Почему на Пасху нельзя ездить на кладбища 3 страница

Дело в том, что те секты, которые называют себя объединяющими все религии, на самом деле проводят разделение. Они как бы “усыпляют” людей для того, чтобы они не заметили сразу, куда их затащили. «Да, - говорят ему, - будь христианином, это замечательно, но и в язычестве есть замечательные идеи, и вообще Бог един и все религии одинаковы, и потому для христианина не опасно и не зазорно идти путем язычества».

Усыпленный такими причитаниями человек не замечает, как он потихоньку переходит в язычество и отрекается от Христа. Чтобы он не успел осознать свою потерю, ему и делают такую “анестезию”.

Впрочем, иногда бывают случаи совершенно противоположные. В 80-е годы я знал одного юношу необычной судьбы. Он был технарь до мозга костей, учился на инженера, и между делом занимался бегом. Поскольку для легкой атлетики нужна хорошая “дыхалка”, решил хатха-йогой заняться. Нашел соответствующие книжки, увлекся. Пошли медитации, начались поиски литературы по восточной философии, в том числе религиозной... И вот однажды - читает он самиздатский йоговский трактат (это были 80-е годы, и открыто на эту тему ничего не издавалось) и вдруг доходит до места, где утверждается, что все религии - это одно и то же, это просто разные пути к одной и той же вершине. Эта фраза произвела в нем целый переворот. Дело в том, что она была рассчитана на западного читателя, на христианина. Задача автора трактата была в том,чтобы выманить человека из христианства: "все одинаково, поэтому из христианства не страшно уйти в буддизм". А тут эту агитку вдруг прочитал советский варвар, который с детства о христианстве слова доброго не слышал. Но он опытным путем пришел к йоге, буддизму, для него все это авторитет. И вдруг эти же йоги ему говорят: ты знаешь, христианство - это «тоже хорошая» вещь. И в его сознании гремит гром, сверкают молнии в очах, и он спрашивает себя: "а какого черта я тогда занимаюсь буддизмом, если все религии одинаковы, а я живу в Москве, где днем с огнем не сыскать буддистского храма... Так я лучше пойду в православный храм на соседней улице". Но что он знает о христианах? Только то, что у христиан принято молиться по воскресеньям с утра. И он идет в храм утром. Но сами понимаете, что такое воскресное утро для студента-старшекурсника. Уважающий себя студент вообще раньше третьей пары в институт не приходит, а тут еще воскресенье, когда надо отоспаться на неделю вперед. И приходит он поэтому аккурат к концу службы. А в конце службы, как известно, православные христиане причащаются. Он видит: стоит толпа у алтаря и чего-то дают. Срабатывает советский рефлекс: "дают-бери", и чуть не с криком "мне двойную порцию, пожалуйста", он бросается к Чаше. Бабушки расступаются (в то время молодое лицо в церкви было такой редкостью, что по признанию одного архиерея, ему при виде старушечьих морщин хотелось сказать не «виноград сей», а «изюм сей»[32]). Священник ни о чем не спрашивает - и Саша причащается. Причем, он был некрещеным человеком, совершенно не знающим, что такое причастие. Естественно, он не исповедовался, естественно, он перед причастием плотно поел... То есть он нарушил все церковные правила. Но в том то и дело: в отличие от кармы, Бог христиан - это личность, которая выше всех законов, в том числе и законов благочестия. Поэтому Господь дал ему ощутить, какая великая святыня из Чаши перешла в него. Этот парень мне рассказывал, что когда он причастился, необыкновенное состояние в сердце воцарилось - такая радость, такой мир, такое счастье. Никогда ничего подобного он не испытывал. Он поспешил домой, чтобы тут же по своему оккультному справочнику проверить: как это состояние называется? это уже нирвана или еще нет? Но стоило ему только взять в руки этот свой оккультный самоучитель, как радость из сердца ушла. "Я понял, - сказал он, - что то и другое несовместимо".

