Вопросы изучения и классификации профессий

Первой областью знания, которая посчитала своим де­лом изучение разных видов труда и их упорядочение, была профессиональная гигиена. Если мы обратимся к одному из первых фундаментальных отечественных руководств в этой области, к книге Ф. Ф. Эрисмана «Профессиональная гигие­на или гигиена умственного и физического труда» (Спб., 1877), то легко заметим, что автор считает предме­том своего внимания и заботы отнюдь не только организм, но человека как целое, включая его «внутреннее удовлет­ворение своими занятиями», «душевное спокойствие». Автор рассматривает такого рода факторы как «важные условия физического благосостояния» [233. С. 91], указывая, таким образом, еще и на психосоматический аспект дела.

Для Ф. Ф. Эрисмана и других передовых деятелей той части отечественной медицины, которая называла себя «об­щественной медициной», рабочий человек - не только и не столько «работающий организм», «живая машина», «живое орудие», но личность, требующая гуманного обращения, дос­тойная уважения и права на жизнь, здоровье; личность, соз­нательно регулирующая свой труд и отражающая в своем сознании условия собственного существования. Поэтому для Ф. Ф. Эрисмана важное значение имело отношение рабочего к труду (как теперь бы сказали, его мотивация, обусловлен­ная печатью «отчужденности» от средств производства), осознание им общественной ценности труда. Труд должен обеспечивать, по мнению Ф. Ф. Эрисмана, «нормальные отправления умственных способностей», нравственной сторо­ны человеческой жизни (Там же. С. 9).

Под руководством Ф. Ф. Эрисмана Е. М. Дементьевым и А. В. Погожевым в 1875-1885 гг. было проведено уни­кальное обследование более 1000 фабрик и заводов Москов­ской губернии, итоги которого были опубликованы в 17 то­мах [65]. Обследование фабрик и «детальных профессий» проводилось по обширной программе. Она определялась представлением о наиболее распространенных факторах тру­да, приводящих к профессиональной патологии. К таким факторам Ф. Ф. Эрисман отнес следующие: «Положение те­ла, которое мы принимаем при работе, характер движений, необходимых для выполнения ее, свойства той среды, в кото­рой совершается работа, состав и свойства обрабатываемых предметов и необходимых для работы орудий, наконец, про­должительность труда и душевное состояние, в которое он приводит работника» [233. С. 1]. Как видим, автор, выде­ляя здесь факторы профессиональной вредности, имеет в ви­ду сам процесс трудовой деятельности. Предполагалось, что причины будущих патологических изменений нужно искать в особенностях функционирования органов и систем работаю­щего человека. Вот почему в поле зрения исследователей, выступающих, казалось бы, от имени санитарии и гигиены, попадали не только физико-химические, микроклиматические условия производственной среды (неблагоприятная темпера­тура, влажность, запыленность воздуха, промышленные яды и пр.), но сами занятые трудом люди с их поведением, дей­ствиями, образом жизни, «душевным состоянием». Таким образом, изучение профессий, предпринятое Е. М. Дементье­вым и А. В. Погожевым, является не чисто санитарным в современном узком значении этого слова, но и входящим в контекст истории психологических знаний о труде и трудя­щемся.

По замыслу Ф. Ф. Эрисмана, профессиональная гигиена, как научная дисциплина, должна была упорядочить виды труда, сгруппировать их по принципу выделения более или менее одинаковых опасностей, вследствие приблизительно одинаковых условий, при которых совершается работа» [233. С. 10]. Но поскольку, как мы видели, в эрисмановской гигие­не предусматривалось и вполне органичное место психологи­ческим вопросам и поскольку основной принцип поиска патогенных факторов предполагал анализ живого процесса ра­боты, то постановка Ф. Ф. Эрисманом вопроса о системати­зации профессиографического знания представляет интерес и как факт истории психологии труда.

Ф. Ф. Эрисман разделил все виды занятий на две боль­шие группы по преобладанию «физического» или «умствен­ного» труда. Группа физического труда далее рассматрива­лась им по четырем разделам: а) работа в мастерских, на заводах, фабриках, рудниках; б) сухопутные и морские вой­ска, флотский экипаж; в) сельское население, занимающееся земледелием и скотоводством, и г) служащие на железной дороге. Работники группы физического труда, полагал он, находятся в особенно тяжелом положении и должны быть в первую очередь предметом внимания науки, ибо они «под­вергаются многочисленным антигигиеническим моментам, не имея, однако, возможности защититься от них собственною инициативою» [233. С. 11]. Заметим, что корень «рабочего вопроса» Ф. Ф. Эрисман видел в плохих условиях жизни трудящихся, а его преобразовательные идеи простирались вплоть до идей революционной социал-демократии.

