Глава XX

Обработка пьесы "Укрощение строптивой". - Происхождение "Венецианского купца". - Шекспир думает о богатстве. - Его состояние растет. - Покупка домов и земельных участков. - Денежные дела и процессы. Первые две пьесы, в которых, как полагают, отразилось влияниепутешествия в Италию, это "Укрощение строптивой" и "Венецианский купец".Первая комедия написана не позже 1596 г., вторая, без всякого сомнения, втом же самом или в следующем году. Мы говорили уже достаточно подробно опьесе "Укрощение строптивой". Это смелая и быстрая переделка старой пьесы,здание которой Шекспир разрушил, чтобы из его архитектурного материалавоздвигнуть красивый дворец, полный воздуха и света. Уже старая комедияпользовалась большим успехом на сцене. Гений Шекспира вдохнул в нее новую илучшую жизнь. Его пьеса не более и не менее, как фарс, не лишенный, однако,драматического движения и некоторого огня, и производящийнезабвенно-комическое впечатление своим контрастом между грубоватым,мужественным Петруччио и избалованной, капризной, страстной, миниатюрнойженщиной, которую он укрощает. "Венецианский купец" - первая самостоятельнаякомедия Шекспира. Она имеет больше литературного значения, и сам поэтотнесся к ней иначе. В нее он вложил в гораздо большей степени свою душу,чем в легкую пьеску "Укрощение строптивой". Мысль написать "Венецианскогокупца" была дана Шекспиру трагедией Марло "Мальтийский жид". В первой сцене герой Барабас (Варавва) сидит в своей конторе ирассматривает с восхищением лежащие перед ним груды золота. В длинноммонологе, занимающем несколько страниц, он перечисляет свои сокровища: тутесть жемчуг, подобный большим круглым камням, опалы, сапфиры, аметисты,топазы, зеленые смарагды, чудные рубины и сверкающие алмазы. В начале пьесыон владеет всеми сокровищами, которые доставили Алладину духичудодейственной лампы, и о которых хоть раз в жизни мечтал каждыйбедняга-поэт. Подобно Шейлоку, Барабас - еврей и ростовщик; подобно ему он имеетдочь, влюбленную в христианина: он так же мстителен, как Шейлок. Но это нечеловек, а чудовище. Когда христиане лишают его всех богатств, он становитсяпреступником в грандиозном стиле сказки или в духе сумасшедшего дома. Онпользуется собственной дочерью, чтобы отомстить за нанесенные обиды, иотравляет ее потом вместе со всеми монашенками того монастыря, где она нашлаприют. Шекспир преобразил этого скучного дьявола в коже еврея в простогочеловека и настоящего еврея. Но поэт едва ли увлекся бы этим сюжетом, еслибы образы и мысли, наполнявшие в это время его воображение, не походили бысовсем на впечатления, полученные от трагедии Марло. А ум Шекспира был тогдавсецело поглощен такими представлениями и понятиями, как богатство, нажива,имущество и т. д. Он только не мечтал, подобно еврею, не имевшему нигдеправа владеть землей, о деньгах и драгоценных камнях, а желал, как дитядеревни, как истый англичанин, приобрести дома и участки земли, поля и сады,затем и капитал, который можно было бы выгодно поместить, и стремился ктому, чтобы вместе с тем возвысить свое общественное положение. Мы видели, как равнодушно Шекспир относился к своим пьесам, как мало онзаботился о том, чтобы упрочить свою славу их изданием. Все издания,вышедшие в свет при его жизни, были напечатаны помимо его участия и даже,вероятно, против его воли. Ведь продажа книг не доставляла ему никакойвыгоды, напротив, наносила ему только один убыток, уменьшая наплыв публики втеатр. Если далее вспомнить его сонеты, где он скорбит о своей актерскойпрофессии и ссылается с такой грустью на презрение общества к его сословию,то не может быть никакого сомнения в том, что бедный юноша прибегнул к этомузанятию только ради необходимости заработать кусок хлеба. Правда, актеры вроде Бербеджа, да и он сам, были очень популярны илюбимы в некоторых великосветских кружках, так как далеко превзошли обычныхпредставителей