Этот пример ясно показывает, чего стоят рассуждения о том, будто разница между религиями состоит только в обрядах, а не в сути. Нет, за разнообразием обрядов стоит какая-то сущностная разница. Вспомним: многие десятилетия древнеримской истории прошли под лозунгом: Карфаген должен быть разрушен. Эта фраза стала поговоркой, но мы как-то не задумываемся: а за что Карфаген должен быть разрушен? Мы говорим: ну, мол, имперское сознание, оно такое фанатичное. Ничего подобного. Любая империя всегда терпима к своим окраинам, иначе она не будет долговечной. И Римская империя - не исключение. Мы не знаем из истории ни одного случая, чтобы римляне начали войну с другим народом с целью уничтожения его, кроме истории пунических войн с Карфагеном. Я думаю, одна из причин ожесточенности этих войн со стороны Рима заключалась в возмутительности карфагенской религии. В жертву карфагенскому божеству по имени Ваал (отсюда - Ганнибал: "воин Ваала") приносились дети. И для римлян это было слишком омерзительно. Карфаген - не самостоятельная культура. Это колония Финикии. Финикийцы же - это семитское племя, это двоюродные братья евреев. И в те самые века, в которые финикийцы сжигают младенцев в жертву своему богу, в соседней стране, в Палестине, другие семитские пророки (древнееврейские) говорят: вот жертва, которую желает Господь: накорми голодного, приюти нищего.

Неужто и между этими двумя религиями разница только в обрядах? Поэтому я хочу сказать: сегодняшние призывы "даешь мир между религиями!" похожи на приказ какого-нибудь гипнотизера: "Спите! Не думайте!”. Там, где есть мысль, проводятся разграничения. Мысль всегда ищет определенности, ясности. Воспитанная мысль различает даже оттенки, не говоря уже о более важных вещах. Поэтому популярные ныне синкретические культы типа рериховских способствуют угасанию разума в религиозно-исторической сфере.

- Для вас все, что вне православия, - сатанизм?

- Это излюбленный тезис рерихианской полемики со мной: «Если духовность нехристианская, то, по Кураеву, она — сатанинская»[33]. На самом деле это не так. Для меня сатанизм – это вполне четкий термин. Я не считаю сатанизмом атеизм, язычество, даже антихристианство типа ницшеанского или ленинского. Чтобы быть сатанистом, человек должен быть религиозным. Он должен признавать религиозную серьезность Библии. Он должен пользоваться Библией, предлагая свои истолкования ключевым библейским сюжетам. Но при этом сатанист оправдывает действия именно сатаны-Люцифера. Сатанизм есть там, где есть апология люциферова бунта и апология первородного греха.

Есть это в текстах Блаватской и Е. Рерих? – Да. “Разъясним этот вопрос раз и навсегда: тот, на кого священство всех догматических религий, преимущественно христианских, указывает как на Сатану, врага Бога, в действительности является высочайшим божественным Духом — Оккультною Мудростию на Земле — которая естественно антагонистична каждой земной, преходящей иллюзии, включая и догматичные или церковные религии”[34]. “Естественно рассматривать Сатану, Змия в Книге Бытия как истинного создателя и благодетеля, Отца Духовного Человечества”[35]. “Люцифер есть божественный и земной свет, “святой Дух” и “Сатана”,.. есть Карма Человечества”[36]. “Теперь Сатана будет явлен в сокровенном Учении как аллегория Добра и Жертвы, как Бог Мудрости”[37]. “Змей - величайший Свет в нашем плане”[38]. Теософы заявили, что вообще нет другого Бога, кроме Люцифера - “Именно сатана является Богом нашей планеты и единым Богом, и это без всякого аллегорического намека на его злобность и развращенность. Ибо он един с Логосом”[39]. “Дьявол не есть “Бог этого периода”, ибо это есть Божество всех веков и периодов с момента появления человека на Земле”[40].

Сами же Рерихи дают крайне расширительное толкование понятия «сатанизм»: «Можно составить треугольник – иезуиты, разведка Англии, разведка белая. Так утвердилось воинство Сатаны»[41]. «Иезуиты – подлинные сатанисты»[42]. «Фуяма не должен ждать добрых вестей от сатанистов. Заметьте, что они особенно кричат о Христе, их задание – разлагать и смущать сознание»[43]. «Имеются сатанисты и хуже большевиков»[44]. «По приказу Моему будет преследоваться безбожие, которое приняло вид самого отъявленного сатанизма» (Мир Огненный II, 85). Вспомним и письмо Н. Рериха упоминающее о людях, говорящих, «что я буддист, большевик и масон. В злобной клевете эти сатанисты…»[45].

