2015-06-16
692
В действительности суть Советской эпохи не сводится к «тоталитаризму» якобы КПСС, к невостребованности и подавлению творческого потенциала множества одарённых людей, хотя было и это[202]. Но те «тоталитаризм» и невостребованность талантов меркнут на фоне постсоветского тоталитарного правового нигилизма чиновничества и предпринимателей и невостребованности не только тех или иных талантов и гениев персонально, но и невостребованности десятков миллионов так называемых «простых людей».
Это прямое следствие политико-экономической практики буржуазного либерализма: одно из свойств либерально-рыночной экономики — она массово производит «экономически избыточное» население. «Экономически избыточное» население действительно объективно избыточно по отношению к исторически складывающейся под воздействием научно-технического и организационного прогресса структуре востребованности профессионализма и спектру производства товарной продукции в условиях отсутствия: 1) государственного планового начала и 2) государственного регулирования рынков труда и товарной продукции в русле государственного плана социально-экономического и биосферно-экологического развития. «Экономически избыточное» население избыточно и в качестве тружеников, и в качестве платёжеспособных потребителей и потому обречено в либерально-рыночной экономике на десоциализацию и геноцид.
|
|
|
В частности, по отношению к России в условиях глобализации, осуществляемой на принципах рыночного либерализма, справедливо высказывание, приписываемое Маргарет Тэтчер в бытность её премьер-министром Великобритании: «На территории СССР экономически оправдано существование 15 миллионов человек» [203] . Т.е. более, 90 из каждых 100 россиян — «лишние» и подлежат уничтожению за их ненадобностью в общемировой либерально-рыночной экономике.
Производство «экономически избыточного населения» — характеристическое, системное свойство либерально-рыночной экономики, проявляющееся во все времена и во всех странах без исключения.
Оно проявлялось в Великобритании на протяжении всей истории развития в ней капитализма, начиная от первой промышленной революции, когда началось изгнание арендаторов с земель лэнд-лордов, появилась пословица «овцы съели людей» и действовали законы, каравшие «бродяжничество» смертной казнью; оно проявляется и в постсоветской Россионии, вопреки провозглашённой государственностью приверженности принципам соблюдения прав человека и заповеди «не убий». Различие эпох и стран только в том, какими способами уничтожается «экономически избыточное» население или куда и как оно выдавливается из страны. Об этом открыто говорят и официальные документы государств с либерально-рыночной экономикой. Так в США «в 1880 году средняя стоимость жизни составляла 720 долларов в год, а годовая средняя зарплата рабочих в промышленности была около 300 долларов в год. При этом средний рабочий день составлял 11 — 12 часов, а нередко и все 15. Каждый шестой ребёнок работал в промышленности, получая половину зарплаты взрослого за одинаковую работу. Что такое охрана труда, никто не знал. Все эти данные взяты из заключения Бюро трудовой статистики, представленного Конгрессу США. В конце этого заключения делается вывод: “Люди должны умирать для того, чтобы процветала индустрия”» (http://www.prazdnuem.ru/holidays/1may/chicago.phtml).
|
|
|
Но для того, чтобы изменить законодательство о финансовой и хозяйственной деятельности так, чтобы экономика служила людям, а не люди финансам и финансовой олигархии, — и тогда, и сейчас в США не было и нет ни знаний, ни политической воли.
Это всё — следствия основного экономического закона капитализма, который И.В.Сталин сформулировал так:
«… обеспечение максимальной капиталистической прибыли путём эксплуатации, разорения и обнищания большинства населения данной страны, путём закабаления и систематического ограбления народов других стран, особенно отсталых стран, наконец, путём войн и милитаризации народного хозяйства, используемых для обеспечения наивысших прибылей» (И.В.Сталин. Экономические проблемы социализма в СССР. — Сочинения. Т. 16. — М.: Писатель. 1997. — С. 181).
И поэтому Советская эпоха — соответственно её идеалам — не «ошибка истории» и не исчадие ада, а этап продвижения человечества по пути к действительной свободе от людоедства и рабовладения, осуществляемых силовыми, финансовыми и прочими способами.
Советская эпоха была многогранной, как и всякая эпоха, и в ней было разное в широком спектре: от высших проявлений человечности, беззаветно и непреклонно устремлённой к свободе и справедливости, до настолько омерзительных низости и подлости, что трудно подобрать эпитеты, достойно их характеризующие.
Но чтобы понять любую эпоху, необходимо видеть в ней не бессмысленное множество разнородных событий и не борьбу за власть тех или иных политических сил и персон, а этап течения глобального исторического процесса, выражающий тот или иной исторический смысл в русле Вседержительности, ведущей человечество к определённой цели — определённому качеству жизни глобальной цивилизации.
Если соотноситься с полной функцией управления[204], то качество жизни цивилизованного общества обусловлено:
· во-первых, действующей концепцией управления, т.е. намеченными целями общественного развития (осознанно избранным смыслом жизни общества) и представлениями о путях и средствах достижения этих целей, которые внедряет в общество та или иная концептуальная власть[205];
· во-вторых, качеством управления (прежде всего — государственного управления), осуществляемого в соответствии с этой концепцией.
Поэтому при анализе Советской эпохи в истории Русской региональной цивилизации следует разграничивать:
1. Идеалы, устремлённость к воплощению которых в жизнь была провозглашена Советской властью целью государственной политики.
2. Идеологию, которая претендовала на изъяснение этих идеалов и концепции их воплощения в жизнь, но реально была ориентирована на достижение совершенно иных целей.
3. Политическую практику коммунистической партии и советской государственности, вовсе не однородных по кадровому составу и политическим целям, если соотноситься с реальной нравственностью партийной массы, нравственностью представителей партийного и государственного аппарата на разных уровнях тогдашней «вертикали власти».
|
|
|
4. Жизнь общества под властью идеологии и государственности, подчинённой партии, идеологизированной марксизмом-ленинизмом в разных его трактовках (на протяжении эпохи трактовки неоднократно менялись).
В настоящей работе мы уделим некоторое внимание большей частью первому из четырёх названных факторов и проистекающим из него обстоятельствам, затрагивающим национальные взаимоотношения[206].
О целях Советской власти, т.е. об идеалах, о смысле жизни, приверженность которым она провозгласила, И.В.Сталин высказывался однозначно понимаемым образом неоднократно и до 1917 г., и после. В частности, уже в конце своей жизни:
«... Советская власть должна была не заменить одну форму эксплуатации другой формой, как это было в старых революциях, а ликвидировать всякую эксплуатацию» (И.В.Сталин. Экономические проблемы социализма в СССР. — Сочинения. Т. 16. — М.: Писатель. 1997. — С. 157).
Тем, кто не желает догадываться о значении слова «эксплуатация» в приведённом контексте, подскажем: речь идёт об эксплуатации «человека человеком», т.е. слово «эксплуатация» обозначает паразитизм одних «людей» на труде и жизни других, включая и угнетение развития будущих поколений.