этой профессии. Но они все-таки считались чем-то вродевольноотпущенников и не были гражданами или джентльменами. В стихах поэтаДэвиса из Гирфорда, начинающихся словами "Актеры, я вас люблю..." спримечанием "W. S." и "R. В." (т. е. Вильям Шекспир и Ричард Бербедж) обаактера упомянуты как редкое исключение. Далее следуют оченьмногозначительные слова: "Хотя подмостки грязнят человека благородной крови,но образ мыслей и поведение обоих благородны". Однако профессия актера была очень выгодной. Все почти выдающиесяактеры разбогатели. В современной литературе мы находим достаточно многоуказаний на то, что этот факт представлял одну из причин враждебногоотношения к ним общества. В пьесе "Возвращение с Парнаса" актер Кемпзаявляет двум студентам кембриджского университета, пожелавшим учиться унего и у Бербеджа, что самая выгодная из всех профессий - актерская. В одномпамфлете того же времени повешенный вор дает одному странствующему актерусовет купить землю, если ему надоест писать комедии: тогда он достигнетпочетного положения. Конечно, это колкий намек на Шекспира. Наконец, в однойэпиграмме сборника "Laquei Ridiculosi" (1616), озаглавленной "Theatrum umlicentia" говорится о том, что некоторые актеры приобретают такие богатства,которые положительно достойны осуждения. Шекспир мечтал прежде всего не о том, чтобы прославиться в качествепоэта или актера, а о материальном богатстве, в котором видел верноесредство улучшить свое общественное положение. Банкротство отца, лишившееего всякого социального значения, отозвалось тяжело на сыне. Он с юных летникогда не терял из вида свою заветную цель - реабилитировать имя иавторитет своей семьи. В 32 года он уже успел сколотить небольшой капитал,и, стремясь неуклонно к тому, чтобы возвыситься над своим сословием, онстарался поместить его как можно выгоднее. Отец Шекспира боялся переходить улицу, потому что его могли арестоватьза неоплаченные долги. Сам поэт подвергся юношей телесному наказанию поприказанию помещика и заключению в темный погреб. Маленький городок, бывшийсвидетелем его унижений, должен был сделаться очевидцем его реабилитации вобщественном мнении. Он хотел вернуться почтенным домовладельцем и помещикомтуда, где о нем говорили, как о сомнительном актере и драматурге. Люди,причислявшие его к пролетариату, должны были его вновь увидеть джентльменом,т. е. представителем низшего дворянства (the gentry). Poy сообщает со словсэра Вильяма Давенанта предание, будто лорд Саутгемптон положил основаниебогатству Шекспира, подарив ему 1.000 фунтов. Ввиду значительности этойсуммы приведенное известие кажется маловероятным, хотя, правда, Бэконполучил от Эссекса гораздо больший подарок. Разумеется, молодой лордвознаградил поэта за посвящение ему двух эпических поэм; тогдашние поэтыжили вообще не гонораром, а посвящениями. Так как обычное вознаграждение запосвящение достигало пяти фунтов, то даже 50 фунтов могли считатьсязначительным подарком. Шекспир сделался, без сомнения, очень рано пайщиком театра: он обладал,по-видимому, особенным умением выгодно помещать свои капиталы. Упорноежелание выбиться во что бы то ни стало в люди в связи с присушиманглосаксонской расе практическим чутьем сделали его первоклассным дельцом.Он развернул вскоре такие блестящие финансовые таланты, которыми обладалисреди других великих национальных писателей разве только еще Гольберг иВольтер. Мы видим по документам, как начиная с 1596 г. Шекспир богатеет. Вэтом году отец поэта подает, вероятно, по его инициативе и на его средства,прошение в Herald College (учреждение, соответствующее нашему департаментугерольдии) о выдаче ему дворянского герба, рисунок которого, с пометкой"октябрь 1596 г.", сохранился до наших дней. Другими словами, Шекспир былофициально зачислен в список дворянства. Это обстоятельство давало ему(равно как и отцу) право, присоединять к своей фамилии эпитет "джентльмен".