Евангельские притчи

№№	Притчи	Примус	Секундус	Терциус
	О плевелах	13:24
	О сокровище в поле	13:44
	О драгоценной жемчужине	13:45
	О неводе	13:47
	О немилосердном заимодавце	18:23
	О работниках в винограднике	20:1
	О двух сыновьях	21:28
	О брачном пире	22:2		ср. № 21
	О десяти девах	25:1
	О талантах	25:14		ср. № 30
	Об овцах и козлах	25:31
	О посеве и всходах		4:26
	Об ожидании хозяина дома		13:34
	О двух должниках			7:41
	О милосердном самаритянине			10:30
	О докучливом друге			11:5
	О безумном богаче			12:16
	О бодрствующих слугах			12:35
	О благоразумном домоправителе			12:42
	О бесполезной смоковнице			13:6
	О званых на вечерю	ср. № 8		14:16
	О башне; о царе, идущем на войну			14:28
	О потерянной драхме			15:8
	О блудном сыне			15:11
	О неверном управителе			16:1
	О богаче и Лазаре			16:19
	О рабах, ничего не стоящих			17:7
	О неправедном судье			18:2
	О мытаре и фарисее			18:10
	О десяти минах	ср. № 10		19:12
	О доме, построенном на камне	7:24		6:47
	О закваске	13:33		13:20
	О потерянной овце	18:12		15:4
	О свече на подсвечнике	5:15	4:21	8:16; 11:33
	О новой заплате на ветхой одежде	9:16	2:21	5:36
	О вине молодом в ветхих мехах	9:17	2:22	5:37
	О сеятеле	13:3	4:3	8:5
	О горчичном зерне	13:31	4:30	13:18
	О злых виноградарях	21:33	12:1	20:9
	О смоковнице и всех деревьях	24:32	13:28	21:29

П

римус в главе 13 сгруппировал семь притч, которые не все приведены у двух других синоптиков; они, вероятно, не все были произнесены в один присест, но, подобно Нагорной проповеди, являются наиболее аутентичными из всех дошедших до нас изречений Иисуса.

Притча о сеятеле (№ 37), имеющаяся во всех синоптических Евангелиях (Мф.13:3-9,18-23; Мк.4:3-9,13-20; Лк.8:5-15) и в Евангелии от Фомы (Фом.9), особенно выделяется своей самобытностью и не вызывает сомнений в своей аутентичности.

В подлинности притч о плевелах (№ 1) и о неводе (№ 4) уже можно усомниться: во-первых, они, вероятно, исходят из вывода, что нечестистые элементы в настоящем еще невозможно устранить ни из человеческого общества, ни даже из общины христиан, а это, в свою очередь, указывает на то, что притчи эти появились в сравнительно поздний период существования христианских экклесий; во-вторых, они имеются только у Примуса и у автора Евангелия от Фомы (Фом.62,8).

Притча о горчичном зерне (№ 38), имеющаяся во всех синоптических Евангелиях (Мф.13:31-32; Мк.4:30-32; Лк.13:18-19) и в Евангелии от Фомы (Фом.23), вероятно, подлинная, хотя Примус и Терциус в своих фантазиях и переходят грань возможного, ибо из горчичного зерна не может вырасти дерево. Секундус и автор Евангелия от Фомы говорят лишь о больших ветвях. Вероятно, аутентична и притча о закваске (Мф.13:33; Лк.13:20-21; Фом.100).

Притчи о сокровище в поле (№ 2) и о драгоценной жемчужине (№ 3), по-видимому, также подлинны, хотя мы не находим их в Евангелиях от Марка и от Луки (ср. Фом.80). Эти притчи представляют собой образное развитие изречения: “Ищите же прежде Царства (Божия) и правды Его, и это все приложится вам” (Мф.6:33). Одновременно они напоминают место из книги Притчей Соломоновых: приобретение мудрости “лучше приобретения серебра, и прибыли от нее больше, нежели от золота. Она же дороже драгоценных камней [...], и ничто из желаемого тобою не сравнится с нею” (Прит.3:14-15).

Притчу о немилосердном заимодавце (№ 5) можно считать простым комментарием к пятому прошению молитвы “Отче наш” (Мф.6:12). Эта притча, по всех вероятности, аутентична, ибо, хотя ее и приводит только один Примус, она отвечает идеям и красоте учения Иисуса.

В

группе притч, собранных Примусом в главе 13 своего Евангелия, говорится, главным образом, о развитии Царства Небесного. Наоборот, в другой группе, относящейся к последнему путешествию Иисуса в Иерусалим, Царство Божие изображается по преимуществу со стороны его завершения и конечной формы. Здесь говорится о несходстве и контрасте между различными классами израильского народа, о высокомерии фарисеев, с одной стороны, и, с другой стороны, о деморализации народной массы. В этих притчах, кроме того, речь идет уже не об одном еврейском народе, но также о язычниках, которых притчи обещают призвать вместо евреев в Царство Божие, причем нередко первое (классовое) противоположение заменяется вторым (национальным), хотя бы в редакции евангелистов.

