Облегченно вздохнув, я улыбнулась в ответ. Не такая приятная девушка не может быть сверхъестественным существом

– По‑моему, Офелия – красивое имя. Я Эшлинг

– Очень приятно, Эшлинг. А что касается имени – бывает и хуже – мою сестру назвали Пердитой [4]. Вот она, разговаривает с Венецианцем. У тебя растерянный вид. Ты здесь впервые?

– Да, впервые, во Франции, в Париже, в этом баре, – с нервным хихиканьем ответила я. – А что, это видно?

– Только когда ты улыбаешься, – успокоила меня Офелия. – Ну, что тебе рассказать о «Черном и белом»? Ты читала правила, так что знаешь – это нейтральна территория. Сюда пускают магов, практикующих и черную, и белую магию, потому что все договорились забыть о разногласиях, пока находятся в клубе. Это приятие место, хотя надо опасаться сатиров, когда они выпьют по паре стаканчиков. Они становятся слишком рукастыми.

– Рукастыми? – повторила я и в этот момент дала себе обещание.

Несмотря на чудовищные вещи, которые говорят мне люди, несмотря на фантастические сообщения, которыми меня заваливают, я буду сохранять спокойствие и профессионализм. Я не стану разевать рот, таращиться или шарахаться. «Выкрутимся!» – такой у меня должен быть девиз. Позже, когда у меня найдется время разобраться, все, без сомнения, встанет на свои места.

Ага, держи карман шире.

Офелия изобразила знакомый жест – как будто хватала кого‑то за грудь.

– Рукастыми. Но остальные посетители ведут себя вполне прилично. Приходится, как же иначе – Венецианец не допустит, чтобы нарушали правила.

– Венецианец? Э‑э‑э… – Я уже пожалела о своем решении сохранять спокойствие, но теперь, когда я так много узнала, поздно было останавливаться.

– Да, похоже, ты и правда здесь новенькая. Венецианец – самый могущественный маг во Франции. В действительности он тиран. Нехорошо, когда один человек обладает такой неограниченной властью, но мы с этим все равно ничего не можем поделать. Альбер, конечно, не из Венеции, но он верен традициям, потому и взял такой псевдоним. Альбер Камю – так его зовут на самом деле, хотя большинство называет его Венецианцем. К тому же так легче запомнить, понимаешь?