V Глоссарий

АКАНЬЕ – один из двух основных типов безударного вокализма русских говоров, противопоставленный оканью, наиболее характерная черта южного наречия и южной части средне-русских говоров, свойственная и литературному языку.

Аканье в узком смысле – неразличение о и а в безударном положении, совпадение их всегда или в части позиций в звуке а. Есть два типа А.: диссимилятивное и недиссимилятивное. Диссимилятивное А. распространено в западной части южного наречия, остальные акающие говоры и лит. язык характеризуются недиссимиля­тивным А. При недиссимиля­тивном А. они совпадают в 1-м пред­ударном слоге всегда в а: совы, травы — сава, савы, трава, травы. При дис­симилятивном А. на месте о и а произносится в 1-м предударном слоге звук а или ъ в зависимости от того, какой гласный под ударением. Принцип дис­симиляции заключается в том, что перед ударным гласным нижнего подъёма не может быть гласный того же подъёма: перед гласным верхнего подъёма произно­сится гласный нижнего подъёма а, перед гласным нижнего подъёма произносится гласный среднего подъёма ъ: савы, саву, травы, траву - съва, тръва. В зави­симости от того, а или ъ произносится пе­ред гласными верхнесреднего подъёма ё, о и среднего подъёма е, о, выделяются два типа диссимилятивного А. При жиздринском, или белорусском, типе а произносится перед всеми гласными верх­несреднего и среднего подъёмов: к сав'ё, к траве, савой, травой, платок. При обоянском, или архаическом, типе перед гласными верхнесреднего подъёма произносится а: к сав'е, к трав'е, савой, травой; перед гласными среднего подъёма — ъ: лъмт'ей, лыгт'ей, нъсок, плъток. Вместо ъ по го­ворам могут произноситься звуки ы, о^ъ, э: сыва, трыва, или тро^ъва, или сэва, трава.

В других безударных слогах, кроме 1-го предударного, о и я обычно совпадают в звуке ъ, в конечном слоге - ъ ъ или а: бърада, нъпахат', выдълъ, выдъла. Реже бывает совпа­дение их в я во всех безударных слогах: барада, напахат', золата, выдала.

А. в широком смысле - неразличение гласных фонем неверхнего подъёма в безударных слогах - включает и типы такого неразличения после мягких со­гласных: яканье, иканье, еканье.

Часть лингвистов считает оканье более древним типом вокализма и связывает возникновение А. с редукцией безудар­ных гласных. Самым архаичным призна­ётся вокализм диссимилятивного типа. Наибольшее распространение получила точка зрения Р.И. Аванесова, считающего, что А. возникло во 2-й пол. 12 - 1-й пол. 13 вв. на территории бассейна верхней и средней Оки и междуречья Оки и Сейма, откуда оно позже распро­странялось на запад, северо-запад и се­вер. Другие лингвисты придерживаются иного мнения. Особенно много внимания проблеме А. уделяют В.И. Георгиев и Ф.П. Филин. Ф.П. Филин считает, что А. и оканье одинаково древни; по мнению В.И. Георгиева, А. древнее оканья. С точки зре­ния этих учёных, возникновение различия между этими двумя типами вокализма относится к 7-8 вв (Л.Л. Касаткин).

АССИМИЛЯЦИЯ (от лат. аssimilatiо – уподобление) - уподобление звуков друг другу в пределах одного слова или слово­сочетания. Одна из причин А. - артику­ляционная связанность соседних звуков, в результате которой артикуляция, харак­терная только для одного из них, распро­страняется и на второй; такие явления в фонетике часто называют коартикуляцией или аккомодацией, напр. назализованность (носовой призвук) глас­ного, следующего за носовым согласным (в словах мы, они, ну и т. п.).

А., однако, не объясняется только фи­зиологически, т.к. с артикуляционной точки зрения бывают возможны два ва­рианта произнесения. Напр., слово рас­шить может быть произнесено и как ра[шш]итъ, т.е. с А. согласного [с] со­гласному [ш], и как ра[сш]ить, т.е. без А. Существуют два основных вида А. в за­висимости от того, какой из сочетающих­ся звуков уподобляется: регрессив­ная, если артикуляционному уподобле­нию подвергается предшествующий звук (т.е. следующий за ним оказывается бо­лее «сильным»), и прогрессивная, если уподобляется звук, следующий за более «сильным». Наиболее распростра­нена регрессивная А.: ска[ск]а, где [с] — результат уподобления по глухости сле­дующему [к], сва[д'б]а, где [д'] — ре­зультат уподобления по звонкости следу­ющему [б]. Прогрессивная А. в рус. лит. языке не встречается.

По результатам уподобления А. опи­сывают как полную или частичную. Од­нако нетрудно показать, что это не свой­ство самого процесса, а свойство сочетаю­щихся звуков. Так, если два соседних звука различаются только одним артику­ляционным признаком, то в результате А. может произойти их полное уподобление: в слове о[дд]атъ глухой взрывной перед­неязычный [т] из приставки от- уподобля­ется по звонкости следующему взрывному переднеязычному [д], так что в резуль­тате возникает «двойной» согласный [д]. В слове же о[дб']итъ А. частичная, т.к. согласный [т] из приставки от- уподоб­ляется, как и в первом случае, следующему согласному по звонкости, но отличается от него и по активному действующему ор­гану, и по твёрдости - мягкости (Л.В. Бондарко ).

ГРАФИКА - (греч. graphike, от grapho - пишу, черчу, рисую) - совокупность всех средств данной письменности, си­стема отношений между буквами письма и звуками (фонемами) речи, а также сами начертания букв, знаков. Основными средствами совр. рус. Г. являются буквы и знаки препинания. Кроме того, к средствам Г. относятся различные приёмы сокращения слов, использование пробелов между словами, прописных букв, отступов (абзац), всевозмож­ных подчёркиваний, а в печатном воспро­изведении текста к тому же - и шрифто­вых выделений. В нек-рых случаях в письменном и печатном воспроизведе­нии текста используется знак ударения. В специальном виде письма - транскрип­ции - могут быть применены и другие графические знаки (знак мягко­сти, долготы, краткости и т.д.).

Степень совершенства графической си­стемы определяется тем, насколько точно буквы письма соответствуют звукам (фо­немам) речи. Идеальной Г., в к-рой каждая буква соответствовала бы отдельному звуку (фонеме), а каждый звук (фонема) выражался бы одним буквенным знаком, не существует. Совр. рус. Г. в этом отно­шении одна из самых совершенных, т.к. большинство букв рус. алфавита одно­значны.

Совр. рус. Г. по способу воспроизведе­ния и по рисунку букв делится на Г. письменную и Г. печатную (в т. ч. ма­шинописную Г.). Совр. начертания букв письменной Г. образовались на основе начертаний букв др.-рус. письма.

Основы Г. совр. печатного шрифта были заложены реформой Петра I, к-рый ввёл для печатания книг новый, т.н. гражданский, шрифт с округлыми, без надстрочных знаков (титла, придыхания и т.д.) начертаниями букв. В совр. пе­чатной Г. шрифты различаются по вели­чине (корпус, петит и др.), рисунку (ака­демическая, латинская гарнитуры и др.), по толщине штриха (светлый, полужир­ный, жирный), в зависимости от назначе­ния - текстовые (для газет, журналов, книг), акцидентные (для реклам, объяв­лений и т.д.) и др. Проведена стандарти­зация шрифтов (И.С. Филиппова).

ДИССИМИЛЯЦИЯ (от лат. dissimilis - несходный) - расподобление двух или более звуков, находящихся в преде­лах одного слова. Физиологическая осно­ва этого процесса менее ясна, чем основа ассимиляции. Если для ассимиля­ции характерно взаимодействие двух со­седних звуков, то диссимилируются (рас­подобляются) очень часто и звуки, не со­седящие непосредственно друг с другом, но находящиеся в одном слове. Разли­чают регрессивную и прогрессивную Д.

