Против мира — за гражданскую войну

Партийные историки говорят, что гражданская вой­на в России была навязана советской власти контрре­волюционерами и иностранными империалистами, но это опять-таки явная неправда. Еще в 1914 году Ленин писал:

«Лозунг наш — гражданская война. Все это чистей­шие софизмы, будто сей лозунг неподходящий и так да­лее. Мы не можем ее сделать, но мы ее проповедуем и в этом направлении работаем» (Сочинения, т. 35, 4изд.,стр. 129).

«Превращение современной империалистической вой­ны в гражданскую войну есть единственный правильный пролетарский лозунг... Долой поповски-сентиментальные взгляды о мире во что бы то ни стало. Поднимем знамя гражданской войны!» (Сочинения, т. 21, 4 изд., стр. 24).

«Лозунг мира, по-моему, неправилен в данный мо­мент. Это — обывательский лозунг. Пролетарский {276} лозунг должен быть: гражданская война... Мы не можем ни “обещать” гражданской войны, ни декретировать ее, но вести работу — при надобности и очень долгую — в этом направлении мы обязаны» (Сочинения, т. 35, 4 изд., стр. 122).

21 января 1918 года Ленин в своей речи на третьем Всероссийском съезде советов сказал:

«На все обвинения нас в гражданской войне мы го­ворим: да, мы открыто провозгласили то, чего ни одно правительство провозгласить не могло. Первое прави­тельство в мире, которое о гражданской войне говорит открыто, — есть правительство рабочих, крестьянских и солдатских масс. Да, мы начали и ведем войну против эксплуататоров» (Сочинения, т. 26, 4 изд., стр. 419).

4 июня 1918 года Ленин писал:

«Не сошедший с ума социалист или анархист, как угодно называйте, не может решиться сказать перед лю­бым собранием, что можно прийти к социализму без гражданской войны... Социализм не может наступить иначе, как через гражданскую войну... А здесь на боль­шевиков обрушиваются за гражданскую войну. Это зна­чит переходить на сторону контрреволюционной буржу­азии, какими бы лозунгами при этом ни прикрывались» (Сочинения, т. 27, 4 изд., стр. 405).

ПОСЛЕ ОКТЯБРЯ

ДЕМОКРАТИЯ И СВОБОДА

«Мы всегда говорили, что Учредительное собрание является лозунгом помещиков, монархистов, всей русской буржуазии во главе с Милюковым, который продает Рос­сию направо и налево — кто даст подороже. Американ­ская «республика» душит рабочий класс. Теперь все узна­ли, что такое демократическая республика. Теперь ясно для всех, что может существовать либо победивший им­периализм, либо советская власть — середины нет» («Правда», 22 ноября 1918г.).

{277} «Господа оппортунисты, в том числе и каутскианцы, учат народ: пролетарии должны сначала завоевать боль­шинство посредством всеобщего избирательного права, потом получить, на основании такого голосования боль­шинства, государственную власть и затем уже на этой ос­нове «последовательной» (ныне говорят «чистой») демо­кратии, организовать социализм. А мы говорим: пролета­риат должен сначала низвергнуть буржуазию и завоевать себе государственную власть, а потом эту государствен­ную власть, то есть диктатуру пролетариата, использо­вать, как орудие своего класса, в целях приобретения со­чувствия большинства трудящихся» (Сочинения, т. 24, 3 изд., стр. 539).

«Всякая свобода, если она не подчиняется интересам освобождения труда от гнета капитала, есть обман... Сво­бода собраний для капиталистов — это величайшее пре­ступление против трудящихся, это есть свобода собраний для контрреволюционеров... Свобода собраний, по кон­ституции Англии и Северо-Американских Соединенных Штатов, есть обман, потому что связывает руки у тру­дящихся масс на все время перехода к социализму» (Речь 19 мая 1921 г., Сочинения, т. 24, 2 изд., стр. 290, 292).