Но разве сатане кланялись атеисты? Разве приносили в жертву кошек или младенцев иезуиты или английские разведчики? Разве человек, который говорит о Рерихе как о коммунисте или о масоне или о буддисте уже тем самым совершает сознательно богоборческий поступок? Рериховское понимание сатанизма нельзя не признать слишком растянутым, искусственно-полемическим.

И снова очевидны двойные стандарты рериховцев: когда им хочется заклеймить оппонента, то они и атеиста и христианина будут честить «сатанистами», то есть придавать этому слову максимально расширительное значение, но когда христианские богословы говорят о сатанинских нотках в теософском учении, рериховцы предпочитают понимать сатанизм предельно узко.

- Название вашей книги "Сатанизм для интеллигенции" кажется мне несколько резким. Может быть, стоило дать название помягче?

- Все время, пока писалась книга, я хотел уйти от этого названия (которое сам же предложил как один из нескольких вариантов). Искал варианты, советовался с издателями, редакторами. И в конце концов понял, что так будет честнее перед читателями. Книга действительно написана резко, и ее вывод выносится в заглавие. Но этот вывод обосновывается тысячью страниц текста. В книге реально показываются случаи откровенной лжи со стороны Елены Петровны Блаватской и Николая Константиновича и Елены Ивановны Рерих. Как я мог изменить свой диагноз, если Блаватская прямо пишет: «Разъясним этот вопрос раз и навсегда: тот, на кого священство всех догматических религий, преимущественно христианских, указывает как на Сатану, врага Бога, в действительности является высочайшим божественным Духом - Оккультною Мудростию на Земле - которая естественно антагонистична каждой земной, преходящей иллюзии, включая и догматичные или церковные религии”[46]. Дело в том, что не все люди, симпатизирующие Рерихам, дали себе труд прочитать "Тайную Доктрину" Блаватской и подумать над ней.

Именно поэтому я вижу цель своей преподавательской, публицистической и лекторской деятельности в том, чтобы вновь и вновь повторять: у разума и рациональности есть свои права и в области религии. И поэтому, пожалуйста, не позволяйте украшать свои уши любыми макаронными изделиями. Спрашивайте аргументы. Думайте, сопоставляйте.

Взять, к примеру, модную нынче кармическую теорию. Как можно совместить кармическую веру в то, что прошлое целиком определяет наше настоящее, с призывами к свободному творчеству?

В кармической философии нет никакого "Я". Есть всего-навсего сочетание психофизических элементов. Поток дхарм, говоря буддийским языком. Которые и сочетаются в иллюзию самости. И каждая из этих частиц обусловлена чем-то прошлым. Так что в вашем сегодняшнем сознании нет таких мотивов, мыслей и эмоций, которые не были бы порождены прошлым, и поэтому на самом деле некому принимать решения здесь и сейчас.

- Насколько я знаю, теория кармы подкупает людей идеей справедливости. Как говорится, что посеешь, то и пожнешь. Все просто и понятно.

- Дело в том. что христианство как раз и начиналось с бунта против справедливости. Замечательны слова преподобного Исаака Сирина, сказанные в VII веке: "Не называй Бога справедливым. Потому что, если Бог справедлив, я погиб".

Христианство - это путь любви, которая выше закона. В опере Шарля Гуно «Фауст», когда умирает детоубийца Маргарита, Мефистофель говорит: «Осуждена!», а хор ангелов настаивает: «Спасена!». (Впрочем, в русском переводе это различие реплик стерто и мефистофелевское «Juge’e!” уравнено с ангельским “Sauve’!”. И дальше хор ангелов во французском оригинале поет “Христос Воскрес!”, а в русском переводе – “Есть правда в небесах!”, хотя Маргарита помилована не по “правде”, а по милости).

Вспомним еще, что русская литература начинается с проповеди киевского митрополита Иллариона "Слово о законе и благодати". Благодать и любовь выше закона. И если Бог есть любовь, то причем здесь карма? Бог может прощать там, где карма велит казнить.

