Деятельность

Исходя из диспозиционной концепции В. А. Ядова, можно описать структуру этнических диспозиций личности. Начнем с того, что окружающая среда, в которой живет этническая общность, включает в себя два основных вида условий:

1) гео­графические условия (например, равнина или горы, пустыня или берег моря, степь или леса)

2) плотность окружения данной этнической общности другими этносами.

Предположим, что этническая общность имеет три уровня потребностей:

— потребность в выживании;

— потребность в общении и взаимодействии с другими этно­сами;

— потребность в создании социума.

Как уже отмечалось, этническое дано человеку в отношении, в частности в отношении к людям своей и других общностей. Этносоциальные установки формируют стереотипы чувствова­ния, стереотипы поведенческих реакций, стереотипы познания окружающих людей. Воспитываясь в этнической среде, человек усваивает сложившиеся там ранее этносоциальные установки и стереотипы и руководствуется ими при взаимодействии со своим и чужими этносами. Оценивать этнические установки как пло­хие или хорошие неправомерно. Они существуют в реальности длительное время и способствуют выживанию этносов в окру­жающем этническом и социальном мире.

Гипотетически можно выделить четыре варианта базовых эт­нических установок:

1) поведенческие реакции, дозволенные в своей, но не до­зволенные в чужой этнической общности;

2) поведенческие реакции, дозволенные и в своей и в чужой этнической среде;

3) поведенческие реакции, не дозволенные ни в своей, ни в чужой этнической среде;

4) поведенческие реакции, не дозволенные в своей, но дозво­ленные в чужой этнической среде

Наиболее ярко этнические установки проявляются в невер­бальных формах общения (позы, движения, жесты, мимика, ди­станция, интонации и пр.), типичных для различных этнических групп.

Базовые этнические установки создают предпосылки для формирования более сложной диспозиционной системы.

Этнические установки на восприятие своего и других наро­дов основываются не только на знании традиций этих народов, в которых наиболее ярко представлены стереотипы поведения, и истории межнациональных отношений, в которой проявляются стереотипы восприятия друг друга, – в них обязательно содер­жатся эмоциональный и оценочный компоненты. То, что в отно­шении собственного народа называется экономностью, примени­тельно к другому народу может именоваться скупостью.

Одно и то же по­ведение в зависимости от отношения к его субъекту может ин­терпретироваться полярно: «наглость—внимательность», «без­ответственность – очень большая занятость», «небрежность – творческое отношение к делу».

Таким образом, этнические уста­новки формируют:

1) этнические стереотипы восприятия друг друга;

2) этнические стереотипы интерпретации и оценки пове­дения друг друга;

3) этнические стереотипы поведения в окру­жении своего и чужого этносов.

Этнические стереотипы довольно жестко закрепляются в этно- и онтогенезе. Поступая определенным образом по отноше­нию к представителю своего или чужого этноса, человек не за­думывается о мотивах своего поступка. Поступать подобным образом принято, стереотипизировано.

Подводя итог вышесказанному, можно сделать ряд выводов о системе этнических диспозиций:

1. Этническое в личности—это целостная система диспози­ций, выработанная в процессе исторического развития этниче­ской общности и актуализирующаяся в данное историческое время в данной социальной среде.

2. В этногенезе при взаимодействии людей, принадлежащих к одной этнической общности, в диспозиционной структуре их личностей постепенно утверждаются базовые, основополагаю­щие установки, регулирующие этническое поведение.

3. Структура базовых этнических установок и диспозиций определяется природными и социальными условиями жизнедея­тельности этнической общности и ее основными потребностями.

4. Базовые этнические установки регулируют стереотипы восприятия и интерпретации личностных качеств представите­лей своей и чужих этнических общностей, стереотипы их пове­дения и деятельности в ситуациях межэтнического взаимодей­ствия.

5. Представители разных этносов различаются не набором личностных качеств, а спецификой базовых этнических устано­вок на приемлемость либо неприемлемость того или иного сте­реотипа поведения в своей и чужих этнических общностях.

ГЛАВА 9. ЭТНИЧЕСКИЕ ЦЕННОСТИ.

(аксиология этнического)

В современной социально-психологической науке под цен­ностью понимают предельно обобщенный социальный опыт, по­лучаемый в фило- и онтогенезе.

Процесс иерархизации ценностей, выделения высших из них, осуществляется в группе, в том числе этнической, при совмест­ной деятельности и общении. Существует горизонтальная (внут­ри группы, этноса) и вертикальная (межпоколенная) передача ценностей. Индивид, принявший присущую группе систему цен­ностей, становится носителем группового сознания. Если же речь идет об этнических ценностях, то употребляется термин «этнофор», обозначающий индивида как носителя этнического сознания. Поэтому этнические ценности всегда двойственны по своей структуре, так как психологичны по локусу существова­ния и социальны по функции.

В этнической психологии существует несколько классифика­ций этнических ценностей. Одна из последних предложена А. О. Бороноевым и П. И. Смирновым, на примере русского этноса выделившими 5 групп ценностей:

1) модусы социальной значимости, включающие в себя це­левые ценности субъекта деятельности: духовность, зна­ния, слава, мастерство, дело, власть, богатство;

2) инструментальные ценности социального происхождения:

право, справедливость, свобода, солидарность, мило­сердие;

3) инструментальные ценности природного происхождения:

жизнь, ум, здоровье, ловкость, сила, красота;

4) целевые ценности субъекта, содержащие в себе характе­ристики природной среды: вещество, энергия, простран­ство;

5) высшие общечеловеческие ценности: бог, общество, род­ной народ, человек (как «ближний»).

Присущий этническим ценностям аффективный элемент реа­лизуется через индивидуальные и коллективные ценностные от­ношения к действительности. Эти ценностные отношения фикси­руются в идейно-психологических формах: мнениях, образах, персонификациях общественных отношений. В них отражены представления о действительности, желаемом, должном, спра­ведливом.

В этнической психологии выделяются различные стороны отражения этнического в структуре личности. Наиболее про­работанные в теоретическом плане концепции этнического пред­лагают многоуровневую структуру этого социально-психологи­ческого образования.

Национальная идеология, вырабатываемая государством и обществом в виде социальных институтов. Это теоретически оформленная система взглядов этнофора на:

1) национальные проблемы,

2) национальные интересы,

3) национальные (этни­ческие) ценности.

Это высший уровень национального. Здесь сильны когнитив­ные элементы, а аффективные элементы слабее. Последние мо­гут вноситься в национальную идеологию осознанно, и история человечества знает национальные идеологии, где аффективное, неадекватное отражение действительности служило ядром и как бы ценностным стержнем. Такие идеологии всегда строятся при обильном использовании мифов, стереотипов, предрассудков, «образа врага».

Такое понимание этнического фактически воспроизводит структуру стереотипа, в том числе этнического стереотипа, где принято выделять когнитивную, аффективную и поведенческую составляющие.

Процесс формирования и становления у индивида этниче­ского проходит ряд стадий, соответствующих уровням диспозиционной регуляции социального поведения личности. Базирую­щаяся на ценностных ориентациях личности система диспозиций в качестве регуляторов социального поведения личности впер­вые была предложена В. А. Ядовым.

