Терапевтические влияния в аналитической групповой терапии

Тип участия аналитика в процессе взаимодействия и коммуникации в группе проистекает из целей метода раскрытия бессознательных патогенных конфлик­тов. Функциональные признаки терапии - конфронтирующая, проясняющая, толкующая и служащая проработке (Greenson, 1975) - не отличаются принци­пиально от таковых для индивидуальной терапии. Все же терапевтические вли­яния в аналитической группе обнаруживают целый ряд модификаций, которые необходимы, так как аналитик говорит не только с одним другим, но видит перед собой множество других членов группы, которые по-разному вовлечены в групповой процесс.

Когда Кениг (Koenig, 1975; 1991, с. 108) относительно реконструирующих влияний требует избегания как опасности деиндивидуализации, так и опаснос­ти забыть общее, то это вполне справедливо, по нашему мнению, для терапев­тических влияний в группе.

Раскрытие бессознательных патогенных конфликтов делает необходимым как проводить групповой процесс на глазах у участников группы (с учетом их индивидуальных конфликтов), так и одновременно прояснять для них, как они участвуют в создании этого процесса. Это означает, что терапевтические влия-

– 332 –

ния относятся к бессознательной конфликтной тематике, проявляющейся как у отдельных пациентов в группе, так и у множества или общности участников (Heigl-Evers, 1967b; Heigl-Evers und Heigl, 1972).

В то время как влияния на групповой процесс представляют собой движе­ние между мобилизуемыми скрытыми отягощенными неудовольствием импульсами и направленной против них защитой, участники должны осознать как бес­сознательные импульсы, так и бессознательную защиту. При этом участники группы в особенности тогда реагируют как целое, когда они таковое представляют собой, так, например, когда они движутся на уровне совместной перера­ботки бессознательных фантазий или совместно защищают доступ к бессозна­тельным составляющим конфликта. Конечно, ни защищенное, ни защищаю­щее нельзя привести к общему для всех участников знаменателю, так как каждому отдельному пациенту должно быть прояснено его индивидуальное участие в групповом процессе, которое различно по распределению функций и ролей в группе, также в зависимости от его позиции в группе. Ступени интерпре­тации, центрированные или на индивиде, или на части группы, или на группе в целом, должны поэтому гибко использоваться терапевтом (Koenig und Lindner, 1991, с. 101; Studt, 1970).

В конце концов, терапевт должен отслеживать свои влияния также относи­тельно того, из какой групповой позиции, приписанной ему в данный момент через перенос, они следуют (Heigl-Evers, 1967a; Heigl-Evers und Heigl, 1972). Чем меньше этот групповой динамический элемент принимается во внимание терапевтом, тем менее он в состоянии гибко корректировать свои влияния в зависимости от господствующей в групповом процессе тематики конфликта (см. Koenig, 1973).

Входе процесса проработки в группе каждый пациент узнает и преодолевает сопротивления, которые проявляются у него и как у отдельного члена группы, так и как у участвующего в сопротивлениях группы в различных ситуациях и по различным причинам. Это служит для перехода бессознательного до сего момента конфликта в сознательное переживание и преобразования таким образом осуществленного ознакомления в обращение с социальной реальностью (Heigl-Evers, Heigl und Koenig, 1979; Heigl-Evers und Rosin, 1989).

Если в понимаемой таким образом групповой психотерапии основным инструментом воздействия является толкование с различными его вариантами, то постепенно участник обращает внимание на до сих пор чуждые, неизвестные, недоступные сначала содержания своих переживаний и начинает стремиться к их эмоциональному познанию и словесному выражению. Далее во все большей степени он побуждается сделать эти содержания доступными для своего Эго и тем самым для социального поведения. В условиях «группы» терапевт, использующий психоаналитический подход, ориентирует свои толкования на специфические для группы проявления модифицированных в Эго де-

– 333 –

риватов бессознательного участников, будь то в форме снов наяву как продукта совместного фантазирования или образования психосоциальных компромис­сов или регулирования сильной бессознательной динамики конфликтов при помощи определения групповых норм.

В следующем примере мы хотим прояснить этот метод работы (см. также Heigl-Evers und Heigl, 1976).