Пример регрессивной Д. - про­сторечное произношение бо[нб]а вместо бомба, где первый согласный м «отталки­вается» от второго б, диссимилируется
по активному действующему органу (вме­сто двух рядом стоящих губно-губных согласных в результате Д. рядом оказы­ваются переднеязычный согласный и губно-губной.

Примеры прогрес­сивной Д. более редки, ср. простореч­ное произношение про[л]убь вместо про­
рубь или совр. лит. февраль из старого февраръ ( Л. В. Бондарко ).

ЗВУКИ РЕЧИ –комплексы артикуляционных движений и их определённый акустический эффект, формирующие зву­ковую оболочку значимых единиц речи. В соответствии со способом произнесения говорят об артикуляции (физиологии), получаемом звуковом эффекте (об аку­стике) и о восприятии (перцепции) 3. р. Артикуляционно каждый 3. р. образу­ется в результате сложных движений произносительных органов. Акустически 3. р., как и всякие другие звуки, могут быть определены как колебательные дви­жения, передаваемые воздушной средой. Источниками звука служат: а) модуля­ция выдыхаемого воздуха колебания­ми голосовых связок - голосовой источник; б) препятствия, создавае­мые воздушной струей в речевом аппара­те, - полное смыкание артикулирующих органов (смычка) или их значительное сближение (щель) - ш у м о в ы e источники. Каждый 3. р. образуется при участии одного, двух или трёх источников: гласные образуются при участии только голосового источника, глухие взрывные согласные - при участии шумового импульсного источника (шумовой импульс возникает при резком раскрытии смычки), звонкие взрывные - при участии голосового и импульсного источника, глухие щелевые - при участиии турбулентного шумового источника (турбулентный шум - шум трения воздушной струи, вызванного сужением артикулирующих органов), звонкие щелевые - при участии турбулентного и голосового источника и т.д. Акустические свойства 3. р. зависят не только от характеристик источника, но и от размера и формы надгортанных полостей, играющих роль резонаторов: в зависимости от того, какое положение занимают язык, губы, мягкое нёбо, в надгортанных полостях возникают и усиливаются колебания различной частоты и интенсивности, так что слышимые нами З. р.-это сложные акустические образования, возникающие в результате наложения акустических характеристик надгортанных полостей на акустические характеристики источников звука.

Возникающие таким образом акустические свойства звуков воспринимаются и оцениваются слуховой системой человека. Звуки, образуемые только голосовым источником, оцениваются слухом как музыкальные тоны, звуки, образующиеся импульсным источником, - как мгновенные шумные звуки и т.д. Особенно важно указать на большую изменчивость 3. р. в зависимости от двух основных фактов - от положения данного звука по отношению к ударению и от качества соседних звуков. Только под ударением произносятся звуки, максимально приближающиеся по своим характеристикам к тем, к-рые можно произнести изолированно. В безударных слогах происходит ослабление, редукция звуков, при-водящая к сокращению времени их звучания (длительности) и к менее отчётливой артикуляции, что вызывает и изменения качества звучания. Соседние звуки также очень значительно изменяют артикуляционно акустические свойства 3. р.: после мягкого согласного гласные а, о, у, е начинаются с и-образного элемента, появление к-рого объясняется движением языка от и-образного положения при артикуляции мягких согласных к положению, характерному для произнесения гласных а, о, у, е, согласные перед гласными у, о произносятся с выпяченными и округлёнными губами. В результате этих взаимовлияний «один и тот же 3. р.» представлен самыми различными арти­куляциями, порождающими многообраз­ные акустические эффекты. Их восприятие как «похожих» обеспечивается тем, что возникающие звуковые различия не используются для различения звуко­вых оболочек слов и определяются чисто фонетическими особенностями.

Из сказанного следует, что разбивка на 3. р. даже простой последовательно­сти согласный + гласный не может быть основана на артикуляционно-акустических свойствах её: при произнесении со­гласного наблюдаются и артикуляцион­ные движения, свойственные следующему гласному, а на протяжении этого глас­ного происходит постепенная перестройка артикуляции от предшествующего соглас­ного. Т. о., описание артикуляционно-акустических особенностей отдельных 3. р. условно, т. к. минимальной произ­носительной единицей является слог. Раз­бивка каждого слова на последователь­ность 3. р. производится на основании представлений о фонемном составе дан­ного слова (Л.В. Бондарко).

ИКАНЬЕ – тип безударного вокализма: совпадение всех глас­ных фонем, кроме у, в первом предударном слоге после мягких согласных в зву­ке и: ср. под ударением фонемы и, о, е, а: п'илы, н'ос, р'ека, п'атый, в первом предударном слоге они совпадают в и: п'ила, п'ил'ит', н'ису, н'ис'и, р'ика, в р'ик'е, п'итак. Перед твёр­дым согласным может произноситься и более открытый звук и^е: п'и^ела, н'и^есу, р'и^екй, п'и^етак. И. встречается в гово­рах с аканьем, гл. обр. средне-великорусских. В лит. язык И. стало проникать в 19 в. и в настоящее время является нормой лит. языка наряду с более редким еканьем (Л.Л. Касаткин).

МОРФЕМА (от греч. morhe – форма) - минимальная значимая часть слова. Напр., слово желтоватый в форме им. и. муж. рода ед. ч. содержит три М.: желт-, -оват- и -ый. М. желт- (корень) основное признаковое (цветовое значение этого слова (то же, что и в сло­вах жёлтый, желтизна, желтеть и др.), М. -оват- (суффикс) имеет значение сла­бой степени проявления признака (ср. беловатый, зеленоватый простоватый и т.п.), М. -ый (окончание) - грамма­тическое значение муж. рода, ед. ч., им. п. (ср.: жёлтый, старый и т.п. с той же М.). Каждая из трёх значимых частей слова желтоватый является минималь­ной, поскольку меньшим отрезкам (напр., отрезку жел- или -т-) нельзя приписать в данном слове к.-л. значение.

Термин «М.» введён И.А. Бодуэном де Куртенэ в 70-х гг. 19 в. и является общепринятым в совр. лингвистике.

Среди М. по своей роли в слове про­тивопоставлены прежде всего корень и аффиксы. Корень - глав­ная М. слова, несущая основной элемент его лексического значения; аффиксы вно­сят дополнительные, служебные значе­ния - словообразовательные и граммати­ческие. Корень обязательно присутствует в каждом слове (слов без корня нет) и мо­жет полностью совпадать с основой, как, напр., в слове жёлтый. Аффиксы не могут полностью совпадать с основой; их присутствие в слове необязательно (ср. неизменяемые слова типа: вдруг, но, нет, где корень - единственная М.).

По месту в слове (словоформе) в рус. языке различаются следующие виды аф­фиксов: окончание (или флексия), при­ставка (или префикс), суффикс, пост­фикс и соединительный аффикс (или ин­терфикс).

Значение корня (корней) в слове всегда более конкретно, чем значения аффиксов того же слова. Аффиксы вообще более абстрактны, с выражаемыми значе­ниями. Наиболее абстрактны интерфик­сы, значение к-рых сводится к идее сое­динения; они указывают на связь про­стых основ и тех значений, к-рые в них
заключены, в составе сложной основы. С этой точки зрения место интерфиксов среди аффиксов можно уподобить месту служебных слов среди всех слов языка.
М. могут быть связанными и свободными. Свободные (несвя­занные) М. - такие, к-рые материально совпадают с основой хотя бы в одном неслужебном слове, связанные - такие, к-рые никогда не совпадают с основой, т.е. встречаются всегда в сочетании с дру­гими М. основы. Напр., корень рук - свободная М., т.к. совпадает с основой в слове рука (в основах слов рукопожа­тие, рукастый, ручной и др. она высту­пает в сочетании с другими М.), а корень -пас- в словах запасти и припасти - свя­занная М., т.к. выступает только в соче­тании с приставками. В качестве свобод­ной М. могут выступать только корни; к связанным М. относятся все аффиксы и небольшая часть корней. Свободное употребление аффикса (ср., напр., има жинисты, футуристы и прочие исты») влечёт за собой превращение этого аффик­са в корень.