П

ритча о талантах (№ 10) у Примуса говорит об использовании даров, данных человеку Богом; однако в редакции Терциуса (№ 30) в этой притче уже говорится не о талантах, а о минах[659], и высказывается мысль, что граждане, не признавшие царем Господа, будут за это окончательно истреблены, то есть что и евреев, не признавших Иисуса, постигнет в наказание за это национальное бедствие. Разумеется, вариант Терциуса — позднейший.

По поводу притчи о талантах Евсевий пишет: “[...] в Евангелии, написанном евреями, которое попало к нам в руки, угроза направлена не против того, кто спрятал талант, а против того, кто жил распутно, ибо он (господин. — Р.Х.) имел трех слуг, того, кто растратил состояние с блудницами и флейтистками, того, кто умножил полученное, и того, кто спрятал талант; и одного господин принял с радостью, другого только укорил, а третьего отправил в темницу” (Eus. Matth.25:14).

Таким образом, в Евангелии Евреев самому суровому наказанию подвергается не тот, кто спрятал деньги, а тот, кто их истратил в мирских удовольствиях. Такой вариант притчи кажется более стройным, нежели канонический, где образ второго раба не несет никакой смысловой нагрузки.

Возможно, в Евангелии Евреев притча о талантах имела следующий вид:

«Некоторый человек, отправляясь в чужую страну, призвал трех рабов своих и поручил им имение свое, дав каждому по одному таланту серебра. Первый раб употребил талант в дело и удвоил полученное; второй раб закопал талант в землю (Мф.25:14-16,18);

третий же раб растратил талант с блудницами и флейтистками.

По долгом времени, приходит господин рабов тех и требует у них отчета. Пришел первый раб и сказал: “господин! я удвоил твой талант”. И сказал господин ему: “хорошо, добрый и верный раб! верный в малом и во многом будет верен; войди в радость господина твоего”. Пришел второй раб и сказал: “господин! я знал тебя, что ты человек жадный — жнешь, где не сеял, и собираешь, где не рассыпал; и посему я не стал пускать талант в оборот, но сохранил его”. И сказал господин: “ленивый раб! ты знал, что я жну, где не сеял, и собираю, где не рассыпал; посему надлежало тебе отдать серебро торгующим, и я, пришед, получил бы прибыль (Мф.25:19-21,24-27; Лк.19:15-17,20-23).

Будьте опытными менялами (Clem. Strom.I.28; Аппеллес у Епифания. — Epiph. Haer.44:12)”.

И приказал взять у него талант и отдать первому рабу; ибо всякому преумножающему дастся, но у непреумножающего отнимется и то, чтó имеет (Мф.25:28-29; Лк.19:24,26).

Пришел и третий раб и сказал: “господин! я знал тебя, что ты человек жестокий; и, убоявшись, что ты отнимешь у меня талант, я его растратил”. Господин же пришел в ярость и приказал третьего раба заключить в темницу;

ибо всякого, кто растрачивает данное ему, надлежит выбросить во тьму внешнюю (Мф.27:30)».

П

ритча о злых виноградарях (№ 39), находящаяся у всех синоптиков (Мф.21:33-41; Мк.12:1-9; Лк.20:9-16), содержится и в Евангелии от Фомы (Фом.69).

Вообще в новозаветных притчах большое место занимает образ виноградника. Интересно в этом отношении рассмотреть притчу из апокрифического “Пастыря”[660] Гермы (Herm. Sim.5): «[...] Некто имел поместье и много рабов; в одной части своей земли он насадил виноградник; отправляясь затем в дальнее путешествие, он избрал раба, самого верного и честного, и поручил ему приставить тычины к лозам в винограднике, обещая за исполнение этого поручения дать ему свободу [...]. Раб тщательно исполнил распоряжение господина [...]; [сверх того] он вскопал виноградник и выполол в нем все сорные травы [...]. Через некоторое время возвратился господин [...]. Пригласивши любимого сына, который был его наследником, и друзей, своих советников, он рассказал им, что он велел рабу сделать и что тот выполнил сверх того. Они тотчас приветствовали раба [...]. Господин же говорит им: “я обещал свободу этому рабу, если он исполнит данное ему приказание; он его исполнил и сверх того приложил к винограднику усердный труд [...]. Поэтому [...] я хочу сделать его сонаследником сыну моему” (2) [...].

И я стал упрашивать его, чтобы он разъяснил мне притчу о поместье и господине, о винограднике и рабе [...]. Он ответил мне: кто раб Божий и в сердце своем имеет Господа, тот просит у Него разума и получает его и научается разрешать всякую притчу [...]. Почему же ты, утвержденный славнейшим ангелом[661] [...], не просишь разума и не получаешь его от Господа? (4) [...].

