Вениамин Фильштинский. Открытая педагогика. Тут есть одна небольшая, но важная тонкость

Тут есть одна небольшая, но важная тонкость. Могут сказать так: «Он что-то увидел, а что-то досочинил». Нет, именно догадка, а не сочинение. Вообще, слово «сочинение» — самое несовместимое понятие с «этюдом». Поэтому когда слышишь или читаешь: сту­денты сочинили интересный этюд — внутренне протестуешь. В слове «сочинение» есть некая искусственность, писательское ав­торство, режиссерское, а актер не сочиняет, он догадывается. Этюд как наш методический прием хочется оградить от «сочинительст­ва». Другое дело, что существуют режиссерские этюды. Скажем, этюды на организацию сценического пространства. Но это к нашим этюдам не имеет никакого отношения. Так же, как, например, изве­стное задание — этюд на три слова, например: лампа, крюк, кош­ка — эти слова надо связать в этюде. Это, мне кажется, совсем не то, что мы имеем в виду. Или вот у А. Д. Попова на уроке было: «трость, колокол, скульптура», и возник этюд: в комнате сидит че­ловек, читает, в глубине на подставке скульптурная фигура, кава­лер с дамой, у кавалера в руках трость, дама в платье с криноли­ном. Студенты, играющие скульптуру, совершенно неподвижны. Человек читает, борясь со сном. Наконец, книга выскользнула у него из рук. Он засыпает: раздаются тихие звуки менуэта, скуль­птура оживает, маркиз спускается с постамента, предлагает марки­зе руку, и они в плавном, медленном менуэте плывут по комнате, брезжит рассвет, где-то далеко звучит колокол к утренней церков­ной службе, кавалер ведет свою даму на место, музыка прекращает­ся, читавший проснулся — в комнате все, как было... Очень хоро­шая фантазия. Но это совсем в другом смысле «этюд». Это задание учит студентов связанности элементов, композиционному мышле­нию. Это для студентов-режиссеров. Или припомним изданную в 1973 году книгу уважаемого М. Л. Рехельса «Этюд, методика сочи­нения и работы над ним»¹. Вызывает протест даже название — я, естественно, беру только практику нашей мастерской. Для нас эта постановка вопроса неправомерна.

А вот еще повод для некоторой дискуссии. В недавней, и, по-мо-ему, хорошей диссертации А. В. Толшина «Импровизация в про­цессе воспитания актера» говорится, в частности, о необходимости развивать композиционное мышление актера. Зачем? Конечно, ни­чего плохого в том, что актер может что-то сочинить, и вообще, возможно, Л. А. Додин по-своему прав, когда считает, что актер должен знать многое из того, что знает режиссер, и должен многи­ми режиссерским навыками владеть. Однако мы все же выделяем актерскую профессию. Композиционному мышлению мы специаль-

Рехельс М. Л. Этюд, методика сочинения и работы над ним. — Л., 1973.