Первому уровню этнических диспозиций соответствуют на­циональные чувства. Индивид на начальном этапе онтогенеза в процессе социализации (этнизации) вырабатывает комплекс стойких поведенческих реакций на представителей своего этно­са.

По мере взросления индивид все чаще и чаще становится сначала зрителем, а затем и участником ритуалов, вытекающих из национальных традиций. Это второй уровень этнических дис­позиций, соответствующий национальной психологии. Нацио­нальные чувства при этом укрепляются.

На третьем уровне этнических диспозиций—уровне нацио­нального самосознания—уже можно говорить о примате когни­тивных компонентов над аффективными.

И, наконец, четвертому, высшему, уровню этнических диспо­зиций в структуре личности соответствует национальная идео­логия. На этом уровне происходит усвоение (интериоризация, по Л. С. Выготскому) выработанных как обществом, так и государством концепций этнического, схем межэтнических отно­шений, представлений об этносах, норм поведения в полиэтни­ческом социуме, идеалов «желаемого будущего», «справедли­вого будущего», «базовой для конкретного этноса личности» и других идеально-ценностных конструкций, призванных выпол­нять регулирующую функцию в обществе. Этот уровень этнического в определенной мере зависит от политики государства в национальном вопросе, он подвержен воздействию государствен­ных институтов, средств массовой информации как прямо, так и косвенно.

Диспозиционный подход к пониманию этнического как цен­ности, проявляющейся в поведении, выводит нас на проблему усвоения индивидом как человеком конкретного этноса опреде­ленных матриц поведения, вырастающих из этнических стерео­типов. Общество через систему санкций и поощрений способст­вует полному и адекватному в случае благоприятной социаль­ной ситуации усвоению этнического стереотипа поведения. Он поддерживает индивида в реализации данного стереотипа пове­дения, облегчает его становление и развитие. Окраска в цен­ностные тона стереотипов поведения, вырастающих из этниче­ских традиций, обычаев, норм, играет социально-регулирующую роль.

В заключение сделаем несколько общих выводов.

Этническое как ценность имеет двойственную структуру: оно психологично по локусу существования и социально по функциям.

2. Этническое как ценность существует в форме диспозиций и может быть представлено на четырех уровнях (от нижнего к верхнему):

— национальные чувства,

— национальная психология,

— национальное самосознание,

— национальная идеология.

Перемещение от нижнего уровня к верхнему сопровожда­ется двумя изменениями: нарастанием доли когнитивных эле­ментов и уменьшением (но не исчезновением!) доли аффектив­ных элементов. Только на уровне национальной идеологии воз­можно теоретическое отражение действительности, тогда как предшествующие уровни связаны с обыденным сознанием. На­бор поведенческих матриц индивида как представителя этноса определяется этническими диспозициями всех четырех уровней.

3. Глубина и размах межэтнических конфликтов на межлич­ностном уровне зависят от характера коммуникативного пове­дения партнеров. Обращение к партнеру в межэтническом об­щении должно исключать пересекающиеся коммуникации— следствие общения с разных уровней этнических диспозиций.

4. Этнопсихологическая маргинальность, существующая в формах объективной этнопсихологической маргинальности и этнопсихологической двойственности, может обострять пережива­ния этнического как ценности и выступать фактором дестабили­зации межэтнических отношений.

5. Наряду с традиционными средствами этнической консоли­дации (флаг, греб, гимн) существуют и более современные: этническая элита и истеблишмент, баланс между которыми влияет на стабильность государства и общества. Национальная идеология вырабатывается элитой, однако ее реализация осу­ществляется истеблишментом.

ГЛАВА 10. ЭТНИЧЕСКИЕ ЭКСПЕКТАЦИИ И НОРМАТИВНОЕ ПОВЕДЕНИЕ.

В отечественной этносоциологической и этнопсихологической литературе большинство авторов ставят вопрос об «объектив­ной властности этнических норм», т. е. о том, насколько нормы обусловливают социальное поведение «человека этнического», независимо от каких бы то ни было типов «конвенций» или «авторитетности», субъективных воль, желаний и предпочтений индивидов и общностей. Основное назначение и действие этни­ческих норм, равно как и мотивация согласия личности с этими нормами, состоят в обеспечении существования и функциониро­вания этноса в качестве организованного целого, а ее участни­ков в качестве членов организационной системы, занимающих определенное положение в ее функциональной, операциональ­ной и статусной структурах и обеспечивающих существование этноса как единого целого.

Социальное взаимодействие людей обусловлено множеством факторов, среди которых этнические экспектации (или ожида­ния) имеют особое значение. Выступая в определенной роли, каждый человек обладает правами по отношению к другим участникам взаимодействия. Его права образуют ожидания, об­ращенные к другим участникам и побуждающие их что-то де­лать ради него. Поскольку роли взаимосвязаны, то зкспектации обязательно взаимодополнительны. Что составляет право для одного партнера—является обязанностью для другого. Суть социальных ролей заключается в том, чтобы исполнять обязан­ности, которые налагаются определеной ролью, и осуществлять свои права по отношению к другим.

В этнической психологии такой подход находит самое ши­рокое применение. Ведь идентификация субъекта с определен­ным этносом и осознание себя как представителя этноса, эт­нической группы начинается прежде всего с принятия роли представителя данной этнической группы.

Множественность обусловливающих реальный процесс эт­нического взаимодействия объективных и субъективных факто­ров предопределяет то, что функционально-ролевая структура группы «стремится» к социальной адекватности, к соответствию объективным требованиям более мощных социальных систем. Это предполагает наличие в разной степени осознанной крити­ческой оценки членами этнической группы как собственной функциональной роли в структуре взаимодействия, так и самой структуры в целом. Поскольку функционалыно-ролевая струк­тура группы в значительной степени мобильна, то степень ее полноты, адекватность персонификации ролей возможностям и способам действий исполнителей закономерно продуцируют определенную степень напряженности и конфликтогенности межличностных и межэтнических отношений, особенно когда этнофоры не адекватны в своем поведении существующим эт­ническим экспектациям и ролям. Таким образом, кооперация может протекать без помех в том случае, если ясно определены роли, и эти определения в достаточной степени разделяются всеми участниками и обязательны в организованном взаимо­действии.

При анализе социального взаимодействия индивидов норма выступает как эталон, образец, регулирующий психологические механизмы деятельности, как организационно-структурный «па­раметр», компонент «планов» поведения, как образ, регулиру­ющий процесс деятельности. К механизмам такой регуляции относятся: сопоставление реального поведения и образца, оцен­ка отклонения, выбор альтернативных вариантов поведения с учетом заданной нормы, выбор самого образца (нормы), со­поставление результатов деятельности с заданными образцами.

Воздействие на поведение человека через сознание путем прямого представления нормы в словесной формулировке – один из важнейших каналов социализации индивида и приоб­ретения им знаний о нормах. Но и этот путь, и структурные преобразования внутреннего мира личности под влиянием со­циальных норм наиболее эффективны при организации усло­вий, форм, способов поведения, в которых заложены, объекти­вированы необходимые социальные нормы, в частности нормы этнические. Таковыми обычно являются как стихийно складыва­ющиеся так и исторически детерминированные этнические нор­мы поведения. С учетом этнических норм могут быть специаль­но организованы конкретные условия деятельности и поведения человека, а в более широком контексте—этнической группы и общности. Ведь формирование личности и ее субъективного мира протекает в конкретных, частных условиях, в непосредст­венном окружении и главным образом в прямом контакте и во взаимоотношениях с членами реальных групп.