В годы, последовавшие за опубликованием цитированной книги Ф. Ф. Эрисмана, предпринимались попытки создания вариантов классификации профессий, выделения профессио­нальных групп работников, подверженных особым видам профессиональных заболеваний (например, П. И. Куркин. К вопросу о классификации профессий, 1901). Проект усовер­шенствованной классификации профессий был разработан П. И. Куркиным и С. М. Богословским. Он был обсужден Х Пироговским врачебным съездом и в более разработанном виде одобрен I съездом фабричных врачей в Москве в 1909 г.

Окончательное завершение всего труда и подготовка его к публикации принадлежат С. М. Богословскому. Его книга «Система профессиональной классификации» была издана Московским губернским земством в 1913 г. Эта работа по количеству единиц описания, детальности разработки вопро­са оставила далеко позади европейские варианты професси­ональной классификации. В этой работе отражены знания о мире профессий, накопленные в течение почти четырех де­сятилетий конца XIX - начала XX вв. в России. В связи с этим рассмотрению данного труда мы посвящаем отдельный (следующий) параграф.

Профессиональной гигиене принадлежит и еще одна важ­ная приоритетная позиция в контексте вопросов профессиоведения и психологии труда - именно здесь, в этой области был разработан принцип выявления причин и проявлений профессионального утомления через изучение особенностей трудовой деятельности, трудовой нагрузки. Этот принцип в последующие годы и десятилетия активно использовался, на­пример, в советской психотехнике и психофизиологии труда 20-30 гг. (С. Г. Геллерштейн, 1926, 1929; И. Н. Шпильрейн, 1925, 1928, а также др.). И в настоящее время он не утратил своего методологического значения. Его важность подчерки­вается в форме «принципа конкретности» в изучении рабо­тоспособности оператора (А. С. Егоров и др., 1973). В свое время (1877 г.) Ф. Ф. Эрисман, имея в виду лиц умственного труда, писал: «Болезни, которые поражают людей, занимаю­щихся умственным трудом, должно искать, главным обра­зом, в области тех органов, которые больше всего работают и, следовательно, наилегче подвергаются опасностям, - т. е. в области головного мозга и нервной системы вообще» [233. С. 21]. Аналогичного рода подход реализовался и в отноше­нии тех видов труда, в которых преобладали физические уси­лия, нагрузки.

Сколько-нибудь серьезная озабоченность вопросами охра­ны здоровья людей, занятых профессиональным трудом, «не­избежно приводит к вопросам такого рода: «Что есть нор­мальный трудовой процесс?», «Каковы признаки, критерии нормального трудового процесса (т. е. безопасного и, быть может, благотворного для человека)?», «Как связаны состо­яния работающего человека и материальная обстановка, средства труда?»

Критерий нормы в организациии профессионального тру­да понимался Ф. Ф. Эрисманом следующим образом: «Если по прекращении работы и после некоторого времени покоя, работавшие органы вполне возвращаются к прежнему свое­му состоянию, то, значит, труд им по силам, не оказывает вредного влияния и может быть продолжаем, в известных пределах, до наступления физической старости» [233. С. 1].

Оценка степени неблагополучия условий труда конкрет­ной категории работников осуществлялась им по показате­лям двух видов: во-первых, по состоянию человека и его функций после произведенной ежедневной работы и по тре­буемому отдыху (в соответствии с приведенным выше вы­сказыванием), также по степени накапливания в течение бо­лее или менее длительных периодов жизни негативных из­менений в организме вследствие систематического недоста­точного отдыха после работы (об этом можно судить по то­му, какой отдых требуется для возврата к оптимальному со­стоянию в этих случаях); во-вторых, оценка степени небла­гополучия условий труда определенной разновидности ра­ботников осуществлялась по показателям заболеваемости и смертности (или средней продолжительности жизни). Пока­затель смертности для Ф. Ф. Эрисмана служит интегральной оценкой степени вредности профессиональных обстоятельств и связанных с ними условий всего образа жизни человека.