Причём речь идёт не столько о спонтанном эпизодическом паразитизме тех или иных одиночек (пусть они даже и порождают некую социальную статистику), а прежде всего, — о вырастающем из спонтанно-эпизодического системообразующем паразитизме разного рода меньшинств на труде и жизни большинства, поддерживаемом и воспроизводимом в преемственности поколений на основе социальной организации (т.е. поддерживаемом культурой как информационно-алгоритмической системой), поскольку слово «эксплуатация» подразумевает осознанно-целесообразные действия по «эксплуатации объекта эксплуатации»[207].
Предельным выражением устремлённости к эксплуатации «человека человеком» в истории является библейский проект порабощения человечества от имени Бога.
* * *
«Не давай в рост брату твоему (по контексту единоплеменнику-иудею) ни серебра, ни хлеба, ни чего-либо другого, что возможно отдавать в рост; иноземцу (т.е. не иудею) отдавай в рост, чтобы господь бог твой (т.е. дьявол, если по совести смотреть на существо ростовщического паразитизма) благословил тебя во всём, что делается руками твоими на земле, в которую ты идёшь, чтобы владеть ею» (последнее касается не только древности и не только обетованной древним евреям Палестины, поскольку взято не из отчёта о расшифровке единственного свитка истории болезни, найденного на раскопках древней психбольницы, а из современной, массово изданной книги, пропагандируемой всеми Церквями и частью «интеллигенции» в качестве вечной истины, данной якобы Свыше), — Второзаконие, 23:19, 20. «...и будешь давать взаймы многим народам, а сам не будешь брать взаймы [и будешь господствовать над многими народами, а они над тобой господствовать не будут]. [208] Сделает тебя господь [бог твой] главою, а не хвостом, и будешь только на высоте, а не будешь внизу, если будешь повиноваться заповедям господа бога твоего, которые заповедую тебе сегодня хранить и исполнять», — Второзаконие, 28:12, 13. «Тогда сыновья иноземцев (т.е. последующие поколения не-иудеев, чьи предки влезли в заведомо неоплатные долги к племени ростовщиков-единоверцев) будут строить стены твои (так ныне многие семьи арабов-палестинцев в их жизни зависят от возможности поездок на работу в Израиль) и цари их будут служить тебе («Я — еврей королей», — возражение одного из Ротшильдов на неудачный комплимент в его адрес: «Вы король евреев») ; ибо во гневе моём я поражал тебя, но в благоволении моём буду милостив к тебе. И будут отверсты врата твои, не будут затворяться ни днём, ни ночью, чтобы было приносимо к тебе достояние народов и приводимы были цари их. Ибо народы и царства, которые не захотят служить тебе, погибнут, и такие народы совершенно истребятся», — Исаия, 60:10 — 12.
|
|
|
Иерархии всех якобы-Христианских Церквей, включая и иерархию «русского» «православия», настаивают на священности этой мерзости[209], а канон Нового Завета, прошедший цензуру и редактирование ещё до Никейского собора (325 г. н.э.), провозглашает её от имени Христа, безо всяких к тому оснований, до скончания веков в качестве благого Божьего Промысла:
«Не думайте, что Я пришёл нарушить закон или пророков [210]. Не нарушить пришёл Я, но исполнить. Истинно говорю вам: доколе не прейдёт небо и земля, ни одна иота или ни одна черта не прейдёт из закона, пока не исполнится всё», — Матфей, 5:17, 18.
При признании священности Библии и убеждённости в неизвращённости в ней Откровений Свыше, расово-«элитарная» фашистская доктрина порабощения всех «Второзакония-Исаии» становится главенствующей политической доктриной в культуре библейской цивилизации, а Новый завет программирует психику паствы церквей имени Христа на подчинение заправилам библейского проекта порабощения всех:
«… не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щёку твою, обрати к нему и другую; и кто захочет судиться с тобой и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду», — Матфей, гл. 5:39, 40. «Не судите, да не судимы будете» (т.е. решать, что есть Добро, а что Зло в конкретике жизни вы не в праве, и потому не противьтесь ничему), —Матфей, 7:1.
Это конкретный смысл Библии, в результате которого возникла и которым управляется вся библейская цивилизация — так называемый «Запад» и отчасти Россия. Всё остальное в Библии — мелочи и сопутствующие этому обстоятельства, направленные на расстройство ума и порабощение воли людей.
Поэтому приверженцам библейских культов не следует сетовать, что в СССР многие их представители пали жертвами «необоснованных репрессий»: они были носителями, проводниками и пособниками этой глобально политической доктрины, от которой большевизм защищал страну в меру своего понимания.
* *
*
Соответственно задача Советской власти ликвидировать всякую эксплуатацию «человека человеком» означает прежде всего прочего:
· ликвидацию «системы игр с ненулевой суммой»[211], благодаря которой возникают осатанелые «элиты»[212], создающие и воспроизводящие свой социальный статус, позволяющий им в общем-то беспрепятственно паразитировать на труде и жизни большинства, угнетая его в преемственности поколений, препятствуя людям состояться в качестве человеков (носителей человечного типа строя психики) и разрушая своим потреблятством биосферу;
· проведение такой политики, которая бы исключила в дальнейшем создание новой «системы игр с ненулевой суммой», способной стать основой новой системы эксплуатации «человека человеком».
Однако эта задача усложнялась тем, что марксизм — вследствие метрологической несостоятельности его политэкономии и управленческой невнятности — представляет собой культурологическую оболочку того же самого проекта порабощения человечества, но на основе идеологии материалистического атеизма, а не на основе библейских вероучений идеалистического атеизма. Его предназначением было ликвидировать гонку потребления, порождённую буржуазным либерализмом, и обеспечить эксплуатацию «человека человеком» в условиях, когда авторитет традиционных конфессий стал в обществах падать.
Тем не менее простая фраза И.В.Сталина: «Советская власть должна была не заменить одну форму эксплуатации другой формой, как это было в старых революциях, а ликвидировать всякую эксплуатацию», — объясняет:
· почему народы Российской империи в своём большинстве поддержали большевиков в 1917 г.; почему те победили в гражданской войне; и почему в Великой Отечественной войне победили большевики при поддержке народами СССР Советской власти, а не гитлеровцы при опоре на «идейных» власовцев, бандеровцев, «лесных братьев», белоказаков и прочую буржуазно-националистическую и феодально-националистическую мразь, а также и на холуёв без каких-либо идейных убеждений, готовых служить любой власти;
· почему СССР под руководством И.В.Сталина обрёл мировой авторитет, и провозглашённые им политические идеалы обладали во всём мире бо́льшей привлекательностью для «простонародья», нежели идеи буржуазного либерализма[213].
· почему постсоветская власть Россиионии вызывает всё большее и большее омерзение у той части населения РФ, которая не втянулась в процесс алкогольной деградации люмпена и в процесс потреблятской деградации «элиты» и претендентов в «средний класс»[214] и «элиту».
Т.е. с одной стороны провозглашённый большевиками идеал жизни был признан достаточно широкими слоями общества после краха империи, организованного буржуазными либералами в феврале 1917 г.; ему были верны достаточно широкие слои общества на протяжении всей Советской эпохи; желают его воплощения в жизнь достаточно широкие слои населения и в постсоветской России.
А с другой стороны теория и политическая практика буржуазного либерализма и олигархических диктатур[215] на протяжении всего времени, начиная с середины XIX века, по настоящее время не находила и не находит в России — СССР — Россионии социальной поддержки, необходимой для устойчивого функционирования капитализма под властью буржуазной либеральной либо олигархически-диктаторской государственности.
