Заячья губа
(Ск а з к а)
Однажды лев повелел созвать всех зверей на лесную поляну.
— А где заяц? — спросил лев, когда все звери собра
лись.
— Отказался прийти,— шепнула лисица.
— Привести под стражей! — приказал лев.
Привели зайца.
— Почему ты не явился по моему повелению? — заре
вел лев.
— Потому, что я тебя не боюсь.
Все звери задрожали от такой заячьей дерзости.
— То есть как это ты меня не боишься? — удивился
лев. — Медведь и тигр трепещут в моем присутствии, гие
на и волк теряют голову от страха, едва завидев меня,
а ты...
— У них есть что терять,— спокойно сказал заяц,— по
этому они тебя и боятся. А у меня что? Пустой живот.
Возьми его, если хочешь! Мне все равно нечем его напол
нить.
Лев посмотрел на зайца с восхищением.
— Ты мудрец! — воскликнул он. — Дай я тебя поцелую
за твои умные слова.
И при всех зверях лев поцеловал зайца. Да так крепко, что у зайца треснула и раздвоилась верхняя губа.
Отсюда и пошло название «заячья губа».
А лесное население по сей день не может решить вопроса: что лучше — бояться льва или целоваться с ним?
|
|
Сколько голов?
(Узбекская сказка)
Погнал почтенный Ходжи ишаков на базар. Идет пешком и считает:
— Одна голова, две, три, четыре, пять, шесть, семь, во
семь, девять! Правильно, все целы, всех продам и коня
куплю.
Сел верхом, едет и считает:
— Одна голова, две, три, четыре, пять, шесть, семь, во
семь... Ой, вай! А девятый где?
Соскочил на землю, идет и считает:
— Одна голова, две, три, четыре, пять, шесть, семь, во
семь, девять. Все девять ишаков на базар идут.
Обрадовался, сел верхом, едет и считает:
— Один, два... Ой, аи, аи! Опять девятого нет. Куда
делся?
Шел по дороге мальчик. Увидел плачущего Ходжи.
— Что случилось, почтенный Ходжи?
— Да сопутствует тебе счастье, да будет тебе удача,
дитя мое! Скажи, сколько голов на базар идет?
— Сосчитать нетрудно, —ответил мальчик. — Восемь впе
реди идут, девятая голова позади хромает, на ней деся
тая сидит, никак до девяти не сосчитает.
Диккенс и рыболов
Однажды Диккенс, прогуливаясь со своим приятелем по берегу реки, увидел рыболова, сосредоточенно следившего за поплавком.
— Этот человек,— сказал Диккенсу его спутник,— не
обычайно доверчив и верит всему, что ему ни скажешь.
Но зато он и сам известен как первейший выдумщик.
Диккенс подошел к старому рыболову.
— Добрый день, друг мой,— сказал он. — Как идет
ловля?
— Ничего себе,— отозвался рыболов.
— Прошлым летом,— продолжал писатель,— я сам
поймал здесь огромную форель. И она перекусила у меня
леску.
— Да, сэр, здешние форели это умеют.
— Тогда я взял толстую, крепкую веревку, но рыба и
ее перегрызла.
|
|
— Да, здешние форели способны и на такое.
— Но я твердо решил вытащить ее,— продолжал Дик
кенс, не желая сдаваться. — Я раздобыл прочную цепь,
и только тогда мне удалось вытащить рыбу на берег.
— Ну, разумеется,— невозмутимо заметил рыболов. —
Здешнюю форель только цепью и можно вытащить.
— Но когда она была уже на берегу,— продолжал пи
сатель,— я не мог ее поднять. Пришлось нанять телегу,
запряженную четверней, и четверых носильщиков, кото
рые помогли мне отнести рыбу домой.
— Значит, ваша форель была не очень крупная,— по-
прежнему невозмутимо отозвался старик.
— Тогда,— продолжал Диккенс, начиная уже горя
читься,— мы послали форель на луг пастись вместе с ко
ровами.
— Именно так мы и поступаем со здешними фореля
ми,— подтвердил рыболов, не моргнув глазом.
— Но всего поразительнее,— торжествующе закончил
Диккенс,— что через месяц-другой у нее выросли рога.
— Что? — вскричал старик, подскочив словно ужален
ный. — У форели выросли рога?!
— Да! — со смехом повторил писатель. — У форели вы
росли рога, словно у коровы!
Он был уверен, что остался победителем в этом поединке. Но рыболов гневно потряс головой.
— Сэр,— заявил он самым решительным тоном,— вы
слишком явно уклоняетесь от истины. У здешних форелей
всегда бывают рога!