Мы заключаем это из некоторых более поздних документов и из его завещания.Конечно, сам Шекспир не имел право хлопотать о выдаче ему дворянского герба.Актер считался слишком презренным существом, чтобы отважиться на такой шаг.Он поступил очень разумно, снабдив отца необходимыми средствами косуществлению своей мысли. Положим, старик Шекспир не имел по понятиям тоговремени никакого права на дворянский патент. Но сэр Вильям Детик, "король гербов", был очень услужливым чиновником,доступным, по всей вероятности, "звонким" аргументам. За это он частоподвергался суровым обвинениям и лишился под конец своей должности: ужслишком легкомысленно раздавал он гербы. До нас дошла его самозащита поповоду шекспировского прошения. В ней он прибегает к разным невиннымвымыслам, вроде, например, того, что Шекспир уже получил лет 20 тому назадэскиз своего дворянского герба от тогдашнего "короля гербов" Кука, и что онбыл назначен именным указом королевы мировым судьей, тогда как вдействительности его должность считалась не более, как коммунальной. Однакоэто дело затянулось. Еще в 1597 г. Джон Шекспир именуется "йоменом". Онполучил дворянский патент только в 1599 г. вместе с разрешением (которым,впрочем, его сын никогда не пользовался) соединить герб семейства Шекспировс гербом семейства Арденов. Поле этого герба занято копьем, лежащим поперекострием вниз, слева направо, и на нем начертана фамилия владельца. Копьезолотое, острие железное. Над щитом красуется в виде шлема серебряный сокол,держащий в когтях другое золотое копье. Девиз гласит (не без некоторойиронии): "Non s'ans droict" (не без права). Но разве существовал такойдворянский герб, которого Шекспир был бы недостоин. Весной 1597 г. Вильям Шекспир купил "New Plays", самый большой и одновремя самый красивый дом в Стрэтфорде. Так как в то время он был довольноветх, то за него потребовали довольно незначительную сумму в 60 фунтов.Шекспир отремонтировал его, разбил вокруг него два сада и присоединил кэтому участку еще несколько других. Зимой 1598 г. в Стрэтфордегосподствовала дороговизна на хлеб. В списке домовладельцев Шекспир значилсяв это время как собственник 10 квартеров хлеба и ячменя, другими словами онбыл третьим богачом в городе. Дом "Ньюплейс" лежал как раз напротив часовнигильдии; ее колокольный звон он слышал уже маленьким мальчиком. В то жесамое время Шекспир дает отцу деньги, чтобы вновь начать процесс противДжона Ламберта из-за имения Эшби, заложенного 19 лет тому назад. Мы видели,что сын так близко принял к сердцу неудачный исход этого процесса, что вплелв пролог только что им оконченной пьесы "Укрощение строптивой" выходкупротив семейства Ламберт. Из одного письма некоего Авраама Сторлея от 24января 1597 г., адресованного на имя его шурина Ричарда Куини (сын котороговпоследствии женился на младшей дочери Шекспира), видно, что поэт считался вто время уже весьма денежным человеком. В этом письме уроженец того жегорода Стрэтфорд советует Шекспиру вместо того, чтобы приобретать участкиземли в соседнем Шоттери, лучше купить право сбора десятинной пошлины вСтрэтфорде. Это было, действительно, очень выгодное предприятие. Кроме того,городу было далеко не безразлично, кто получал это право, так как общинаучаствовала в доходах. Шекспир нашел тогда арендную сумму слишком высокой.