Каждый член этнической группы выполняет множество обя­занностей. Одни из них четко нормированы предписаниями (например, должностными инструкциями); другие регулиру­ются распоряжениями, приказами руководителей, референтных лидеров; третьи обусловлены определенным социально-психо­логическим статусом каждого члена группы. Выполнение обя­занностей контролируется, и если они не выполняются, при­меняются соответствующие санкции. При этом мера исполне­ния членом группы ролевых предписаний может зависеть и от того, в какой степени этим предписаниям следуют другие члены социальной или этнической группы.

Принятие роли—это сложный процесс, включающий в себя прежде всего идентификацию с другим человеком. Только во­образив себя на месте другого, человек может представить его внутреннее состояние. Однако способность человека постигать поведение других, ограничена его культурой и личным опытом.

Изучение же психологических механизмов функционирования этнических обычаев и норм может осуществляться по двум на­правлениям: как анализ механизмов социальной нормативной регуляции индивидуального поведения и как исследование ме­ханизмов трансформации индивидуального поведения в элемен­ты совместной деятельности членов этнической группы. Проб­лема психологических механизмов достаточно детально разра­ботана социальными психологами. Особое внимание обращено на регуляцию поведения индивида посредством выработанных в обществе и группе норм, образцов, стереотипов и пр.

Большинство положений о природе социальных норм тяго­теет к одному из двух полюсов: конвенциальному или автори­тарному. При «конвенциальной» трактовке социальные нормы сводятся к правилам, результатам договора, соглашения, сдел­ки. При, «авторитарной» трактовке они считаются навязанными авторитетом, обычно речь идет о «надгрупповой» сущности, «надчеловеческом» содержания норм, о привнесении их извне, об их априорности, стабильности. Если в одних общностях вырабатываются и действуют нормы, опирающиеся на всевозмож­ные формы авторитета (от группового лидера до абсолюта),. а в других—конвенциальные нормы (нормы-соглашения, нор­мы-сделки, нормы-правила), то истоки этого следует искать в объективных условиях. Содержание норм во многом опреде­ляется не только характером группового взаимодействия, но и социальными этническими факторами.

Социальные психологи, конфликтологи, юристы уделяют большое внимание разработке средств такого согласования и анализу причин, вызывающих аномальное, отклоняющееся, противонормное поведение. Противоречие между функциональ­ными влечениями, мотивами человека и функциональными тре­бованиями общества неизбежно вызывает конфликт при социа­лизации личности. Низкая мотивация превращает человека в автомат, повинующийся внешним импульсам и стимулам. Вза­имосвязь мотивации и нормативной регуляции в конфликтной ситуации возможна в двух случаях: 1) когда выполнение ролей и следование нормам направлены на достижение личного ста­туса и 2) когда общество представляет лицам, занимающим определенный статус, социальные награды.

Существуют ситуации, когда мотивация к несогласию с нормами несравненно сильнее, чем мотивация к согласию с ними. В этих случаях исследователи обращаются к теории со­циального контроля. Оказывается, что наличия высокой моти­вации личности недостаточно для обеспечения следования нор­мам, необходимо привлечение вырабатываемых обществом средств внешнего принуждения и побуждения. Стремление к «согласию с нормами» может привести к возникновению глу­боких конфликтов личности с нормативными требованиями со­циума, если имеет место фрустрация влечений, которая в итоге разрушает побудительную мотивацию и приводит к несогласию с социальными нормами, в том числе этническими. Фрустрация побуждений и влечений может стать базисом для мотивации поведения, идущего вразрез с предписанными, запрещающими нормами. Для предотвращения открытого выражения личностью противонормного поведения и предлагается использовать сред­ства и методы социального контроля.

Проблему защиты общества от фрустрированных (конфликтогенных) влечений личности сторонники психоанализа связы­вают с возможностью использования в этих целях механизмов, разрабатываемых в психоаналитической персонологии как ме­ханизмы защиты «эго» от «страдания», т. е. механизмов заме­щения, сублимации. Следует отметить, что при известной одно­сторонности психоаналитического подхода к субъективному миру личности в работах психоаналитиков делаются попытки анализа таких нравственных образований личности, как мораль­ная тревожность, стыд, вина, переживание социальных санкций и др., имеющих и этническую окраску. Защитные механизмы должны освободить личность от внутреннего конфликта с нор­мами, дать ей возможность каким-то образом реализовать по­буждение и мотивацию. В ряде случаев предлагаются технологические процедуры, которые могут быть использованы как частные средства психологической помощи и терапии. В рабо­тах этого направления идет активный поиск средств защиты как социума, так и личности в целях обеспечения и упрочения стабильности существующей нормативной системы. Вопрос же о преобразовании, переструктурировании, изменении мотивационной сферы личности в ходе ее социализации не ставится.

Среди институциональных способов регулирования норма­тивного поведения наиболее популярны и эффективны две группы: требовательности и стимулирования.

Наиболее популярным способом проявления требователь­ности к этнофорам или всей этнической общности является приказание. Приказание—это категорическая форма требова­ния. Категоричность – высокая степень волевого побуждения – может быть выдержана в общей деперсонифицированной фор­ме, но может формулироваться и в отношении к конкретному лицу (лицам), которое проявляет тенденцию к девиантному этническому поведению.

Требовательность как способ регулирования предполагает строгое и четкое регламентирование поведения и деятельности, при этом важное значение приобретают последовательность и систематичность социального контроля общности над кон­кретным субъектом.

К популярным способам нормативного регулирования через стимулирование относятся такие, как доверие и одобрение.

В заключение сформулируем основные принципы регулиро­вания нормативного поведения.

Принцип определенности состоит в том, что лидер или сама этническая общность должны определить, насколько выбранный способ воздействия может стимулировать нормативное поведе­ние. Так, поощрение в виде одобрения в разных формах долж­но побуждать к проявлению добросовестности, ответственности и дисциплинированности, но возможна ситуация, когда этот способ воздействия не будет эффективным.

Принцип адекватности предполагает, что система применя­емых способов воздействия должна быть понятна всем членам этнической группы или общности и расцениваться как справед­ливая. Это необходимо для соблюдения меры объективности и соразмерности одобрения. Только на основании такого под­хода можно оценить достижения субъекта и определить спра­ведливую меру поощрения или наказания. Ведь наказание в нормативной регуляции не только мера ущемления субъекта, но и основание для раздумий и переоценки поведения и дея­тельности. А для этого необходимо, чтобы субъект понимал смысл воздействия и считал его объективным. Объективность и соразмерность коррегирующего воздействия—важные аспекты принципа адекватности регулирования нормативного поведения, Но они должны быть таковыми не только по содержанию, но и по форме. В разнообразии форм и заложена возможность ин­дивидуального подхода к личности этнофора.

Принцип своевременности применения социальных санкций, казалось бы, не вызывает сомнения. Однако на практике он не всегда соблюдается. Обычно отклонение от норм, не исполне­ние в должной мере социальной роли карается группой или общностью, но важно, чтобы как поощрение, так и наказание наступали вслед за совершенным поступком. При стимулиро­вании своевременность является одной из форм проявления объективности и быстроты оценки выполнения существующих норм, положений или распоряжений.