Однако оглашение тех или иных идеалов само по себе не ведёт к их автоматическому воплощению в жизнь ни мгновенно, ни в какие бы то ни было определённые либо не определённые сроки.
Причины этого в том, что жизнь общества в режиме, отличном от тех или иных идеалов (пусть даже и признаваемых его достаточно широкими слоями), объективно обусловлена статистикой нравственно-психологических типов, свойственных этому обществу.
Образ жизни, — тот который есть, — представляет собой выражение нравственно обусловленной алгоритмики психики всех членов этого общества, той алгоритмики, которая реально действует, а не той, которую люди приписывают сами себе в своих самооценках [216]; то же касается и верноподданных экспертных оценок состояния и перспектив общества, заказываемых всеми толпо-«элитарными» режимами [217]. Это находит выражение в поговорке: «И рады бы в рай, да грехи не пускают».
Поэтому воплощение в жизнь любых идеалов требует изменения реальной статистики нравственно-психологических типов в этом обществе. Поскольку нравственно-психологический тип (тип строя психики) личности во многом формируется исторически сложившейся культурой на протяжении перехода от младенчества ко взрослости, а в толпо-«элитарных» культурах подавляющее большинство взрослых не способно к дальнейшему самообразованию и самовоспитанию в силу угнетения и извращения процесса их личностного становления в детстве и в юности (а в ряде случаев — со времени, предшествующего зачатию), то изменение статистики требует изменения культуры (рассматриваемой как информационно-алгоритмическая система), вбирающей в себя множество личностей. Иными словами задача приведения свойственной обществу статистики нравственно-психологических типов в соответствие тем или иным идеалами требует соответствующей политики, т.е. осмысленных действий — как государственности, так и заинтересованной политически активной общественности.
И только в результате такого рода осмысленных целенаправленных действий, если они находят отклик в жизни, — в обществе может возникнуть спустя некоторое время статистика нравственно-психологических типов, которая породит образ жизни общества, выражающий ранее провозглашённые определённые идеалы[218].
Сказанное касается воплощения в жизнь общества любых идеалов (целей политики): как идеалов свободной жизни всех в Царствии Божием на Земле, так и «идеалов» того или иного рабовладения, осуществляемого теми или иными способами каким-либо меньшинством в отношении большинства в национальных, региональных, глобальных масштабах. И как заметил в своих записках римский император-философ Марк Аврелий, «безумие думать, что злые не творят зла».
Любой образ жизни общества представляет собой выражение исторически сложившейся статистики нравственно-психологических типов, свойственной этому обществу. Переход к любому иному образу жизни возможен только как результат соответствующего изменения этой статистики вследствие целенаправленных волевых усилий расширяющегося множества людей.
Общая алгоритмика осуществления такого рода изменения статистики нравственно психологических типов в обществе включает в себя действия, относимые ко всем шести приоритетами обобщённых средств управления / оружия[219]. Конкретно же она включает в себя:
· пропаганду в обществе определённых идеалов, которые вовсе не обязательно совпадают в толпо-«элитарных» обществах с действительными намерениями концептуально властных зачинателей социальных преобразований[220] (в толпо-«элитарных» культурах скрыть действительные намерения, возможно неприемлемые для общества, за приемлемыми для него провозглашаемыми идеалами — задача идеологической власти[221]);
· ДЕЙСТВИЯ МНОЖЕСТВА ЛЮДЕЙ, НАПРАВЛЕННЫЕ НА ПРИВЕДЕНИЕ СОБСТВЕННОЙ ПСИХИКИ КАЖДОГО ИЗ НИХ В СООТВЕТСТВИЕ С ПРОВОЗГЛАШАЕМЫМИ ИДЕАЛАМИ, — это главное;
· пропаганду методов, которые гарантируют (либо якобы гарантируют — в случае толпо-«элитаризма») воплощение пропагандируемых идеалов в жизнь, а фактически — пропаганду реорганизации общественных институтов так, чтобы их деятельность автоматически вела к осуществлению действительных (в условиях толпо-«элитаризма» вовсе не обязательно публично декларируемых) намерений концептуально властных зачинателей реформ;
· реорганизация и создание с нуля недостающих общественных институтов в соответствии с этими намерениями;
· действия реорганизованных и созданных с нуля общественных институтов, направленные на воплощение этих намерений в жизнь;
· защиту соответствующей политики и её деятелей от политики и стихийного саботажа идейно убеждёнными противниками этих намерений (а так же и действительными приверженцами провозглашённых идеалов — если пропагандируемые идеалы не совпадают с действительными намерениями зачинателей реформ) и их пособниками, чьё противодействие политике может носить более или менее не осознаваемый ими характер, поскольку проистекает из автоматизмов их бессознательных уровней психики. В каких-то случаях защита политики и политических активистов может выражаться в целенаправленном уничтожении идейно убеждённых носителей иных идеалов и их пособников — как сознательных, так и действующих на основе автоматизмов бессознательных уровней психики.
Примерно так, хотя и в другой терминологии, понимали задачу строительства коммунизма большевики после взятия в свои руки государственной власти. Чтобы не быть голословными, приведём в этой связи мнение В.И.Ленина:
«“Россия не достигла той высоты развития производительных сил[222], при которой возможен социализм”. С этим положением все герои II Интернационала, и в том числе, конечно Суханов, носятся, поистине, как с писаной торбой[223]. Это бесспорное положение они пережёвывают на тысячу ладов, и им кажется, что оно является решающим для оценки нашей революции.
(…)
Если для создания социализма требуется определённый уровень культуры (хотя никто не может сказать, каков именно этот определённый «уровень культуры», ибо он различен в каждом из западноевропейских государств), то почему нам нельзя начать с начала с завоевания революционным путём предпосылок для этого определённого уровня, а потом уже, на основе рабоче-крестьянской власти и советского строя, двинуться догонять другие народы.
(…)
Для создания социализма, говорите вы, требуется цивилизованность. Очень хорошо. Ну, а почему мы не могли сначала создать такие предпосылки цивилизованности у себя, как изгнание помещиков и изгнание российских капиталистов, а потом уже начать движение к социализму? В каких книжках прочитали вы, что подобные видоизменения обычного исторического порядка недопустимы или невозможны?
Помнится, Наполеон писал: «On s’engage et puis… on voit». В вольном русском переводе это значит: «Сначала надо ввязаться в серьёзный бой, а там уж видно будет». Вот и мы ввязались сначала в октябре 1917 года в серьёзный бой, а там уже увидели такие детали развития (с точки зрения мировой истории это, несомненно, детали), как Брестский мир или нэп и т.п. И в настоящем нет сомнения, что в основном мы одержали победу» (В.И.Ленин. “О нашей революции (По поводу записок Н.Суханова)”, ПСС, изд. 5, т. 45, с. 378 — 382; статья продиктована В.И.Лениным 16, 17 января 1923 г.).
В описанной выше алгоритмика преобразований общественной жизни значимо то, что пропагандируемые идеалы, во-первых, не всегда совпадают с действительными намерениями, и, во-вторых, социолого-экономическая теория (если она наличествует), которая заявляет о своей направленности на воплощение в жизнь пропагандируемых идеалов, вовсе не обязательно выражает алгоритмику, ведущую к их воплощению в жизнь (именно это имело и имеет место в случае попыток опереться на марксизм в деле строительства социализма и коммунизма).