- Уж коли мы коснулись темы справедливости, не могу не задать вам один вопрос. Известно, что с принятием таинства Крещения человек получает отпущение старых грехов. Предположим такую ситуацию: некто, на протяжении всей своей жизни много и долго грешивший, незадолго до смерти принимает Крещение и таким образом как бы получает "фору" перед человеком, крещенным в детстве, но за свою долгую жизнь много раз оступавшимся.

- Этот вопрос заставляет обратиться еще и к теме различия православия и западного христианства. Перед лицом западного богословия (и католичестве, и протестантизме) вопрос, поставленный вами, возникает вполне естественно. И не получает убедительного ответа. Но для православия этого вопроса нет. Потому что в православии спасение не просто прощение греха, а соединение с Богом.

И если для протестантского мышления спасение - это некое отрицательное понятие, то есть избавление ОТ чего-то, ОТ греха, ОТ наказания за грех, то в православии это позитивное понятие - соединение во Христе, соединение с Богом. Да, на человека, прожившего всю жизнь вне заповедей, вне благодати Христовой и лишь на смертном одре принявшего Крещение, Господь не будет гневаться за грехи. Но дело в том, что человек своими грехами все равно свою душу изуродовал. Представьте себе инженера, по вине которого произошла какая-то серьезная технологическая катастрофа, та же чернобыльская авария. И вот на смертном одре на тюремной койке он получает помилование. Его вина прощена, но последствие этой вины он несет в себе. Он уже отравил свою душу и сжег свое тело. Он умирает от радиации и болезней. Так и человек, проживший всю жизнь во грехе.

Если его душа при жизни так и не смогла встретить Христа, насытиться Светом, то будет ли ему в радость встреча и вечное предстояние перед Христом перед тем, от Кого он всю жизнь убегал? Да, своим предсмертным покаянием он спас себя от вечного без-божия, но и полноту духовных даров Христа он в себя не вместит (по крайней мере на первых шагах своего возрастания в Вечности).

- Если продолжить тему справедливости, невольно возникает еще один вопрос. Получается, что у человека, родившегося в стране, исповедующей православие, намного больше шансов обрести спасение, нежели у человека, родившегося, скажем, в буддистской стране?

- Как вы отнесетесь к рассуждению человека, который скажет: "Да, мне повезло. Я лечусь в хорошей больнице, а где-то люди вообще не получают медицинской помощи. Страшные эпидемии идут одна за одной. И я, пожалуй, из солидарности с ними тоже перестану лечиться"? Вряд ли вы назовете это очень умным решением. Напротив, надо использовать имеющиеся врачебные средства, чтобы стать здоровым и быть в состоянии помочь своим душевным и телесным трудом всем нуждающимся в этой помощи. Это и есть самоощущение христианской церкви.

Вообще христианство смотрит на мир совсем не так, как смотрит на него современное миропонимание. Нет в христианстве идеи о том, что человек рожден для счастья, как птица для полета. Он, конечно, призван к этому счастью, но к нему надо восходить с огромным трудом. Во всех религиях мира есть учение о каком-то изначальном грехе, ошибке, катастрофе. Во многих религиях есть учение о потерянном Боге. Не просто о потерянном рае, а именно о потерянном Боге. И эту потерю язычество пробует заменить суррогатами в виде всевозможных духов, демонов, мелких божков. Не найдя Бога, они перестают Его искать. А где нет Бога – нет Жизни.

Оттого-то идея о том, что ВСЕ люди идут в ад, присутствует во многих религиях древности. В скандинавских, шумерских. То же самое мы встречаем в "Одиссее" Гомера, об этом плачет Экклезиаст. И вот на этом фоне звучит Евангельская радость: спасение возможно хотя бы для желающих его.

Но сегодняшняя гедонистическая культура требует от Христа: «Мы в тебя не верим, но ты все равно нас спасешь, правда?». Что ж, христианство обречено на то, чтобы дерзить и противоречить этим странным ожиданиям.

— Как Вы чувствуете себя после такого количества оккультной литературы?

— Как ассенизатор после рабочего дня!.. И поэтому в ближайшее время я никакими сектами заниматься не хочу, а хочу хоть немножко подышать чистым воздухом христианской мысли и святоотеческой письменности.

- Интерес к оккультизму и в самом деле довольно неожиданен для нашего в общем-то безрелигиозного общества. Что Вы думаете о природе этого интереса?