Принцип наглядности означает предметное выражение того, что нужно познать и как лучше сделать, помогает активизиро­вать воздействие. Формы наглядности весьма разнообразны и зависят от возможностей этнической группы (общности). Наи­более эффективны те, которые используются в средствах мас­совой информации. Этот принцип должен обязательно соблю­даться лидерами.

Названные принципы нормативного регулирования безуслов­но должны применяться комплексно. Ни один из них не может быть назван хорошим или плохим, адекватным или неадекват­ным без учета конкретной социальной ситуации.

Социальные условия в обществе изменчивы. Меняются и системы норм. Человек может быть полноценным и активным участником социального, в том числе этнического, взаимодейст­вия, не только усваивая жестко фиксированные, конкретные по содержанию и направленности нормы, но и гибко приспосабливаясь к ним. Следует иметь в виду, что системы норм, особенно норм трудовых, политических, используемые при регуляции частных, конкретных актов этнического поведения и взаимо­отношений, достаточно мобильны. Поэтому нормативная регу­ляция служит принципом организации реальной динамической системы поведения и деятельности личности или целой общ­ности.

ГЛАВА 11. СОЦИАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ ЭТНИЧЕСКОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ.

Анализ специфики взаимодействия этнических сообществ и групп ставит проблему изучения этносоциальных отношений. Выделение этноса в качестве субъекта коллективного действия или социального взаимодействия является методологически оп­ределенным, так как субъект деятельности, ее предмет и сред­ства составляют единое целое. Рассмотрение понятий «этниче­ское сообщество», «этнический коллектив», «этническая группа» как рядоположенных позволяет использовать инструментарий, применяемый в социальной психологии малых групп и коллек­тивов.

Проблема изучения социально-психологических характери­стик групп (коллективов) как факторов результативного социального взаимодействуя стала интенсивно изучаться в отече­ственной социальной психологии в 1960—1970-х гг.

Одним из первых к этой проблеме обратился Л. И. Уманский. Выделяя социально-психологические характеристики группового субъек­та, он подчеркивал, что психологическая структура контактной группы актуализируется и реализуется только в социальном взаимодействии, именно в нем, группа реально и динамично функционирует. Психологическая структура группового субъек­та, с его точки зрения, может быть представлена тремя блоками характеристик. Первый—»общественный» блок—включает в себя социальную направленность, организованность и подго­товленность субъекта деятельности, отражая соответственно идеологическую, управленческую и профессионально – деловую сферы групповой жизнедеятельности. Второй – «личностный» блок—объединяет интеллектуальную, эмоциональную и воле­вую коммуникативность и отражает три стороны сознания и соответствующие сферы жизнедеятельности входящих в группу личностей. В третий блок – «блок общих качеств» – вошли такие социально-психологические характеристики контактного группового субъекта, как интегративность, микроклимат, референтность, лидерство, интро- и интергрупповая активность.

Выделенные социально-психологические феномены, возника­ющие в процессе межличностного взаимодействия, могут найти применение при изучении этнических групп и сообществ. Так, «социальная направленность» может характеризовать социаль­ную ценность принятых этнической группой целей, мотивов взаимодействия, ценностных ориентации и групповых норм, т. е. идеологическую сферу группового сознания. «Организо­ванность» этнической группы раскрывает ее способность к са­моуправлению, к оптимальным функционально-ролевым взаи­моотношениям. «Подготовленность» может рассматриваться как готовность членов этнической группы к тому или иному взаимо­действию на основе необходимых для этого знаний, умений и навыков. «Интеллектуальная коммуникативность» может ха­рактеризовать межличностное восприятие и установление вза­имопонимания между участниками взаимодействуя в процессе общения. «Эмоциональная коммуникативность» определяет эмоциональность межличностных связей членов группы, дина­мику эмоционального настроя и его потенциалы. «Волевая ком­муникативность» рассматривается как способность этнической группы противостоять трудностям и препятствиям, как своеоб­разная стрессоустойчивость, надежность в экстремальных си­туациях. «Интегративность» выступает мерой единства, слит­ности, общности членов этнической группы. «Микроклимат» определяет самочувствие каждого этнофора в группе, его удов­летворенность группой, комфортность в ней. «Референтность» означает степень принятия членами группы группового эталона, их идентификацию с эталоном групповых этнических ценно­стей. «Лидерство»—влияние наиболее авторитетного этнофора на группу. «Интрогрупповая активность» выступает мерой ак­тивности этнофоров. «Интергрупповая активность» означает влияние одной этнической группы на другие.

Другое направление исследований характеристик коллектив­ного субъекта деятельности базируется на концепции деятельностного опосредования групповой активности, предложенной А. В. Петровским. Коллективный субъект, согласно этой кон­цепции, выступает как иерархически организованная, много­уровневая система активиости, состоящая из различных по степени опосредованности процессом совместной деятельности элементов. В качестве ведущего фактора становления и разви­тия всех форм внутригрупповой активности выделяется со­циально значимая совместная деятельность.

Социально-психологический анализ эффективной групповой деятельности показал, что влияние на ее успешность оказы­вают, главным образом, те изменения, которые происходят в специфических отношениях, возникающих при совместной деятельности. Межэтническое взаимодействие в этом аспекте может быть представлено в виде активного и координированного сотрудничества, предполагающего ведущие занятия и цели до­минирующей этнической группы в данном сообществе. На ус­пешность деятельности группы должны оказывать влияние те изменения, которые происходят не только в ее структурно-фор­мальных параметрах, но и в специфических для нее отноше­ниях, возникающих в процессе совместной коллективной дея­тельности.

Решая вопрос о соответствии системы критериев (показате­лей, признаков) эффективности группы, необходимо различать два уровня такого соответствия: нормативный и сверхнорматив­ный, т. е. соответствие поведения и результатов деятельности членов группы только правовым нормам и соответствие не толь­ко им, но и высшим морально-нравственным ожиданиям, не ставшим еще нормами для всех. Понятию «сверхнормативная активность группы», с нашей точки зрения, созвучен термин, введенный в употребление Л. Н. Гумилевым, —»пассионарность этноса» (или образно—»локомотив этногенеза») как способ­ность и стремление к изменению окружения. Импульс пассионарности бывает столь силен, что носители этого признака – пассионарии – не могут рассчитать себя в плане последствий своих поступков. Степени пассионарности различны, но для того чтобы она имела видимые и фиксируемые историей прояв­ления, необходимо много пассионариев, т. е. это признак не только индивидуальный, но и популяционный. Исходя из этого можно сформулировать и закон этногенеза: работа, выполня­емая этническим коллективом, прямо пропорциональна уровню «пассионарного напряжения», т. е. количеству имеющейся в эт­нической системе пассионарности в зависимости от количества персон, составляющих этнос. В терминах социальной психоло­гии пассионарность можно рассматривать как уровень актив­ности этнического коллектива (сообщества), этнос в данном случае выступает субъектом коллективной жизнедеятельности со своим набором характеристик.