Характерной чертой М. является их повторяемость в сочетании с разными М. Значение М. обычно выявляется в ряду образований, содержащих данную М. В полном смысле этого термина М. могут считаться лишь такие значимые части слов, к-рые вычленяются не в одном сло­ве (если только они не равны основе слова, как, напр., единственная М. слова вдруг, не встречающаяся в других сло­вах) и при этом сочетаются с разными М. основы. Таковы, напр., значимые части слова желтоватый.

В то же время различные части основ, сочетающиеся только с одной М. основы, не могут рассматриваться как М. в пол­ном смысле этого термина. Ср., напр., часть бужен'- в слове буженина, сочетаю­щуюся только с суффиксом -ми-, вычле­няемым при сопоставлении со словами баранина, конина и т.п., обозначающими сорта мяса, или часть -альон в слове поч­тальон, сочетающуюся только с корнем почт-, вычленяемым при сопоставлении со словами почта, почтовый и т.п. Основы с такими морфемоподобными отрезками характеризуются менее отчёт­ливой членимостью, чем основы слов типа желтоватый.

Морфемный анализ слова (иногда на­зываемый также морфологическим) пред­ставляет собой один из возможных путей анализа структуры слова наряду со сло­вообразовательным анализом. Морфемный анализ пред­полагает вычленение в слове всех состав­ляющих его М. и установление их значе­ния. В школьной практике такой анализ осуществляется в т. н. разборе слов по со­ставу.

В разных словах и словоформах М. могут формально (по составу фонем) видоизменяться. Формальные видоизме­нения М. называются морфами.

Раздел языкознания, изучающий струк­туру М. и формальные закономерности их сочетаемости, называется морфоноло­гией; значения, выражаемые М., изучаются в словообразовании и морфо­логии (В.В. Лопатин).

МОСКОВСКОЕ ПРОИЗНОШЕНИЕ - способ произношения, свойственный жи­телям Москвы, признанный произно­сительной нормой рус. лит. языка. М. п. возникло не сразу, а складывалось веками. Первоначальной его основой было произношение восточнослав. племени кривичей (близкое к произношению сла­вян новгородских), т.е. имело северно-рус. характер. Москвичи до 16 в. не толь­ко сохраняли северный строй консонан­тизма, но и окали. Окал Иван Грозный и его окружение, очевидно, окало и старое боярство (Хованские, Мстиславские, Одоевские). Однако в Мо­скве среди населения, пришедшего с юга и востока, было распространено и акаю­щее произношение, которое постепенно укрепилось и к 18 в. стало господствую­щим. М.В. Ломоносов, сам помор-севе­рянин, писал в «Российской грамматике» (1755): «Московское наречие не токмо для важности столичного города, но и для своей отменной красоты прочим спра­ведливо предпочитается, а особливо вы­говор буквы о без ударения, как а, мно­го приятнее...». В 18 в. существовало две нормы произношения: одна - при чте­нии книг, стихов и т.д., другая - свой­ственная разговорной речи. О неоднород­ности М. п. того времени писал М. Ломоно­сов: «Сие произношение больше употре­бительно в обыкновенных разговорах, а в чтении книг и в предложении речей изустных к точному выговору букв скло­няется» («Российская грамматика»). Про­никновение в рус. язык иноязычных эле­ментов (особенно начиная с 18 в.) сде­лало произношение ещё более неоднород­ным. Вокруг вопросов о произношении разгорелись споры - о различении зву­ковых качеств букв е и Ъ, о произношении буквы г как [г] и как [j] и др. Откликаясь на полемику, Ломоносов написал стихо­творение «Бугристы берега...», во всех словах к-рого была буква г, и обратился к читателям: «Скажи, где быть тут га и где стоять глаголу».

В19 в. произносительные нормы лит. языка уже полностью определяются жи­вой московской речью. Эти нормы харак­теризуются аканьем, произноше­нием е после мягких согласных перед твёрдыми на месте Ь под ударением, произношением г взрывного образова­ния и рядом других черт. К кон. 19 в. в М. п. стали образцовыми нек-рые чер­ты, время существования к-рых назва­но «старомосковским произношением»; произношение слов с р мягким, напр.: пе[р']вый, четве[р']г, ве[р']х; произно­шение возвратного аффикса -сь, -ся в глаголах прош. времени и в повелитель­ном наклонении как с твёрдое (вопреки орфографии) и др. Верными «старомос­ковскому произношению» оставались артисты Малого театра, нек-рые чтецы (В.Н. Яхонтов, Д.Н. Журавлёв).

С кон. 19 в. и до нашего времени М. п. пережило многие изменения, сохранив, однако, все основные особенности. Для 2-й пол. 20 в. характерны следующие черты: 1) щ, сч, жж, зж, жд произносятся как ш и ж мягкие и долгие щ' и ж': щи, счёт, жужжать, визжать, дождя; мягкие краткие [щ'],' [ж'] возможны лишь в иноязычных словах типа: пшют, жюри и в собственных именах типа Шютте, Жюль; 2) произношение буквы г как [j] допускается лишь в нескольких цер­ковных словах (господи, бога), но не до­пускается в других словах, в сходной фонетической позиции (напр.: богадельня, благополучный, благоприятный); [j] воз­никает также при позиционно озвончён­ном х, напр.: «их бы» [иубы], и в отдель­ных, словах (бухгалтерия, бухгалтер); 3) произношение мягких к, г, х возможно только перед гласными и, е (руки, руке), перед а, о, у мягкие к, г, х встречаются только в иноязычных словах (гяур, ма­никюр, Ликёр); 4) произношение чн воз­можно то как [шн] (скучно, гречневый, булочная, молочный и др.), то как [чн] - преимущественно в словах-терминах и в нейтральной лексике (вечность, беспеч­ный, личность и др.); 5) произношение щн как [щи], а не [шн] (сущность, беспо­мощный и др.); 6) произношение твёрдых [ т, д] перед [е] в словах-варваризмах и в стилистически отмеченных словах (тем­пера, коттедж, терция, декольте и др.), а также в собственных именах (Декарт, Дега, Теренций, Доде) и в аббревиатурах типа ТЭЦ, ВТЭК, ЛЭП и т.п., но мяг­ких [т'], [д'] в освоенных словах (тем­пература, телефон, тема, демонстрация, демон); 7) в возвратных формах глагола наблюдается колебание в произ­ношении между сценическим с твёрдым и разговорным с мягким [с']; это коле­бание началось ещё в пушкинскую эпоху. Д.Н. Ушаков указывал, что с произно­сится всегда твёрдо, за исключением дее­причастий (наклоняясь и т.п.); 8) ч перед т в союзах что и чтобы произносится как [ш): [што], [штобы]; 9) в области вокализма основной чертой М. п. является аканье, т.е. резко контрастное выделение ударного слога (по долготе и интенсивно­сти) и разная - двухстепенная - редук­ция гласных в безударных слогах, напр. голова [гъл/\ва ].

М. п. через средства массовой инфор­мации (телевидение, радио и др.), а так­же через театр оказывает влияние на диалектное и про­сторечное произношение (А.А. Реформатский).

НОРМА (ЯЗЫКОВАЯ), норма литературная, - принятые в об­щественно-речевой практике образован­ных людей правила произношения, грам­матические и другие языковые средства, правила словоупотребления. Лит. Н. складывается как результат социально-исторического от­бора языковых элементов из числа сосу­ществующих, образуемых вновь или извлекаемых из пассивного запаса прошлого и возводимых в ранг правильных, пригодных и общеупотребительных. Н. лит. языка в сознании говорящих обла­дает качествами особой правильности и общеобязательности, она культивируется в передачах радио и телевидения, в теат­ре, в массовой печати и является предме­том и целью школьного обучения родному языку. Для письменной речи существуют также орфографические нормы - систе­ма правил, устанавливающих единооб­разную передачу звукового языка на письме.

