Театр и педагогика 197

Желая разбудить воображение Тама, чтобы он знал, как его ге­рой ездил накануне по должникам, как он мотался по уезду, я по­просил актера сделать этюд «Ночь в корчме». (Смирнов жалуется, что ночевал в корчме на полу у водочного бочонка.) Этюд был ин­тересный: Смирнов лежит, ворочается, у него бессонница, потом заснул, были какие-то сны, потом он проснулся и стал писать спи­сок своих женщин, потом снова спал, просыпался, писал список и т. д. Этюд был любопытный, но, правда, не совсем самостоятель­ный. По ходу дела я все время что-то подкидывал Таму. Этюд был, тем не менее, неплохой. В Смирнове вот-вот могло появиться нуж­ное ощущение некоей мужской неприкаянности, дурацкости его холостой жизни. Этюд вполне мог разбудить воображение актера, но в итоге он не продвинул Тама никуда. И сцену, к которой гото­вил его этот этюд, он сыграл очень деревянно. Связи этюда со всем остальным не почувствовал. Почему так произошло? Может быть, потому, что я ему, действительно, слишком помогал, навязчиво ре­жиссировал этюд. А режиссированный этюд — это ерунда, этюд и режиссирование не совместимы. А может, он делал этюд, абсолютно не понимая, для чего это. Вполне может быть такое...

Потом после одной из репетиций была еще такая претензия ак­теров, что я, мол, даю противоречивые задания: то расслабляю их, то заставляю действовать энергично. Да, я так и делал. И делал это вполне сознательно, ибо живое человеческое существование и со­стоит из чередования напряжений и расслаблений. Однако надо признать, что на этом этапе актеры не понимали, чего я от них хочу.

«...Нечего глупо радоваться отдельным режиссерским находкам, если при этом Брайан в роли Ломова буквально цепенеет. Надо возвращаться к этюдности или ставить перед актерами при выу­ченном уже тексте больше вопросов по содержанию. А не только заклинать, мол, не играй — иди от себя.»

«...Надо нарисовать генеалогическое древо Чубуковых и Ломо­вых, из-за чего в общем-то и разгорелся весь сыр-бор. Это должно быть хорошо разработано в воображении. Надо подключать тре­нинг навязанного ритма, надо оснастить актеров иаиподробнейшим реквизитом. Надо, чтобы Рената (исполнительница роли Натали) Двигалась по содержанию кусков, тогда ей будет не до «пения» тек­ста. Надо соединять эксцентрику и человечность, это и есть фокус спектакля — идиотизм и человечность одновременно».

«...Употребил очень наивный педагогический прием, предложив актерам разыграть как бы футбольный матч между Ломовым и Чу-буковым в споре о Лужках со счетом аргументов. Выиграла семья

Вениамин Фильштинский. Открытая педагогика ;

Чубуковых со счетом 8:4. Прием простенький, однако это застави­ло и Ломова и Чубукова разобраться, где победа, а где поражение. Все были довольны. Вывод: всегда нужны репетиционные приемы.

«...Добиваться свободное™ всеми средствами: прогоном сцен, прогоном полным, дополнительным фантазированием, уточнением зерен, уточнением «сквозных», усложнением мизансцен, упрощени­ем мизансцен, уточнением пространства, реквизита, костюмов...».

«...Перед самой простейшей репетицией, сто раз разобранной сцены все же полезно задумываться наново: а что все-таки здесь происходит?»

«...Как добиться, чтобы Брайан не наигрывал? Нужно приду­мать какие-то особые способы его освобождения. Он себя загружа­ет фантазиями, но и образность-то в его голове литературная, а не живая. Видимо, им нужно заниматься больше, чем другими. Надо вести репетиции в такой атмосфере, которая снимает напугаииость и напряжение...

Последняя комнатная репетиция была плохая, непедагогическая. Актеры были напуганы. Во-первых, зря пустил постороннего чело­века, который попросил разрешения присутствовать на репетиции. Он их знал. Во-вторых, пришла новая неуверенная переводчица...». «...Надо, чтобы репетиции на сцене продолжали носить педаго­гический характер».

...Несмотря ни на что премьера была успешная. И по приему зрителей, и по вашингтонской прессе.

Теперь о педагогических достижениях и проблемах, возникших во время работы над спектаклем «Шутки Чехова» в Вашингтоне. Ставлю себе вопросы и пытаюсь на них ответить. Как был использован этюдный метод? Насколько он был эф­фективен? В случае с актером, который играл Смирнова, безуслов­но. И списки женщин, которые он писал, — это, конечно, этюдный прием, и этюд «В корчме». А в случае с исполнительницей роли Поповой, этюдность была мною брошена, вот и получился прокол. Хотя, надо заметить, у этой роли особая трудность. Сама герои­ня — слегка кривляка. Поэтому совсем снимать с актрисы приметы инженю, призывая ее к игре от себя, было небезопасно. С Джоном, исполнителем роли Луки, тоже не был полноценно использован этюдный метод, но «раскачивал» я его правильно. Хороший этюд для поворотного момента в роли Натали был сделан Ренатой в «Предложении». Брайана я тоже раскачивал правильно, и в итоге он играл очень хорошо. Что касается Барри, исполнителя роли Чу­букова, его пришлось обманывать, вся методика была именно мето­дикой его обмана, чтобы «сбить» с мастерства. Были применены и