Элементы описанной выше алгоритмики управления воплощением действительных намерений (или пропагандируемых идеалов) в жизнь можно выявить как в процессе становления Советской власти, так и в процессе становления буржуазно-либеральной политической системы в постсоветской Россионии. Разница только в том, что:
| Во-первых, | большевики обуславливали идеал действительной свободы личности в обществе ликвидацией эксплуатации «человека человеком», | а буржуазные либералы эксплуатацию «человека человеком» по умолчанию включают в понятие «свободы личности» и «прав человека»[224]. |
| Во-вторых, | большевики в меру своего понимания общества и сути марксизма честно работали на воплощение этого идеала в жизнь, создавая условия для личностного развития новых поколений, но не достигли в этом деле успеха в силу ряда причин[225], | а буржуазные либералы работают на то, чтобы эксплуатация большинства либерально-буржуазным или иным меньшинством никогда не была бы изжита и для этого создают условия для личностной деградации новых поколений, и пока успешны в деле воспроизводства системы эксплуатации «человека человеком»; и их культ «толерантности» — это требование к эксплуатируемым принимать как должное эксплуатацию «человека человеком» под предлогом, что эксплуататоры — «иные» и имеют право быть «самими собой», а их за эту «особость» всем остальным до́лжно уважать. |
И.В.Сталин именно об этом различии в понимании действительной свободы личности и «свободы» личности в её либерально-буржуазном, марксистско-троцкистском и прочих фашистских извращениях высказался вполне определённо:
«Мне трудно представить себе, какая может быть “личная свобода” у безработного[226], который ходит голодным и не находит применения своего труда. Настоящая свобода имеется только там, где уничтожена эксплуатация, где нет угнетения одних людей другими, где нет безработицы и нищенства, где человек не дрожит за то, что завтра может потерять работу, жилище, хлеб. Только в таком обществе возможна настоящая, а не бумажная, личная и всякая другая свобода» (выделено нами жирным при цитировании). (Из беседы с председателем газетного объединения Роем Говардом 1 марта 1936 г.: И.В.Сталин. Сочинения. Т. 14. — Москва: Писатель. 1997. — С. 110).
Ну и какие могут быть возражения против этого мнения И.В.Сталина в условиях господства над постсоветской Россионией тоталитарной тирании транснациональной ростовщической корпорации, по отношению к которой всё население страны — заложники, невольники, рабы, а «элита» — продажные холопы и «идейные» холуи?
И хотя в СССР этот идеал выражался в идеологии материалистического атеизма «мраксизма», но именно этот идеал выражает и суть Откровений Единого Завета, данных людям в разные эпохи через Моисея, Христа, Мухаммада, от которой однако исторически реальные иудаизм, христианство и ислам отказались [227]. И в этом — ответ на вопрос, почему жизненно оправдана фраза И.В.Сталина «Бог помогает большевикам».
Кроме того, для лучшего понимания советского прошлого теми, кто не имеет личных воспоминаний о нём и о «научном коммунизме» в его марксистско-ленинской версии, необходимо пояснить ещё некоторые обстоятельства. Если на Западе слова «социализм» и «коммунизм» были синонимами, то в СССР они обозначали две последовательные фазы строительства полноценного человеческого общества, в котором нет места эксплуатации «человека человеком».
Первая фаза называлась «социализм» и предполагала реализацию принципа «от каждого по способностям — каждому по труду».
Вторая фаза называлась «коммунизм» и предполагала реализацию принципа «от каждого по способности — каждому по потребности» на основе развития производства и построения соответствующей культуры, обеспечивающей всестороннее и полное личностное развитие членов коммунистического общества.
Первая фаза, морально обязывая граждан трудиться по способности, предполагала ограничение потребления благ населением платёжеспособностью членов общества и их семей (оплата «по труду») и, соответственно, — сохранение товарного производства и денежного обращения. При этом все возможности получения доходов гражданами разделялись на трудовые (получаемые в результате трудовой деятельности — зарплаты, пенсии, стипендии) и нетрудовые (мошенничество, воровство, грабежи, разбой, хищения, эксплуатация чужого труда в прямой или опосредованной форме и т.п.). Кроме того, труженики, дети, старики и инвалиды имели право на пользование общественными фондами потребления[228].
Получение нетрудовых доходов порицалось как общественной моралью, так и государственной идеологией, а во многих случаях оно в СССР было составом преступления со всеми последствиями, проистекающими из такой юридической квалификации ряда деяний [229].
Одно из определений капитала в марксизме: капитал это — «самовозрастающая стоимость»[230], а деньги — первичная форма, в которой всякий капитал появляется на исторической арене (в том смысле, что обретение капитала в его вещественной форме или информационно-алгоритмической требует денег на покупку в готовом виде либо на производство соответствующих объектов). И трансформация даже законно полученных денежных сумм в капитал на основе принципа частной собственности и получение доходов от капитала рассматривалось в СССР как преступление, а доходы от эксплуатации капитала квалифицировались как нетрудовые. Вследствие этого на протяжении всей Советской эпохи (за исключением непродолжительного периода НЭПа) частная собственность на капитал была под юридическим запретом[231].
Соответственно и основной экономический закон социализма в представлении большевиков отличен от приведённого нами выше основного экономического закона капитализма. И.В.Сталин сформулировал его так:
«… обеспечение максимального удовлетворения постоянно растущих материальных и культурных потребностей всего общества путём непрерывного роста и совершенствования социалистического производства на базе высшей техники.
Следовательно: вместо обеспечения максимальных прибылей, — обеспечение максимального удовлетворения материальных и культурных потребностей общества; вместо развития производства с перерывами от подъёма к кризису и от кризиса к подъёму, — непрерывный рост производства; вместо периодических перерывов в развитии техники, сопровождающихся разрушением производительных сил общества, — непрерывное совершенствование производства на базе высшей техники.
Говорят, что основным экономическим законом социализма является закон планомерного, пропорционального развития народного хозяйства. Это неверно. Планомерное развитие народного хозяйства, а значит, и планирование народного хозяйства, являющееся более или менее верным отражением этого закона, сами по себе ничего не могут дать, если неизвестно, во имя какой задачи совершается плановое развитие народного хозяйства, или, если задача неясна. Закон планомерного развития народного хозяйства может дать должный эффект лишь в том случае, если имеется задача, во имя осуществления которой совершается плановое развитие народного хозяйства. Эту задачу не может дать сам закон планомерного развития народного хозяйства. Её тем более не может дать планирование народного хозяйства. Эта задача содержится в основном экономическом законе социализма в виде его требований, изложенных выше. Поэтому действия закона планомерного развития народного хозяйства могут получить полный простор лишь в том случае, если они опираются на основной экономический закон социализма[232].
Что касается планирования народного хозяйства, то оно может добиться положительных результатов лишь при соблюдении двух условий: а) если оно правильно отражает требования закона планомерного развития народного хозяйства, б) если оно сообразуется во всем с требованиями основного экономического закона социализма» (И.В.Сталин. Экономические проблемы социализма в СССР. — Сочинения. Т. 16. — М.: Писатель. 1997. — С. 182, 183).