В качестве основных характеристик субъекта совместной деятельности, раскрывающих ее динамический (процессуаль­ный) характер, исследователями, в частности А. Л. Журавле­вым, выделяются: целенаправленность, мотивированковать, структурированность, согласованность, интегративность, орга-низованность, результативность, пространственные и времен­ные особенности жизнедеятельности коллективного субъекта.

Целенаправленность как ведущая социально-психологическая характеристика коллективного субъекта деятельности раскры­вает такое состояние коллектива, при котором цель оказывает главное влияние на совместную деятельность, подчиняет ее себе. Целенаправленность характеризуется групповыми инте­ресами, социальными установками, убеждениями, идеалами.

Следующая характеристика коллективного субъекта—ор­ганизованность, т. е. упорядоченность, подчиненность членов коллектива определенному порядку выполнения совместной деятельности. Жизнедеятельность традиционных этнических сообществ достаточно жестко регламентирована этническими нормами и предписаниями, при этом основными параметрами организованности коллективного субъекта выступают уровни исполнительности и самоуправляемости в совместной деятель­ности.

Завершая рассмотрение наиболее известных подходов к вы­делению социально-психологических характеристик группового субъекта социального взаимодействия, необходимо подчеркнуть их разнообразие, которое связано с неоднозначностью концеп­туальных критериев, выбираемых разными авторами для такого выделения. Тем не менее в качестве ведущей характеристики группового субъекта взаимодействия, в том числе и этниче­ского, большинством исследователей предлагается использовать его направленность. Это ставит перед этнической психологией задачу раскрыть понятие направленности этноса как интеграль­ного фактора регуляции этносоциального взаимодействия.

Как известно, регуляция социального поведения детерминиро­вана социальными потребностями, что можно конкретизировать и применительно к этносу. Традиционно принято выделять сле­дующие группы социогенных потребностей:

1) потребность в сотрудничестве, кооперации, совместных коллективных дейст­виях, взаимопомощи;

2) потребность в лидерстве, руководстве;

3) потребность в передаче информации, обмене информацией, мнениями, знаниями;

4) потребность в самовыражении, само­утверждении, самореализации и тесно связанная с ней потреб­ность в уважении, престиже, успехе.

Соотношение уровней диспозиционной регуляции и форм эт­нического взаимодействия не является однозначным, поскольку существует определенная зависимость между уровнем социаль­ного развития этнического субъекта и формой организации его взаимодействия с другими субъектами. Это позволяет нам пред положить наличие опосредующего психологического фактора, который может стать интегратором межличностных отношений в процессе этнического взаимодействия. Таким интегрирующим фактором в этническом коллективном взаимодействии, по на­шему мнению, является социальная направленность этнического субъекта как социально-психологическая основа его активности. Она имеет сложную трехко-мпонентную структуру, включающую в себя когнитивный (осознание объекта социальной активно­сти), аффективный (эмоциональная оценка объекта, проявле­ние симпатий и антипатий к нему) и праксический (последо­вательное поведение по отношению к объекту) компоненты. Каждый из них отличается собственным набором психологи­ческих характеристик этнического субъекта социального взаи­модействия. Когнитивный компонент раскрывается через целе­направленность и мотивированность, аффективный компонент— через эмоциональность и стрессоустойчивость, праксический компонент—через интегративность, организованность и кол­лективность.

Рассмотрим более подробно выделенные структурные эле­менты.

Целенаправленность может быть рассмотрена как харак­теристика этнического субъекта, отражающая его готовность к достижению групповых целей этносоциального взаимодействия. Цель взаимодействия является исходным пунктом развертыва­ния всех форм внутригрупповой активности, это организующее и системообразующее начало взаимодействия. Цель взаимодей­ствия можно рассматривать как феномен опережающего отра­жения, как идеальное представление будущего результата, ко­торое определяет характер и способы этносоциального взаимо­действия.

Мотивированность как характеристика этнического субъекта раскрывает особенности активного, заинтересованного отноше­ния к этносоциальному взаимодействию. Она представляет со­бой особую сопряженность мотивов в конкретной социальной ситуации, процесс осознания субъектом потребности в достиже­нии этносоциальных групповых целей.

Эмоциональность проявляется в отношениях к взаимодейст­вию и формируется 'под влиянием сложившихся обстоятельств, которые приобретают эмоциональную значимость для этниче­ской группы (сообщества, коллектива) и избирательно вызы­вают позитивное или негативное отношение членов такой груп­пы к различным сторонам взаимодействия. Эмоциональность субъекта выражается прежде всего в удовлетворенности чле­нов группы реализацией этносоциальных целей.

Стрессоустойчивость как характеристика этнического субъ­екта и как фактор взаимодействия обусловлена способностью субъекта согласованно и быстро мобилизовывать эмоциональ­но-волевой потенциал для противодействия различного рода деструктивным силам. Она обеспечивается степенью включен­ности членов этнической группы в социальное взаимодействие, содержанием взаимодействия, адекватным отражением причин эмоциональной напряженности, уровнем социально-психологи­ческого развития и организованности этнической группы, сте­пенью принятия членами группы своих функционально-ролевых обязанностей по нейтрализации дисфункций, подавлению де­структивных проявлений.

Интегративность раскрывает генезис интегративных про­цессов в этнических группах, коллективах, собществах и пред­ставляет несомненный теоретический и практический интерес, так как в социальном взаимодействии этнических субъектов наблюдается наличие двух социально-психологических процес­сов: интеграции и дифференциации. Интеграционные процессы обеспечивают необходимые для этноса монолитность, структу­рированность, согласованность, позволяющие рассматривать его как единое целое. Значительная часть социальных психоло­гов имеют тенденцию выводить особенности интеграционных процессов из группового общения и взаимодействия, в которых они видят сущность групповых явлений. Общение как способ организации внутригруппового взаимодействия способствует проявлению интегративных феноменов этнического субъекта, таких как психологический климат, межличностные отношения и т. д.

Выделение этих факторов в качестве показателей соци­альной направлености этнического субъекта и фактора взаимо­действия обусловлено особенностями процессов самоуправления и самоорганизации группы, коллектива, сообщества на всех этапах их жизнедеятельности. При этом необходимо отметить, что, например, организованность этнического субъекта связана прежде всего с функционально-ролевыми взаимодействиями, поскольку каждый член этнической группы занимает определенное место в ее иерархической структуре. Групповой этнический субъект, как и любой другой, наряду с официальной имеет и неофици­альную структуру, наличие которой во многом обусловлено ли­дерскими процессами, а само лидерство выступает как фактор организованности этнической группы.