- Я бы не сказал, что наше общество безрелигиозно. Напротив. По моим наблюдениям, сегодня в России количество верующих раза в три превышает количество жителей. Попробуйте провести небольшое социологическое исследование. Выйдите на свою лестничную площадку, позвоните во все квартиры и спросите: вы собираетесь праздновать Пасху? Никто не скажет “нет”. В следующий раз спросите: "А вы слышали последнее пророчество астрологов? На следующей неделе, понимаете ли, надо все деньги из банка забрать”. Вам ответят: "Да, да, конечно, заберем!”. Через неделю зайдите к ним скажите: "А вы знаете ли, что спасение к человечеству придет через летающие тарелки? Через год они будут летать над нами и нас спасать. Они будут разбрасывать энергетические пирамидки по всей Москве". - “Ой, поскорее бы!" - услышите вы в ответ. Современное массовое сознание характеризуется не неверием, не недоверием, а всеверием. Отчасти это связано с советскими временами. С тех пор осталось убеждение, что разум и вера несовместимы. Раньше советский человек себе говорил: если разум и вера несовместимы, то я выбираю разум и долой веру. Сегодня мода изменилась, но тот же шаблон заставляет сделать иной выбор: из несовместимости разума и веры я выбираю веру - и долой разум.

Люди готовы воспринимать любой бред, не давая себе отчета, какие это влечет за собой последствия, какие обязанности возлагает на них принятая ими вера. Это и есть главное искушение оккультизма. Оккультизм - это религиозная вера, которая дает некие эзотерические "права", не возлагая ни малейших обязанностей. Этакая “быстрорастворимая нирвана”, удобная в быту "карма-кола": легко, замечательно (две-три позы, две-три брошюрки) - и никакой серьезной ответственностии никаких перемен в жизни. А то, что примитивно, легко, то и является массовым. Это отказ думать, отказ выбирать. Выбор всегда жесток. Надо от чего-то отказаться. А ведь так хочется с полным комфортом - на 600-м “мерседесе” - въехать сразу в царство небесное.

Общество в целом не может из “вечной мерзлоты” атеизма сразу шагнуть в высоту православия. Сегодня люди обречены на то, чтобы пройти всю историю религии, начиная от нуля и потихонечку - через мир магизма, мир оккультизма, шаманизма дойти до Евангелия...

- Но до христианства мы уже не дойдем.

- Многие уже и сейчас доходят. И дойдут. Моя надежда - на нормальную человеческую физиологию. Я надеюсь на то, что у людей сработает рвотный рефлекс. Когда со всех сторон перекармливают оккультизмом, рано или поздно сблевать-то захочется. Однажды обомлеет человек: да что же это я с собой позволяю делать?! Что ж это меня с утра до ночи обзывают то голубой свиньей, то красной крысой?! Почему мою жизнь и свободу отбирают, заявляя, что я управляюсь расположением звезд?.. И вот когда человек поймет, какой отравой его кормят, он однажды вслед за Осипом Мандельштамом скажет: "я христианства пью холодный горный воздух”.

— Так все же - наше общество языческое или атеистическое?

— Я все-таки убежден, что мы живем среди язычников. Атеист — это крайне редкое существо, атеистов пора уже вносить в Красную книгу. Если он и атеист по отношению к Библии, то он совсем не атеист по отношению ко всяким гороскопам, восточным календарям и прочему.

- В чем, на Ваш взгляд, сила новых религиозных течений?

- Отчасти, в примитивизме. То, что просто, становится эффективно в современном мире. У сектантов подготовить проповедника совсем не сложно. Выучил наизусть Библию - и вперед с песнями (с «гуслями»). А православие – это целая библиотека. Надо знать историю церкви, наше богослужение, творения святых отцов, философию и историю религии.

Главная причина успеха всех этих течений в их технологичности. В православии есть фундаментальная неясность, даже для нас самих. Любой православный человек, если его спросить – как он пришел в церковь, скажет вам – «да я не знаю, меня Господь сам привел». Здесь есть какая-то тайна личного обращения. А в сектах, напротив, все очень технологично – вот тебе мантра, вот тебе гуру, вот тебе путь. Все это очень привлекает современного человека. Но есть немногие, кого эта технологическая предсказуемость отпугивает. Вот их, тех, кто знает вкус свободы, притягивает православие.