Если же говорить о планомерности и пропорциональности развития народного хозяйства, то это подразумевает управление межотраслевыми и межрегиональными балансами (о чём было сказано в разделе 3.1[233]) в хронологической преемственности плановых периодов в соответствии с основным экономическим законом социализма.
Т.е. уклонение системы планирования от основного экономического закона социализма и её собственные ошибки в методологии планирования — главный источник экономических проблем в деле социалистического и коммунистического строительства.
Вторая фаза предполагала бесплатное предоставление всех благ членам коммунистического общества без каких-либо ограничений, налагаемых на них извне обществом в прямой или опосредованной форме, т.е. — по потребностям, которые могут быть ограничены только нравственностью самого человека. Средствами удовлетворения индивидуальных и коллективных потребностей людей должны были выступать Природа и народное хозяйство, находящиеся в общенародной собственности. Труд должен был стать свободным и превратиться в первейшую жизненную потребность, поскольку именно в труде, а не в праздной болтовне реализуется творческий потенциал личности, и в его результатах труженик обретает общественное признание. В экономике коммунизма все работают по способности, и при этом, как предполагалось, осуществляется учёт трудозатрат в их натуральной форме (в «человеко-часах») во всех отраслях, учёт производимой и потребляемой продукции (в натуральной форме, т.е. по номенклатуре и стандартам), вследствие чего денежное обращение, должно было уйти в прошлое за ненадобностью[234].
Введение экономики СССР в последние годы жизни И.В.Сталина в режим планомерного снижения цен по мере роста производства и удовлетворения потребностей людей — стала одним из инструментов искоренения эксплуатации «человека человеком», поскольку блокировала такой фактор обворовывания большинства паразитическими меньшинствами как инфляция — потеря деньгами покупательной способности.
Таковы были представления об искоренении эксплуатации «человека человеком» в СССР.
Главная проблема в деле строительства социализма и перехода к коммунизму была в том, что марксистско-ленинская теория не обеспечивала решение этой глобально политической задачи в силу своей метрологической, управленческой и психологической несостоятельности, обусловленных атеизмом и изначальной подконтрольностью марксизма заправилам библейского проекта порабощения человечества.
Вторая проблема была в том, что далеко не всем направленность развития общества, провозглашённая Советской властью, нравилась, в том числе и далеко не всем из тех, кто пробился в высшие эшелоны партийной, государственной и хозяйственной власти СССР.
Третья проблема была в том, что изрядной доле населения было всё равно, какая власть, лишь бы на прилавках магазинов было всё, чего душа пожелает; и та власть лучше, — которая «прямо сейчас» обильнее завалит прилавки товарами, а что будет потом — не сейчас об этом думать: «будем решать проблемы по мере их поступления…»[235]. — Т.е. они относились к государству, в котором жили, по-скотски беззаботно, а не по-человечески благонравно осмысленно, поскольку были носителями скотской разновидности животного типа строя психики.
Но именно ориентация Советской власти на искоренение всякой эксплуатации «человека человеком» и определённые успехи в этом деле обеспечили советскому обществу, особенно в послевоенные времена, как относительно низкий уровень внутрисоциальной напряжённости вообще[236], так и практически полное отсутствие взаимной вражды представителей разных национальностей. В результате в СССР действительно формировалась новая историческая общность людей — советский народ, и она вовсе не была придумана, как то утверждал на Госсовете 27.12.2010 г. В.В.Путин.
И именно всё выше изложенное надо соотносить со словами В.В.Путина, произнесёнными им на Госсовете 27.12.2010 г.: «… советской власти удалось создать некую субстанцию, которая оказалась над межнациональными и межконфессиональными отношениями. К сожалению, она была и носила идеологический характер. Это социалистическая идея».
Выделенная жирным фраза такова, что в лучшем случае её можно понимать, как недовольство марксизмом как идеологией, воспрепятствовавшей воплощению в жизнь идеала общества без эксплуатации «человека человеком», а в худшем случае, как сожаление по поводу неискоренимости этого идеала в обществе. Политическая практика постсоветской государственности обязывает понимать её во втором смысле — как сожаление «элиты» по поводу неискоренимости идеала осуществления Царствия Божиего на Земле усилиями самих людей в Божьем водительстве.
Теперь необходимо пояснить суть эксплуатации «человека человеком» как социального явления. В марксизме освещение этой темы поверхностно и потому жизненно несостоятельно, поскольку источником эксплуатации человека человеком называется «частная собственность на средства производства», а само понятие «собственности на средства производства» не раскрывается ни по отношению к частной, ни по отношению к общественной собственности.
Начнём с того, что вне общественного объединения труда эксплуатация «человека человеком» невозможна. Для того, чтобы это явление возникло, необходимо, чтобы:
· имело место общественное объединение труда и распределение производимой на его основе продукции в обществе;
· труд был профессионально специализирован и труженики были не взаимозаменяемы в общественном объединении труда;
· общество было нравственно-этически неоднородным, вследствие чего устремления разных индивидов и социальных групп в нём конфликтны, что при неравенстве возможностей и способностей людей приводит к порождению системы «игр с ненулевой суммой» и связанной с нею иерархией социальных статусов индивидов, семей, кланов, социальных групп. Именно это обстоятельство и послужило причиной того, что в этом разделе речь идёт об эксплуатации «человека человеком», поскольку в Жизни объективно нет места эксплуатации человека состоявшегося человеком состоявшимся либо кем-либо ещё, поскольку человек состоявшийся — наместник Божий на Земле.
