Видовая продолжительность жизни

Видовая продолжительность жизни у приматов тесно коррелирует с темпами старения: это можно показать на примере сопоставления макака и человека; в первом случае старение костно-мышечной системы протекает почти втрое быстрее, чем у человека.

Не существует однозначного определения видовой продолжительности жизни. Условно под ней понимается тот возраст, до которого потенциально могут дожить примерно 80% представителей вида, однако это не какай-то один возраст, а диапазон колебаний нормальной продолжительности жизни с ее крайними вариантами - скоротечностью и долгожительством. Определение с достаточной точностью этого возраста крайне трудно, тем более у человека, поскольку на индивидуальную продолжительность жизни влияет большое число разнообразных факторов.

Как известно, французский натуралист XVIII в Ж. Бюффон считал, что продолжительность жизни должна примерно в 6-7 раз превышать длительность ростового периода, что дает для человека, по крайней мере, 90-100 лет. В этот весьма приблизительный интервал, тем не менее, укладывается значительная часть приводимых разными авторами оценок. При всей относительности предложенных расчетов этот срок, видимо, близок к границе долголетия. Максимальная продолжительность жизни человека около 115-120 лет, возможно, до 130 лет.

Данные геронтологической генетики свидетельствуют, что в рамках видовой продолжительности жизни человека индивидуальная длительность жизненного цикла может зависеть от конкретного генотипа. Генеалогическим методом показана невысокая положительная связь длительности жизни родителей и потомков, наибольшей она оказалась, если оба родителя являлись долгожителями.

Известную роль в изучении наследственно-конституциональных основ долголетия играют и наблюдения с помощью различных систем генетических маркеров. По материалам, относящихся к некоторым западноевропейским странам, высказана гипотеза о большей приспособленности в условиях современной цивилизации лиц с фенотипом “0” (I группа крови) сравнительно с другими фенотипами системы групп крови. В возрасте старше 75 лет частота фактора “0” достоверно выше, чем в контрольной группе молодых лиц.

Половые различия в длительности жизни в определенной мере тоже восходят к генетическому фактору: большая надежность работы генетического аппарата у женских индивидуумов (хромосомы XX). В ранние эпохи существования человечества соотношение полов в старших возрастах нередко бывало иным, чем в современную эпоху, когда среди лиц старческого возраста обычно преобладают женщины. Например, есть сведения, что в неолите и в эпоху бронзы в Румынии средний возраст мужчин был всегда выше, чем женщин: 60-летних женщин оказывалось меньше, чем мужчин. В средневековой Болгарии продолжительность жизни женщин была на 5-8 лет меньше, чем мужчин.

Эти данные, свидетельствующие о большой уязвимости женщин в далекие времена, интересны с точки зрения гипотезы, развиваемой В.А. Геодакяном. Он предполагает, что у человека мужской пол - это “эволюционный авангард” популяции, который должен в наибольшей степени отражать и такую эволюционную тенденцию гоминид, как увеличение длительности жизни.

Разностороннее изучение долгожителей, как людей с оптимальным состоянием важнейших физиологических функций, представляет особый интерес для проблемы старения и продолжительности жизни. Долгожительскими считаются популяции, в которых отношение числа лиц старше 90 лет к числу людей старше 60 лет составляет 50-60% (промилле).

Основные центры долгожительства в России - Северный Кавказ, Якутия; такие районы имеются и во многих зарубежных странах, например, в Южной и Центральной Америке, Индии, Пакистане, США и др.

Индивидуальная продолжительность жизни является результирующей сложного взаимодействия множества факторов. Можно думать, что свойственная современному человеку длительность жизни потенциально была достигнута уже в верхнем палеолите, однако в эту эпоху и даже много позже еще отсутствовали условия, необходимые для реализации наследственного потенциала. В среднем и верхнем палеолите, мезолите и неолите возрастной рубеж в 50 лет переходило, видимо, не более 2,5-4,5% населения. В эпоху позднего железа (раннеримское время) старческого возраста достигало примерно 10-11% населения.

Множественность факторов и проявлений процесса старения обусловили существование большого числа - свыше 200 - гипотез о природе и причинах этого явления. Среди них можно выделить две основные группы концепций:

1) группирующиеся вокруг общемолекулярной гипотезы ошибок, рассматривающей процесс старения как результат накопления в организме поврежденных молекул, происходящего случайно и даже хаотично; с возрастом доля повреждений биомассы непрерывно возрастает, что приводит к снижению функциональных возможностей организма, и в большей мере, чем интенсивнее обмен;

2) другая часть гипотез определяет старение как закономерный, в значительной мере генетически запрограммированный процесс, логическое следствие дифференцированного роста и созревания. Вероятно, было бы неверно абсолютно противопоставлять две эти позиции: представление о старении как следствии развития и дифференциации не только не исключает, но, напротив, предполагает и влияние разнообразных стохастических молекулярных повреждений, которые могут порождать дальнейшие ошибки. Вообще большая часть существующих гипотез о механизмах старения объясняет их первичными изменениями генетического аппарата клетки, будь это запрограмированный процесс снижения активности генома или накопление ошибок в системе хранения или передачи наследственной информации. Из числа концепций, рассматривающих процессы старения на организменном уровне, следует упомянуть гипотезы о ведущей роли нейроэндокринной системы, например гипотезу “гипоталамических часов”, объясняющую старение первичными изменениями в гипоталамусе (Дильман).

Комплексный подход к проблеме предложен в адаптационно-регуляторной теории (Фролькис), признающей ведущую роль в механизмах старения на уровне целостного организма нейрогуморальной регуляции. На молекулярном уровне основное значение имеют сдвиги в регуляторных генах как активной, так и подвижной части генетического аппарата.

Свойственное человеку, как и многим видам животных вообще (хищным, копытным, приматам), эволюционное возрастание наибольшей продолжительности жизни согласно предположению Р. Катлера, обязано параллельному снижению скорости всего спектра процессов старения, выраженного у современных приматов, повышению эффективности защитных и репаративных процессов и ретардации развития, причем главным механизмом могли быть регуляторные гены.

Таким образом, старение - результат естественного отбора, сдвигающего все неблагоприятные генетические эффекты к возрасту, до которого всегда доживают лишь немногие особи. По расчетам Катлера максимальная длительность жизни за последние 100000 лет сапиентации возрасла в среднем на 14 лет, скорость старения снизилась на 20%. Возможно, что определенную роль сыграло здесь повышение гетерозиготности.

В современных условиях наибольшее значение приобретает проблема “отодвигания” развития основных заболеваний, влияющих на старение и длительность жизни, замедление процессов биологической, психологической и социальной инволюции, т.е. продление активного долголетия.