В любом случае рост сект – это обличение нас. Думаю, пора сворачивать десятилетнюю шарманку о том, какие сектанты страшные. Это звучит уже неубедительно. Просто Господь бросает нам вызов: «Научитесь быть христианами без надзора государства, научитесь свидетельствовать сознательно и открыто о своей вере».

- И все же секты гораздо активнее завлекают к себе молодежь...

- Завлекать-то мы как раз и не хотим. Но должны быть места возможных встреч молодежи и ее культуры с православием.

- Неужели сегодня нельзя единым фронтом выступить против агрессии сектантов в Росии?

- Я знаю только одно средство противостояния всем сектам – это наше свидетельство о Православии. Но почему же мы сами сегодня так нелюбопытны по отношению к нашей собственной вере? Нелюбопытство даже самих православных к своей вере поражает.

- Россия многоконфессиональная страна. Какое влияние агрессивней для православной культуры?

- Самое агрессивное воздействие на культуру вообще идет со стороны хамства. Выставка "Осторожно, религия!" показала, что для тех, кто ее организовывал, никаких нравственных ограничений принципиально не существует. Одно дело, когда человек нецензурно бранится в силу того, что он так просто разговаривает, другое дело писатель, который владеет всей полнотой языка, но сознательно избирает прямолинейную матерщину.

- Сектанты - Ваши любимые слушатели. В чем чаще всего они обвиняют православную церковь?

- Набор их упреков всегда одинаковый: начиная с того, почему у вас попы такие толстые, и кончая - «зачем иконы делаете?».

Но есть две вещи, на которые в диспутах я реагирую довольно резко. Первое - я сразу осаживаю, когда они начинают пересказывать свою автобиографию в шаблонном стиле: «я был неверующим, был грешником, даже курил, а потом я уверовал и стал святым, и теперь у меня грехов нет и я счастлив и спасен». Агитштампы мне не интересны и я предпочитаю время на них не тратить. Второе – мне не нравится, когда они начинают рассказывать истории про нас, естественно, зеркально перевернутые. Мол, у вас попы пьяницы… Да в России столько водки нет, чтобы число пьяных попов соответствовало их рассказам!

- Но недостойные служители все-таки есть в Церкви?

- Есть. Отвечу теми словами, которые Клиффорд Саймак вложил в уста мудрого епископа: «Церковь многолика, - произнес епископ, - в ней находят приют самые разные люди: просветленные, как недавно почивший отшельник, и, к сожалению, отъявленные мерзавцы. Она слишком велика, и ей уже не под силу изгонять тех, кто ее порочит; она их не замечает»[47].

- А как сектанты реагируют на Вашу критику?

- По разному. Есть такие, которые зарекаются критиковать Православие. Есть такие, которые просто переходят в Православие. Есть секты, которые начинают активно заниматься диффамацией, то есть распространяют про меня всевозможные дурные небылицы («Кураев, мол, к погромам призывает!).

Самая трогательная реакция – это когда сектанты обещают обо мне помолиться. Они говорят: «ну не может такой умный человек остаться в этом дремучем православии! Мы о Вас помолимся и Вы обязательно к нам перейдете!".

Уже несколько лет меня заваливает письмами один тихий оккультно-помешанный из Обнинска. Он даже прислал мне график моей жизни: в 2010 году я должен буду защитить докторскую диссертацию на тему «Тонкого мира» по материалам «Диагностики кармы» Лазарева, в 2016 году мне предстоит стать патриархом Русской Православной Церкви и начать менять ее в сторону слияния с оккультизмом. Кончается этот график так: «2042. Ты помер, а я уже пять лет в новом теле».

- В человеческой истории постоянно происходит процесс взаимовлияния и взаимопроникновения культур, это неизбежно и естественно. О влиянии Запада на Россию говорится очень много, на эту тему написано громадное количество трудов, но в последнее время очевидно и влияние Востока, я имею ввиду чуть ли не повальное увлечение так называемой “восточной мудростью”. Похоже, что об этом как раз мало кто задумывается всерьез.