Только семь лет спустя, в 1605 г., он приобрел право на половину десятиннойпошлины в Стрэтфорде, Старом Стрэтфорде, Бишоптоне и Велкомбе зазначительную сумму в 440 фунтов. Раньше эту пошлину взимала церковь, начинаяс 1554 г. - община, а с 1580 г. - частные лица. Разумеется, эта привилегиязапутала Шекспира, как и следовало ожидать, в частые процессы. В одном письме от 1598 г. Ричард Куини, поверенный жителей Стрэтфорда встолице, писал одному родственнику: "Если вам удастся устроить с ВильямомШекспиром коммерческое дело, и если он вам даст деньги, то привезите их ссобой домой". Тот же самый Куини написал письмо Шекспиру, - это единственноеписьмо на его имя, дошедшее до нас, быть может потому, что никогда не былоотправлено, - умоляя здесь трогательными, задушевными словами своеголюбезного земляка одолжить ему 30 фунтов под проценты и с условиемпоручительства. В другом письме от 4 ноября того же самого года Сторлейвыражает свое удовольствие, узнав, что Шекспир изъявил свое согласие ссудитьстрэтфордских граждан некоторой суммой, и просит более подробные сведения обусловиях. Все эти документы доказывают с достаточной убедительностью, что Шекспирне разделял официального отвращения своих современников ко взиманиюпроцентов, которое отличает венецианского купца от Шейлока. По понятиям того времени христианину не следовало брать проценты.Однако в большинстве случаев поступали наперекор этому правилу. Шекспирвзимал по тогдашнему обычаю 10 процентов. В следующие годы он продолжаетприобретать участки земли. В 1602 г. он покупает в Стрэтфорде на 320 ф.земли, годной под пашню, и за 60 ф. дом с прилежащим участком. В 1610 годуон прикупает еще 20 акров, а в 1612 г. приобретает в компании с двумязнакомыми дом с садом в Лондоне за 440 фунтов. Шекспир был настоящим деловым человеком. Находясь в Лондоне, он ведетпроцесс с каким-то бедняком Филиппом Роджерсом из Стрэтфорда, купившим унего в 1603 и 1604 гг. небольшими партиями солода на 1 ф. 19 шил. 10 пенс, изанявшим у него, кроме того, два шиллинга. Он уплатил только 6 шиллингов.Итак, Шекспир ведет процесс из-за 1 ф. 15 шил. 10 пенсов! В 1609 г. он опятьпредъявляет иск к одному из стрэтфордских жителей на сумму в 6 ф. 24 шил. ипривлекает к ответственности поручителя, так как должник успел скрыться. Все эти подробности доказывают прежде всего, что между Стрэтфор-дом иШекспиром существовала самая тесная связь даже в период его лондонскойжизни. В 1596 г. он восстановил, наконец, в глазах общества репутацию своейсемьи. Он сделал бедного, запутавшегося в долгах отца джентльменом, доставилему дворянский герб и сам сделался одним из самых богатых и видныхземлевладельцев родного городка. Он неустанно увеличивал свои капиталы,округлял свои поместья, и если покинул Лондон, театр и литературу еще воцвете сил и окончательно поселился в Стрэтфорде, чтобы дожить там свой векзажиточным помещиком, то поступил, по-видимому, совершенно логично. Мы видим далее, как ревностно Шекспир стремился к тому, чтобывозвыситься над сословием актеров, к которому принадлежал. В 1599 г. онполучил, наконец, право подписываться "В. Шекспир из городаСтрэтфорда-на-Эвоне, в графстве Уоррикшир, джентльмен". Разумеется, он ещене мог считаться представителем настоящего дворянства. Оба актера, издавшиев 1623 г. в качестве добрых товарищей его произведения, называют его в своемпосвящении просто "слугою" графов Пемброка и Монтгомери, а его драмы -безделками. "Их сиятельства воздадут этим "безделкам" слишком великую честь,если удостоят их прочтением. Они посвящают обоим знатным братьям этипроизведения только потому, что последние оказали покойному поэту столькоснисхождения и столько милостей". Изучение этих старых деловых писем и коммерческих актов любопытно в томсмысле, что освещает такую область душевной жизни Шекспира, о которой мыиначе не имели бы никакого представления. Поэт мог иметь в виду самого себя,влагая следующие слова в уста Гамлета, стоящего у открытой могилы Офелии (V,1): "Этот молодец был, может статься, в свое время ловким прожектером,скупал и продавал имения. А где теперь его крепости, векселя и проценты?Неужели всеми купчими купил он только клочок земли, который могут покрытьпара документов?" Мы возвращаемся к нашей исходной точке. Ясно, что Шекспир, рисуя в "Венецианском купце" различное отношениелюдей к понятиям нажива, имущество, капитал, богатство и т. д., приступал крешению этих вопросов с живым, личным интересом.