Княгиня

В некотором царстве, в некотором государстве была княгиня молодая, красивая. Вот она к себе никого не допускала, опрочь горничной и портного.

Портной парень был не промах и думает: "Княгиня хороша, да не совсем". Он купил букет хороших цветов. Надушил его сонными каплями и ароматными и приносит ей подарок. Когда подарок принес, и говорит ей: "Сударыня, я вам принес подарок за то, что вы даете мне много зарабатывать, так что я могу от вас кормиться. Вот понюхайте".

Она стала нюхать. Запах очень приятный. Она говорит: "Вот цветок, так цветок! Спасибо тебе, портняжка!"

Когда она заснула, у нее была квасница с квасом; он квас выпил, квасницу закрыл, а сам пошел. Она проснулась - и портного нет, и сама не узнала, кто квас пил.

Ну, от квасу княгиня забеременела. Она чувствует сама по себе, что ей надо скоро родить. Она и говорит горничной: "Знаешь ли что, дорогая моя, пособи горю моему". - "Что такое?" - "Да вот, я не знаю, что такое со мной случилося, что мне придется скоро родить, так неохота, чтоб люди знали, а чтобы скрыть этот грех, чтобы никто не знал".

Горничная и говорит: "Так как же скроешь это дело? Шило в мешке не утаишь. Так вот я советую тебе: вели запрягать пару лошадей с каретой, и мы поедем. Где ты освободишься, то мы там ребенка бросим, то тогда и знать никто не будет".

Так они и сделали. Ехали они день, на второй день едут. Въезжают они в огромный лес. Она тут и нача́ла рожать и родила парня. Жалко ей бросить и совестно назад везти. Она пишет записку и кладет к ему на грудь в пеленки и кладет сто рублей денег: "Если кто живого найдет, то прошу, чтоб годовал, а мертвого найдет - за эти деньги похороните его, и он не крещен", - и кладет его под дуб. Сами отправляются назад. Она села. Со слезами поехала в свой город. Ну, вот, она и теперь там живет. Про это ничего не знает.

Мы теперь возьмемся за младенца. Когда он под этим дубом лежал, сюда двенадцать человек разбойников подъезжали, и от этого дуба они кажному маршрут писали: "Ты поезжай туда, ты - туда" - в разные стороны. Когда они ехали туда, то под дубом ничего не было, когда они приехали назад, то здесь оказался младенец. Один слез с коня, развернул пеленки. Смотрит - записка и сто рублей денег. Ну, как он не крещеный, они обратным путем кладут назад эти деньги и записку и отправляются в свою землянку. Приезжают они домой и говорят атаману своему: "Вот, атаман, какое чудо мы видали". - "А какое?" - "Под вашим дубом лежит младенец, сто рублей денег у его и записка, и написано, что живого кто достанет - берите годовать, а мертвого - на эти деньги похороните".

Атаман говорит: "Чего же вы его не взяли с собой? Это же будет природный вояка у нас".

Садится один верхом на лошадь, что пуля полетел. Привозит этого младенца живого, и они развернули его. Нагрели воды, помыли, подкормили. Атаман сказывает: "Теперь надо ему дать имя; хоть он некрещеный, а имя должно у его какое-нибудь быть".

Они и думают: "Какое же ему дать имя?" Атаман говорит: "А дать ему имя такое: как он под дубом лежал, так назовем его - Гронин". (Громкое имя.)

Эти уезжают, а парнишка оставается с атаманом. То атаман его поит, кормит, то этот парнишка стал что день, то прибывать. Месяца через три стал ходить уже. Все как приедут, не бросаются скорей ужинать, а хватают парнишку, чтоб подержать его на руках. (Любили его здорово.)

Проходит год. Парнишка уже настояще бегает.

Ну, а портной этот похвалился сапожнику, что вот так и так: "Когда княгине я купил цветов и надушил сонными каплями и духами и дал понюхать, она заснула - и квасу у ей выпил. Так и ты не прозевай горничной". (А горничная никого к себе не пускала, кроме сапожника.)

