Рене, казалось, был смущен

– У них там не очень хорошо с Дрейком, – объяснил Джим отвратительным, конфиденциальным тоном. – Она ко всем пристает. Видел бы ты ее сегодня утром, она меня просто зажимала – ух!

– Увидимся, – сказала я и помахала Рене, не обращая внимания на извивавшегося демона, которого я крепко держала за ошейник и который отчаянно пытался высвободиться. После того как он несколько раз с жалобным видом разинул пасть, притворяясь, что задыхается, я наконец выпустила его и пошла к магазину. – Веди себя прилично, и я не буду приказывать тебе молчать.

– И ты считаешь, что я смогу говорить после того, как ты чуть не задушила меня? Это жестокое обращение с животными!

– Джим, я еще пока не начинала обращаться с тобой жестоко, – предупредила я.

– Это ты так думаешь, – пробурчал он, семеня за мной.

Сначала я осторожно посмотрела вокруг, нет ли где‑нибудь слонявшегося поблизости полицейского, наблюдающего за магазином. В голове звучали слова дяди Дэмиена: «Заботься о своей безопасности всегда, везде, каждую минуту».

Внезапно меня охватил острый приступ тоски по дому. Зачем я ползаю по улицам Парижа в восемь часов утра, когда мне следует сидеть дома и выслушивать ругань дяди за то, что я позволила украсть у себя акваманил? Почему я не приняла предложение Дрейка забрать свой паспорт и бежать? Зачем я рискую жизнью, оставаясь в городе, который, вероятно, прочесывает полиция, разыскивая меня? И почему мое сердце каждый раз разрывается при мысли о том, что Дрейк меня предал?

– Потому что я дурочка, вот почему. Но я дурочка, которой надо снять с себя обвинения, и Богом клянусь, я это сделаю. – Я ускорила шаг, но, остановившись у магазина, наткнулась на запертую дверь. Я посмотрела на часы. – Черт! Он откроется только через час. Я и забыла, что еще так рано. И что мне теперь делать? Я не могу бродить здесь просто так – инспектор Пруст наверняка послал кого‑нибудь следить за магазином.

Джим помочился на фонарный столб.

– А почему бы не сходить к ней домой? Там ты сможешь с ней поговорить, и по улицам не придется слоняться, и копы тебя не схватят.

– Блестящая идея, но я понятия не имею, где она живет.

Джим кивнул куда‑то вверх:

– Над магазином.

Я подняла голову. Второй этаж длинного здания, занимавшего целый квартал, действительно выглядел жилым. По крайней мере, здесь были железные перила внизу окон, которые я видела на всех жилых домах.

– А ты откуда знаешь?