Наконец, коллективность характеризуется рядом показате­лей, внутренне присущих деятельности этнического коллекти­ва, но имеющих разную степень выраженности. «Инициатив­ность» предполагает выход членов этнического коллектива за определенные нормативные ограничения, неизбежные в любом виде деятельности. «Заинтересованность» позволяет определить степень мотивировации каждого этнофора в совместной дея­тельности. «Дисциплинированность» проявляется в отношении этнофора к нормативным ограничениям, к целесообразности и справедливости требований, к соблюдению правопорядка как ценности. «Ответственность» раскрывается через совпадение интересов и стремлений членов этнического коллектива в при­нятии ответственности за результаты совместной деятельности. «Добросовестность» отражает соответствие реального поведения этнофора его функционально-ролевым обязанностям, соответст­вие поведения и деятельности нормативным предписаниям, ко­торые функционируют в виде традиций, обычаев, групповых мнений и составляют наряду с другими характеристиками об­раз жизни этнического коллектива. «Требовательность» озна­чает степень должного отношения этнофора к этническим и социальным нормам, регулирующим поведение и деятельность. «Бережливость» («экономность») раскрывает органическое един­ство социальной и хозяйственной сторон жизнедеятельности этнического коллективного субъекта, опосредуется отношением членов этнического коллектива к процессу и результатам своей деятельности и является показателем их экономической воспи­танности. «Критичность» характеризует отношение к 'недостат­кам и способствует коррекции отклонений, возникающих как в организации совместной деятельности, так и в межличностных отношениях. «Соревновательная активность» оценивает степень включенности участников в совместную деятельность для до­стижения целей, поставленных перед этнической группой, кол­лективом, причем ценность целей определяется этнической груп­пой а сравнении с результатами аналогичной деятельности других групп.

В заключение отметим, что степень проявления выделенных нами характеристик обусловлена следующими психологиче­скими факторами:

— устойчивость основных интересов членов этнического коллектива в совместной и социальной деятельности;

— наличие развитых межличностных отношений;

— причастность к этническому коллективу, активное уча­стие в совместной и социальной деятельности;

— наличие в этническом коллективе достаточно развитой системы самоуправления и самоорганизации;

— наличие реальных соревновательных отношений, имеющих тенденцию охватывать не только совместную деятельность, но и многие другие сферы жизнедеятельности этнической группы (коллектива).

ГЛАВА 12. ЭТНОПСИХОЛОГИЧЕСКИИ АСПЕКТ В ПЕДАГОГИКЕ.

Целостное описание этнической общности предполагает изу­чение особенностей ее системы воспитания как института пере­дачи поколениями своего культурно-исторического опыта. В современном мире личность выступает членом нескольких со­обществ: этноса, государства, мирового сообщества, но исто­рически всего прочнее – ее этническое окружение. Этнографиче­ские и этнопсихологические исследования образа жизни раз­личных народов фиксируют устойчивую этническую специфику поведения, которая в ряде случаев носит доминантный харак­тер. Является ли этот феномен производной унаследованного, прирожденного или он обусловлен процессами социального научения? Этот вопрос в виде антитезы «природы» и «воспи­тания» был сформулирован еще в 1874 г. английским психо­логом и антропологом Ф. Гальтоном.

В его понимании воспитание выступает как процесс социализации, протекающий в форме последовательного и по­степенного усвоения индивидуумом и группой социально вы­работанных норм, ценностей, способов деятельности.

Как явление, присущее любым этносоциальным сообщест­вам, воспитание имеет некоторые общие признаки (передача накопленного опыта, овладение знаниями, забота о здоровье и физическом развитии, формирование мировоззрения и т. д.), но по своим целям, содержанию, организации и методам сущест­венно зависит от истории развития социальных отношений в конкретном этническом сообществе.

Ядром направленного воспитания является образование – процесс передачи накопленных прошлыми поколениями знаний и культурных ценностей. Образование, в свою очередь, вклю­чает в себя целенаправленное, специализированное и формали­зованное по своим методам обучение, а также просвещение как процесс распространения национальной культуры, предпо­лагающий относительно самостоятельный и свободный выбор индивидами сообщаемой информации. Поскольку образование, и особенно обучение, ассоциируется преимущественно с пере­дачей интеллектуальной информации, воспитание можно рас­сматривать как систему эмоциональных воздействий, формиру­ющих нравственный, эстетический, т. е. ценностно-ориентационный мир личности и ее социализацию.

Термин «социализация» многозначен, и его интерпретации разными авторами не совпадают. В самом общем виде социа­лизацию определяют как влияние среды в целом, которое при­общает индивида к общественной жизни, учит его восприятию культуры, поведению в коллективах, самоутверждению и вы­полнению различных социальных ролей.

Эволюция содержания и методов социализации неразрыв­но связана с историческим изменением социально-экономиче­ской структуры общества. По мере усложнения и обогащения культуры объем передаваемых из поколения в поколение зна­ний, умений и навыков увеличивается, а сами формы их пере­дачи дифференцируются и специализируются. Дифференциа­ция процессов и институтов социализации тесно связана с ус­ложнением социальной структуры и организации общества на макроуровне. По мере урбанизации и индустриализации зна­чение общественных институтов и средств социализации неук­лонно возрастает. Воспитание становится непосредственно общественным, государственным делом, требующим планирова­ния и систематической координации усилий отдельных инсти­тутов. Однако эти общие тенденции не являются линейными и реализуются сложным и противоречивым образом. Сравни­тельно-историческое изучение стиля социализации у разных народов показывает, что в различных типах этнических куль­тур выстраиваются собственные модели воспитания.

Согласно принципу культурного детерминизма, конкретный этнокультурный тип личности формируется исключительно вос­питанием через процессы самоопределения личности. Ключевой единицей самоопределения с общепсихологической точки зре­ния являются «конфликтные смыслы „Я»«, т. е. представления личности о своей социальной ценности. В качестве критерия для самооценки выступает «референтная группа», состоящая из реальных или воображаемых лиц. Формирование референтной группы как основного компонента личностной определен­ности – процесс универсальный, общечеловеческий, однако в каждой этнической культуре он подчиняется различным прин­ципам.

В качестве образца для формирования референтной группы может выступать реальная социальная группа (например, ро­довая, семейно-родственная, иногда персонифицированная в легендарных или реальных предках и т. д.). Очевидным при­знаком культур, где распространен такой вариант формиро­вания референтной группы, являются разного рода генеало­гии, имеющие большое значение для коллективной памяти этнического сообщества.

Референтной может быть и условная социальная группа, выделяемая на основе общности целей деятельности (напри­мер, общественный слой, сословие, конфессиональная группа и. т. д.).

Статистический анализ данных по этой группе и многим другим показал, что национальная принадлежность и социально-классовое положение как вместе, так и порознь сильно влияют на педагогические взгляды и эмоциональные реакции родителей. Однако картина далеко не единообразна. Во всех этнических группах родители из бо­лее низких социально-экономических слоев склонны к боль­шей строгости и требовательности, чем представители средних слоев. Но у разных народов это проявляется по-разному, в зависимости от конкретной шкалы (типа поведения), связан­ной с различным отношением к тем или иным поступкам (так как терпимость в одном отношении часто сочетается с повы­шенной строгостью в другом).

Стиль воспитания обусловлен наличием в данной культуре тех или иных мотивационных синдромов (потребность в дости­жениях потребность в аффилиации, ориентация на других). Родители, в этнической культуре которых сильно выражена потребность в достижениях, больше, склонны опекать своих детей, незамедлительно откликаясь на их просьбы о внима­нии.

А установка на воспитание в детях послушания, даже в ущерб их инициативе и самостоятельности, может социально детерминироваться потребностью поддерживать стабильность существующего общественного строя, что характерно для кон­сервативных, традиционных систем.