Эксплуатация «человека человеком» в общественном объединении труда выражается в том, что оплата содержательно разного труда неравноценна (хотя жизненные потребности разных людей во многом содержательно идентичны, т.е. равноценны) и, кроме того, общество признаёт за индивидами и социальными группами право на те или иные нетрудовые доходы, вследствие чего существуют:
· массовые профессии,
Ø трудовая занятость в которых носит вынужденный характер (т.е. труд в них фактически рабский, поскольку работник так или иначе прямо или опосредованно принуждён к работе на условиях, которые он изменить не в состоянии) и оставляет минимум свободного времени, которого едва хватает для возобновления трудового потенциала самого труженика на протяжении его жизни (а достаточно часто не хватает и для этого, вследствие того, что люди работают на износ и в некоторых профессиях «сгорают» в течение нескольких лет[237]) и практически не хватает ни для общения с родственниками и друзьями, ни для выработки и реализации активной жизненной позиции в выявлении и разрешении проблем общественной в целом значимости на местах и в масштабах государства;
Ø оплата труда в которых минимальна в том смысле, что позволяет при минимуме социальных гарантий удовлетворять в минимальном объёме жизненные потребности труженика, не всегда обеспечивая даже возможность создания им семьи и продолжение рода при поддержании социального статуса в последующих поколениях;
· «престижные» профессии, оплата труда в которых превышает уровень оплаты труда в массовых профессиях в несколько раз, а трудовая занятость, хотя и носит вынужденный характер, но всё же оставляет свободное время, бо́льшее, чем это необходимо для возобновления трудового потенциала труженика на протяжении его жизни;
· иждивенцы-нахлебники — индивиды и социальные группы, собственники капитала, представленного в тех или иных формах, чьи нетрудовые доходы (т.е. доходы, не обусловленные непосредственно их профессионализмом и трудовой деятельностью коммерческого или государственно-служебного характера) находятся, как минимум, на уровне трудовых доходов в «престижных профессиях», а как максимум — многократно превышают их, благодаря чему представители этих социальных групп:
Ø оказываются вне воздействия каких-либо социальных факторов, вынуждающих их трудиться на платной основе,
Ø обладают наибольшим объёмом свободного времени, которым распоряжаются по своему усмотрению — в лучшем случае некоторые из них по своей внутренней нравственно обусловленной мотивации занимаются общественно полезной деятельностью, которая не носит коммерческого характера (т.е. они трудятся бесплатно) и потому они инвестируют в неё свои нетрудовые доходы, возмещая тем самым свой долг обществу, а в худшем — в большинстве своём прожигают жизнь (с жиру бесятся), паразитируя на обществе и Природе[238];
· кроме названных социальных групп в толпо-«элитарных» обществах имеются ещё:
Ø криминалитет, представители которого избегают общественно полезной трудовой деятельности в силу разных причин, однако они не принадлежат к группе иждивенцев-нахлебников, обладающих легальным потребительским статусом, но в аспекте потребления в своём большинстве прожигают жизнь, как и легальные иждивенцы-нахлебники;
Ø и некоторая часть люмпенизированного населения, также как и криминалитет, стоящая вне общественного объединения труда. Её доходы носят паразитический характер и находятся на уровне доходов представителей массовых профессий и ниже. Однако в нравственно-этическом отношении эта группа идентична высшим слоям иждивенцев-нахлебников и отличается от них только меньшей «отёсанностью культурой» и уровнем образованности. Она порождает низы криминалитета, из которых вырастают его верхи, стремящиеся к легализации в средних и высших слоях толпо-«элитарного» общества.
Ещё один аспект эксплуатации «человека человеком» носит не столь явно выраженный для осознания характер, поскольку обусловлен разделением полного спектра потребностей общества и производимой продукции на две составляющие:
· демографически обусловленные потребности, удовлетворение которых как в аспекте производства, так и в аспекте потребления безопасно для потребителей, окружающих, потомков и природной среды, а также необходимо для безопасного общественного развития;
· деградационно-паразитические, удовлетворение которых как в аспекте производства, так и в аспекте потребления наносит вред потребителям, окружающим, потомкам, производственному персоналу, природной среде, препятствует безопасному общественному развитию и прямо подрывает его.
Фактически удовлетворение деградационно-паразитических потребностей тоже является разновидностью эксплуатации «человека человеком», поскольку в угоду их первоприоритетному удовлетворению в толпо-«элитарных» обществах приносится в жертву удовлетворение демографически обусловленных потребностей — прежде всего других людей.
И хотя в этой эксплуатации соучаствует некоторое количество эксплуатируемых (в производстве продукции по деградационно-паразитическому спектру заняты трудовые ресурсы — в том числе и низкооплачиваемые представители массовых профессий), от этого она не перестаёт быть социально значимой компонентой эксплуатации «человека человеком». Эта компонента в марксизме не рассматривалась[239], и в СССР в качестве таковой тоже не осознавалась.
Кроме того, будучи втянутой в потребление по деградационно-паразитическому спектру, изрядная доля общества деградирует и культурно, и биологически, что создаёт определённые предпосылки для её эксплуатации, в том числе и в преемственности поколений.
Если говорить об «играх с ненулевой суммой», на которых основываются системы эксплуатации «человека человеком», то среди них особую роль играют объективно возникающие «игры». Главная из них возникает как результат неравнозначности разнородных знаний и навыков как средств обеспечения положения в обществе и экономического благополучия индивидов — носителей соответствующих знаний и навыков. Об этом в Коране говорится прямо (сура 39. «Толпы»):
«49. И когда постигнет человека зло, он взывает к Нам. Потом, когда обратим Мы это в милость от Нас, он говорит: “Мне это даровано по знанию”. Нет, это — искушение, но большая часть из них не знает!»
Соответственно объективной неизбежности возникновения разного рода «игр с ненулевыми суммами» в жизни общества и соответственно — неизбежности некоторого распределения выигрышей и проигрышей в них между членами общества, — все Богооткровенные вероучения обязывают возвращать избыточное обществу, а именно — нуждающимся, обделённым в этих «играх с ненулевыми суммами», для того, чтобы в обществе не было обездоленных и общество могло успешно развиваться.
И за отказ следовать этой рекомендации предстоит дать ответ: «… И от всякого, кому дано много, много и потребуется, и кому много вверено, с того больше взыщут» (Лука, 12:48).
Обратим внимание, что аятом 49 суры 39 Коран указал на источник, создающий предпосылки к эксплуатации «человека человеком», — монополию на знания, открывающую возможность извлекать монопольно высокие цены на продукт своей деятельности в продуктообмене в общественном объединении труда, — за 1 300 лет до «основоположников научного коммунизма». И это указание куда как точнее, нежели разглагольствования «мраксизма» о частной собственности как источнике эксплуатации «человека человеком».
Особо кораническое указание касается управленческого труда. Дело в том, что собственность как социальное явление это — реализуемая субъектом-собственником (единолично или корпоративно) монопольная возможность управления объектом собственности по полной функции управления. Нарушение полноты права собственности — это нарушение монополии субъекта-собственника на управление (в том числе и в форме устранения его из тех или иных этапов полной функции управления).
Поскольку в цивилизованных обществах качество жизни каждого обусловлено качеством управления делами общественной в целом значимости, то в случае монополизации знаний и навыков управленческого характера какой-либо социальной группой все остальные оказываются в зависимости от этой группы. А безальтернативность её услуг в управленчески безграмотном обществе позволяет ей взимать монопольно высокую цену за своё соучастие в общественном объединении труда.
Но для того, чтобы эксплуатация «человека человеком» стала нормой жизни общества, недостаточно одной только монополии на знания или каких-либо иных объективно возникающих в обществе «игр с ненулевой суммой»: необходима нравственная готовность, доходящая до устремлённости, взимать монопольно высокую плату за своё соучастие в общественном объединении труда посредством тех или иных «игр с ненулевой суммой».
Т.е. механизм эксплуатации «человека человеком» — это нравственная готовность или устремлённость к паразитизму на чужом труде и жизни (в том числе и не осознаваемая), реализующая себя посредством разного рода «игр с ненулевой суммой» (объективно возникающих или искусственно организованных в обществе[240]).
И в основе частной собственности на средства производства, которая, по мнению марксистов, является источником эксплуатации «человека человеком», лежит монополия на знания управленческого характера. Право собственности на средства производства выражает себя в управлении производством продукции и её сбытом, осуществляемом непосредственно собственником либо через его доверенных лиц.
· Собственность частная, если обслуживающие работу средств производства не имеют реализуемой возможности отстранить от управления работой этих средств производства лиц, утративших их доверие, не обеспечивающих приемлемого качества управления, и заменить их другими. Частная собственность может быть как единоличной, так и корпоративной.
