Отношения с учителем

Но особо значимы для младшего школьника взаимоотношения с учителем. На него изливается часть любви, которая отрывается от родителей (особенно в первом классе). Можно сказать, что ребенок обожествляет учителя, считает его совершенством. Учитель, по его мнению, знает и умеет абсолютно все, не должен иметь никаких недостатков.

— Ты знаешь какую-нибудь смешную игру?
— Даже не знаю. Надо подумать.
— Ты должна все знать.
— Почему?
— Ты же на учительницу учишься. Значит, должна знать все и обо всем.
— Но все и обо всем знать невозможно.
— А ты должна!
(с Ирой девяти лет беседовала Арбузова Н.)

— Как ты думаешь, как училась твоя учительница?
— Она лучше всех училась. Она много знает и нам рассказывает.
(с Олей восьми лет беседовала Малышева Е.)

Часто учитель становится для ребенка объектом подражания. Он замечает мельчайшие детали прически, одежды любимого учителя и даже типичные жесты и позы.

А еще у нашей учительницы на пальце кольцо с часами. Я у мамы прошу купить такое же. А она говорит, что я маленькая. Ну, какая же я маленькая? Я уже во второй класс хожу. А еще она все время с распущенными волосами ходит. Я тоже так хочу. А нам в школе не разрешают, заставляют в бантиках ходить.
(С Катей семи лет беседовала Баранова Л.)

— Тебе нравится учиться?
— Очень. Так интересно с Еленой Вячеславовной. Я когда вырасту, буду учительницей, как она.
(С Ритой семи лет беседовала Тараскина К.)

Учитель во многом определяет мнения, стремления младшего школьника. Глазами учителя ребенок видит себя, сверстников, школьную жизнь.

Мне не нравится в школе, что мальчишки Анну Павловну расстраивают. Надо, чтобы все были хорошие и послушные.
(С Дашей семи лет беседовала Волокова А.)

Учительницы должны быть серьезными. И они так говорят, чтобы все обращали внимание только на нее, ни на что больше. На доску. На нее. Все! Больше ни на кого! Кто входит — должны вставать. Не встанут — значит такой класс невнимательный. Вот так вот.
(С Антоном восьми лет беседовала Чекунова Н.)

Поэтому оценка учителя для ребенка особо значима; она может способствовать формированию у него уверенности в себе или же, наоборот, чувства собственной неумелости, беспомощности. Последнее может порождать у ребенка обиду и даже злость.

Мне в школе хорошо, правда по утрам приходится рано вставать. Но зато меня вчера учительница похвалила. Я первый в классе задачу решил.
(С Витей семи лет беседовал Телепов А.)

— Тебе нравится в школе?
— Да, нравится. У нас такая учительница хорошая. Она меня все время хвалит.
— У тебя, наверное, все получается?
— Да, почти все. Вот только в прописи некоторые буквы плохо получаются. Но я стараюсь их красиво писать. И учительница говорит, что скоро они у меня тоже получатся.
(С Викой семи лет беседовала Кормилицына М.)

— Сережа, ты был сегодня в школе?
— Был.
— Ну и как там?
— Мы там лепили сегодня… А математичка просто какая-то тупая. Она знаешь, что сделала? Она нам целых три упражнения задала. Я не буду их делать! Она плохая! Ее никто не любит! Она всех достала! Не буду ничего делать. А ее убил бы. Если бы у меня пистолет был бы. Таких не должно быть!
(С Сережей восьми лет беседовала Никитина О.)

Действительно, учитель, с одной стороны, любим, уважаем, но с другой, нередко внушает страх, являясь источником столь болезненно переживаемой ребенком оценки. В норме в младшем школьном возрасте начинают активно развиваться социальные страхи: страх не соответствовать общепринятым нормам, образцам поведения (страх сделать что-то не так, опоздать и т.п.). Появляется опасность перерождения нормальных страхов в невротические, и первым признаком этого можно назвать появление страха перед учителем.

Необходимо помнить также, что в младшем школьном возрасте должна произойти дифференциация значимых фигур. Началом этого процесса (обычно это начинается во втором классе) является стремление ребенка заметить и обсудить достоинства и недостатки педагога, окончанием — умение сравнивать своего педагога с другими педагогами и родителями.

— Как дела в школе, Стас?
— Никак…плохо…опять эта дура-учительница меня наругала. Не понимаю, за что она меня ненавидит. Все хихикают. А замечание только мне делает. Какая же она бестолковая, прибить мало! А еще она ко мне на перемене сегодня приставала: «Стас не бегай! Стас, не бегай!» А я знаю, она мне просто завидует. Она толстая и как я бегать не умеет. А если она побежит, то у нас в школе пол провалится.
— Сегодня вам много задали?
— Нет или да, не знаю. Но сегодня я делать ничего не буду. Я в отпуске и ты ко мне с уроками не приставай. (Стас грозно на меня посмотрел.) О, забыл сказать. Сегодня я на физкультуре самый первый прибежал. Все девчонки на меня смотрели, даже Катя!
— Тебе же Вика нравилась?
— Я ошибся. Вика — дура. Она вчера «тучу» получила. Она тупая. А Катька — так себе. Она похуже меня учится. Но ничего, она «тучи» не получает.
Стас задумался и замолчал, а потом почти шепотом сказал мне:
— Смотри, там бабушка идет с большими сумками. Хоть учительница и дура, но старым надо помогать, тут я с ней согласен.
(Со Стасом семи лет беседовала Гадалова Л.)