7 апреля 1920 года Ленин в своей речи на III Все­российском съезде профсоюзов в Москве сказал:

«Речи о равенстве, свободе и демократии в нынешней обстановке — чепуха... Я уже в 1918 году указывал на необходимость единоличия, необходимости признания диктаторских полномочий одного лица с точки зре­ния проведения советской идеи. Все фразы о равнопра­вии — вздор» (Сочинения, т. 30, 4 изд., стр. 472-476).

Советскую власть Ленин назвал диктатурой проле­тариата или диктатурой рабочих и крестьян. На самом же деле с самого начала это была диктатура даже не компартии, а центрального комитета, которая быстро превратилась в диктатуру Политбюро и над партией, и над пролетариатом, и над всем народом.

{278} В статье «Удержат ли большевики власть?» Ленин накануне октябрьского переворота писал:

«Россией после революции 1905 г. правили 130 тысяч помещиков. Почему не смогут править Россией 240 ты­сяч большевиков?»

Но, во-первых, не верно, что Россией после 1905 года правили 130 тысяч помещиков, а во-вторых, Ленин тем самым признал, что он с самого начала представлял себе «диктатуру пролетариата», как господство его партиинаднародом.

ДИКТАТУРА ПРОЛЕТАРИАТА И

ДИКТАТУРА ОДНОГО ЛИЦА

«Чтобы уничтожить классы, нужен период диктатуры одного класса, именно того из угнетенных классов, который способен не только свергнуть эксплуататоров, не только подавить беспощадно их сопротивление, но и пор­вать идейно со всей буржуазно-демократической идео­логией, со всем мещанским фразерством насчет свободы и равенства вообще» (Соч. т. 24, 2 изд., стр. 315).

«Что такое диктатура пролетариата? Это есть война, и гораздо более жестокая, более продолжительная и упорная, чем любая из бывших когда бы то ни было войн». (Сочинения, т. 27, стр. 70).

«Диктатура пролетариата означает свержение бур­жуазии одним классом, пролетариатом, и притом имен­но его революционным авангардом. Требовать, чтобы предварительно этот авангард приобрел себе большин­ство народа путем голосования в буржуазные парламен­ты, буржуазные Учредилки (Учредительное Собрание) и прочее, т.е. путем голосования при существовании на­емного рабства, при существовании эксплуататоров, под их гнетом, при существовании частной собственности на средства производства, требовать этого или предполагать это — значит на деле совершенно покидать точку {279} зрения диктатуры пролетариата и переходить фактиче­ски на точку зрения буржуазной диктатуры...

Диктатура пролетариата означает сознание необхо­димости подавить насилием сопротивление эксплуатато­ров, готовность, уменье, решимость сделать это...

Диктатура пролетариата и советская власть означает ясное сознание необходимости разбить, сломать вдребез­ги, буржуазный (хотя бы и республиканский-демокра­тический) государственный аппарат, суды, бюрократию, гражданскую и военную, и так далее.

Без соединения легальной работы с нелегальной, ле­гальных организаций с нелегальными не может быть и речи о действительно революционной партии пролета­риата ни в Германии, ни в Швейцарии, ни в Италии, ни во Франции, ни в Америке» (Сочинения, т. 20, часть 2, изд. 1926 г., стр. 391, 393, 394).

«Диктатура пролетариата в России повлекла за со­бой такие жертвы, такую нужду и такие лишения для господствующего класса, для пролетариата, каких никог­да не знала история и весьма вероятно, что и во всякой иной стране дело пойдет точно так же» (Сочинения, т. 24, 2 изд., стр. 458).

«Нигде в мире середины нет и быть не может. Либо диктатура буржуазии (прикрытая пышными эсеровски­ми и меньшевистскими фразами о народовластии, Учре­дилке, свободах и прочее), либо диктатура пролетариата. Кто не научился этому из истории всего 19-го века, тот безнадежный идиот» (Сочинения, т. 24, 2 изд., стр. 436).