· Собственность общественная, если обслуживающие работу средств производства имеют легальную реализуемую возможность устранить из сферы управления этой совокупностью средств производства любого управленца, утратившего их доверие, не обеспечивающего приемлемого качества управления, и могут заменить их другими.
Собственность на объекты природы — это тоже право на управление получением от них природных благ.
Это всё в совокупности означает, что в управленчески безграмотном обществе общественная собственность на средства производства и объекты природы неосуществима, поскольку право управления реализуемо только в пределах ЛЕГИТИМИЗИРОВАВШЕЙ СЕБЯ корпорации носителей управленческих знаний и навыков, над которыми могут осуществлять власть (т.е. по существу — быть их собственниками) другие субъекты, вооружённые более эффективными знаниями и навыками[241].
Общественную собственность невозможно ввести юридически, если в обществе нет: 1) соответствующего нравственно-этического базиса, 2) необходимых и общедоступных для освоения управленческих знаний и 3) реализующих их в практической деятельности навыков.
Собственность в этом случае де-факто станет частной, как это и произошло в СССР в послесталинские времена его существования, когда «номенклатура» стала считать юридически общественную собственность, своей частной, а ленинский лозунг «всякая кухарка должна научиться управлять государством» был предан забвению, знания управленческого характера были вытеснены из образовательных стандартов и было выращено несколько управленчески несостоятельных поколений. А перестройка была организована «номенклатурой» для того, чтобы собственность, ставшую частной де-факто, сделать своей частной собственностью де-юре.
В противоположность этому Генри Форд I, будучи создателем и юридически одним из собственников «Форд Мотор Компании», рассматривал это предприятие как часть общенародного достояния американского народа и соответственно этому пониманию относился и к управлению им как к служению народу США[242].
И общественная собственность — это не ничьё, т.е. не бесхозное, а собственность каждого, выделенная им в общее пользование. Вопрос только в широте круга собственников: как минимум это члены кооператива или колхоза, а как максимум — всё человечество.
Т.е. для того, чтобы людей можно было эксплуатировать, они предварительно должны быть угнетены, иначе говоря, должны быть созданы условия, в которых:
1. Врождённый потенциал личностного развития угнетаемых был бы пониженным в сопоставлении с потенциалом личностного развития угнетателей.
2. Люди не могли бы реализовать свой потенциал развития.
3. Люди не могли бы освоить знания и навыки (в том числе и вследствие воздействия факторов 1 и 2), позволяющие им войти в сферу управления, чтобы заменить злоупотребляющих разнородной властью управленцев.
И в общественно-экономических формациях, в которых эксплуатация «человека человеком» — норма жизни, существуют общественные институты, которые обеспечивают упреждающее угнетение и извращение развития подрастающих поколений (как в аспекте подавления биологического здоровья (фактор 1), так и в аспекте невостребованности в соответствующие возрастные периоды (фактор 2) потенциала способностей данных ребёнку) с целью осуществления их последующей эксплуатации. Поэтому:
· ликвидация всякой эксплуатации «человека человеком» это — не написание и введение в действие законов об «общественной собственности», «запрете эксплуатации человека человеком» и т.п.,
· а ликвидация системы предварительного угнетения и извращения личностного развития, что необходимо для обеспечения всестороннего и полного личностного развития всех. Элементом этого всестороннего и полного личностного развития общества является всеобщая управленческая грамотность по отношению к жизни общества в разных его аспектах: «всякая кухарка должна научиться управлять государством».
После того, как мы определились в понимании сути, возникновения и воспроизводства эксплуатации «человека человеком», можно перейти к рассмотрению вопроса о национальном угнетении.
Если общественное объединение труда существует на многонациональной основе, то эксплуатация «человека человеком» выражается как национальное угнетение в том, что:
· статистика распределения представителей разных национальностей по трём названным выше социальным группам разная: т.е. в массовых профессиях преобладают представители одних национальных (или конфессиональных) групп — угнетаемые, а в «престижных профессиях» и среди иждивенцев-нахлебников преобладают представители других национальных (или конфессиональных групп) — угнетатели;
· при этом из деградационно-паразитического спектра потребностей представителям наций (конфессий) угнетателей достаётся роскошь и прожигание жизни, а эксплуатируемым угнетённым нациям достаются пороки, обладающие крайне низкой себестоимостью процессов их удовлетворения, вследствие чего они обретают массовое распространение;
· кроме того, — и это главное, — угнетатели сосредотачиваются в сфере управления (это не только государственность и управление предприятиями, но она включает в себя и науку, систему образования и сферу обеспечения досуга угнетаемых —ВСЁ ЭТО ФОРМИРУЕТМИРОПОНИМАНИЕ ОБЩЕСТВА) и поддерживают свою монополию на обретение знаний и навыков управленческого характера и недопущение в сферу управления средствами всех шести приоритетов обобщённого оружия угнетаемых (в частности, капитал — как частный, так и государственно-обобществлённый и управление им — оказываются во власти угнетателей) [243].
Государственность как субкультура общественного самоуправления, осуществляемого на профессиональной основе, может поддерживать систему эксплуатации «человека человеком», воспроизводить и совершенствовать её в преемственности поколений, а может работать на искоренение её. В случае сопричастности государственности делу эксплуатации большинства тем или иным паразитическим меньшинством, явные и неявные [244] доходы должностных лиц, чьи слово и подпись придают властную силу управленческим решениям [245], ощутимо (или даже многократно) превосходят доходы в массовых профессиях.
В условиях системных кризисов и всеобщей разрухи, налаживание государственного управления может потребовать того, чтобы в сфере государственного управления легальные доходы должностных лиц были выше, чем в остальном — экономически бедствующем обществе, поскольку это позволяет освободить управленцев от проблем бытового характера, сосредоточить их внимание и усилия на профессиональной деятельности. Кроме того, такой легальный подкуп отчасти является защитой от нелегального подкупа должностных лиц криминалитетом, наживающемся на кризисе, и политическими противниками — в том числе и зарубежной агентурой.
Но такой режим функционирования государственного аппарата может быть эффективным только на протяжении непродолжительного времени — максимум на протяжении 10 лет. Если он затягивается на более продолжительное время, то преимущества «номенклатурно» властных должностных лиц в явных и неявных доходов, становится стимулом к тому, чтобы любители лёгкой наживы и безответственности массово устремились делать карьеры госчиновников.
В этой связи обратимся к книге В.И.Ленина «Государство и революция», написанной им совместно с Г.Е.Зиновьевым в Разливе (дачный посёлок под Петербургом) летом 1917 г. Её изучение входило в СССР во все курсы истории КПСС и научного коммунизма.
«… на примере Коммуны[246] Маркс показал, что при социализме должностные лица перестают быть “бюрократами”, быть “чиновниками”, перестают по мере введения, кроме выборности, ещё и сменяемости в любое время, да ещё СВЕДЕНИЯ ПЛАТЫ К СРЕДНЕМУ РАБОЧЕМУ УРОВНЮ, да ещё замены парламентских учреждений работающими[247], т.е. издающими законы и проводящими их в жизнь. (...) Маркс... увидел в практических мерах Коммуны ТОТ ПЕРЕЛОМ, КОТОРОГО БОЯТСЯ И НЕ ХОТЯТ ПРИЗНАТЬ ОППОРТУНИСТЫ ИЗ-ЗА ТРУСОСТИ, ИЗ-ЗА НЕЖЕЛАНИЯ БЕСПОВОРОТНО ПОРВАТЬ С БУРЖУАЗИЕЙ…» (текст выделен заглавными буквами нами при цитировании: он упреждающе характеризует партийно-государственную и хозяйственную бюрократию СССР как изменников делу строительства социализма и коммунизма).