Для Н. характерна системность и связь со структурой языка, стабильность, исто­рическая и социальная обусловленность и в то же время динамичность и изменчи­вость во времени.

Н. различается по степени устойчиво­сти в разных уровнях языка и в различ­ных условиях общения. Решающим при этом оказывается соотношение Н. и си­стемы (структуры). Так, в области орфо­эпии система целиком определяет Н. (ср. фонетическое чередование о под ударе­нием с безударным а, оглушение звонких согласных в конце слова и перед глухими согласными и т. п.), что и создаёт понятие образца, идеала правильного произноше­ния, на к-рый должно ориентироваться общество. В области лексики система не находится в таком тождественном отно­шении к Н. Содержательный план здесь господствует над планом выражения. Воз­никает проблема правильности, смысло­вой точности и стилистической уместно­сти слова в высказывании (ср. употребле­ние синонимов, паронимов, фразеологи­ческих оборотов и т.п.). В области грам­матики отношения системы и нормы стро­ятся иначе: на первый план выступают модели и образцы (парадигмы) и крите­рий соответствия им речевых реализаций, в частности новообразований. В стилисти­ке Н. регулирует применение стилисти­чески и экспрессивно окрашенных или нейтральных языковых средств в соот­ветствии с содержанием и целью речи, условиями общения, требованиями жанра и т.п. (ср., напр., неуместное использо­вание книжных слов и конструкций в бы­товой речи).

Различаются Н. императивные и диспозитивные. Императивные (т.е. строго обязательные) Н. - это такие, на­рушение к-рых расценивается как слабое владение рус. языком (напр., нарушение норм склонения, спряжения или принад­лежности к грамматическому роду). Такие Н. не допускают вариантов (невариатив­ные Н.), и любые другие реализации рас­цениваются как неправильные, недопу­стимые. Напр.: алфавИт (не алфАвит), прИнял (не принЯл), курица (не кура), благодаря чему (не благодаря чего). В отличие от императивных Н. диспозитивные (т.е. восполнительные, не строго обязательные) допускают варианты - стилистически различающие­ся или вполне нейтральные (вариатив­ные Н.). Напр.: бАржа и баржА, в отпуске (нейтр.) - в отпуску (разг.), кОм­пас - у моряков компАс.

Среди вариантов, объективно сосущест­вующих в языке, следует различать варианты, нахо­дящиеся в пределах лит. Н. (Иначе и инаАче, заводский и заводской, в адрес и по адресу), и варианты, один из к-рых нормативен, а другой - нет и стоит за пределами лит. языка (правильно при­зЫв и неправильно прИзыв, правильно по­следний в очереди и неправильно край­ний в очереди и т.п.).

Объективные колебания лит. Н. обыч­но связаны с их развитием, когда вариан­ты являются переходными ступенями от устаревающей Н. к новой, служат средст­вом унификации или, напротив, стилисти­ческой дифференциации языковых эле­ментов. В тех случаях, когда варианты ничего не привносят в смысловом, стили­стическом и других отношениях, говорят обычно о дублетах. Лит. Н. стремится к освобождению от простых дублетов. Объективные варианты охватывают раз­ные уровни языка: существуют варианты Н. орфоэпические (будни\ш\ний и буд-ни[ч']ный, высо[к']ий и высок[ъ]й), акцен­тологические (родИлся и родилсЯ), мор­фологические и словообразовательные (спазм муж. род и спазма жен. род, на­проказить и напроказничать), варианты грамматических форм (чаю и чая, кап­лет и капает), синтаксические варианты (исполненный чем и исполненный чего, жду письмо и жду письма).

Н. - одно из важнейших условий ста­бильности, единства и самобытности на­ционального языка, а стабильность и единство являются в свою очередь осно­вой многовековой национальной литера­туры.

Н. регулирует не только воспроизведе­ние готовых «образцов», но и создание новых фактов в процессе речевой дея­тельности. Критерии лит. Н. в историче­ском плане - языковая традиция, куль­турное наследие прошлого, язык класси­ческой лит-ры, а в плане совр. употребле­ния - «подравнивание» под речь, при­знаваемую образцовой (речь образован­ных людей, авторитет радио, телевиде­ния, театра, печати и т.п.). Н. опреде­ляет реализацию тех возможностей, к-рые заложены в системе языка. Она ограни­чивает и регулирует использование в язы­ке различных изофункциональных (т.е. сходных по функциям) средств. Ср., напр., ждать поезда (неизвестно какого, любого) и ждать поезд (определённый, конкретный, именно этот) или несколько человек выступило (имеется в виду единство или общая нерасчленённость действия) и несколько человек выступили (имеется в виду несогласованность или простая расчленённость, множествен­ность действия).

С позиций динамического подхода Н. - это не только результат речевой деятель­ности, закреплённый в традиции или об­разцах, но также и создание новых средств в соответствии с возможностями системы или по аналогии с уже реализо­ванными образцами. При нормативной оценке новообразований учитываются, во-первых, их массовая и регулярная вос­производимость в речи и, во-вторых, активное взаимодействие с другими звеньями системы (ср. новое: заявление на кого/что, по аналогии с жалоба на кого/что, вместо старого: заявление о ком/чём).

Изменения лит. Н. определяются внеш­ними (социальными) факторами и внут­ренними тенденциями развития фонети­ческой, лексической, грамматической, сти­листической систем (действие законов национальных языков), лит. язык как выс­ший тип общенародного языка постепенно вытесняет диалекты и становится выра­зителем общенациональной Н.

Н. - центральное понятие теории куль­туры речи. Проблема Н. тесно свя­зана с практическими задачами культуры речи. Учение о Н. - основа теоретиче­ской нормализации, научных рекоменда­ций в области речевой культуры.

Большое значение для теории Н. имели работы Д.Н. Ушакова, Л.В. Щербы, С.П. Обнорского, Г.О. Винокура, В.В. Виноградова, Е.С. Истриной, Ф.П. Фи­лина, С.И. Ожегова и других учёных, в к-рых ставились и разрабатывались проблемы сущности лит. Н., её связей и взаимоотношений с системой языка и общественными факторами его развития и функционирования (Л.И. Скворцов).

ОКОНЧАНИЕ (флексия), - словоизменительная морфема, выражающая в словоформах рус. языка значения рода, числа, падежа или лица. Напр., О. -а в словоформе вода выражает значения жен. рода, ед. ч., им. п., О. -ыми в словоформе зелёными вы­ражает значения мн. ч. и твор. п., О. -у в словоформе пишу - значения ед. ч., 1-го лица. Материально тождественные морфы О. могут иметь разные зна­чения. Напр., О. -е только в именах су­ществительных имеет следующие значе­ния: 1) муж. рода, ед. ч., предл. п. в сло­воформах типа: (на) столе, (в) доме; 2) ср. рода, ед. ч., предл. п. в словофор­мах типа: (в) море, (на) окне; 3) жен. рода, ед. ч., предл. п. в словоформах типа: (о) книге, (в) реке; 4) жен. рода, ед. ч., дат. п. в словоформах типа: (дал) сестре, учительнице; 5) мн. ч., им. п. в словоформах типа: армяне, мол­даване, баре, бояре, цыгане.

Выражая значения рода, числа, паде­жа, лица, О. служит для указания син­таксических отношений (согласования, управления) данного слова с другими сло­вами предложения. О. обычно занимают место в конце словоформы, после них в словоформах могут выступать только постфиксы: пиш-ет-ся, катал-а-съ, идёмте.