Так и сапожник сделал, как и портной. То и эта забеременела. Ну, вот когда приходится ей через год ро́дить уже, то горничная сказывает княгине: "Я вас выручила, так выручьте и меня".

Княгиня велела обратным путем запрячь лошадей, и поехали тою дорогой, которой раньше ехали. Доезжают до того места. Тут и горничная освободилась и родила парнишку. Таким же самым способом пишут записку и кладут пятьдесят рублей денег, и сами вернулись назад.

Там разбойники подъезжают к дубу, а под дубом лежит младенец. Они соскочили с лошадей, развернули, записку прочитали и деньги просчитали - пятьдесят рублей. Заворачивают его в пеленки и подают на лошадь. (Уже не поезжали спрашивать атамана.) И вот привозят этого парнишку и сказывают: "Вот, атаман, мы еще счастье нашли под тем самым дубом и пятьдесят рублей денег, и он некрещеный".

Атаман говорит: "Дадим имя сами". Ну, помыли его, накормили, и атаман говорит: "Выбирайте, какое имя дадим". Один думал такое, другой такое, а третий такое. Атаман и говорит: "Дай-ка я выберу имя!" - "Ну, выбирайте", - говорят. "Так вот, это у нас Гронин, а это будет Воронин".

Ну, эти ребятишки росли. Гронин уже бегает, а этой еще в пеленках. Через год и Воронин заходил. Тут уже атаману весело стало с двумя парнишками этими. Так самое и разбойники, приедут - тешутся над ребятами, что они ребята хорошие. Один подержит, другой подержит.

Ну, вот года три они прожили, то ребята уже стали в рюхи играть, мячик подшибать, то все это им было потешно. Атаман их стал уже грамоте учить. Они уже научились грамоте немного. Прошло, может быть, лет пять. Ребята стали чуть не мужики. Атаман у их заболел. Он был старый. Он и говорит им: "Вы, товарищи, - я чувствую, что я скоро помру, - из своей среды выберите атамана себе".

Они пошли и думают: "Ну, кого тут выбрать атамана? Мне не хочется атаманом быть, и второму не хочется, и третьему".

Один говорит: "А знаете, товарищи, давайте выберем Гронина атаманом, а Воронина помощником его". И другой крикнул, третий крикнул: "Можно выбрать, если дозволит только атаман".

Приходят они к атаману и говорят: "Атаман, мы пришли к тебе. Мы выбрали себе атамана и помощника к ему выбрали, если вы дозволите". - "Кого?" - "Гронина атаманом, а Воронина помощником у его будет". Атаман и отвечает им: "Ну, может быть он атаманом".

Записали, что такой-то Гронин стал атаманом. (Видишь ли, мальчишка стал атаманом!)

Они напечатали бумажки по деревням, по городам, по помещикам и на столбах наклеили, что теперь у шайки новый атаман, старый помер.

Заступил Гронин атаманом, а Воронин - помощник его.

Стишки кажный читает, но никто не видал ни Гронина, ни Воронина. Гронин и распоряжается как атаман: "Ты поезжай туда, ты сюда, а ты туда".

У их стало очень хорошо, так эта Гронин распоряжается лучше старого атамана. Гронин и сказывает своим: "Вы там будете у помещика, так зайдите к ему, пусть он пару ко́ней нам даст и с сёдлами, и скажите, что это Гронину и Воронину, и чтоб хорошую лошадь послал. (Вот спецы́!) А если будет спорить, что не дам лошадей, так вы скажите, что завтра Гронин и Воронин придут пешком за лошадьми, то тогда они тебе брюшину вытряхнут".

Разбойники поехали и заехали к помещику и сказали ему, что сказал Гронин, ихний атаман. Помещик сказал: "Я лошадей не дам". - "Но, не даси́, так не обиждайся!"