В 1980‑е гг. цитирование этого фрагмента из работы создателя Советского государства повергало в молчаливое уныние руководителя любого семинара в системе политучёбы, поскольку:
· цитата обличала весь режим как антинародную паразитическую систему, действующую повсеместно посредством пешек, подобных самому руководителю семинара,
· для него доказывать, что Ленин не прав — было равносильно тому, чтобы самому становиться под бой, в том числе и в случае, если предпринять «наезд» на политического активиста, публично приводящего «не ту» цитату.
Если же говорить о возможности осуществления в политической жизни общества написанного В.И.Лениным о принципах оплаты труда в органах государственной власти, необходимо обратить внимание на то, что практические меры Парижской коммуны первичны по отношению к их описанию классиками марксизма. И они по сути своей не бредовы:
С точки зрения достаточно общей теории управления Парижская Коммуна низведением зарплаты управленцев к среднему в отраслях материального производства уровню, пыталась замкнуть обратные связи общественного управления на трудящееся большинство, переключив их с замыкания на высокодоходные группы «элит»: как национальной, так и наднациональной — интернацистской.
Коммуна рухнула потому, что те, кто был согласен исполнять управленческие обязанности на предлагаемых ею условиях, не обладали необходимой квалификацией; а обладавшие необходимой управленческой квалификацией, были преисполнены «элитарных» амбиций, видели в парижских рабочих разнуздавшуюся чернь, которую необходимо было побыстрее загнать обратно в их конуры, то есть они оказались НРАВСТВЕННО-ЭТИЧЕСКИ НЕ ГОТОВЫ К ТОМУ, чтобы управлять обществом, исходя из жизненных интересов большинства, и жить при этом так, чтобы слой профессиональных управленцев не выделялся из остального общества своим превосходством по количеству и качеству потребляемой продукции.
Хотя СССР просуществовал гораздо дольше Парижской Коммуны (69 лет[248] и 73 дня — соответственно), причины краха СССР — те же самые: послесталинской бюрократии и её вывескам (от Н.С.Хрущёва до М.С.Горбачёва) нравственные принципы и этика равенства человеческого достоинства, выражающиеся в коллективном труде и потреблении людьми коллективно произведённого ими, были неприемлемы; их паразитическая нравственность и этика вседозволенности и потребительства определили курс и цели перестройки, даже если они были идиотами, не понимавшими, что они творят.
Разговоры о том, что все высшие госчиновники заняты особо важной работой, суть которой простым смертным не понять, что они несут какую-то особую ответственность за результаты своего труда, что они очень много работают и потому их труд должен оплачиваться существенно выше, нежели труд подавляющего большинства, — вздорны.
Ответственность за результаты своего труда чиновники несли при Сталине, хотя и не все, кто того заслуживал, и кроме того они же злоупотребляли властью, назначая виновных из своей среды, исходя из интересов тех или иных мафиозно-бюрократических группировок. В последующие времена никто и никак не ответил по суду за общественно вредные последствия своих решений — за результаты своего труда, да и за злоупотребления властью и должностным положением отвечали крайне редко — скорее при сведении счётов в межклановых разборках, нежели в порядке осуществления законности как нормы жизни[249]. М.С.Горбачёв, Н.И.Рыжков и Б.Н.Ельцин, его министр обороны П.С.Грачёв и многие другие не ответили ни за что… Имперские чиновники за некомпетентность и злоупотребления властью на протяжении нескольких поколений ответили в 1917 г. перед революцией: тому поколению чиновников просто как бы «не повезло», поскольку они сами привели страну к революции своим дурным управлением.
Но главное состоит в том, что чрезмерно высокие доходы управленцев влекут за собой падение качества управления в масштабах общества. По данным «Инженерной газеты» (“Не заглядывай в карман начальства”, № 45, 1992) к 1980 г. соотношение зарплаты высшей администрации к среднестатистической составляло: в США — 110 раз; в ФРГ — 21 раз; в Японии — 17 раз. Если оценить стоимость гособеспечения высших партийных и государственных чиновников в СССР в период 1970‑х — 1980‑х гг., то в этом списке СССР окажется впереди США[250].
По качеству управления, выражающемуся в производительности общественного труда, в качестве выпускаемой продукции и темпах разработки и освоения новых видов продукции в массовом производстве, названные страны уже тогда следовали в обратном порядке.
За прошедшую четверть века «рейтинги» названных стран и тенденции их дальнейшего развития не изменились: СССР рухнул, а Россия увязла в кризисе, сохраняя многократное превосходство всевозможных «топ-менеджеров» и номенклатурных госчиновников и судейских в доходах над среднестатистическим уровнем (Россия по этому показателю в 2006 г. входила в тройку мировых лидеров, хотя была где-то в хвосте мирового списка по уровням производства продукции в расчёте на душу населения — а в этом показателе выражается качество управления); в США научно-технический прогресс во многом — следствие «скупки мозгов» по всему миру и нарастают проблемы с долларом, утратившим позиции монопольно неоспоримой мировой валюты; ФРГ в среднем была благополучна до начала мирового финансово-экономического кризиса 2008 и последующих годов; Япония — до начала этого кризиса была успешна при том, что не имеет своей сырьевой и энергетической базы.
Это означает, что в названных странах ошибки управления в масштабах общества в целом по своей тяжести пропорциональны кратности отношения зарплаты высших управленцев к среднестатистической, а качество управления — обратно пропорционально.
Об этом же пишет и нынешний президент США Б.Х.Обама в своей книге «Дерзость надежды. Мысли о возрождении американской мечты» (СПБ, издательство «Азбука-классика», 2008 г.)[251]:
«… самые высокооплачиваемые руководители за последние годы допустили серьёзные провалы в росте доходов своих компаний, уменьшение стоимости их акций, массовые увольнения, сокращение размеров пенсионных фондов.
Увеличение доходов руководства обусловлено вовсе не требованиями рыночной экономики, а культурой. В то время, когда у среднестатистического рабочего доходы практически не растут, многие представители руководства без зазрения совести кладут себе в карман всё, что разрешают им уступчивые приручённые советы корпораций. Американцы отдают себе отчёт в том, насколько пагубна такая этика корысти для нашей общественной жизни (выделено нами при цитировании: — отечественные бюрократы не отдают себе отчёта в том, что «пилят сук, на котором сидят»)[252]; в одном из недавних обзоров они назвали коррупцию в государственных структурах и бизнесе, корыстолюбие и стремление к материальному благополучию двумя из трёх наиболее серьёзных моральных проблем, стоящих перед страной (первой оказалась проблема воспитания детей в правильной системе ценностей). Консерваторы, возможно, и правы, когда требуют, чтобы правительство не вмешивалось в систему, определяющую размеры вознаграждения руководителей. Но в то же время консерваторам стоило бы захотеть высказаться против неподобающего пов