С этих позиций педагогика различных народов выглядит очень похожей, выступая одновременно и как теоретическая, и как прикладная. Наследование и преемственность социаль­но-этнического опыта осуществляются на основе традиций се­мейного воспитания, раскрывающих народные педагогические воззрения. Традиции и обычаи—это две взаимосвязанные формы институциональных воздействий на подрастающее по­коление. Если обычаи передают конкретные образцы конкрет­ных поступков, действий, то традиции формируют социально значимые качества члена этнической группы. На традициях основывается трудовое, физическое, эстетическое и религиоз­ное воспитание. Определенные педагогические функции вы­полняют и средства воспитания, в том числе такие, как колы­бельные песни, приговоры, сказки, легенды и предания. Тра­диции включают в свой состав обычаи, обряды, ритуалы как нравственные и другие стереотипизированные формы социаль­ного поведения. Обычаи строго регламентируют поступки чле­нов этноса в конкретных ситуациях, регулируют поведение личности в той или иной сфере жизни и деятельности, в том числе и в межличностных отношениях, требуя проявления нравственных, а также трудовых качеств, типичных для дан­ного этноса.

Педагогический аспект обычаев, таким образом, состоит в выработке у детей определенных привычек и стандартов по­ведения. Дидактическое начало в этом случае проявляется прежде всего в виде правил для подражания.

Нравственное обучение в этнопедагогике выступает в фор­ме устного народного творчества, которое сохраняет в памяти поколений преимущественно идеальные нормы и правила пове­дения, высоконравственные требования и постулаты. Сила эмоционального воздействия нравственных идеалов позволяет регулировать эмоциональные состояния и корректировать нравственный опыт детей.

Одним из важнейших индикаторов направленного развития этнокультурных процессов является установка обследуемого населения на язык школьного обучения, определяемая по сте­пени осознания необходимости преподавания детям языка сво­ей национальности и по выбору типа школы и языка обучения своих детей.

В современном обществе индивид может одновременно от­носиться ко многим социальным группам, но чтобы стать чле­ном этнической группы, он должен знать ее символы, нормы поведения, стандарты коммуникации, которые задаются обще­ством, культурой. Шаблоны поведения, характерные для той или иной этнической общности, обнаруживают различия глав­ным образом в вербальных и. невербальных средствах комму­никации.

Причастность каждого отдельного человека к национальной истории предопределяется не биологической наследственно­стью, а степенью сознательного приобщения к тем ценностям, которые образуют духовную культуру этноса. Националь­ность – это не просто дар природы, она порождается актом выбора, человек сам духовно определяет себя, относя к кон­кретному народу. Он может даже «переменить» народ, но не произвольно, а путем долгого и упорного пересоздания детер­минирующей его системы ценностей.

Этнокультурные ориентации индивидов складываются, таким образом, под воздействием многих факторов и определяются социально-этническими макросредой (моно- или иноэтнической) и микросредой (система воспитания, время проживания в иной этнической среде), а также социально-демографически­ми характеристиками самой личности. Индивид считается взрослым, если закончился процесс его воспроизводства как полноценного члена этнической общности, т. е. если он соот­ветствует всем требованиям, предъявляемым ее взрослым членам.

ГЛАВА 13. ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА ЭТНОСА.

Как известно, понятие культуры имеет несколько значений. Два из них являются основными:

1) культура как результат материальной и духовной деятельности людей;

2) культура как уровень развития, степень совершенствования различных сфер жизни и деятельности.

Психологическая культура – это совокупность имеющихся у индивида, группы или этноса пред­ставлений о психике, используемые формы регулирования и развития психики. Носителями, обладателями психологической культуры могут быть разные субъекты: личность, группа (воз­растная, профессиональная и др.), этнос, социум. Соответст­венно психологическая культура этноса—это характерные для данного этноса представления о психике, формы регулирова­ния и развития психики.

Психологическая культура включает в себя осознание су­ществования психики и ее регулирующей роли в деятельности, поведении и во всех проявлениях активности личности. Психо­логическая культура личности формируется при достаточно развитом уровне сознания и самосознания, но не тождественна самосознанию личности, хотя это связанные и пересекающиеся понятия. В самосознание входят представления не только о собственной психике и ее особенностях, но и о ролях, статусе личности и многих других характеристиках человека: социаль­ных, демографических, физических и пр. В психологическую культуру личности также входят представления не только о собственной психике, но и о психике вообще, о психических особенностях своего этноса и людей из близкого окружения.

Что касается психологической культуры этноса, то она в основном определяет­ся обыденными представлениями о психике. Успешность вне­дрения научных психологических знаний зависит не только от наличного уровня психологической компетентности людей, ко­торым адресованы знания, не только от потребности и готов­ности воспринять предлагаемые психологические подходы, ме­тоды, приемы, но и от состояния психологической культуры как общества в целом, так и тех групп, к которым они обра­щены. Эффективное внедрение психологических разработок возможно на основе учета и изучения состояния, уровня пси­хологической культуры, отдельных ее характеристик. Освоение любой технологии обычно происходит путем замены или моди­фикации старой. Как и в любой другой сфере жизни новое здесь сталкивается с противодействием привычного, испытан­ного, просто давно знакомого.

Психологическая культура представляет собой предмет психокульторологии – междисциплинарной науки, наиболее тесно связанной с культурологией, психологией, этнологией, антропологией, социологией. В психокультурологии могут быть выделены разделы: психологическая культура чувств и эмо­ций; психологическая культура познания и интеллекта; психо­логическая культура воли и саморегуляции; психологическая культура сознания и самосознания; психологическая культура самосовершенствования и саморазвития личности. Главным предметом психокультурологических исследований должно быть описание и объяснение форм использования представле­ний о психике (донаучных и научных), способов ее практиче­ского изучения, регулирования и развития. Такое описание не обязательно происходит в психологических терминах. Более того, определенные виды воздействий вообще могут не относиться к сфере психики. Разумеется, и познание, и регули­рование, и развитие психики – все, что входит в сферу психо­логической культуры, детерминировано не только психологи­ческими факторами и не может быть объяснено с помощью одних психологических закономерностей. Познание, регулирова­ние и развитие психики невозможны лишь на основе психоло­гических подходов и методов. Необходим учет и использова­ние социальных, биологических, этнологических, антропологи­ческих и многих других законов, подходов и методов.

Рассмотрим основные компоненты психологической культу­ры.

Презентативный компонент образован комплексом пред­ставлений о природе психики, ее возможностях, закономерно­стях функционирования и стереотипами восприятия, понима­ния, интерпретации психических феноменов, в том числе инди­видуальных особенностей психики. Он включает в себя также представления о влиянии на личность социума, группы, семьи, представления о психическом здоровье, психических расстрой­ствах и заболеваниях. Презентативный компонент является одной из важнейших составляющих этнической картины мира, существующей в данной этнической общности, – целостного представления о мире и способах поведения, учитывающего раличные силы этого мира (природные, социальные, сверхъ­естественные). В качестве составляющих презентативного ком­понента могут быть рассмотрены:

а) представления о психике вообще, о ее универсалиях, природе, половых и возрастных различиях;

б) представления о групповых особенностях психи­ки: этнических, профессиональных, свойственных референтной группе и т. д.;

в) представления о собственной психической индивидуальности.

Источниками наполнения презентативного компонента являются: собственный опыт, обыденные знания, по­лученные из общения, научные знания, усвоенные организован­но и неорганизованно. В него входят также мифологические представления о психических явлениях, индивидуальных особен­ностях психики, иллюзии, предрассудки.

