Глава 11. Вскоре мы и Стаса с его искусственными матками и плацентами, хорионами и пуповинами перетащили к себе

Вскоре мы и Стаса с его искусственными матками и плацентами, хорионами и пуповинами перетащили к себе.

— Ты не пожалеешь, — сказал ему Жора, — здесь безмерное поле для твоего творчества.

— Я никогда не сомневался, — сказал Стас, — в твоем умении обольщать людей, не суля им ни денег, ни славы…

Жора просиял:

— Стас, — сказал он, — ты — у нас не девочка, и уже не так молод, чтобы, «задрав штаны, бежать за своим комсомолом».

Легкий на подъем, Стас перебрался к нам, не колеблясь. Америка ему тоже нравилась. Мы приняли его, как родного. Он располнел и сильно отяжелел. Не могу сказать, что он изменился настолько, чтобы я не узнал его, встретив случайно на улице. По-видимому, я слишком долго стоял и разглядывал его прежде, чем мы бросились друг другу в объятия.

— Что, я так изменился? — спросил Стас.

На это я только дружески потрепал его по щеке ладошкой.

— Дела заели, — сказал он, словно оправдываясь, — деньги, знаете ли, не дают продыху.

На своих искусственных матках Стас заработал солидный капитал и теперь, как каждый капиталист, терзался мыслями о новых проектах.

— Мы тебя быстро приведем в норму, — пообещала Наташа.

Она имела в виду теннис. И не только теннис — утренние пробежки по песчаному берегу, умеренность в еде, посты, молитвы… Вообще весь наш образ жизни — The Pyramiden Way of Life. Впрочем, мы были избавлены от заботы загонять каждого в наше стойло — наш стиль поведения: вольному воля, но никто не отказывал себе в удовольствии проповедовать его преимущества.

Сюда бы к нам ещё Тину! Об этом можно было только мечтать.

Вслед за Стасом прилетел к нам и Юра. Они встретились с Жорой так, словно только вчера расстались. Будто и не было этой пропасти лет.

— Ты здоров? — спросил Жора, и, не ожидая ответа, добавил, — это хорошо. А я здоров.

Я смотрел на них и радовался, что мне удалось снова собрать их вместе.

— Слетаются птенцы к родному гнезду, — рассмеялась Ната.

— Юрка! Ты!? — Тамара бросилась ему на шею, — ты — прелесть! Толстый какой, жирный просто…

— Крепкий, — сказал Юра и нежно обнял Инну, — не толстый, а крепкий.

— Да! А это что? — воскликнула Инна и ткнула указательным пальцем Юре в живот. — Ты же был худющий, как щепка!..

— Ань, привет…

— Юрка!..

Это было время радостных встреч. Мы сидели и пили вино. Как сто лет назад.

— Ты богат? — спросил Жора.

— Я счастлив, — сказал Юра, — кажется, счастлив. А ты?

Жора окинул его вопросительным взглядом. Затем:

— Я нищ как последний проныра, — сказал он, — но и баснословно богат.

— А где Шут, — спросила Тая, — кто знает, где теперь Шут?

Мне было интересно, как Юля встречала каждого — на «ты»:

— Ты сегодня ел?

Этим вопросом она встречала всех новеньких.

А как бы она встретила Тину? Жора бы воскликнул: «Ти, ты где пропадала?! Мы тут все без тебя…».

Что, что «без тебя-то»?!

Я был восхищен: как хорошо держится Аня!.. С Юлей они встретились, как родные.