Глава 89

К входу в Клойстерс подкатил автомобиль. Под вспышки фотокамер из него вышла Элиза в коктейльном платье из шифона цвета шампанского. Встречала ее Ровена Куинси.

– Мы рады снова видеть вас, – сказала Ровена, крепко пожимая Элизе руку – Когда вы были здесь в воскресенье, то, по сути, не имени возможности ничего толком увидеть. Позвольте мне проводить вас, чтобы вы могли немного у нас осмотреться.

– Спасибо. С удовольствием, – ответила Элиза.

Они зашли в Романский зал, арочные двери которого наглядно демонстрировали эволюцию средневековой архитектуры.

– Значит, закругленные арки относятся к романскому стилю, а остроконечные – к готическому? – сказала Элиза.

– Да, все правильно, – подтвердила Ровена, одобрительно кивнув.

Элиза с восхищением разглядывала резьбу по камню, фрески и пару высеченных из известняка львов, стоящих по обе стороны дверей в следующий зал.

– В Средние века скульптуры львов часто охраняли вход в церковь. – пояснила Ровена. – Считалось, что львы спят с открытыми глазами, и эти фигуры, таким образом, олицетворяли христианскую бдительность.

Пока они проходили через залы, комнаты и часовни, Элиза то и дело кивала бродившим по музею гостям – людям, щедро заплатившим за привилегию посетить этот прием, предназначенный для очень узкого круга. Наиболее многолюдно было в зале, где висели гобелены, изображающие охоту на единорога.

– Я читала об этом, – сказала Элиза, разглядывая искусно сотканные полотна. – Но когда видишь их в реальности, они производят гораздо более сильное впечатление.

– Просто чудо, что они сохранились до наших дней, – сказала Ровена. – Во времена Великой французской революции их сняли со стен замка одной зажиточной семьи, и после еще целое поколение крестьян использовало эти гобелены, чтобы защищать овощи и фруктовые деревья от холода.

– Поразительно, – сказала Элиза. – Мне кажется, все то, что происходило с единорогом из слоновой кости на прошлой неделе, также станет частью его легендарной истории. От леди Гиневры до Констанс Янг. Удивительное путешествие во времени.

– Да, – согласилась Ровена. – Нашему единорогу есть о чем рассказать. Я с трудом могу передать словами то облегчение, которое испытала, когда нашим адвокатам удалось убедить полицию отдать нам его на время открытия выставки. Он один уже представляет собой целую экспозицию.