Регулятивный компонент включает в себя способы контроля за психическими состояниями, процессами, функциями, способы психической регуляции поведения, деятельности, познания, об­щения, приемы восстановления уровня функционирования пси­хических процессов, методы коррекции личности, отдельных психических качеств, профилактики и устранения психических расстройств, лечения психических заболеваний, методы сохране­ния психического здоровья. Регулятивный компонент психологи­ческой культуры этноса представлен эталонами и нормами, ко­торым придается статус обязательных. Отклонение от норм кон­тролируется с разной степенью жесткости. Это в первую оче­редь относится к эталонам психологической саморегуляции. У субъекта, принадлежащего к тому или иному этносу, складыва­ются собственные эталоны психологической культуры, культуральные установки. Они формируются под влиянием эталонов, принятых в этносе, но содержат индивидуальные модификации, возникающие под влиянием микросоциума и личного опыта, личностных и индивидуальных особенностей.

Формирующий компонент образован целями, принципами и методами развития психики, традициями ее развития и совер­шенствования. В формирующем компоненте важнейшее значение имеют ценностные ориентации на совершенствование психики, выбор предпочтительной модели строения и функционирова­ния психики. Ценностные ориентации, оценки, ожидания, модели могут быть осознаны и не осознаны. Они исторически и эт­нически обусловлены. Каждый этнос имеет свои доминанты в этом компоненте психологической культуры, например, европей­ские этносы – интеллектуальное развитие, Индия, Китай, Япо­ния—совершенствование саморегуляции, арабский Восток – коммуникативная компетентность, искусство общения, Древняя Греция—гармонизация психики в целом.

Психологическая культура этноса неоднородна, в ней обычно можно выделить различные психологические субкультуры. В любом этносе особую субкультуру составляют люди, осу­ществляющие психологическое воздействие как основной вид своей деятельности. И каждой этнической психологической культуре вид­ное место занимают формы и методы укрепления психического здоровья. Социокультурные факторы влияют на определение ви­да расстройства и оценку его глубины. Различные психологиче­ские и психиатрические симптомы получают разную степень одобрения социумом. Социокультурные факторы могут оказать и искажающее влияние на постановку диагноза. На объяснение причин и особенностей возникновения психических нарушений влияют национальные, религиозные традиции и установки, ми­фология, фольклор, распространенные эпические произведения. Существуют этнические психозы, в основе которых – механизм самовнушения, связанный с бытующим в данном этносе мифом. Так, у китайцев юго-восточной Азии (чаще у мужчин) встреча­ется синдром Коро: резкое нарастание страха, ведущее к пани­ке, в связи с ощущением, что половые органы как бы втягива­ются в брюшную полость, полное же втягивание ведет к смер­ти. Такие субъективные ощущения – следствие определенных убеждений, рожденных культурой: если в организме нарушено равновесие между Ян и Инь—Инь больше Ян, то это отрица­тельно влияет на мужские особенности тела.

В заключение приведем основные для изложенного матери­ала выводы.

1. Психологическая культура каждого этноса является не­отъемлемой частью его духовной культуры. Она определяется обыденными представлениями о психике, формируется под влия­нием культурно-исторических традиций и комплекса социально-экономических факторов.

2. Истоки психологической культуры этноса – в мифологиче­ских представлениях о природе человека и его души, в связан­ных с этими представлениями архетипах.

3. В психологической культуре могут быть выделены три ос­новных компонента: презентативный, регулятивный и форми­рующий.

4. Психологическая культура этноса выполняет этнообразующую функцию и входит важной частью в картину мира этноса, в его самосознание.

ГЛАВА 14. РУССКИЕ И СУДЬБА РОССИИ.

(опыт этнопсихологического исследования)

Россию (а также ее «наследника»—СССР) со времен Ивана Грозного отличает от стран Запада неравномерность исторического развития, «рваный ритм». История России при­мечательна и поучительна прежде всего тем, что все попытки русских приблизиться к Европе по уровню цивилизованности оплачивались чрезвычайно дорого, однако в целом были мало­успешны. Кратковременные (иногда, впрочем, блестящие) успе­хи достигались в отдельных сферах деятельности, но были не­прочны. И во все времена явно отставало хозяйство по уровню технологии, качеству продукта, экономичности.

Параллельно с указанными особенностями исторического развития России существует еще одно любопытное явление, а именно стереотип, отражающий русский характер. Попробуем разобраться, существует ли взаимосвязь между особенностями развития России и чертами русского этнического характера и каков ее механизм? Какие факторы сильнее всего повлияли на форми­рование русского этнического характера и на российскую исто­рию? Почему «историческая судьба русского народа была не­счастной и страдальческой и развивался он катастрофическим темпом, через прерывность и изменение типа цивилизации» (Н. Бердяев)? Действительно ли, «умом Россию не понять, аршином общим не измерить» (Ф. Тютчев)?

Эти вопросы с особой остротой встают перед русским наро­дом сегодня, при переходе к рыночной цивилизации. Возможно, наша версия исторического развития Рос­сии окажется не бесспорной. Но ясно одно, что если на эти (или подобные) вопросы не будут получены адекватные отве­ты, будущее России останется весьма туманным, а такая неоп­ределенность таит в себе угрозу не только для русских людей, но, может быть, и для всего мира. Вкратце нашу позицию мож­но представить несколькими положениями.

Во-первых, мы убеждены, что существует взаимосвязь между особенностями развития России и русским этническим харак­тером. И в этом убеждении мы следуем за такими выдающими­ся деятелями русской науки и культуры, как П. Чаадаев, С. Со­ловьев, С. Булгаков, Д. Лихачев.

Во-вторых, опираясь на высказывания П. Чаадаева и Э. Фромма, полагавших каждый в свое время, что существует общий западноевропейский социальный характер (который Фромм назвал «рыночным»), мы выдвигаем следующую гипо­тезу: русский характер является особым социальным характе­ром, сформировавшимся в специфических условиях российского общества; в противоположность западноевропейскому харак­теру его можно назвать «нерыночным».

В-третьих, следует отказаться от описания русского этниче­ского характера с помощью нравственно-психологических черт типа «добрый—злой», «храбрый—трусливый», «трудолюбивый – ленивый», «щедрый – скупой» и т. д. до бесконечности. Такое описание малопродуктивно, ибо нелегко достоверно уста­новить наличие подобных черт у какого-либо народа. А если даже попытаться сделать это останется неясным генезис этих черт. Следовательно, непонятно, можно ли на них воздейство­вать и способствуют они или препятствуют движению России к рыночной цивилизации.

Для понимания сущности этнического русского характера очень важ­но также то, как узакониваются притязания индивидов на ту или иную ценность. Существуют два основных способа, с помо­щью которых человек признается законным обладателем какой-либо из них (можно назвать их «способами получения социаль­ного признания»). Первый – «личный» – через экспертов или судей (каковыми могут быть все члены данного сообщества), признающих право именно этого конкретного индивида на обла­дание властью, богатством, почестями, мастерством и т. д. При­мерами такой процедуры могут быть: выборы президента, при­суждение ученой степени, оглашение завещания и т. п. Вто­рой – «безличный» – через рынок, когда притязания субъекта узако