Каждое склоняемое и спрягаемое сло­во имеет свой набор О., в соответствии с к-рым оно относится к тому или иному типу склонения или спряжения. В ряде случаев О. играет роль словообразовательного аффикса. Так, существительное операционная (название помещения) отличается от прилагатель­ного операционный (операционная ком­ната, операционные инструменты и т.д.) только набором О. (И.С. Улуханов ).

ОРФОГРАММА (от греч. оrthos – правильный и gramma - буква) - правильное (соответствующее правилам или традиции) написание, к-рое нужно выб- рать из ряда возможных. При обозначении на письме звуков речи (точнее, фо­нем) пишущий сталкивается с двумя случаями: с отсутствием вариантов на письме при обозначении фонем (ср.: дом, шар, тень, шум) или с наличием такихвариантов (ср. слово голова, в к-ром обе буквы о теоретически могут быть замене­ны буквой а, хотя написание буквы а орфографически неправильно). О. может быть не только буква, но также слитность или раздельность написания, прописная (большая) или строчная (малая) буква, место переноса, характер сокращения слова.

О. являются одними из основных еди­ниц в теории и практике орфографии. Более крупными единицами явля­ются орфографические правила, к-рые нужно применить к той или иной О. на основании её опознавательных призна­ков. В действующих школьных учебни­ках принято давать списки изученных О. с отсылкой к определённым параграфам и страницам учебника. Ср., напр., такие названия О. в списках: «безударная глас­ная в корне слова, проверяемая ударе­нием», «буквы з или с в конце приставок», «большая буква в собственных именах существительных», «-тся и -ться в глаго­лах» и т.д. Каждая О. имеет в тексте учебника и в списке один и тот же поряд­ковый номер (соответствующий порядку их изучения), к-рый используется в различ­ного вида сокращённых ответах при ре­шении орфографических задач (этот но­мер не заучивается).

В методике преподавания орфографии различают теоретические и практические О. Так, напр., ко­нечный глухой мягкий согласный звук [т] обозначается в рус. письме букво­сочетаниями дь и ть: сядь, пядь, пять, бежать и т.д. В конце слов вместо звон­ких согласных произносятся парные им глухие, и конечная согласная буква слова (из пар т/д, с/з, п/б и т.д.) всегда явля­ется О. Однако в неопределённой форме глагола (напр., бежать) эта О. является теоретической: рус. учащиеся, как пра­вило, ошибок здесь не допускают (конеч­ное -ть очень рано осознаётся как яркий грамматический показатель неопределённой формы). В школе в первую очередь изучают практические (актуальные для учащихся) О.

Соотношение теоретических и практи­ческих О., равно как О. и неорфограмм, меняется при изучении рус. письма не­русскими. Так, напр., для белорусов и поляков, в языке к-рых нет мягкой сог­ласной фонемы [т ' ], буква т становится практической О. не только в словах типа бежать, но и в словах типа тень, где для русских вообще нет О. В подобных слу­чаях белорусы и поляки могут ошибочно «подставлять» свою фонему, похожую на русское [т'] и допускать при её записи орфографическую ошибку (В.Ф. Иванова).

ОРФОГРАФИЯ (греч. orthographia, от orthos - правильный и grapho - пишу) - правила, устанавливающие еди­нообразие способов передачи речи на письме. О. определяет передачу звуков (фонем) буквами; слитные, раздельные и дефисные написания слов и их частей; употребление прописных букв; способы переноса. Иногда как синоним О. упот­ребляется термин -«правописание», имею­щий и более широкое значение, включаю­щее пунктуацию.

1) Важным принципом передачи зву­ков (фонем) буквами в совр. рус. орфо­графии является фонематический принцип, при к-ром одни и те же буквы алфавита обозначают фонему во всех её видоизменениях. Фонематический прин­цип, как правило, совпадает с морфологическим принципом, т.к. обес­печивает единообразное написание зна­чащих частей слова (приставка, корень, суффикс, окончание), напр, корень -вод- пищется одинаково в словах вода, водо­воз, заводь и др. Фонематический харак­тер имеют такие основные правила орфо­графии: чтобы знать, как писать безудар­ный гласный, надо поставить его под ударение (поля - поле); чтобы знать, писать звонкий или глухой согласный, на­до поставить сомнительный согласный перед гласным, сонорными [м], [и], [л], [р], [у] или перед [в] (пруд - пруда, улов - ловля; сшить, сжечь - слить); чтобы знать, надо или не надо писать ь после согласного перед другим согласным, надо изменить слово так, чтобы второй согласный стал твёрдым, если при этом первый согласный остаётся мягким, то надо писать мягкий знак (уздечка - узда, в вальсе - вальса); после ж, щ, ч не пишутся буквы я, ю, ы, а пишутся буквы а, у, и (т.е. те, к-рые не обозначают качества предшествующего согласного).

В совр. О. есть написания, определяю­щиеся фонетическим, традиционно-исто­рическим и дифференцирующим (дифференцировочным) принципами.

Фонетический принцип заклю­чается в том, что написание передаёт звучание слова, буквой обозначается не фонема, а звук. Написание отличается от фонетической транскрипции только меньшей степенью точности в передаче звуков. По фонетическому принципу пишутся конечные согласные в пристав­ках из- (ис-), воз- (вос-), раз- (рас-), через- (черес-), без- (бес) (изводить - искусать, возводить - востребовать и т.д.).

Традиционно - историче­ский (традиционный) принцип заключается в том, что сохраняется написание, закреплённое традицией, хотя и не соот­ветствующее совр. состоянию языка. Традиционные написания могут не всту­пать в противоречие с фонематическим принципом и могут ему противоречить. Напр., в словах баран, калач, собака, паром безударные гласные а и о не встре­чаются под ударением, поэтому фоне­матически может считаться оправдан­ным любое закреплённое традицией на­писание.

Дифференцирующий принцип применяется там, где два слова или две формы, имеющие тождественное фонем­ное строение, условно разграничиваются с помощью орфографии (ожог - ожёг, поджог - поджёг, туш - тушь).

2) Слитные, раздельные и дефисные написания, использующие три графиче­ских знака (контакт - слитное написа­ние, пробел и дефис), включают разные грамматические разряды слов: сложные существительные, прилагательные, ме­стоимения, числительные, наречия, а также написание частицы не с различными частями речи. Принципы, на к-рых стро­ятся орфографические правила данного раздела (отражающие такие языковые проблемы, как границы слова, слово и сложное слово, слово и словосочетание), могут быть квалифицированы как лексико-синтаксический - для разграничения слова и словосочетания (долгоиграющая пластинка и долго игра­ющий во дворе ребёнок; тяжелораненый солдат и солдат, тяжело раненный в бою под Сталинградом; наконец, я всё понял и поездка отложена на конец месяца; нелёгкая задача и не лёгкая, а сложная задача; нерешённая проблема и никем не решённая проблема); словообразовательно - грамматический - для написания сложных прилагательных и существительных: на­личие или отсутствие суффикса в первой части сложных прилагательных и наличие или отсутствие соединительных гласных о или е в сложных существительных (автомобильно-дорожный и автодорожный, угольно-графитовый и углеграфитовый, газово-нефтяной и газонефтяной, стекольно-керамический и стеклокерамический; железобетон, лесопарк, стекло­керамика и дизель-мотор, лён-долгу­нец, сахар-рафинад). Этими двумя прин­ципами охватывается подавляющее ко­личество написаний. Кроме того, суще­ствует ряд традиционных орфографи­ческих правил, определяющих написание других, не столь обширных и в ряде слу­чаев непродуктивных грамматических групп, как, напр., числительных, частиц, междометий. О. этого раздела, отражаю­щая сложный и живой языковой процесс, постоянно совершенствуется на базе ор­фографической практики и теоретических лингвистических исследований.