Кстати говоря, очень существенная для профессиоведения (и далее для теории и практики профориентации и профконсультации) идея об органичной связи профессиональной деятельности и образа жизни человека («ходячие» ныне форму­лы: «профессия - это образ жизни», «выбор профессии - выбор образа жизни» и т. п.) выражена Ф. Ф. Эрисманом со всей ясностью и определенностью: «...родом занятий челове­ка определяется его положение в обществе и вообще вся жизненная обстановка его: от характера труда человека поч­ти всегда и повсюду зависят размеры и обеспечение его доходов, количество материальных средств, которыми он рас­полагает, а следовательно, и способ его питания, качество его жилища и одежды, характер его чувств и стремлений, его горе и радости, одним словом, вся его физическая, ум­ственная и нравственная жизнь» [233. С. 2].

Возвращаясь к существовавшему в рассматриваемый исторический период пониманию взаимосвязанных вопросов об утомлении, работоспособности (как факторах, в частности, аварийности или безаварийной работы), с одной стороны, и представлениях о нормальности трудового процесса, с дру­гой, необходимо отметить следующее. Хотя логически - «по происхождению» - эта тематика является профессиоведческой - она относится к сущности и особенностям труда в раз­ных его профессиональных проявлениях, - она все же на­столько разработана (ей посвящена обширная и значитель­ная литература в рассматриваемый период истории России), что как бы «отпочковалась» от комплекса едва возникших общепрофессиоведческих идей, соображений и быстро пре­вратилась в «самодостаточную» отрасль знания. Вот почему соответствующим вопросам мы посвящаем в дальнейшем параграф 32.

Наряду с изучением массовых, рабочих профессий про­мышленности немалое внимание уделялось изучению труда персонала железных дорог, летчиков (развивающаяся авиа­ция, как и железнодорожное дело, заставляли общество часто содрогаться от аварий, катастроф). Вопросы истории психоло­гического изучения труда (воздухоплавателей» с большой полнотой представлены в книге «К истории отечественной авиационной психологии. Документы и материалы» / Под ред. К. К. Платонова (М., 1981). Здесь мы обратим внимание на то, что в связи с развитием железнодорожного дела в Рос­сии рассматриваемого периода, уже начиная с 70 годов были сильно продвинуты вопросы анализа, в частности, психоло­гического - труда администратора или, выражаясь совре­менным языком, вопросы психологии управленческого труда, Это связано прежде всего с именами Д. И. Журавского и затем И. И. Рихтера. Соответствующим вопросам посвящен отдельный параграф (§ 31).

Задание к § 29

Ниже приведено описание некоторых сторон профессиональной деятель­ности семейной артели, работающей на стане для ткания рогож (по Е. М.. Дементьеву - в сокращении. См.: Е. М. Дементьев. Фабрика, что она дает населению и что она у него берет. М., 1893). Это описание дает представле­ние об одном из видов профессиографической информации, которая могла производиться в рассматриваемый исторический период. Как вы полагаете, каким методом получена данная информация? Какой метод применили бы вы?

- Артель называлась «станом». Рабочие, как правило, были из одной местности, были знакомы между собой, часто приезжала на заработки (на фабрику) целая семья. Каждый из 4-х членов артели имел свои определен­ные обязанности и кличку: «стоячий», «заводняжка», «ченоваха» и «зарогожник». Счет времени за неимением часов определялся по количеству со­тканных рогож. Обычный порядок при изготовлении одного из видов рогож, так называемой «пластовки», состоял в следующем: «С 4-х часов утра ра­ботает стан и делает к 8 часам - «первую упряжку» - 7 рогож, после чего все завтракают, не прекращая, однако, работы, на ходу. С 8 часов ложится отдыхать «стоячий», причем его место заступает «зарогожник», а место последнего «заводняжка», проспав 5 рогож, т. е. 2 1/2-3 часа, он вновь принимается за работу с заводняжкой, отдыхать же ложится зарогожник, также на 5 рогож (2 1/2-3 часа). К 2 часам дня, во вторую упряжку дела­ют следующие 10 рогож, а затем все садятся обедать (0,5 часа). Только накормив стан, ложится отдыхать также на 5 рогож ченоваха (жена главы стана), а за ней на такое же количество времени в 17 час - заводняжка. С 8 часов вечера все четверо работают вместе и делают к 2 часам ночи еще 10 рогож. Всего с обеда до ужина, «в третью упряжку» делается 20 рогож: В 3-м часу ночи стаи ужинает и в 2 часа 30 мин. ночи все ложатся спать» [60. С. 83].