Потребовали они у помещика триста рублей. Помещик им дал, а сам созвал двадцать пять человек солдатов, чтоб захватить Гронина и Воронина, и дожидал. (Были солдаты спрятаны.) Они являются, Гронин и Воронин, прямо садят к помещику в комнаты. Явились и говорят ему: "Тебе вчера сказывали, чтоб ты дал пару лошадей?" - "Сказывали". - "Так ты почему не послал?" - "А я хотел вас увидать, что вы такие за храбрые атаманы". Гронин и Воронин: "А такие храбрецы: на одну ногу станем, за другую возьмемся - и разорвем тебя, и бросим на две половины". Помещик немножко испугался и говорит: "Вы так грозно не говорите. Я лучше вас угощу". А Гронин говорит: "А ты что, думаешь - мы голодные? Мы, кажется, не голодные. Мы делаем так: бедных не обиждаем, а с вас, толстобрюхих, так мы последние рубашки берем; у вас не трудом и нажито, то вы делаете над мужиком, что вам захочется, так и командуете; а с нами немного ты пошикаешь, мы скоро распоря́димся с вами".

Да, барин подает весть уже солдатам. Являются солдаты. Гронин и говорит: "Ага, вот как! За то ты и смел? Ничего, испугаешься! (Он не робеет, что солдаты.) Ну, что же, солдатики, вас такой черт послал, как и этот черт. И они друг друга держат и помочь дают, а простой мужик все отвечает. Ну, так что же, будете за помещика стоять аль за нас? Если за помещика будете стоять - так выходите, а за нас будете стоять - так стойте".

Там ихний старшо́й и крикнул: "Возьмите их!"

Гронин и кинулся к этому старшо́му, схватил его за голову́ и выбросил его за окошко. "Там, - говорит, - кричи". Да и говорит солдатам: "Ну, что, за кого идете?" Один и крикнул: "А ни за кого!" Ну, Гронин: "Раз ни кого, так стойте по местам!.. А ты что, даёшь пару коней нам?" - к помещику. "Даю". - "И сёдла даешь?"- "Даю". - "Тысячу рублей даси?" - "Дам". - "Ну, вот, смотри, чтоб ты мужиков не обиждал, а если будешь мужиков обиждать, мы тебе покажем, почем сотня гребешков! Мы к тебе в гости часто будем приезжать".

Ихние шайки и пошли бушевать, даже по городам пошли грабежи под ихнюю фирму. Они несколько лет пожили. Накопили большое богатство себе, то Гронин и Воронин все согласны были. Гронин сказывает Воронину: "Знаешь, Воронин, что? Теперь нас все боятся, то пусть наши этим живут. Можно сказать, они как отцы наши. Они нас взрастили, грамоте выучили, на путь наставили, то нам их много обиждать нельзя, а возьмем немного денег себе да и удерем отсюдова. А они пусть под нашу фирму живут, а мы попробуем пожить другим ремеслом".

Так они и сделали. Оседлали своих лошадей и уехали. Приезжают они в этот город, где родились. (Они не знают, где они родились.) Пускают они своих лошадей: куда хочете, туда идите. А сами пошли по городу. Когда они идут по городу, видят - идет один господин, и два идут, тоже в одёже, так ничего себе. Ну, это издали было видать, что этот господин стал раздеваться и отдавать этим двум одёжу. Отдал и пошел. А теи пошли вперед и повстречались с мадамами и говорят: "Давайте деньги". И эти отдают деньги свои и отдают верхнюю одёжу и отправились. А Гронин и Воронин стречаются с этими двумя. Они и говорят: "Давайте деньги нам!" Гронин спрашивает: "За что вам деньги дать?" - "А что, вы не знаете Гронина и Воронина?" (Они под ихнюю фирму так.) "Нет, - говорят, - не знаем Гронина и Воронина. Так вы давно действуете этим способом?" - "Да, - говорят, - давно уже". - "А долго будете еще действовать?"

А теи, которые отдали вещи, смотрят на их, что этим будут делать.

"Мы денег не дадим вам". - "Ну, не даешь, так сам увидишь! Гронин и Воронин скоро расправятся". (Они уже застрашку дают.) Гронин отвечает: "А, так вы под нашу фирму играете?"

Одного схватил Гронин, а другого Воронин, и кричат тем: "Идите забирайте свои вещи!" Они пришли. "Что вы отдали им?" Вот тот сказывает: "Я отдал вот столько-то денег, и вот мое пальто". - "А вы что отдали, мадамы?" - "Да вот то́е, то́е отдали". - "Ну, забирайте свое!"