[...] Слушай же, — сказал он, — и разумей. Поместье, о котором говорится в притче, означает мир. Господин поместья — Творец, Который все совершил и установил. Сын есть дух святой. Раб — Сын Божий (5)».

“Сын есть дух святой” — эта фраза имеется только в латинском переводе; в греческом варианте и в другом древнем латинском переводе (Cod. Palatinus) эти слова отсутствуют. Однако эта фраза, вероятно, отражает древнюю традицию, которая противоречит нынешней христианской доктрине: согласно церковному учению, сын должен олицетворять Сына Бога, Мессию, а раб — правоверных христиан, Церковь.

П

ритчу о двух сыновьях (№ 7) сам Иисус, по словам Примуса (Мф.21:32), истолковывал в смысле намека на “первосвященников” и старейшин, с одной стороны, и мытарей и блудниц — с другой; между тем в сходной притче о блудном сыне у Терциуса (№ 24) содержится очевидный намек на взаимоотношения евреев и гоев.

В

приведенной лишь Примусом притче о разбойниках в винограднике (№ 6), очевидно, разумеются евреи и христиане из язычников и говорится о неправомерности притязаний первых, тогда как две другие притчи — о пире, или вечере (№№ 8,21), и о злых виноградарях (№ 39) — явно угрожают совершенным исключением и наказанием жестокому народу Иакова. Замечательно при этом следующее обстоятельство: вышеупомянутая притча о талантах изложена у Примуса в достаточно самобытном виде (первоначальный вариант, вероятно, содержится в Евангелии Евреев), а у Терциуса переработана в антиеврейском духе, но притча о пире изложена обоими евангелистами иначе: у Луки сказано, что некий простой человек сделал вечерю и звал многих и что званые — то есть высокомерные иудейские иерархи (ср. Фом.68) — просто не приняли приглашения, за что и были так же просто отстранены от пира и заменены не только нищими и калеками — вероятно, мытарями и грешниками, — но также людьми, призванными с дорог и изгородей, то есть язычниками; наоборот, у Примуса лицо, устроившее пир, — царь с ясно выраженным сверхъестественным обликом, и он устраивает брачный пир для сына; кроме того, из притчи о злых виноградарях им взята новая, притом довольно странная черта — указание на то, что гости званые не только отвергли приглашение, но даже стали мучить и избивать рабов, явившихся их приглашать, и что за это царь послал свое войско истребить их и сжечь их город (Мф.22:7). Черта эта, очевидно, появилась в притче впоследствии, после разрушения Иерусалима в 70 году.

Многие из этих позднейших притч Примуса, из которых у Секундуса встречается лишь притча о злых виноградарях, а у Терциуса, кроме того, притча о вечере и о минах, и к которым можно еще причислить притчи о благоразумном домоправителе (№ 19) (Лк.12:42; ср. Мф.24:45-51) и о десяти девах (№ 9), — подвергались впоследствии различным переделкам со стороны других авторов, и, вообще, наводят на мысль, что они не подлинные изречения Иисуса, но отражение взглядов первых христианских общин. В притче о десяти девах отразилось ожидание скорого пришествия Христа, которым жило христианство в течение целого столетия после смерти Иисуса и позднее.

С

ледующую группу составляют притчи о докучливом друге (№ 16), о безумном богаче (№ 17), о неверном управителе (№ 25) и о неправедном судье (№ 28). Здесь преобладают эпитеты неверный, неправедный (¥dikoj) — по отношению к домоправителю (Лк.16:8), богатству (Лк.16:9) и судье (Лк.18:6). Притом обращает на себя внимание та особенность, что поворотным пунктом в рассказах является однообразно сформулированный монолог: “и он рассуждал сам с собою (dielog…zeto ™n ˜autù lšgwn)” (Лк.12:17; ср. Фом.67), “управитель сказал сам в себе (epen d ™n ˜autù Ð o„konÒmoj)” (Лк.16:3), “сказал сам в себе (epen ™n ˜autù)” (Лк.18:4). Даже начальные и притом весьма своеобразные слова этих монологов совпадают в притчах о безумном богаче и о неверном управителе: “чтó мне делать? (t… poi»sw;) [...] вот чтó сделаю (toàto poi»sw)” (Лк.12:17-18); “чтó мне делать? [...] знаю, чтó сделать (œgnwn t… poi»sw)” (Лк.16:3-4). Кроме того, бросается в глаза и общность оборотов речи в монологе неправедного судьи (Лк.18:4-5) и в характеристике друга (Лк.11:5-8). Все эти общие признаки указывают на происхождение от единого иудео-христианского источника. Правда, Иисус сам уважал бедность, но я, однако, не решаюсь эти притчи приписать Иисусу потому, что эти идеи выражены в них слишком односторонне, и, кроме того, потому, что их содержание не всегда соответствует выводимому из них нравоучению, чего не замечается в притчах Иисуса, сообщенных в тринадцатой главе Евангелия от Матфея. Оказывается, что и нерадивый друг, и неправедный судья, который уступает просьбе лишь вследствие назойливости просителя, это — сам Бог, а неправедный управитель получает одобрение за хищение; вообще, трудно допустить, что Иисус сперва говорил: “приобретайте себе друзей богатством неправедным”, — а затем: “неверный в малом неверен и во многом” (Лк.16:9-10).