СОВЕТСКАЯ ДЕМОКРАТИЯ

Это, однако, не мешало Ленину называть свою дик­татуру пролетариата «самой совершенной демократией в мире». Он писал:

«Пролетарская демократия в миллион раз демокра­тичнее всякой буржуазной демократии. Советская власть в миллион раз демократичнее всякой буржуазной {280} республики. Не заметить этого мог только либо сознательный прислужник буржуазии, либо человек совершенно поли­тически мертвый, не видящий живой жизни из-за пыль­ных бумажных книг, пропитанный насквозь буржуазно-демократическими предрассудками и тем превращающий себя, объективно, в лакея буржуазии» (Сочинения, т. 23, 2 изд., стр. 350).

«Мы говорим буржуазии: «Вы эксплуататоры и ли­цемеры, говорите о демократии, и в то же время ставя на каждом шагу тысячи препон участию угнетенных масс в политике. Мы ловим вас на слове и требуем, в интере­сах этих масс, расширения вашей буржуазной демократии, дабы подготовить массы к революции для свержения вас, эксплуататоров. И если вы, эксплуататоры, попытаетесь оказать сопротивление нашей пролетарской революции, мы вас подавим беспощадно, мы вас сделаем бесправны­ми; мало того: мы не дадим вам хлеба, ибо в нашей про­летарской республике эксплуататоры будут лишены огня и воды» (Сочинения, т. 23, 2 изд., стр. 375-376).

ПАРЛАМЕНТАРИЗМ

«В настоящий момент парламент ни в коем случае не может явиться для коммунистов ареной борьбы за ре­формы, за улучшение положения рабочего класса, как это бывало в известные моменты прошлой эпохи. Центр тяжести политической жизни полностью и окончательно перенесен за пределы парламента... Непосредственная историческая задача рабочего класса состоит в том, что­бы вырвать эти аппараты из рук господствующих клас­сов, сломать их, уничтожить и создать на их месте новые органы пролетарской власти. На смену старому приспо­собленческому парламентаризму приходит новый парла­ментаризм, который является однимиз орудий уничто­жения парламентаризма вообще.

Буржуазные парламенты, которые составляют один из важных аппаратов государственной машины {281} буржуазии, не могут быть завоеваны, как не могут быть завое­ваны пролетариатом буржуазные государства вообще. Задачи пролетариата состоят u том, чтобы взорвать го­сударственную машину буржуазии, разрушить ее, а вме­сте с нею — парламентские учреждения, будь то ре­спубликанские или конституционно-монархические.

Коммунизм отрицает возможность длительного за­воевания парламентов: он ставит своей целью разруше­ние парламентаризма. Поэтому речь может идти лишь об использовании буржуазных государственных учреж­дений с целью их разрушения. В этом и только в этом смысле можно ставить вопрос» (Сочинения, т. 25, 2 изд., стр. 580-581).

«В тех странах, где у власти стоит еще буржуазия, или контрреволюционная социал-демократия, коммуни­стические партии должны научиться планомерно сочетать легальную работу с нелегальной, при этом легальная ра­бота должна всегда находиться под фактическим контро­лем нелегальной партии» (Сочинения, т. 25, 2 изд., стр. 571).

«Что диктатура отдельных лиц очень часто была в истории революционных движений выразителем, носителем, проводником диктатуры революционных классов, об этом говорит непререкаемый опыт истории... Решительно никакого противоречия между советским (т.е. социали­стическим) демократизмом и применением диктаторской власти отдельных лиц нет... Как может быть обеспечено строжайшее единство воли? Подчинением воли тысяч во­ле одного» (Сочинения, т. 27, 4 изд., стр. 238-239).

«Советский социалистический демократизм единоли­чию и диктатуре нисколько не противоречит. Волю класса иногда осуществляет диктатор, который иногда один более сделает и часто более необходим» (Сочинения, т. 17, 2 изд., стр. 89).

Все эти идеи Сталин взял у Ленина. При Ленине и в соответствии с его учением стало возможным, чтобы один человек сосредоточил в своих руках всю власть над {282} аппаратом и полный контроль над государственной ма­шиной. Сталин только развил на свой манер эту дикта­туру, продолжая ленинскую традицию. Его диктатура приняла только более жестокие формы.