Они забрали. Подымает Гронин одного, а Воронин другого. - Гронин и сказал: "Теперь фирма Гронина и Воронина существовать не будет". И бросили их об землю, и они разбилися. Воронин "Воронина" рубил, Гронин "Гронина" рубил.

"Ну, теперь будем делить ихнее добро на пять частей. А им, собакам, собачья и смерть". То мадамы сказывают: "Нам не надо ихнего богатства, а спасибо вам, что вы мой город оставили, убили Гронина и Воронина. Теперь мы поживем, а то в нашем городе брали живого и мертвого. Так теперь пойдемте ко мне во дворец, что вы спасли мой город".

Когда она привела их в свой дворец, а тех велели закопать в яму. Она стала их держать несколько время у себя. Стала их возить по садам, по театрам, этих молодцов. Документов у их не было́, ну, как гости у княгини и такие богатыри, что Гронина и Воронина могли изничтожить, то никто до их не добирался. Княгине понравился Гронин, а горничной понравился Воронин, и они стали даже под ручку ходить. Уже княгиня соглашается даже замуж за его выйти, а горничная за Воронина.

Гронин и говорит: "Вот, сударыня, вы не очень старая (ей лет тридцать, да оденется хорошо, так она красивее еще), и вы мне предлагаете, чтобы я с вами принял законный брак. Неужели вы себе раньше не могли подобрать такого мужика, как и я?" Она говорит: "Нет, не могла подобрать". - "Так все-таки какая причина да есть?" - "Да вот причина, - я признаюсь тебе как перед богом: лет тому десять назад мне устроили такую штуку, что я сама не могу теперь разобрать".

И вот она рассказала, как ей цветы подарили, она понюхала, заснула и стала беременна. "И вот совестно мне было показать, что я беременна, то мы с горничной запрягли лошадей, и вот в таком-то месте я родила, и под дуб подклала, и записку написала, и сто рублей подклала. Не знаю, мертвый он али живой?"

Он это все выслухал. "А горничная почему в таких годах только вышла замуж?" Вот она отвечает: "Горничная тоже так сделала, и под одного дуба подклали". Он и говорит: "Да они живы оба! Это ж и есть Гронин и Воронин, а ты есть моя мать!"

Тогда мать упала перед ним на коленки и стала просить у его прощенья. Ну, дошло до Воронина, и тот от женитьбы отказался.

Они обратным путем также проживают здесь. Ну, все-таки языки были длинные у матерей. Они стали выхваляться, что Гронин и Воронин вроде как не убиты. И дошло до того, что узнали, что Гронин и Воронин эти и есть, то и подбралися к им, и захватили их в тюрьму, и осудили их под расстрел. Ну, как Гронина мать богата да княгиня была, то на место Гронина был расстрелян статуй, при публике поставленный в мешку, а Гронина выпустили. И Гронин с этого города удрал, а Воронина расстреляли.

Тогда Гронин перебрался в другое царство и поступил на корабль капитаном. Он проездил несколько годов капитаном. А ихняя шайка справили себе пароход и ездили по морю, разбивали корабли, пароходы. (По водяной части пошли, а сухопутную бросили, как услыхали, что Гронин и Воронин убиты.)

И вот шайка наскакивает на его корабль, и стали богатства забирать с его корабля. И признали Гронина, что он капитаном сейчас. Они подходят к ему и говорят: "Ты есть Гронин?" - "Да, Гронин". -"Ну, так как согласен быть у нас атаманом?" Он видит, что попался в руки их, то отвечает: "Могу быть". - "А где ж помощник твой Воронин?" - "Расстрелянный". - "Ну, так ступай на наш пароход, а тут назначай капитана, мы его грабить много не будем".

Они Гронина отправили на пароход, а сами назначили помощника капитана капитаном. Там сколько у них было денег - собрали, публики не обиждали, а сами отправилися на свой пароход. Гронин остался у них атаманом, он и сейчас разъезжает...