П

о содержанию и форме гораздо ближе к манере повествования Иисуса другая группа притч у Луки — например, притчи о мытаре и фарисее (№ 29), о милосердном самаритянине (№ 15) и о блудном сыне (№ 24). В двух последних уже сказывается своего рода паулизм, поэтому вполне возможно, что сам Терциус изложил свои думы в означенных притчах, которые в существенном столь родственны духу самого Иисуса, что можно допустить, что они были рассказаны Им[662].

П

ритча о богаче и Лазаре (№ 26), безусловно, Иисусу не принадлежит, ибо в ней заложена спиритическая доктрина, выраженная, правда, в телесной трактовке: богач в hадэсе[663] имеет глаза, пальцы и язык (Лк.16:23-24).

М

ало вероятно также, что притча об овцах и козлах (№ 11) аутентична. Выражение: “И пойдут сии в муку вечную” (Мф.25:46), — говорит о более позднем ее создании. Вообще, в этой притче наряду с чисто иудейскими воззрениями на Мессию как на царя содержится космополитические тенденции, выраженные в том, что перед Царем соберутся “все народы” (Мф.25:32).

И

так, подведем итоги. Аутентичными притчами Иисуса можно смело считать притчи №№ 2, 3, 5, 7, 12, 13, 14, 22[664], 32, 33[665], 35, 36, 37, 38, 40. К этой группе можно, с некоторыми сомнениями, отнести притчи №№ 15, 18[666], 19, 20, 23, 24, 27, 29, и 39. К притчам, которые Иисусу не принадлежат, следует отнести притчи №№ 9, 11, 16, 17, 25, 26, 28; а также, вероятно, притчи №№ 1, 4, 6, 31, 34.

Некоторые комментарии
к синоптическим логиям

З

десь мы не будем обсуждать вопрос о том, какие изречения Иисус мог сказать в начале своего общественного служения, а какие — в конце. Скорее, мы рассмотрим те логии, которые Основатель не мог сказать вообще — ни в начале своей деятельности, ни в конце; и те изречения, которые имеют для нас интерес в связи с другими источниками. Придерживаться же мы будем порядка изложения Примуса.

Прежде всего нам следует исключить из группы подлинных логиев те, которые являются интерполяциями, известными библейской науке, как-то: Мф.17:21; 18:11; 19:9 б; 20:16 б; 21:44; 23:14; Мк.7:8 б,16; 9:44,45 б,46; 11:26; 15:28; 16:9-20; Лк.8:45 б; 9:54 б,55 б,56 а; 17:36; 22:68 б; 23:17; et alia.

Л

огии, имеющие явственную иудейско-национальную печать, в основе своей, находятся у Примуса. “Я послан только к погибшим овцам дома Израилева [...]. Не хорошо взять хлеб у детей (у сынов Божиих, израильтян. — Р.Х.) и бросить псам (язычникам, гоям. — Р.Х.)” (Мф.15:24,26). “Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего пред свиньями, чтоб они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас” (Мф.7:6).

Аргументов против этих изречений столько же, сколько и за подлинность данных логиев. Нам остается только гадать: или Примус, писавший для евреев, сочинил их сам и включил в свое Евангелие, или Секундус и Терциус, писавшие для неевреев, исключили из своих Евангелий эти аутентичные логии.

Р

ечь, якобы сказанная Иисусом апостолам при отправлении их на проповедь (Мф.10:5 и след.), Иисусу не принадлежит, ибо ученики Иисуса стали апостолами лишь после смерти Иисуса (Ин.15:26-27; Деян.1:8). Однако эта речь восходит к учению, изложенному в произведении Дидахэ, — к учению, которое было сформулировано уже после смерти Иисуса, но которое имеет весьма древнюю традицию, восходящую непосредственно к ученикам Иисуса. Так, в Дидахэ говорится, что апостол не должен оставаться в доме “больше одного дня; а если будет надобность, то и другой [день]; но если он пробудет три, то лжепророк [...]. Уходя, пусть апостол ничего не возьмет, кроме хлеба, до места ночлега. А если он потребует денег, он лжепророк. Всякого пророка, говорящего в духе, не испытывайте и не судите: всякий грех отпустится, а этот грех [вам] не отпустится[667]” (Дидахэ.11:5-7). “Всякий истинный пророк, желающий поселиться у вас, заслуживает свое пропитание. Точно так же истинный учитель тоже достоин своего пропитания, как и работник. Поэтому всякий начаток от произведения точила и гумна, от быков и овец возьми и отдай пророкам; они ведь наши главные священники. А если пророка у вас нет, отдайте нищим. Если ты готовишь пищу, то возьми начаток [...] и отдай согласно заповеди. Точно так же если ты открыл сосуд вина или масла, то возьми начаток и отдай пророкам. И от серебра, и от одежды, и от всякого имущества возьми начаток, сколько найдешь нужным, и отдай по заповеди” (Дидахэ.13:1-7). В так называемом Втором послании к коринфянам Климента Римского содержится еще одна деталь: “Господь говорит: будете как агнцы среди волков. Петр же в ответ на это говорит: а если волки растерзают агнцев? Иисус сказал Петру: агнцы не должны бояться волков после смерти своей; и вы не бойтесь убивающих вас и не могущих ничего [более] сделать, но бойтесь того, кто после смерти вашей имеет власть над душой и телом — [власть] ввергнуть [их] в геенну огненную” (Ps.-Clem. Ad Corinthios II.5; ср. Мф.10:16,28; Лк.12:4-5).