3)Прописная буква употребляется для выделения начала предложения и для выделения имён собственных. Употреб­ление прописной буквы во второй функ­ции связано с трудностями, к-рые оп­ределяются сложностью разграничения имён собственных и имён нарицательных и особенно выделением неоднословных
собственных имён (напр., составные названия высших партийных, правитель­ственных и профсоюзных учреждений, почётных должностей, званий, орденов).

4) В основе действующих правил пере­носа слов лежит деление слов на слоги, осложнённые учётом морфологического состава слова (Б.3. Букчина, Л.П. Калакуцкая).

ОРФОЭПИЯ (греч. orthoepeia, от orthos - правильный и epos - речь) - совокупность норм национального языка, обеспечивающих единство его звукового оформления. Единообразие звукового оформления устной речи содействует, как и орфография, облегчению язы­кового общения. Понятие «О.» включает произношение и нормы суперсегментной фонетики (ударение, тон и др.). Произ­ношение охватывает фонетическую систе­му языка, т.е. состав фонем, их качество и реализацию в определённых условиях, а также звуковое оформление отдельных слов и грамматических форм (напр.: пл[а]тишь, а не пл[o]тишь,[ш]то, а не [ч]то). Значение норм суперсегмент­ной фонетики для О. различно в разных языках. Для рус. языка имеет большое значение ударение, связанное с образо­ванием грамматических форм. Некрые учёные в состав О. включают образование вариантных грамматических форм (напр.: трактора или тракторы).

О. складывается исторически вместе с формированием национального языка, когда развиваются разные формы пуб­личной речи и увеличивается удельный вес устной речи в жизни общества. При этом в разных национальных языках и в разные эпохи степень строгости и едино­образия норм О. и их социолингвистиче­ское значение весьма различны. Правила О. имеют длительную историю и склады­ваются в качестве норм национального языка обычно поздно. Нормы О. рус. языка сложились в своих важнейших чертах ещё в 1-й пол. 17 в. как нормы московского говора, к-рые лишь по мере развития и укрепления национального языка стали приобретать характер нацио­нальных норм. Окончательно они сло­жились во 2-й пол. 19 в., хотя в ряде слу­чаев имелись колебания. Существовавшие до Окт. революции 1917 нормы О. в ос­новном сохранились; изменились лишь нек-рые частные правила, уменьшилась ассимилятивная мягкость ([д]ве, [з]верь рядом с [д']ве, [з']верь), произношение сблизилось в ряде черт с написанием. Большое значение в развитии О. имел театр, культивирующий нормы О. в на­иболее чистом виде. Сценическая речь во многих языках является основой орфоэпических норм. Значение О. воз­растает с развитием звукового кино, радио, телевидения (Р. И. Аванесов).

ОСНОВА - часть словоформы, остающаяся после отсечения окончания. Напр., в словоформах бабушка, село, красный, несу выделяются О. 6а-бушк-, сел-,

красн-, нес-. При отсутствии окончания О. совпадает со словоформой: вдруг, бац, дважды и т.п. В О. содержит­ся лексическое значение слова.

О. бывают простыми и сложными. Простая О. содержит один корневой морф, сложная - два или более.

О. могут быть мотивированными (про­изводными) и немотивированными (не­производными). Мотивирован­ная О. - это такая О., значение к-рой можно объяснить (мотивировать) с по­мощью О. однокоренного слова, более простого по форме и по значению. Так, О. слова домик - мотивированная, по­скольку она может быть объяснена с помощью О. слова дом: домик - «малень­кий дом». Если такое объяснение (моти­вация) невозможно, то О. является не мотивированной, таковы, напр., О. слов дом, вода, село, синий, читать.

Термин «О.» входит в состав составных терминов «мотивирующая (или произ­водящая) О.» и «О. настоящего, прошед­шего времени или инфинитива».

Мотивирующая (производя­щая) О. - это та часть мотивированной О., к-рая является общей с О. мотиви­рующего слова (с учётом чередований, усечений и наращений фонем), напр, в слове лесок мотивирующая О. - лес-, в слове партизанить - партиза[н']- (с чередованием [и]-[к']: партиза\н\- партиза[н']ить).

О. наст, (прош.) времени - это часть словоформы, остающаяся после отсечения морфов окончания и морфов слово­изменительных аффиксов. Напр., в раз­личных словоформах глагола писать выделяются: О. настоящего вре­мени пиш-: пиш-у, пиш-ешь, пиш-ущий; О. прошедшего времени писа-: писа-л, писа-ть, писа-вший. О. прош. времени в подавляющем боль­шинстве глаголов совпадает с О. инфини­тива.

Т.о., в словоформе лентяйничала, напр., можно выделить: О. этой слово­формы - лентяйничал-а, О. прош. вре­мени и инфинитива - лентяйнича-ла, лентяйнича-тъ, мотивирующую О. - лентяй-ничала; в словоформе лентяй­ничающий - О. этой словоформы - лен-тяйничающ-ий, О. наст, времени - лен-тяйничающий, мотивирующую О. - лентяй-ничающий (И.С. Улуханов).

ПОСТФИКС (от лат. рost - после и f ixus - прикреплённый) - 1) любой аф­фикс, стоящий в слове или словоформе после корня; 2) аффикс, стоящий после флексии и противопоставленный по этому признаку суффиксу. В рус. языке насчитывается пять П. (во 2-м, узком смысле): глагольные П. -ся\-сь (мыть-ся, моюсь) и -те (иди-те), местоименные П. -то, -либо, -нибудь (кто-то, что-нибудь, какой-либо). Все перечисленные П. (кро­ме -те) - словообразовательные; -те - словоизменительный, имеет значение мн. ч. повелительного наклонения.

Термин «П.» не является общеприня­тым, в школьной практике до недавнего времени П. называли частицами (что по­рождало смешение П. с частицей как ча­стью речи), в ныне действующем школь­ном учебнике П. относят к суффиксам. Как словообразовательное средство П. имеет много общего с приставкой: он присоединяется к слову в целом, а не к основе (как суффикс) и тем самым оста­вляет систему флексий производного слова неизменной по сравнению с произ­водящим. Словообразовательные значе­ния П., как и приставки, - модифика-ционные, таковы, напр., значения воз­вратности и взаимности действия у П. -ся (купать - купаться, обнимать - обниматься), неопределённости у место­именных П.; П. -ся участвует также в формировании страдательного залога глагола (В. В. Лопатин).

«ПРАВИЛА РУССКОЙ ОРФОГРАФИИ И ПУНКТУАЦИИ» (М., 1956) полный свод орфографических и пунктуационных правил, обязательных для совр-рус. письма. Утверждены Академией наук СССР, Министерством высшего образования СССР и Министерством просвещения РСФСР. Необходимость унификации правил орфографии и пунктуации была вызвана тем, что реформа 1918 г., разрешив основные, крупнейшие вопросы по упрощению рус. письма, по своему характеру не могла устранить непоследовательности в написании отдельных слов, не коснулась многих частных вопросов орфографии. Рост словарного состава рус. лит. языка в сов. время, привносящий новые орфографические проблемы, отсутствие в ряде случаев орфографических правил, наличие многих справочных пособий и словарей, содержащих противоречивые рекомендации, приводили к увеличению разнобоя в орфографии, вносившего трудности в школьное преподавание, издательскую практику и т.д. Свод правил 1956 г., «по своей полноте и четкости превосходящий все предшествующие работы по унификации орфографии» (С.И. Ожегов) создал базу для ликвидации орфографического разнобоя.