- Вот еще одна загадка в нынешнем положении дел в России. Влияния Востока нет. То, что называтся “восточной мудростью”, приходит с Запада. Я могу это объяснить только тем, что в течение многих веков на Западе существовали очаги неприятия христианства, которые при начале активных контактов Европы и Востока переняли некоторые созвучные их собственному язычеству идеи восточной философии. Не пользуясь доверием и симпатией в христианской культуре Запада, эти языческо-антихристианские анклавы в западной жизни сделали вид, будто они проповедуют не свои собственные доктрины, а всего лишь знакомят европейцев в "мудростью Востока". Так западный "эзотеризм" начал распространять идеи "эзотеризма" восточного. Те же Рерихи и Блаватская проповедуют на самом деле обычную масонскую философию. А при этом они говорят, что проповедуют философию восточных Махатм. К примеру, фундаментальное восточное убеждение - что Бог не является свободной и разумной личностью. Где именно в западной философии, в западной интеллектуальной культуре сохранялась эта идея? - В каббалистике. Очевидно, каббалистические кружки для того, чтобы распространить свое влияние на христианскую среду, создали поле интереса к восточной языческой философии, которая в чем-то была ближе им, чем христианство. Поэтому мы сегодня видим такой странный феномен - учителей всевозможных тибетских, китайских, индийских мудростей с чисто западными лицами. В наши дни для пропаганды Востока гораздо больше сделал Голливуд, чем сами китайские или тибетские монахи.

- А как относится Православная Церковь к дианетико-сайентологической организации Хаббарда?

- Это однозначно религиозная организация. И проповедует она доктрины, абсолютно несовместимые с христианством, в которых весьма мало научного элемента и очень много мифологии. И очень много контроля над жизнью человека.

- Но представители "Сайентологической церкви" утверждают, что к ним может приходить любой человек, даже верующий: и христианин, и мусульманин.

- Это заявление надо понимать так, что они готовы устроить промывку мозгов любому человеку... И любого человека освободить от его прежних убеждений и прежних принципов.

- Можно ли считать христианскими книги про сибирскую отшельницу Анастасию?

- Я с некоторым восхищением смотрю на распространение книг про «Анастасию». Мне всегда приятно смотреть на работу профессионалов. А серия эта раскручивается вполне профессионально. Это чисто коммерческий проект и учиться по этим книгам можно только этому – агрессивному вхождению в рынок и вымыванию денег из карманов людей.

Если бы я однажды возмечтал стать миллионером и причем достичь такого состояния путем работы на книжном рынке, я бы прежде всего занялся маркетингом – то есть исследованием того, что более всего раскупается в сегодняшних книжных магазинах. Этот анализ довольно ясно показывает, что наиболее тиражными и доходными в 90-х годах стали книг по двум направлениям: эротика и мистика. Именно это сегодня «пипл хавает» с особым аппетитом и финансовой жертвенностью.

Так вот, если бы я решил состряпать брошюрку с миллионным тиражом, эта брошюрка должна была бы слить в один флакон эти две супермодные темы. Ее идеальное название могло быть выдержано в стиле – «Как достичь оргазма Великим Постом». Но именно в этом жанре работает г-н Пузаков, пишущий под псевдонимом «Владимир Мэгре» [48].

Немного популярной экологии, немного эротики под кедрами на таежной опушке, много-много мистики - и вот готов продаваемый продукт. Продать обычную кедровую шишку за 50 долларов не удастся. А вот если к этой шишке прицепить увесистый миф про «звенящие кедры», то и такая цена суеверам не покажется чрезмерной.

Отец Иоанн Охлобыстин когда-то (точнее - тогда, когда он еще не был священником) рассказал мне о том, как он вышел из очередного своего финансового кризиса. К вечеру ему нужно было найти некую сумму для возврата старого долга. Все гонорары со всех театров и киностудий уже давно были получены и потрачены. Где же взять требуемую сумму? И тогда Иван у себя на подмосковной даче взял обычное полено, расщепил его, каждую щепочку завернул в целлофан, затем все наструганное сложил в рюкзак и поехал в Москву. В Москве же на ближайшей станции метро в подземном переходе он вывалил содержимое рюкзака на пол и в образовавшуюся кучку воткнул табличку с надписью: «Частицы священного дерева дум-дум. Исцеляет от всех болезней!». К вечеру москвичи, жаждущие здоровья и «духовности» раскупили все полено...