П

олезно будет привести логии, которые, вероятно, не подлинные, но имеют древнюю традицию, восходящую к самому Иисусу.

“Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч; ибо Я пришел разделить человека с отцем его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее. И враги человеку — домашние его (ср. Мих.7:6. — Р.Х.). Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто не берет креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня” (Мф.10:34-38).

“Кто не несет креста своего, тот Мне не брат” (Аграфа).

“Огонь пришел Я низвесть на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся! [...]. Думаете ли вы, что Я пришел дать мир земле? нет, говорю вам, но разделение; ибо отныне пятеро в одном доме станут разделяться: трое против двух, и двое против трех; отец будет против сына, и сын против отца; мать против дочери, и дочь против матери; свекровь против невестки своей, и невестка против свекрови своей” (Лк.12:49,51-53).

“Будут вражда и раздоры” (Аграфа. — Just. Dial.34).

“Иисус сказал: Я бросил огонь в мир, и вот Я охраняю его, пока не запылает” (Фом.10).

“Иисус сказал: может быть, люди думают, что Я пришел бросить мир (e„r»nh) в мир (kÒsmoj), и они не знают, что Я пришел бросить на землю разделение, огонь, меч, войну. Ибо пятеро будут в доме: трое будут против двоих и двое против троих. Отец против сына и сын против отца; и они будут стоять как единственные” (Фом.17).

“Иисус сказал: тот, кто не возненавидел своего отца и свою мать, не сможет быть Моим учеником, и тот, кто не возненавидел своих братьев и своих сестер и не понес свой крест, как Я, не станет достойным Меня” (Фом.60; ср. Фом.105; Лк.14:26-27).

С

лова: “Кто принимает вас, принимает Меня, а кто принимает Меня, принимает Пославшего Меня (Мф.10:40; Лк.10:16. — Р.Х.) [...]. Все предано Мне Отцем Моим, и никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть (Мф.11:27. — Р.Х.)”, — не подлинные; они являются вставкой, согласной с типом изречений Квартуса (ср. Ин.3:35; 6:46; 13:20). Эти логии были вставлены в Евангелия синоптиков тогда, когда Евангелие от Иоанна получило распространение.

С

лова, заключенные в стихах Мф.12:39-45 и Лк.11:29-32, также не принадлежат Иисусу; выражение “Сын Человеческий будет в сердце земли три дня и три ночи” (Мф.12:40) могло возникнуть лишь после того, как установилась вера в воскресение Иисуса.

Э

пизод, отнесенный к Кесарии Филипповой (Мф.16:13-17; Мк.8:27-30; Лк.9:18-21), вероятно, исторический. Замечательно, что, согласно Евангелию от Фомы (Фом.14), первым в Иисусе признаёт Христа не Петр, а Фома.

С

тихи о том, что Иисусу “должно быть убиту и должно в третий день воскреснуть” (Мф.16:21; Мк.8:31; Лк.9:22), Основателю не принадлежат. Иисус, конечно, мог предчувствовать то, что Он в конце концов погибнет, и даже мог сам намеренно стремиться к опасностям, но, во всяком случае, Он, надо полагать, надеялся на победу, на помощь Отца. Трудно сомневаться в том, что Второе пришествие — плод фантазий первых христиан. Иисус, повторимся, надеялся на победу и ничего конкретного не говорил ни о своем воскресении, ни о Втором пришествии.

То же самое можно сказать и о стихах Мф.17:22-23; 20:18-19,28 и паралл.

Э

пизод с Петром о прощении брата (Мф.18:21-22; ср. ЕЕ. — Hier. Pel.3:2), по всей вероятности, исторический. К этому можно еще добавить, что ученики Иисуса не понимали своего Учителя до конца. Так, Иисус говорил Петру, что необходимо прощать “до седмьдесят крат седмерицею (›wj ˜bdomhkont£kij ˜pt£)”, а Петр (или, что вероятнее, Терциус) — это отметил еще критик христианства Порфирий[668] (Macarius Magnes.Apocriticus.III.21) — за то, что Анания и Сапфира пожертвовали экклесии не все деньги, которые имели, их убил (Деян.5:1-11). Эпизод этот вряд ли имеет исторический характер, но он отражает воззрения первых христиан.