Таким образом, для сохранения психологического здоровья ребенка необходимо помочь ему избежать развития страха перед учителем, помочь увидеть учителя как обычного человека со своими достоинствами и недостатками, и как следствие этого — принять его.

Отношения со сверстниками

Насколько важны для ребенка в этот период взаимоотношения со сверстниками? С одной стороны они во многом опосредуются взаимоотношениями с учителем, то есть принимаемый им ребенок будет популярен среди школьников. И, наоборот, отвергаемый педагогом ребенок вероятнее всего станет классным изгоем.

— Кать, а у вас в классе все ребята хорошие?
— Нет, есть и бестолковые, ну, например, Васька Лисицын.
— А почему ты считаешь, что он бестолковый?
— Ну, это его так учительница называет.
— А почему?
— А у него в тетрадках сплошная грязь, и почерк ужасный, читать невозможно.
(С Катей семи лет беседовала Еремян Ж.)

С другой стороны, младшие школьники — это все еще дети, которым необходимо играть. Поэтому невозможность пообщаться, а значит, и поиграть с ребятами воспринимается остро.

— А в какие игры вы играете?
— Да в разные. В прятки. Вчера в дочки-матери играли. На резиночках прыгали. А еще в школу играем. Только Танька-двоечница ничего не знает, а еще хочет учительницу играть.
(С Катей семи лет беседовала Баранова Л.)

Однажды на продленке мы устроили себе на дереве наблюдательный пункт: набрали досок, коробок, прикрепили их к веткам. Один пацан принес из дома бинокль, и мы наблюдали за прохожими.
(С Вовой десяти лет беседовала Слученкова О.)

— А во что вы сейчас девочками играете?
— В дочки-матери. Я — мама, я забочусь о своих девочках.
— А папа в вашей игре есть?
— Нет, папы у нас нет. Да и не нужен он нам. А зачем? Я и сама со всем справлюсь. Я — богатая мама.
(С Юлей восьми лет беседовала Иванова О.)

Примерно со второго-третьего класса дружба между детьми начинает постепенно освобождаться от влияния взрослых. Дети оценивают привлекательность сверстников уже по собственным критериям.

У меня в классе есть один мальчик, который все время дергает Марину за косички. А ей больно. Я за нее заступилась. Дала ему сдачи, а он расплакался. Зато теперь он к Марине не пристает. Но я же правильно сделала, ведь она моя лучшая подруга.
(С Лизой восьми лет беседовала Орлова И.)

— С кем ты дружишь в школе?
— Ну, конечно, с мальчишками, так как девчонки совсем не то.
(С Кириллом семи лет беседовала Солдатова Е.)

Общение происходит в основном в однополых группах: девочки с девочками, мальчики с мальчиками. Хотя детский игровой интерес к противоположному полу сохраняется, включая в себя любопытство к половым органам друг друга.

— Привет. Костик.
— Привет. Знаешь, Маш, я тебя люблю…еще я, правда, люблю другую Машку, Женьку. Ну, тебя сильнее. Вот вырасту и женюсь на тебе.
— Ты что, я уже буду старая для тебя.
— Ничего не старая. Женюсь и все. Прикинь, мою мамку как-то в школу вызывали.
— А что ты натворил?
— Ты что? Нет. Я просто с девчонками целовался. Только не думай, что в щечку, нет. По-настоящему.
— Кто же тебя научил?
— Никто. Я в кино видел. Хочешь, покажу?
(С Костей восьми лет беседовала Иванова М.)

— Когда мы на физкультуре раздеваемся, мальчишки всегда подглядывают. А почему бы нам не посмотреть? …Я мальчиков голыми видела. Когда проходила мимо раздевалки, там на корточках сидел голый мальчик.
(С Юлей восьми лет беседовала Никитина С.)

И в заключение обсуждения факторов риска нарушения психологического здоровья в младшем школьном возрасте хочется упомянуть одну из важнейших проблем — проблему сохранения «внутреннего Ребенка». Преобладание в традиционной системе школы обучения по образцам, поощрение значимыми взрослыми в ребенке «взрослых качеств» и наказание «детских» может привести к потере контакта с «внутренним Ребенком». Однако, по мнению К. Юнга, именно Ребенок прокладывает путь к будущему преобразованию личности, синтезирует противоположности (качества характера) и высвобождает новые возможности, придающие жизнеспособность человеку. Ребенок умеет радоваться, бескорыстно любить, он оптимист, умеет «видеть сердцем». Потеря контакта со своим «внутренним Ребенком» может обернуться не только существенными нарушениями психологического здоровья, но и приведет к снижению способности к творчеству и продуктивности. Именно об этом писал Антуан де Сент-Экзюпери, когда рассказывал о летчике, показывавшем всем своим знакомым рисунок удава, проглотившего слона. Он задавал всем один и тот же вопрос: «Что изображено на рисунке?» Но все отвечали стандартно: «Шляпа». И летчик прятал рисунок обратно.

Действительно, многие взрослые забыли о существовании Ребенка в себе, расплачиваясь за это потерей вкуса, радости к жизни. Поэтому взрослым имеет смысл начать с себя, а потом бережно поддерживать искреннего, спонтанного, интуитивного Ребенка в наших детях.

Более подробно об этом вопросе можно почитать в книге Ольги Владимировны Хухлаевой «Тропинка к своему Я: Уроки психологии в начальной школе».