Я откашлялась и изобразила презрительную усмешку, которая, если верить Рене, у меня очень хорошо получалась

– Pardonnez‑moi, mais avez‑vous ип porc‑epic coince entre les fesses?

Он хмыкнул и помахал рукой, держа другую руку на клаксоне: гудками он распугивал пешеходов на переполненной улице.

– Как будто фраза «Извините, у вас что, дикобраз в заднице застрял?» может спасти меня от проклятия, или что там еще насылают колдуны. – Я взглянула на план, нарисованный на клочке бумаги, который дал мне Рене, и углубилась в темный переулок под названием рю Эбюлисьон сюр ле Фесе де Дьябль, что, как весело сообщил мне Рене, означало «улица Прыщей на Заднице Дьявола».

Никогда еще в моей жизни не происходило таких странных вещей.

– Ну, посмотрим, – произнесла я несколько минут спустя, зайдя в нужный магазин, на удивление хорошо освещенный.

После посещений темных, мрачных оккультных лавок, в которых, казалось, нарочно никогда не подметали и никогда не мыли окна, «Ядовитый гримуар [3] произвел на меня приятное впечатление. В нишах у окон (чистых!) стояли горшки с цветущими растениями, внутри было не только светло и уютно, но и приятно пахло ладаном. На стене напротив входа я увидела множество полок, заставленных большими стеклянными кувшинами, что напомнило мне старинные аптеки; на каждом сосуде красовался фиолетовый ярлык. Справа стояли книги, это был большой отдел, посвященный, по‑моему, гаданию на картах Таро, слева за длинным деревянным прилавком, читая газету и попивая кофе, сидела невысокая седеющая женщина.

– Bonjour, – начала я, помня наставления Рене насчет вежливости. – Parlez‑vous anglais?

Женщина подняла голову. У нее были голубые, очень светлые глаза; такие глаза бывают у сибирских лаек.

– Да, говорю, хотя такая возможность выпадает нечасто. Вы из Америки?

– Точно.

– Как здорово. Меня зовут Амели Мерлен.

Я поставила свой пакет на пол, и мы обменялись рукопожатиями.

– Эшлинг Грэй.

– Очень приятно. Чем я могу вам помочь? – (Толстый черный уэльский корги вразвалку вышел из‑за прилавка и начал обнюхивать пакет.) – Сесиль! Так нельзя вести себя с посетителями!

– О, ничего страшного, – сказала я, забирая пакет.

Поставив его на прилавок, я наклонилась, чтобы погладить собаку, но мелкая тварь оскалила на меня зубы.

– Сесиль! – Амели указала на небольшую малиновую подушку и велела собаке идти туда. – Извините. Она очень старая, и ей кажется, что это дает ей право грубить.

– Да ничего, ничего. Я хотела бы узнать, не известо ли вам, случайно…

– Тсс, – перебила она меня, сметая что‑то с прилавка в том месте, где мое платье вывалилось из пакета. – Драконья чешуя. Она везде попадает, правда?