Э

пизод, рассказанный в Мф.19:16-24; Мк.10:17-25; Лк.18:18-25, исторический. Слова Иисуса, заключенные в стихах Мф.19:17; Мк.10:18; Лк.18:19, являются ярким подтверждением тому, что Иисус не считал себя Богом. Ведь Основатель дал этот ответ не врагу (фарисею или саддукею), якобы чтобы намекнуть на то, что Он, Иисус, и есть Бог (именно так пытаются истолковать этот стих клирики), а благосклонно к Нему расположенному человеку.

Историческое формирование Евангелия от Матфея было связано с некоторыми другими редакциями данного изречения, ибо это Евангелие больше других подвергалось исправлениям, но, безусловно, подлинными словами Иисуса можно считать тот вариант, который без всяких разночтений во всех рукописях мы находим в Евангелии от Марка: “Чтó ты называешь Меня благим? Никто не благ, как только один Бог” (Мк.10:18; Just. Apol.I.16).

Отмечу также, что указание Примуса, что спрашивающий — юноша, противоречит самой фразе “сохранил от юности” (Мф.19:20), хотя эти слова и отсутствуют в Ватиканском кодексе.

Эпизод этот содержится также в Евангелии Евреев: “Другой из двух богачей сказал: Учитель, чтó доброго мне совершить, дабы обрести жизнь вечную? Он сказал ему: человек, исполняй Закон и Пророков. Ответил Ему: исполняю. Тогда сказал ему: пойди и продай все, чтó имеешь, и раздай нищим, и тогда приходи и следуй за Мною. Но богач стал скрести себе голову, и слова эти не понравились ему. И Господь сказал: как можешь ты говорить, что исполнил Закон? ибо написано в Законе: “люби ближнего, как самого себя”[669] И смотри, много братьев твоих, сынов Авраамовых, запачканы грязью (sic! — Р.Х.) и умирают с голода, твой же дом полон добра, и ничего из того не переходит к ним? И Он повернулся к Симону, ученику Своему, который сидел рядом с Ним, и сказал: Симон, сын Ионы, легче верблюду войти в игольные уши, нежели богатому в Царство Небесное” (Orig. Matth.15; ср. Herm. Sim.9:20).

При сопоставлении Евангелия Евреев и новозаветных Евангелий создается впечатление, что, во-первых, текст в Евангелии Евреев более иудаистский (упоминание о сынах Авраамовых), а во-вторых, что слова “и получишь награду на небесах” в каноне вставлены в уже сложившийся текст (после получения награды на небесах — “приходи и следуй за Мною”?)[670].

Поговорка о верблюде и игольном ушке находится также в Талмуде (Вав Талм.Берахот.55 б; Бава Мециа.38 б) и Коране (Коран.Сура 7, айат 38). “Игольные уши” — маленькие ворота в Иерусалимском храме. Однако грекоязычные христиане, не зная этой семитской пословицы, в древней устной традиции часто на слух воспринимали это речение иначе, ибо по-гречески почти одинаково звучали слова верблюд (k£mhloj) и канат (k£miloj), что прежде всего обуславливал итацизм.

Т

еперь мы остановимся на рассказе о динарии кесаря (Мф.22:15-22; Мк.12:13-17; Лк.20:20-26; ср. Фом.104; Just. Apol.I.17). Слова: “Reddite quae sunt Caesaris Caesari et quae sunt dei deo”, — в духе Иисуса. Но еще Ренан отметил[671], что эти прекрасные слова были записаны задним числом, после смерти Иисуса. Дело в том, что уступчивость Рима доходила до того, что на монетах, чеканившихся в Иудее, даже не помещали изображения императора, чтобы не оскорблять установившихся на этот счет у евреев обычаев и взглядов (см. рис. 2). На монетах Ирода, Архелая, Антипы, до восшествия на престол Калигулы (37 г.), не было ни имени, ни изображения кесаря. На монетах, отчеканенных в Иерусалиме при прокураторах (до Калигулы), имелось имя, но не изображение императора. На монетах тетрарха Филиппа было и имя, и изображение кесаря (см. рис. 1); однако эти монеты, отчеканенные в Кесарии Филипповой (Панее), чисто языческие и не были в употреблении в Иерусалиме. С другой стороны, можно предположить, что у фарисеев оказался динарий, отчеканенный за предела Иудейского государства (см. рис. 3); но Иисус не мог заранее знать, что Ему принесут языческий динарий, да и речь-то шла не о подати язычников, а о подати евреев. И еще есть один аргумент против подлинности рассказа о динарии кесаря.