«Правила» состоят из двух частей и Приложения. В первой части изложены правила орфографии, во второй - правила пунктуации, в приложении дан словарь, к-рый содержит около 4000 слов сотсылками к соответствующим параграфам «Правил». Правила орфографии изложены в семи разделах: 1) правописаниегласных (изменены и уточнены правила о написании и и ы после ц; унифицировано написание ы после приставок, начинающихся на согласный, сформулировано правило о написании о – е после шипящих и др.); 2) правописание согласных (даны частные дополнения); 3) буквы ъ и ь (в этот раздел внесены отдельные поправки и уточнения); 4) написания слитные или через дефис. Правила этого раздела, касающиеся ссуществительных, прилагательных и числительных, были упорядочены. Так, yстановлено единое дефисное написание прилагательных, образованных от двух основ, обозначающих качество с допол­нительным оттенком (типа: раскатисто-громкий) и оттенки цветов. Сформулированы правила для наречий. Особое внимание было уделено вопросу о слитном и раздельном написании отрицания не с различными частями речи; 5) прописные буквы (дан перечень наименований учреждений, организаций, должностей, зва­ний, пишущихся с прописной и строчной буквы); 6) буквенные аббревиатуры, сложносокращённые слова и графические сокращения; 7) правила переносов.

Рус. пунктуация за всё время существо­вания не подвергалась упорядочению и реформированию. В «Правилах» были систематизированы действующие прави­ла, устранены противоречия и неясности, сформулированы правила для ранее нерегламентированных случаев. Все пунк­туационные правила, предусмотревшие основные, наиболее типичные языковые конструкции, даны в виде систематиче­ского свода, изложенного по знакам пре­пинания.

«Правила» 1956 служат обязательным руководством при составлении учебников, словарей рус. языка, специальных слова­рей, энциклопедий и справочников, для всей языковой практики (Б. З.Букчина).

ПРИСТАВКА,префикс (от лат. praefixus - прикреплённый впереди), - аффикс, находящийся и составе простой основы перед корнем. В словах рус. языка выделяются после­довательности от одной П. до трёх (напр., в слове вз-дрогнутъ - одна П., в слове при-со-единить - две, в слове по-при-от-крывать - три).

П. в рус. языке - словообразователь­ный аффикс, она используется в спо­собах словообразования: префиксальном (напр.: огромный - преогромный), пре­фиксально-суффиксальном (воля - без­вольный), префиксально-постфиксальном (кричать - раскричаться), пре­фиксально - суффиксально-постфиксальном (шептать - перешёптываться).

Основная особенность П. как самостоя­тельного словообразовательного средства (при чистой префиксации) состоит в том, что П. (в отличие от суффикса) присоеди­няется к целому слову, а не к основе. Поэтому производное слово, образованное с помощью П., относится к той же части речи, к тому же типу склонения или спря­жения, что и производящее (напр., груп­па - подгруппа и класс - подкласс с одной и той же П. под-).

При чистой префиксации П. обычно лишь видоизменяет, модифицирует зна­чение того слова, к к-рому она присоеди­няется. Напр., в существительные и при­лагательные одни П. вносят значение отрицания или противоположности (прав­да - неправда, порядок - беспорядок, художественный - антихудожествен­ный), другие образуют слова с оттенком усиления, высокой степени проявления признака (красавица - раскрасавица, прибыль - сверхприбыль, добрый - пре­добрый, реакционный - архиреакционный).

Глагольные П. обозначают различные оттенки, уточняющие характер проте­кания процесса, названного производя­щим глаголом: мять - измять, помять, подмять, примять, намять, вмять, размять и т.п. Присоединение П. к про­изводящему бесприставочному глаголу несов. вида, как правило, приводит к образованию глагола сов. вида.

Префиксальный способ словообразова­ния наиболее широко используется в рус. языке в глаголах; в именах существи­тельных и прилагательных он развит слабее. Почти все глагольные П. много­значны. Возможности приставочного гла­гольного словообразования очень велики: от каждого глагола можно образовать несколько глаголов с разными П.

Большинство исконно рус. П. совпадает по форме и отчасти по значению со слу­жебными словами, прежде всего предло­гами (напр., предлоги без, до, при, от и П. без-, до-, ирм-, от-) и частицами (не и П. не-); префиксально-суффиксальные образования с такими П. соотносительны по значению с сочетаниями служебного слова и существительного (ср.: бездоро­жье и без дороги, отглагольный и от гла­гола). Среди П. рус. языка имеется нек-рое количество заимствованных: анти-, архи-, контр-, де-, ре- и др. (В.В. Лопатин).

СЛОВО - важнейшая структурно-семантическая единица языка, служащая для наименования предметов и процессов, свойств. В структурном отношении С. состоит из морфем (в т.ч. и из одной - там, вчера), от к-рых отличается самостоятельностью и свободным воспроизведением в речи и представляет собой строительный материал для предложения, в отличие от к-poгo не выражает сообщения. Основной тип С. - простые знаменательные (самостоятельные) С. (дом, хлеб, ходить, большой) - характеризуется: структурной оформленностью (наличие собственного и единого ударения; пограничные звуковые сигналы; невозможность пауз внутри С. и их возможность между словами; непроница­емость, т.е. невозможность включения другого С. в его состав, и др.); семантической идиоматичностью (произвольность связи звукового комплекса с опрелённым значением); автономной номинативной функцией, ск-рой связаны воспроизводимость С. в речи, их отдельность и способность выступать в качестве минимума предложения.

Объединяя в себе лексическое и граммагическое значения, С. принадлежит к определённой части речи, выражает в своём составе все предопределяемые системой данного языка грамматические значения (напр., прилагательные рус. языка выражают значения рода, числа, падежа) и в языках со словоизменением представляет собой совокупность всех его грамматических форм (хожу, ходишь, ходил и т.д. образуют один глагол ходить). В С. закрепляются результаты познавательной деятельно­сти людей, без С. невозможны не только выражение и передача понятий и представлений, но и самое их формирование. Значение С. выступает как обобщённое отражение обозначаемого им объекта. В речи С. может обозначать как весь класс данных объектов (Собака - животное), так и отдельного представителя этого класса (Это чья собака!). В значе­нии С. отражается диалектическое соотношение общего и единичного, устойчивого и подвижного. Устойчивость его значения обеспечивает взаимопонимание, подвижность (сдвиги в конкретном значении С.) позволяет использовать С. для наименования новых объектов действи-тельности и является одним из факторов художественного словесного творчества. С подвижностью связана тенденция к многозначности слова. Отношение говорящего к именуемому объекту образует эмоциональный аспект значения С., выражающий чувства, субъективное мнению говорящего (ср.: городок и городишко)(В.Г. Гак).

СЛОГ – минимальная единица речевого потока. Существуют разные толкования С., основанные на преимущественном внимании к его артикуляционным или акустическим характеристикам. С точки зрения артикуляции С. определяется как минимальная произносительная единица, т.е. такая последовательность речевых движений, которая образуется единым дыхательным толчком (Р. Стетсон), единым импульсом мускульного напряжения (Л.В. Щерба). При том и другом подходе вершиной С. считается гласный, являющийся слогообразующим элементом, со­гласные считаются его периферийными элементами.

Понимание С. как сочетания гласного с одним или несколькими согласными ши­роко распространено в фонетической лит-ре, что отражается и в существующей терминологии: говорят об открытых С., т.е. С., кончающихся гласными (ты, сто, три), о закрытых С., т.е. С., кон­чающихся согласными (он, пёк), о прикрытых С., т.е. С., начинающихся с со­гласного, и неприкрытых, т.е. С., начи­нающихся с гласного. Т.о., и - откры­тый неприкрытый С., мы - открытый прикрытый С., ум - закрытый непри­крытый С., вам - закрытый прикры­тый С. Ни о каких собственно фонетиче­ских (артикулярно-акустических и пер­цептивных) характеристиках здесь речь не идёт - это только описание фонемного состава слогов.

