Иоанн Богослов, а второй — неусыпный стрз града нашего Москвы, славнейший из иерар^⁰⁸ Р^й божий Петр-митрополит. Изображения же их на ико­нах я хорошо знаю. И сказала мне светозарная та жена: «Что с тобой, Савва, и о чем ты так скорбишь?» А я ска­зал ей: «Скорблю, владычица, что прогневил сына твоего и бога моего и тебя, заступницу рода христиан­ского, и за то люто мучит меня бес!» И она с улыбкой сказала мне: «Что же помышляешь ныне? Как избыть тебе эту скорбь и как тебе выручить рукопись свою из ада?» А я ей сказал: «Не могу, владычица, разве лишь помощью сына твоего и твоей всесильною ми­лостью!» Она же сказала мне: «Уж упрошу я за тебя сына своего и бога; только одно слово мое исполни. Ежели избавлю тебя от беды твоей, станешь ли ино­ком?» И я те клятвенные слова, что вы слышали, про­изнес ей во сне. А она вновь сказала мне: «Слышишь, Савва: как придет праздник явления образа моего, что в Казани, явись во храм мой, что на площади у Ве­тошного ряда. И я пред всем народом чудо явлю на тебе». И, сказав мне это, стала невидима».

Сотник и приставленные к Савве воины, слышавши произнесенное им, пришли в изумление. И стал сотник с женой своей размышлять, как бы известить о том видении самого царя. И надумали послать за родствен­ницей своей, чтобы известила о том советников в царских палатах, а от них уж дойдет весть к самому царю. Пришла родственница в дом сотника, и рассказали они ей видение больного юноши. А она, услышав, тотчас возвращается к царским палатам и извещает ближних советников, которые немедленно доводят до слуха царя о бывшем Савве видении. А царь, как услышал о том, весьма удивился.

Когда же наступил на восьмой день июля праздник пресвятой Богородицы Казанской, был крестный ход со святыми иконами и честными крестами из соборной церкви Успения пресвятой Богородицы к церкви Ка­занской Богородицы. На том крестном ходе был и сам великий государь царь и великий князь Михаил Фео-Дорович, был и святейший патриарх со всем священ­ным собором и множество вельмож. И вот повелевает царь принести болящего Савву к той церкви. И тотчас по повелению царскому принесли его, больного, на ковре к церкви Казанской Богородицы и положили его вне церкви, в преддверии.

И едва начали совершать литургию, напал на Савву нечистый дух, и стал злобно мучить его дьявол. И вскричал Савва не своим голосом: «Помоги мне, дева, по­моги мне, царица небесная Богородица».

А когда начали петь херувимскую песнь, внезапно загремел с неба голос, подобный грому: «Встань, Сав­ва! И приди сюда в храм мой!» И он встал с ковра, словно никогда не болел, прошел быстро в храм и пал перед образом пресвятой Богородицы, молясь со сле­зами. И упала тогда сверху из-под купола церковного богоотступная та грамота, что дал Савва у Соли Кам­ской дьяволу, совсем чистая, точно никогда на ней и не было писано. И еще был голос, повторяющий: «Савва, вот рукописание, что ты написал. Исполни же заповедь мою и более не согрешай!» Он же под­нялся, принял грамоту и воскликнул со слезами перед образом: «О преблагословенная матерь господня, за­ступница рода христианского и молельщица за нас перед сыном своим, а нашим богом! Прости мне содеянное и избавь меня от адской пропасти. Я же исполню обещанное мною!» И тогда царь, и патриарх, и все вельможи, бывшие здесь, слыша и видя столь славное чудо, возблагодарили бога и пречистую его матерь и весьма подивились такому божию милосердию, что избавил бог его от адской пропасти. По совершении же божественной литургии воздали хвалу господу и отслужили всем священным собором молебствие о явившемся перед всеми чудом.

Потом, проводив святые иконы и честные кресты до соборной церкви, пошел царь в свои царские палаты, радуясь несказанному чуду и благодаря бога. Так же и Савва пошел в дом свой, к названному сотнику Якову Шилову, здоровый, словно он и не болел никогда. И, видев это, сотник и жена его весьма удивились и благодарили бога за такое его милосердие к роду христианскому.

Савва же, немного прожив еще у сотника и раздав все имущество, что было у него, по церквам и нищим, пошел сам в монастырь Чуда архистратига Михаила, что зовется Чудов монастырь, близ соборной и апостоль­ской церкви честного и славного Успейия пресвятой богородицы, постригся там в монашеский чин и стал жить в том монастыре, пребывая в трудах, в посте и молитвах неусыпных, угождая господу. И, прожив так довольно лет, отошел с миром к господу и был по­гребен в том монастыре.