Рис. 1	Монета Ирода Филиппа. Бронза. 18 мм. Изображены бюст Тиберия и греческая надпись с его именем и титулом. С другой стороны — изображение Храма и греческая надпись с именем Филиппа.

Рис. 2 Монета, отчеканенная первым прокуратором Иудеи Копонием, 6 г. н. э., 16 мм

Рис. 3 Монета Тиберия

В папирусе Еджертона (Pap. Egerton) находится сходный вариант рассказа о пóдати: “[...] Пришли к Нему, чтобы испытать Его, говоря: Учитель Иисусе, мы знаем, что Ты пришел от Бога, ибо творишь то, что свидетельствовано обо всех пророках. Посему скажи нам, допустимо ли давать царям то, что положено их власти? Можно ли давать или нет? Но Иисус понял замысел их, полный нечестия, и сказал им: почему вы зовете Меня учитель устами своими, а не делаете того, что Я говорю? (ср. Лк.6:46. — Р.Х.) [...]”.

Т

еперь мы переходим к антифарисейским высказываниям Иисуса. Основатель, безусловно, выступал против законников, однако Его речи не были столь агрессивными, какими мы их находим в Евангелиях.

Аутентичными можно считать те изречения, которые встречаются во всех синоптических Евангелиях, например: “Иисус сказал им: смотр и те, берегитесь закваски фарисейской [...]” (Мф.16:6; ср. Мк.8:15; Лк.12:1).

К подлинным словам Иисуса можно также отнести следующие: “На Моисеевом седалище сели книжники и фарисеи; итак все, чтó они велят вам соблюдать, соблюдайте и делайте; по делам же их не поступайте, ибо они говорят, и не делают: связывают бремена тяжелые (и неудобоносимые) и возлагают на плеча людям, а сами не хотят и перстом двинуть их; (Мф.23:2-4; ср. Лк.11:46; Фом.44. — Р.Х.) все же дела свои делают с тем, чтобы видели их люди; расширяют хранилища свои и увеличивают воскрилия одежд своих; также любят предвозлежания на пиршествах и председания в синагогах и приветствия в народных собраниях [...]” (Мф.23:5-7 а; ср. Мк.12:38-39; Лк.11:43; 20:46). Здесь под хранилищами подразумевается тотапóт (topf+o+), или т’пиллúн (}yiLip:T), — металлические бляхи или полосы из пергамента, на которых содержались изречения из Торы; благочестивые евреи носили их привязанными ко лбу и к левой руке для буквального исполнения заповедей Закона (Исх.13:9; Втор.6:8; 11:18). Под воскрилиями одежд в данном случае подразумевается цицúт (tyicyic,ticyic) — кайма или красная бахрома, которую евреи носили на плаще в отличие от язычников (Чис.15:38-39; Втор.22:12).

Следующее изречение: “[...] и чтобы люди звали их: “учитель! учитель (`Rabb…)!” А вы не называйтесь учителями, ибо один у вас Учитель (did£skaloj) (— Христос)[672], все же вы — братья; и отцем себе не называйте никого на земле, ибо один у вас Отец, Который на небесах; и не называйте наставниками, ибо один у вас Наставник (kaqhght»j) — Христос” (Мф.23:7 б -10), — наверно, не подлинные. Во-первых, слово учитель (рабби) не было таким уж величественным; даже фарисеи называли этим титулом Иисуса; во-вторых, заповеди, что никого нельзя называть отцом, не знал даже апостол Павел (1 Кор.4:15); в-третьих, Иисус никогда не именовал себя словом Христос, или Мессия.

Логий из Евангелия от Фомы: “Иисус сказал: горе им, фарисеям! ибо они похожи на собаку, которая спит на кормушке быков. Ибо она и не ест и не дает есть быком” (Фом.106), — тоже вряд ли аутентичен. Сравни изречение Цицерона: “Nec sibi, nec alteri” (Об обязанностях.II.10:36).

Логий Мф.23:14 — интерполяция, хотя о поядании домов вдов говорят и другие синоптики (Мк.12:40; Лк.20:47).

Логии: “Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что строите гробницы пророкам и украшаете памятники праведников, и говорите: “если бы мы были во дни отцов наших, то не были бы сообщниками их в [пролитии] крови пророков; таким образом вы сами против себя свидетельствуете, что вы сыновья тех, которые избили пророков; дополняйте же меру отцов ваших” (Мф.23:29-32; ср. Лк.11:47-48), — не лишены исторического зерна.