Однако существует целый ряд фактов, к-рые не позволяют согласиться с отрица­нием фонетической реальности С. Ритми­ческая структура слова создаётся на осно­вании специальной организации безудар­ных С. вокруг ударного; практика стихосложения также связана с определённым чередованием ударных и безударных С. или даже только с повто­рением одного и того же количества С. в стихе; интуитивное чувство любого но­сителя языка позволяет ему, даже если слово само по себе не опознано, правиль­но определять количество С. Часто дети при обучении языку в первую очередь «запоминают» количество С. в слове и правильно передают его, ошибаясь при этом в передаче его фонемного состава.

В последние годы проведён ряд экспе­риментально-фонетических исследований фонетических характеристик С., показав­ших, что действительно минимальной про­износительной единицей является не лю­бой, а только открытый С.: элементы та­кого С. характеризуются максимальной слитностью, связанностью, что приводит к сильному изменению свойств согласных и гласных, входящих в данный С. Так, напр., в С., содержащем огубленный глас­ный о или у, движение огубленности (округление и выпячивание губ) начина­ется с началом первого согласного в С. (ту, сту, кету, кству...), опускание нижней челюсти, наблюдаемое при арти­куляции гласного а, также начинается с началом артикуляции первого соглас­ного в слове. В сочетаниях же типа г/га, уст и т.д., т.е. в закрытых С., такой связанности элементов нет, наоборот, с артикуляционной и акустической точки зрения эти сочетания не являются мини­мальными единицами, а скорее - после­довательностями минимальных единиц.

Подход к С. как к волне сонорности (звучности) основан на том, что все звуки обладают различной собственной громкостью: наиболее звучными являются гласные (самый звучный - гласный низ­кого подъёма я, менее звучные - глас­ные среднего подъёма о и е, наименее звучные из гласных - гласные верхнего подъёма и, у, ы), затем следуют сонанты (от наиболее звучных плавных л, л' и дрожащих р, р ', к к наименее звучным носовым м, м, л, н'), затем звонкие ще­левые согласные, звонкие взрывные, глу­хие щелевые и глухие взрывные. Т.о., каждый С. содержит один наиболее со­норный элемент (гласный) и один или несколько менее сонорных.

Определение С. как дыхательного толч­ка опровергается экспериментальными данными, к-рые свидетельствуют о том, что число С. и число дыхательных толч­ков не совпадают (Л. В. Бондарко).

СОЕДИНИТЕЛЬНАЯ МОРФЕМА - соединительный аффикс, интерфикс, - аффикс, выделяю­щийся в составе сложных слов и служа­щий для соединения двух простых основ в составе сложной основы: лес-о-степь, сол-е-вар, пят-и-этажный, пол-у-круг. Показывая на связь основ в структуре сложного слова, С. м. выра­жает наиболее абстрактное словообразо­вательное значение, сводящееся к объеди­нению значений простых основ в единое сложное значение. Одновременно С.м. служит показателем цельнооформленности сложного слова: оформляемые с её помощью компоненты сложения, в отли­чие от соответствующих компонентов словосочетания, грамматически нейтрализованы. Так, если компонент первый, в словосочетании первый источник представляет собой отдельное слово с присущими ему грамматическими показателями (взаимозаменяющимися падежными окончаниями: первого источника, первому источнику...), то компонент перво- в сложном слове первоисточник, сохраняясь неизменным при словоизменении (первоисточника, первоисточнику …), не содержит грамматических признаков самостоятельного слова.

В рус. языке в большинстве сложных и суффиксально-сложных слов выделяется С.м. -о- (т.н. соединительная гласная), к-рая после мягких согласных, шипящих и ц передаётся на письме как –е-: водопад, язык-о-знание, мор-е-плаватель у пеш-е-ход, овц-е-бык. После основ количественных числительных, кроме слов один, девяносто и сто, выступает С.м., омонимичная окончанию род. п. числительного: пят-и-летка, дв-ух-том-ник, трёх-рублёвый, сорок-а-летний после компонентов дв(а)- и пол- в рядеобразований выделяется С.м. -у-: дв-у-ногий, пол-у-годие, перед компонентом -метр - С.м. -и- (сахар-и-метр, до-и-метр). После основ глаголов в нек-рых сложениях выделяется С.м., омонимичная окончанию повелительного наклонения: перекат-и поле, верт-и-хвостка. Как и окончание, С.м. может быть нулевой: Ленинград, вольтметр, жар-птица, штаб-квартира (В.В. Лопатин).

ТРАНСКРИПЦИЯ (от лат. irans-criptio - переписывание) - передача тек­стов или отдельных слов к.-л. языка с помощью специальной системы записи. Различаются: 1) фонетическая Т., представляющая собой способ передачи на письме устной звучащей речи со всеми её звуковыми особенностями. Она может строиться на основе к.-л. алфавита с использованием надстрочных или под­строчных значков или на произвольно придуманной системе знаков и фигур, обозначающих отдельные артикуляции органов речи (неалфавитная Т.).

В фоне­тических описаниях рус. языка приме­няется Т., составленная на базе рус. алфавита.В качестве универсаль­ной Т. используется международный фо­нетический алфавит, созданный Между­народной фонетической ассоциацией в 1886 г. и постоянно совершенствующийся. 2) Фонематическая Т. пере­даёт (обычно средствами кириллического или латинского алфавитов) не все особен­ности звучащей речи, а только те её сто­роны, к-рые играют различительную роль, т.е. её фонемный состав. Напр., слова судья, Юрий в фонемати­ческой Т. записываются как [cyд'jа], [jyp'ij]. Фонетическая и фонематическая Т. используются в лингвистических тру­дах и учебной лит-ре по изучению язы­ков, фонетическая Т. - также в двуязыч­ных словарях. 3) Практическая Т. передаёт средствами данного национального алфа­вита собственные имена, термины, номен­клатурные обозначения и прочие непере­водимые слова других языков для вклю­чения их в печатные тексты принимаю­щего языка. Практическая Т. не выхо­дит за пределы знаков алфавита прини­мающего языка, но допускает их необыч­ное употребление (напр., употребление букв я, ю после шипящих, противореча­щее основным правилам рус. орфографии, ср.: Т. литов. Siauliai - Шяуляй, франц. parachute - парашют). Фонемы, от­сутствующие в принимающем языке, заменяются наиболее близкими к ним по звучанию, письменному выражению, происхождению или функционирова­нию (ср.: англ. Tuft - Тафт, франц. Boulogne sur Mer - Булонь-сюр-Мер, польск. Karas - Карась). Практическая Т. применяется в общей печати, на географических картах, в специальной лит-ре, при переводах номенклатурных списков, прейскурантов, технической до­кументации, в туристских путеводителях и т.д. Она отличается от алфавитного письма тем, что всегда связывает два языка, способствуя пополнению лекси­ческого состава одного из них, а алфавит­ное письмо ориентировано на систему только одного языка.

Не являются Т. случаи, когда тексты одного языка записываются с помощью разных алфавитов (напр., литов. книги в 19 в. печатались рус. буквами, средне­вековые рум. тексты написаны алфави­том на кириллической основе, совр. ли­тов. и рум. языки пользуются алфавита­ми на лат. основе), поскольку в подоб­ных языковых ситуациях оба алфавита приспособлены к фонематической систе­ме одного языка и никаких заимствований иносистемных элементов при этом не про­исходит (Л. В. Суперанская).

УДАРЕНИЕ – выделение одного слога в слове, служащее для фонетического объединения этого слова и называемое словесным У. Кроме словесного У. раз­личают также синтагматическое и фразо­вое У., функция к-рых также заключа­ется в фонетическом объединении не­скольких слов в синтагму или нескольких синтагм во фразу.

Словесное У. в рус. языке является свободным, т.е. может находиться на любом слоге слова (на последнем - дома, на предпоследнем - корова, на третьем от конца - овощи и т.д.), и подвижным, т.е. не привязанным к определённой морфеме в слове (дОма - домА - из дОму - домовОй и т.д.). Те слоги в слове, к-рые предшествуют ударному, называются предударными, те, к-рые следуют за ударным, - заудар­ными.

Фонетическим средством