Следует остановиться на изречении: “Да придет на вас вся кровь праведная, пролитая на земле[673], от крови Авеля праведного до крови Захарии, сына Варахиина, которого вы убили между храмом и жертвенником” (Мф.23:35). Здесь произошло смещение, встречающееся и в так называемом Ионатановом Таргуме, между Захарией, сыном Иодая (как значится в Септуагинте. — 2 Пар.24:20), или, точнее, Й’hояд ы ((fdæyOhºy-}eB hæy:rakºz), и Захарией, сыном Варахии (ср. Протоев.23). Речь идет о первом. Это же утверждает Евангелие Евреев; Иероним указывает: “В Евангелии, которым пользуются назореи, вместо сына Варрахии написано сына Иойады ” (Hier. Matth.23:35). Книгой Дибрей hаййамим, в которой рассказано об убийстве З’карйи бен-Й’hояды (= 2 Пар.24:20-22), заканчивается иудейский канон. Это убийство — последнее в передаче убийств праведных людей, составленном в порядке, в каком они являются в масоретской Библии. Первым названо убийство h э беля (Авеля).

И

зречения Мф.23:13,16-26; Лк.11:39-42,47,52; 16:15, по всей вероятности, подлинные. А вот логий: “Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что обходите море и сушу, дабы обратить хотя одного; и когда это случится, делаете его сыном геенны, вдвое худшим вас” (Мф.23:15), — Иисусу не принадлежит. Во-первых, потому, что иудейского прозелита было легче обратить в христианство, а во-вторых, потому, что иудейская пропаганда была запрещена.

Так, Корнелий Тацит пишет: “Шла также речь об изгнании египетского и иудейского культов, и состоялось сенатское постановление (19 г. н.э. — Р.Х.) о том, чтобы зараженных этим суеверием 4000 вольноотпущенников, которые имеют для того годный возраст, отвезти на остров Сардинию для усмирения тамошних разбойников и что невелика будет потеря, если они там погибнут от тяжелого климата; остальные же должны уйти из Италии, если до известного дня не оставят своих нечестивых обрядов” (Tac. Ann.II.85).

Калигула, напротив, разрешил иудейскую пропаганду и collegia illicita (Dio Cass. LX.6), однако Клавдий вновь запретил тайные союзы и изгнал евреев из Рима (Suet. Claudius.25). Кроме того, в 1920 году в Филадельфии был обнаружен папирус, содержащий указ префекта Египта, коим он публикует рескрипт императора Клавдия (от 41 года) к александрийцам в связи с имевшими место незадолго до того времени кровавыми столкновениями между александрийскими евреями и эллинами. Клавдий предписывает александрийцам прекратить бесчинства и проявлять впредь терпимость к евреям. Обращаясь затем к израильтянам, он предписывает не домогаться новых привилегий, не снаряжать впредь посольств к кесарю[674]. “Живя в чужом городе, пусть довольствуются благами фортуны [...] и пусть не призывают впредь иудеев из Сирии и Египта, что неизбежно вызовет у меня серьезное подозрение. В противном случае я подвергну их всяческим взысканиям как возбуждающих некую общую для всего мира болезнь (kaq£per koin»n tina tÁj o„koumšnhj nÒson)”.

По этому же поводу я напомню слова Цельса: “Евреи происходят из Египта; они покинули Египет, восстав против египетского государства и презрев принятую в Египте религию; [и вот] то, что они сделали с египтянами, они [сами] испытали со стороны приверженцев Иисуса, уверовавших в него как в Христа; в обоих случаях причиной нововведения послужило возмущение против государства [...]. Евреи, будучи египтянами, получили начало [как отдельная нация] путем мятежа, а будучи [уже] иудеями, они во времена Иисуса восстали против государства Иудейского и последовали за Иисусом [...]. [Ими руководит всегда только дух мятежа, и] если бы все люди пожелали стать христианами, то эти не пожелали бы уже [оставаться христианами]” (Цельс у Оригена. — Orig. CC.III.5,7,9).

Р

ечение: “Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что уподобляетесь окрашенным гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мертвых и всякой нечистоты; так и вы по наружности кажетесь людям праведными, а внутри исполнены лицемерия и беззакония” (Мф.23:27-28; ср. Лк.11:44), — вероятно, подлинное.

Так как могилы считались у евреев нечистыми, их обыкновенно белили известью в предупреждение, чтобы к ним не приближались (Мишна.Маасер Шени.5:1; Иер Талм.Шекалим.1:4; Сота.9:1; Вав Талм.Бава Батра.58 а; Бава Мециа.45 б).

И

зречение: “Змии, порождения ехиднины! как убежите вы от осуждения в геенну?” (Мф.23:33), — повторение слов Иоанна Крестителя (Мф.3:7).

Г

лава 24 Евангелия от Матфея, глава 13 Евангелия от Марка и глава 21 Евангелия от Луки являются, в основе своей, сборником изречений, которые Иисусу не принадлежат. Выражение “вот, [Он] в пустыне” (Мф.24:26) дает повод предполагать, что этот стих возник около 56 года (Jos. AJ.XX.8:6). Однако в этих главах содержится явные указания на разрушение Иерусалима — значит, они возникли после 70 года. Кроме того, здесь содержатся намеки на гонения на христиан со стороны язычников. Вероятно, эти главы — во всяком случае, в первом и третьем Евангелиях — полностью сложились во времена правления Домициана.

gG